Его отец Герш Гершонович (Григорий Григорьевич) Эренбург был инженером, а мама Хана Берковна (Анна Борисовна) была набожной домохозяйкой, жизнь которой проходила в утренних и вечерних бдениях. Субботы мама Ильи проводила с верующими соседями, отцом и раввином-родственником, и замужество принесло ей мало радости. Она плохо понимала своего мужа - бедного и порывистого еврея, мечтавшего о дипломе инженера. В результате от отца будущий писатель унаследовал непримиримость духа, страсть к бродяжничеству и непреклонную резкость в суждениях, а от матери - умение вовремя гасить эмоции.

В детские и юношеские годы Илья неоднократно гостил в Киеве в семье своего деда. А в 1895 году семья Эренбургов переехала в Москву, где Григорий Эренбург получил место директора Хамовнического пиво-медоваренного завода. С 1901 года Илья учился в 1-й Московской гимназии, видел Льва Толстого и слышал о его проповеди нравственного самосовершенствования. В пятом классе гимназии он подружился с семиклассником Николаем Бухариным, а в 1905 году юный Эренбург стал свидетелем первых революционных демонстраций. Когда в гимназии возникла подпольная революционная организация, он принял в ней деятельное участие, за что был арестован полицией, но родителям удалось освободить сына под залог до суда, однако семнадцатилетний Илья Эренбург на суд не явился, и в 1908 году ему пришлось бежать за границу.

Илья Эренбург поселился в Париже, и в эмиграции несколько раз присутствовал на собраниях, где выступал Ленин, и даже бывал у него дома. Живя в Париже, Илья попал под влияние декадентской богемы и отошел от политической жизни. Через год он начал писать стихи, затем начал публиковать поэтические сборники – в 1911 году вышел сборник «Я живу», а в 1914 году вышел сборник «Будни». Изображение средневековых католических обрядов с их пышными аксессуарами придавало этим стихам отрешенность и символическую туманность. Поэт Николай Гумилев с одобрением отозвался о стихах молодого Эренбурга. Но вскоре достаточно бурная и полная противоречий жизнь Ильи Эренбурга привела к тому, что разочаровавшийся молодой поэт стал подумывать о крещении и монашестве. В этот период его кумиром был Папа Иннокентий VI, которому было посвящено стихотворение:

Все что мне знать дано устами благосклонными,
Что записал иглой я на жемчужной ленте,
У Ваших светлых ног, с глубокими поклонами,
Я посвящаю Вам - Святейший Иннокентий.
Я вижу, как носили Вас над всеми кардиналами
В тяжелом черном бархате и в желтых рукавах
Высокими проходами, решетчатыми залами
С узорами и фресками на мраморных стенах.
Люблю я руки белые с глубокими морщинами,
Лицо слегка обрюзгшее, с игрою желтых глаз
За то, что издевались Вы над всеми властелинами.
За эти руки белые князья боялись Вас.
Но кто поймет, что вечером над строгою иконою
Вы как ребенок жаждали несбыточного сна
И что не римским скипетром, а с хрупкою Мадонною
Была вся жизнь великая так крепко сплетена.

И все же Париж плотно вошел в сумбурную жизнь молодого творца. Сердобольная маменька помогала сыну, отбившемуся от устоев понятной ей жизни, иногда присылал деньги отец, и были друзья. Эренбург попытался стать издателем. Найдя компаньонов, он выпустил небольшими тиражами несколько номеров журналов «Гелиос» и «Вечера», а также фривольную книжицу стихов «Девочки, раздевайтесь сами». В левой и правой печати он ругал большевиков, с ядовитой иронией высмеивал их «угреватую» большевистскую философию, а будущему «буревестнику» революции Владимиру Ленину дал весьма неблагозвучные прозвища «Безмозглый дрессировщик кошек», «Лысая крыса», «Старший дворник», «Картавый начетчик», «Промозглый старик» и «Взбесившийся фанатик».

В 1910 году Илья Эренбург женился на переводчице Екатерина Шмидт, от которой в 1911 году у него родилась дочь Ирина, ставшая впоследствии переводчиком французской литературы. После трагической гибели мужа она удочерила и вырастила девочку Фаню, которую Илья Эренбург привез с фронта в надежде, что ребенок отвлечет Ирину от трагической гибели мужа. Брак с Екатериной Шмидт продлился недолго, и в 1913 году супруги расстались, но Илья Григорьевич всегда заботился о дочери и на протяжении всей своей жизни был ей большим другом.

Первая мировая война открыла Эренбургу путь в журналистику. Он не смог попасть на службу во французский корпус, и стал военным корреспондентом. Находясь в качестве корреспондента на франко-германском фронте, он увидел неоправданную жестокость, смерть, газовые атаки и осознал на практике, что война является источником бесконечных людских страданий.

В феврале 1917 года Илья Эренбург вернулся в Россию, где ему было крайне трудно разобраться в происходящих событиях. Он испытывал тяжелые сомнения, и эти колебания нашли отражение в стихах, написанных им в период с 1917-го по 1920-й годы, особенно в сборнике «Молитва о России», изданном в 1918 году. В это время Илья Эренбург работал в отделе социального обеспечения, в секции дошкольного воспитания и в театральном управлении. В 1919 году Илья Эренбург повторно женился, и его избранницей стала Любовь Козинцева - сестра кинорежиссера Григория Козинцева. Любовь Михайловна была ученицей художников Александры Экстер, Роберта Фалька и Александра Родченко, и ее картины выставлялись в Берлине, Париже, Праге и Амстердаме.

В 1921 году, Эренбург, не принявший идеологию большевиков, уехал в Европу, где вначале жил во Франции и Бельгии, потом на три года переехал в Берлин, где в то время находились лучшие представители русской писательской мысли. В эмиграции Эренбург написал книги «Лик войны» (очерки о Первой мировой войне), романы «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников», «Трест Д.Е.», «Любовь Жанны Ней», «Рвач», сборник новелл «Тринадцать трубок» и книгу статей об искусстве «А все-таки она вертится!». Как только выдавалась свободная минута, он писал стихи, и не помышлял о возвращении в Россию, хотя свои книги старался печатать в московских издательствах - точно так же, как это делал Максим Горький.

Появление романа «Необычайные похождения Хулио Хуренито» сопровождалось полемическими спорами, осуждением «нигилизма» и всепоглощающего скептицизма писателя. Сам Эренбург считал время создание «Хулио Хуренито» началом своего творческого пути: «С тех пор, - писал он в 1958 году, - я стал писателем, написал около сотни книг, писал романы, эссе, путевые очерки, статьи, памфлеты. Эти книги различны не только по жанру - я менялся (менялось и время). Все же я нахожу нечто общее между «Хулио Хуренито» и моими последними книгами. С давних пор я пытался найти слияние справедливости и поэзии, не отделял себя от эпохи, старался понять большой путь моего народа, старался отстоять права каждого человека на толику тепла».

В романе «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников…» Эренбургом была представлена интересная мозаичная картина жизни Европы и России времён Первой мировой войны и революции, но главное - приведён свод удивительных по своей точности пророчеств. Леонид Жуховицкий писал по этому поводу: «Меня до сих пор потрясают полностью сбывшиеся пророчества из «Хулио Хуренито». Случайно угадал? Но можно ли было случайно угадать и немецкий фашизм, и его итальянскую разновидность, и даже атомную бомбу, использованную американцами против японцев. Наверное, в молодом Эренбурге не было ничего от Нострадамуса, Ванги или Мессинга. Было другое - мощный ум и быстрая реакция, позволявшие улавливать основные черты целых народов и предвидеть их развитие в будущем. В былые века за подобный дар сжигали на костре или объявляли сумасшедшим, как Чаадаева». Десятилетия спустя японские писатели и журналисты на одной из литературных встреч всё пытались узнать у Эренбурга - откуда он в 1922 году получил информацию о грядущей бомбардировке Хиросимы и Нагасаки?

С 1923 года Илья Эренбург работал корреспондентом «Известий», а его имя и талант публициста широко использовались советской пропагандой для создания привлекательного образа советского строя жизни за границей. С начала 1930-х годов Илья Эренбург вернулся в СССР, и летом и осенью 1932 года много ездил по России. Он побывал на строительстве магистрали Москва-Донбасс, в Кузнецке, Свердловске, Новосибирске и Томске. В 1933-м и 1934-м годах он написал роман «День второй». В эти же годы Илья.Эренбург работал над книгой о рабочем классе «Не переводя дыхания» и параллельно писал «Книгу для взрослых». Весьма характерным для формирования публицистического и художественного стиля Эренбурга являлся памфлет «Хлеб наш насущный», написанный им в 1932 году, и фотоочерк «Мой Париж» в 1935 году.

«Мой Париж» был небольшой книжкой, в которой было сравнительно мало текста, и собравшей много фотографий, сделанных самим Эренбургом. Сочетание фотографий и текста раскрывало основной авторский принцип и прием: все фотографии были сделаны автором при помощи «бокового видоискателя», и люди, которых снимал писатель, не знали, что на них наведен объектив так называемой скрытой камеры.

Памфлет «Хлеб наш насущный» построен по сходному принципу. Опираясь на факты, писатель показывал, что на Западе, где было много хлеба, люди умирали от голода.

Во время гражданской войны в Испании с 1936-го по 1939-й годы Эренбург был военным корреспондентом «Известий», и выступал в качестве эссеиста и прозаика. Он написал сборник рассказов «Вне перемирия» в 1937 году и роман «Что человеку надо» в 1937 году. В 1941 году им был издан сборник стихов «Верность», а после поражения республиканцев Эренбург перебрался в Париж. После немецкой оккупации Франции он укрылся в советском посольстве, и вспоминая о первых днях войны, Эренбург отмечал, что никогда в жизни так много не работал. Ему приходилось писать по три-четыре статьи в день для советской прессы. Все четыре года Второй мировой войны он выполнял «невидимую» работу для советского информбюро. «Мне рассказывали люди, заслуживающие полного доверия, что в одном из больших объединенных партизанских отрядов существовал следующий пункт рукописного приказа: «Газеты после прочтения употреблять на раскурку, за исключением статей Ильи Эренбурга». Это поистине самая короткая и самая радостная для писательского сердца рецензия, о которой я когда-либо слышал», - писал в своих воспоминаниях Константин Симонов.

Сам же Эренбург так писал в своей книге «Люди, Годы, Жизнь» о первых днях войны: «Потом 22 июня 1941 за мною приехали и повезли в «Труд», в «Красную звезду», на радио. Я написал первую военную статью. Позвонили из ПУРа, просили зайти в понедельник в восемь часов утра, спросили: «У вас есть воинское звание?» - я ответил, что звания нет, но есть призвание: поеду, куда пошлют, буду делать, что прикажут».

В годы Великой Отечественной войны Илья Эренбург был корреспондентом газеты «Красная звезда», но писал статьи и для других газет, а так же для Совинформбюро. Он прославился пропагандистскими антифашистскими статьями и произведениями. Значительная часть этих статей, постоянно печатавшихся в газетах «Правда», «Известия», «Красная звезда», были собраны в трёхтомнике «Война». В 1942 году он вошёл в Еврейский антифашистский комитет и вёл активную деятельность по сбору и обнародованию материалов о Холокосте. В военные годы Эренбург постоянно выступал с лекциями для фронтовых корреспондентов: «Мои будущие коллеги, запомните, что не всякий желающий может стать журналистом. Многолетняя усидчивость на университетской скамье не сделает из вас журналиста-газетчика, если в душе нет внутреннего горения, таланта, нет сердечной теплоты для этой, пожалуй, самой сложной, но прекрасной и, я бы сказал, всеобъемлющей профессии. Мои «университеты» - неполные шесть классов гимназии, люди и книги, города и страны, фронты и дороги, поезда и пароходы, велосипед и перекладные, музеи и театры, жизнь растений и кинематограф. Скоро вы вернетесь в воинские части, начнете работать во фронтовой печати, знайте, что у вас всегда будет спешка, но прежде чем отдать очередной материал - статью или информацию, интервью или беседу, очерк или рассказ в руки утомленного редактора, еще раз внимательно прочтите, подумайте, даст ли солдатам ваше произведение, находящимся в окопах, необходимую для них живительную влагу. В своем творчестве избегайте крикливых, ни чем не оправданных призывов, - каждый лозунговый призыв следует облечь в сжатую, эмоциональную, но непременно в литературную форму».

После войны в 1947 году Илья Эренбург переехал в квартиру в доме номер 8 на Тверской улице, где прожил до самой смерти. В послевоенные годы он опубликовал дилогию - романы «Буря» (1946-1947) и «Девятый вал» (1950), вызвавшую неоднозначные оценки коллег по цеху. В СССР началась кровопролитная борьба с космополитизмом, и в струю «разоблачения» попал неожиданно и сам Эренбург. Ему припомнили ранние декадентские стихи, романы «Любовь Жанны Ней» и «Бурную жизнь Лазика Ройтшванеца», книгу о русских символистах «Портреты русских поэтов», «Манифест в защиту конструктивизма в искусстве». На «историческом» писательском собрании Эренбурга ругали за все, вплоть до публицистики военных лет.

Отрывок из стенограммы: «Повестка дня: «Обсуждение литературной деятельности «беспартийного» писателя Ильи Григорьевича Эренбурга». Выступающие ораторы: Софронов, Грибачев, Суров, Кожевников, критик Ермилов.

Отрывок из выступления Анатолия Сурова: «Я предлагаю товарища Эренбурга исключить из Союза советских писателей за космополитизм в его произведениях».

Николай Грибачев: «Товарищи, здесь очень много говорилось об Эренбурге, как о видном и чуть ли не выдающемся публицисте. Да, согласен, во время Отечественной войны он писал нужные, необходимые для фронта и тыла статьи. Но вот в своем многоплановом романе «Буря» он похоронил не только основного героя Сергея Влахова, но лишил жизни всех русских людей - положительных героев. Писатель умышленно отдал предпочтение француженке Мадо. Невольно напрашивается вывод: русские люди пусть умирают, а французы - наслаждаются жизнью? Я поддерживаю товарищей Сурова, Ермилова, Софронова, что гражданину Эренбургу, презирающему все русское, не может быть места в рядах «инженеров человеческих душ», как назвал нас гениальный вождь и мудрый учитель Иосиф Виссарионович Сталин».

Михаил Шолохов: «Эренбург - еврей! По духу ему чужд русский народ, ему абсолютно безразличны его чаяния и надежды. Он не любит и никогда не любил Россию. Тлетворный, погрязший в блевотине Запад ему ближе. Я считаю, что Эренбурга неоправданно хвалят за публицистику военных лет. Сорняки и лопухи в прямом смысле этого слова не нужны боевой, советской литературе...».

Илья Григорьевич Эренбург: «Вы только что с беззастенчивой резкостью, на которую способны злые и очень завистливые люди, осудили на смерть не только мой роман «Буря», но сделали попытку смешать с золой все мое творчество. Однажды в Севастополе ко мне подошел русский офицер. Он сказал: «Почему евреи такие хитроумные, вот, например, до войны Левитан рисовал пейзажи, за большие деньги продавал их в музеи и частным владельцам, а в дни войны вместо фронта устроился диктором на московское радио?». По стопам малокультурного офицера-шовиниста бредет малокультурный академик-начетчик. Бесспорно, каждый читатель имеет право принять ту или иную книгу, или же ее отвергнуть. Позвольте мне привести несколько читательских отзывов. Я говорю о них не для того, чтобы вымолить у вас прощение, а для того, чтобы научить вас не кидать в человеческие лица комья грязи. Вот строки из письма учительницы Николаевской из далекого Верхоянска: «На войне у меня погибли муж и три сына. Я осталась одна. Можете себе представить, как глубоко мое горе? Я прочитала ваш роман «Буря». Эта книга, дорогой Илья Григорьевич, мне очень помогла. Поверьте, я не в том возрасте, чтобы расточать комплименты. Спасибо вам за то, что вы пишете такие замечательные произведения». А вот строки из письма Александра Позднякова: «Я - инвалид первой группы. В родном Питере пережил блокаду. В 1944 году попал в госпиталь. Там ампутировали ноги. Хожу на протезах. Сначала было трудно. Вернулся на Кировский завод, на котором начал работать еще подростком. Вашу «Бурю» читали вслух по вечерам, во время обеденных перерывов и перекуров. Некоторые страницы перечитывали по два раза. «Буря» - честный, правдивый роман. На заводе есть рабочие, которые дрались с фашизмом в рядах героического Французского Сопротивления. Вы написали то, что было, и за это вам наш низкий поклон». И вот еще одно, самое Важное для меня письмо: «Дорогой Илья Григорьевич! Только что прочитал Вашу чудесную «Бурю». Спасибо Вам за нее. С уважением И.Сталин».

За роман «Буря» Илья Эренбург получил Сталинскую премию первой степени, и на всю жизнь сохранил верность Сталину. Заканчивая книгу воспоминаний «Люди, годы, жизнь», он писал: «Я хочу «еще раз сказать молодым читателям этой книги, что нельзя перечеркивать прошлое - четверть века нашей истории. При Сталине наш народ превратил отсталую Россию в мощное современное государство... Но как бы мы не радовались нашим успехам, как бы не восхищались душевной силой, одаренностью народа, как бы тогда не ценили ум и волю Сталина, мы не могли жить в ладу со своей совестью и тщетно пытались о многом не думать». Эти слова были написаны через девять лет после смерти Сталина.

В 1954 году Эренбург написал повесть «Оттепель», давшей название целой эпохе в советской истории. В 1957 году вышли его «Французские тетради» - эссе о французской литературе, живописи и переводы из Дю Белле. Свои мемуары «Люди, годы, жизнь» об интересных и значительных людях, встреченных им в жизни, Эренбург начал писать в 1958 году. Приступая к этой работе, он говорил: «Я сажусь за книгу, писать которую буду до конца своих дней». К апрелю 1960 года он передал рукопись «Книги первой» мемуаров в «Новый мир». Знакомясь с его мемуарами, читатели узнавали о многих именах впервые, что дало толчок развитию самиздата – по рукам стали ходить сборники упомянутых им поэтов и писателей. До тех пор, пока Хрущев оставался у власти, главы из «Люди, годы, жизнь» продолжали появляться в печати. Полный текст всех семи книг появился в печати только в 1990 году. До конца жизни Илья Эренбург вел обширную общественную деятельность. Он писал: «Я - русский писатель, а покуда на свете будет существовать хотя бы один антисемит, я буду с гордостью отвечать на вопрос о национальности: «Еврей». Мне ненавистно расовое и национальное чванство. Береза может быть дороже пальмы, но не выше ее. Такая иерархия ценностей нелепа. Она не раз приводила человечество к страшным бойням. Я знаю, что люди труда и творчества могут понять друг друга, даже если между ними будут не только тираны, но и туманы взаимного незнания. Книга тоже может бороться за мир, за счастье, а писатель может отложить рукопись, ездить, говорить, уговаривать, спорить и как бы продолжать недописанную главу. Ведь писатель отвечает за жизнь своих читателей, за жизнь людей, которые никогда не прочтут его книг, за все книги, написанные до него, и за те, которые никогда не будут написаны, когда даже имя его забудут. Я сказал то, что думаю о долге писателя и человека. А смерть должна хорошо войти в жизнь, стать той последней страницей, над которой мучается любой писатель. И пока сердце бьется - нужно любить со страстью, со слепотой молодости, отстаивать то, что тебе дорого, бороться, работать и жить, - жить, пока бьется сердце...».

Эренбург и в старости остался собой – неуживчивым, запальчивым, всегда готовым встрять в спор единственным разрешенным в СССР космополитом.

Илья Эренбург скончался после длительной болезни 31 августа 1967 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Проститься с писателем пришло около 15 000 человек.

В 2005 году об Илья Эренбурге был снят документальный фильм «Собачья жизнь», в создании двух частей которого приняли участие актер Сергей Юрский, биограф Борис Фрезинский, писатели Василий Аксенов и Бенедикт Сарнов, историк Рой Медведев и Юлия Мадора - секретарь Эренбурга.

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

ИНТЕРВЬЮ С ПРАВНУЧКОЙ ИЛЬИ ЭРЕНБУРГА - ИРИНОЙ ЩИПАЧЕВОЙ.

«Терпеливо отвечал на все мои детские вопросы».

Не стало Ильи Григорьевича Эренбурга 31 августа 1967 года. В московской квартире, где он жил, не умолкал телефон - звонили со словами соболезнования из всех республик бывшего СССР, Франции, Германии, Америки, Дании, Польши, Венгрии. В последний путь на Новодевичье кладбище в Москве его провожали жена Любовь Козинцева, дочь Ирина Ильинична, правнучка Ирочка, близкие друзья, знакомые и тысячи читателей и почитателей. Через год на могиле поставили памятник, на котором был выбит профиль Эренбурга по рисунку его друга Пабло Пикассо.

Накануне дня рождения после многократных попыток мне, наконец, удалось поговорить о самом Эренбурге и о его семье с правнучкой писателя - Ириной Викторовной Щипачевой. Она художник. Живет и работает в Москве. В 2006 году совпали три семейных юбилейных даты - 115 лет со дня рождения Ильи Григорьевича Эренбурга, 95 лет со дня рождения его дочери Ирины Ильиничны и на днях исполнилось 50 лет его правнучке Ирине Викторовне.

- Вы видели своего прадеда?

Неоднократно и хорошо его помню - ведь мне было чуть больше 11 лет, когда он умер. Мы с моей бабушкой Ириной Ильиничной часто гостили на даче, где он жил летом со своей женой - Любовью Козинцевой, бывали в их московской квартире. Помню, что он всегда был занят работой. Иногда сидел задумавшись, и казалось, что ничего не слышит и не замечает. Но…потом выяснялось, что знает все. Изредка, когда у него появлялось свободное время, водил меня в зоопарк, и там мы обязательно заходили в Уголок Дурова. Он когда-то был дружен с Владимиром Дуровым и рассказывал много интересного о нем и его питомцах. Меня иногда звал с собой в оранжерею полюбоваться цветами и терпеливо отвечал на мои бесконечные детские вопросы…

- Вы упомянули Любовь Михайловну. Это ваша прабабушка?

Нет. Она вторая жена Эренбурга. Первая была Екатерина Шмидт. Её я считаю своей прабабушкой. Познакомились они в Париже на одном из эмигрантских вечеров. Катя тогда училась на медицинском факультете Парижского университета. Это была пылкая взаимная любовь, гражданский брак, в результате которого 25 марта 1911 года на свет появилась дочь Ирина, моя бабушка. Двадцатилетний отец был счастлив, но… семейная жизнь постепенно начинала его тяготить. Денег не было. Илья писал стихи, которые иногда издавали, но очень малым тиражом. Кроме того, они с Катей «были людьми с разными характерами, но с одинаковым упрямством» (по его рассказам). В результате - брак распался, и Екатерина Оттовна объявила, что уходит с двухлетней дочерью к их общему другу - Тихону Сорокину. Эренбург погоревал, поревновал, а потом смирился. С Екатериной Оттовной и Тихоном Ивановичем на всю жизнь сохранились дружеские отношения.

- А как складывались отношения молодого отца с дочерью?

Он очень любил дочь, и всегда о ней заботился. Часто виделся с ней, находясь во Франции, а потом в России. Ирина его обожала! Но… с раннего детства отчима называла папой, а отца - Ильей. Сначала Ирина училась в Москве, а когда ей исполнилось 12 лет, с разрешения Сорокиных, Эренбург увез ее во Францию. Там она, естественно, училась во французской школе, что и определило ее профессию - стала переводчицей французской литературы. Первая книга, которую Ирина написала, называлась «Записки французской школьницы».

- Как сложилась дальнейшая жизнь Ирины Эренбург?

Она вышла замуж за Бориса Лапина - журналиста, прозаика, поэта. Это был счастливый брак. Но счастье было недолгим - началась Отечественная война. Военные корреспонденты Борис Лапин и его близкий друг, и соавтор Захар Хацревин уехали на Юго-Западное направление. И вскоре, на страницах «Красной звезды» начали регулярно появляться их корреспонденции в рубрике «Письма с фронта». В августе сорок первого редакция вызвала отовсюду своих корреспондентов в Москву, чтобы дать им новые инструкции. Для Ирины и Бориса это были самые счастливые дни в жизни. Вскоре военные корреспонденты Лапин и Хацревин уехали на своей машине обратно под Киев. Ирина ежедневно с тревогой просматривала газеты. Но… Их корреспонденции больше не появлялись. Потом пришло страшное известие - оба погибли в боях под Киевом. Бабушка мне говорила, что долго не верила в смерть Лапина. В своих снах она часто видела, что он живой и к ней возвращается. Но это были только сны… Для себя она решила, что больше замуж не выйдет.

- И детей у нее не было? А как же вы?...

Это целая история. Во время войны Илья Григорьевич, будучи военным корреспондентом, выезжал на фронт, в действующую армию. Однажды после боя за Винницу он увидел маленькую девочку Фаню, на глазах которой немцы расстреляли родителей и сестер. Фаню успел спрятать какой-то старик, а потом испугался и велел ей: «Беги, ищи наших». И Фаня побежала. Эту девочку Эренбург привез в Москву в надежде отвлечь Ирину от горя. И она удочерила Фаню. Сначала было очень сложно - девочка долго отходила от пережитого потрясения. Но со временем ее отогрела теплота и любовь Ирины. Но мамой ее Фаня так никогда и не назвала… Называла Ириной.

- Так вы дочь Фани?

Да. Недалеко от дома, где жили Ирина с Фаней жил известный поэт Степан Щипачев с сыном Виктором. С Виктором Фаня познакомилась еще в писательском пионерлагере. Это был полудетский роман, который продолжился в Москве и завершился браком. Брак продлился всего три года. Но я все-таки успела родиться.

- Вас вырастила Ирина Ильинична?

Сначала мы жили втроем - я, мама и бабушка. Потом появился мамин второй муж, и у меня, пятилетней, с этим чужим дядей сложились плохие отношения. Но мы жили по-прежнему с мамой, пока бабушка не купила кооперативную квартиру у метро «Аэропорт». Мне тогда было уже 12 лет, и я имела право выбирать, с кем жить. Я решила остаться с бабушкой.

- И она полностью занималась вашим воспитанием?

Конечно. Мое отношение к жизни, к людям, принципы - все от нее. К примеру, когда я захотела рисовать, она тут же устроила меня в студию. А художником я не могла не стать, потому что росла в атмосфере наследства Эренбурга - на стенах всегда висели картины Шагала, Пикассо, Фалька (кстати, их Эренбургу дарили сами художники).

Вам что-нибудь известно о подарке Эренбурга четырех работ его друга Пабло Пикассо украинскому сельскому музею?

Бабушка рассказывала, что родители Ильи Григорьевича в старости жили в Полтаве. Там умерла его мама, на похороны которой он не успел приехать. Потом бывал там неоднократно и узнал о существовании литературно-художественного музея в маленьком селе Пархомовка на границе трех областей - Харьковской, Полтавской и Сумской. Тогда и решил подарить музею четыре работы своего друга Пабло Пикассо, в том числе знаменитого на весь мир «Голубя мира». Он любил Украину и никогда не мог забыть, что Киев - его Родина. С этим городом в его жизни было связано много событий. Тут жил его дед, к которому в детстве он приезжал каждое лето. Там он встретился со своей будущей женой Любовью Козицевой (сестрой известного российского кинорежиссера Григория Козинцева). Всякий раз, когда он попадал в Киев, любил подниматься один по какой-нибудь крутой улице. В молодости взбегал быстро, а с годами - медленно, задыхаясь. И казалось, что там, с Липок или Печерска, ему особенно ясно вспоминаются прожитые годы.

"Сегодня", JewishNews (Р)

Илья Эренбург учился в 1-й Московской мужской гимназии. В 1905 году участвовал в революционных событиях в Москве, с 1906 года входил в подпольную социал-демократическую организацию, за что в 1908 году был арестован. Освобожденный под залог, Эренбург в декабре 1908 года уехал в Париж.

Во Франции он отошел от политической жизни и занялся литературной деятельностью. В 1910 году в Париже было опубликовано первое стихотворение Эренбурга, затем там же вышли сборники стихов "Я живу" (1911), "Будни" (1913), "Детское" (1914) и др.

Находясь в эмиграции, он сблизился с художниками французского авангарда и с поэтами Константином Бальмонтом и Максимилианом Волошиным, писателем Алексеем Толстым и др.

В 1915-1917 годах Илья Эренбург был корреспондентом газет "Утро России" (Москва) и "Биржевые ведомости" (Петроград). Военные корреспонденции этих лет стали началом его журналистской работы и впоследствии вошли в книгу очерков "Лик войны" (1920).

В июле 1917 года Эренбург вернулся в Россию, но Октябрьскую революцию вначале не принял, что отразилось в книге стихов "Молитва о России" (1918).

В сентябре 1918 года под угрозой ареста Эренбург уехал в Киев, в конце 1919 года вместе с поэтом Осипом Мандельштамом уехал в Крым, жил в Коктебеле у Волошина. Осенью 1920 года возвратился в Москву, был арестован; освобожден благодаря заступничеству Николая Бухарина, который был его гимназическим одноклассником.

В Москве Илья Эренбург некоторое время работал под началом Всеволода Мейерхольда в театральном отделе Наркомпроса.

В 1918-1923 годах им были созданы сборники стихов "Огонь" (1919), "Кануны" (1921), "Раздумья" (1921), "Зарубежные раздумья", "Опустошающая любовь" (оба — 1922), "Звериное тепло" (1923) и др.

Весной 1921 года Эренбург уехал за границу, где написал свою первую прозаическую книгу — философско-сатирический роман "Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников…" (1922).

В 1921-1924 годах он жил в основном в Берлине, где сотрудничал в журналах "Русская книга" и "Новая русская книга", где печатал статьи о современном русском искусстве.

В 1920-е годы Илья Эренбург написал сборник новелл "Тринадцать трубок" (1923), романы "Трест Д. Е. История гибели Европы" (1923), "Жизнь и гибель Николая Курбова" (1923), "Любовь Жанны Ней" (1924), "Рвач" (1925), "В Проточном переулке" (1927) и др. В 1928 году им был создан роман "Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца" (опубликован в СССР в 1989 году), в 1933 году — роман "День второй", философская проблематика которого включала в себя впечатления от знакомства с крупными стройками первой пятилетки.

Во время гражданской войны в Испании в 1936-1939 годах Эренбург работал военным корреспондентом газеты "Известия". В этот период он выпустил сборник рассказов "Вне перемирия" (1937), роман "Что человеку надо" (1937).

В июле 1940 года он окончательно возвратился в СССР и жил в Москве.

В 1940 году писатель начал работу над романом "Падение Парижа" (1941) о причинах разгрома Франции фашистами, отмеченный Государственной премией СССР в 1942 году.

В годы Великой Отечественной войны (1941-1945) Илья Эренбург с газетами "Правда", "Известия", "Красная Звезда", его статьи вошли в сборник "Война" (1942-1944). Для Совинформбюро написал более 300 материалов. При этом только американское агентство "Юнайтед Пресс" передавало статьи Эренбурга более чем в 1,5 тысячи печатных изданий.

В послевоенные годы Илья Эренбург опубликовал дилогию — романы "Буря" (1946-1947) и "Девятый вал" (1950).

В 1954-1956 годах вышла повесть "Оттепель", одно из первых произведений о переменах в жизни СССР после смерти Сталина; повесть Эренбурга дала название целой эпохе в советской истории.

Совместно с писателем Василием Гроссманом Эренбург подготовил "Черную книгу" о холокосте на оккупированных территориях СССР и Польши в 1941-1945 годах. В 1947 году корректура была изъята, книга была полностью издана в 1993 году.

В 1958 году были напечатаны литературно-критические эссе "Французские тетради", в 1960 году — "Перечитывая Чехова".

В последние годы Илья Эренбург работал над циклом воспоминаний "Люди, годы, жизнь" (1961-1965), открывшим ранее замалчиваемые факты и имена из истории отечественной и западной культуры и общественной жизни.

Он был депутатом Верховного Совета СССР третьего-седьмого созывов. С 1950 года являлся вице-президентом Всемирного совета мира.

Эренбург также был членом Еврейского антифашистского комитета, из которого , до ареста всех его участников.

Творчество писателя было дважды отмечено Государственной премией СССР (1942, 1948). В 1952 году он был удостоен Международной Ленинской премии "За укрепление мира между народами".

Писатель был женат дважды. В Париже он жил в гражданском браке с Екатериной Шмидт, студенткой медицинского факультета Парижского университета. В семье родилась дочь Ирина (1911-1997), ставшая писателем и переводчицей.

В 1921 году он женился на художнице Любови Козинцевой (1900-1970), сестре режиссера Григория Козинцева, с которой прожил до конца жизни.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Дата рождения: Место рождения: Место смерти: Награды и премии:

Илья́ Григо́рьевич (Ги́ршевич ) Эренбу́рг (14 (27) января 1891, Киев - 31 августа 1967, Москва) - советский писатель, поэт, переводчик с французского и испанского языков, публицист и общественный деятель, вице-президент ВСМ, депутат ВС СССР с 1950 года, дважды лауреат Сталинской премии первой степени (1942, 1948); лауреат Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» (1952).

Биография

Революция. Эмиграция. Возвращение на Родину

В годы Великой Отечественной войны был корреспондентом газеты «Красная звезда», писал для других газет и для Совинформбюро. Прославился пропагандистскими антифашистскими статьями и произведениями. Значительная часть этих статей, постоянно печатавшихся в газетах «Правда», «Известия», «Красная звезда», собраны в трёхтомнике публицистики «Война» (1942-44). C 1942 вошёл в Еврейский антифашистский комитет и вёл активную деятельность по сбору и обнародованию материалов о Холокосте .

Впрочем, после статьи «Хватит!» в «Правде» в апреле 1945 года появилась статья заведующего Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрова «Товарищ Эренбург упрощает».

Вместе с Василием Гроссманом создал знаменитую Чёрную книгу о Xолокосте на территории СССР.

Послевоенный период творчества

После войны выпустил роман «Буря» (1946-1947; Сталинская премия первой степени; 1948).

В 1948 году Голливуд выпускает в прокат фильм «The Iron Curtain» (режиссёр William Wellman, о побеге шифровальщика ГРУ Игоря Гузенко и советском шпионаже). 21 февраля того же года Эренбург в газете «Культура и жизнь» публикует статью «Кинопровокаторы», написанную по заданию министра кинематографии И. Г. Большакова.

Положение Эренбурга среди советских писателей было своеобразным - с одной стороны, он получал материальные блага, часто ездил за границу, с другой стороны был под контролем спецслужб и часто даже получал выговоры. Таким же двойственным было отношение властей к Эренбургу в эпоху Хрущёва и Брежнева. После смерти Сталина написал повесть «Оттепель» (1954), которая дала название целой эпохе советской истории. В 1957 году вышли «Французские тетради» - эссе о французской литературе, живописи и переводы из Дю Белле. Автор мемуаров «Люди, годы, жизнь», пользовавшихся в 1960-е - 1970-е годы большой популярностью в среде советской интеллигенции.

Скончался после длительной болезни 31 августа 1967. Проститься с писателем пришло около 15 000 человек.

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Сочинения

Собрание сочинений Ильи Эренбургав 5 томах было издано в 1952 году Госиздательством художественной литературы.

Следующее собрание,более полное, в девяти томах, было выпущено тем же издательством в 1962-1966 годах.

Семья

Первая супруга (1910-1913) - Катерина (Екатерина) Оттовна Шмидт (1889-1977) (во втором браке Сорокина), переводчица.
Их дочь - Ирина Ильинична Эренбург (1911-1997), переводчик французской литературы, была замужем за писателем Борисом Матвеевичем Лапиным (1905-1941).
После трагической гибели мужа удочерила и вырастила девочку:

Он привез с войны девочку Фаню, на глазах у которой в Виннице немцы расстреляли родителей и сестер. Старшие же братья служили в польской армии. Фаню успел спрятать какой-то старик, но так как это было связано с большим риском, он велел ей: «Беги, ищи партизан». И Фаня побежала.
Эту девочку Эренбург привез в Москву именно в надежде отвлечь Ирину от горя. И она удочерила Фаню. Поначалу всё было довольно сложно, поскольку девочка плохо говорила по-русски. Изъяснялась на какой-то чудовищной смеси языков. Но потом русским быстро овладела и даже стала отличницей.
Ирина с Фаней жили в Лаврушинском; там же жил и поэт Степан Щипачёв с сыном Виктором. С Виктором Фаня познакомилась еще в писательском пионерлагере; полудетский роман продолжился в Москве и завершился браком. Мама поступила на филфак в МГУ, но быстро поняла, что это не ее, и, поступив в медицинский, стала врачом. Брак продлился недолго – три года. Но я всё-таки успела родиться.

Вторая супруга с 1919 - Любовь Михайловна Козинцева (1900-1970), художница, ученица Александры Экстер (Киев , 1921), в Москве во ВХУТЕМАСе у Роберта Фалька , Александра Родченко , родная сестра кинорежиссёра Григория Михайловича Козинцева . С 1922 года участница выставок в Берлине , Париже , Праге , Амстердаме . Около 90 её живописных и графических работ хранятся в Отделе личных коллекций ГМИИ им. А. С. Пушкина .

Знаменитые слова

И. Эренбургу принадлежат знаменитые слова: «Увидеть Париж и умереть».

"злостный космополит"

В СССР началась кровопролитная борьба с космополитизмом. В струю "разоблачения" попал и Эренбург...
Мне удалось проникнуть на "историческое" писательское собрание и сохранить стенограмму выступлений.
Выступающие ораторы говорили злобно и беспринципно. Особенно лезли из кожи писатели "среднего" поколения: Софронов, Грибачев, Суров3 , В. Кожевников; критик Ермилов.
На трибуне с напомаженными волосами Анатолий Суров:
"Я предлагаю товарища Эренбурга исключить из Союза советских писателей за космополитизм в его произведениях".
Николай Грибачев:
"Товарищи, здесь очень много говорилось об Эренбурге, как о видном и чуть ли не выдающемся публицисте. Да, согласен, во время Отечественной войны он писал нужные, необходимые для фронта и тыла статьи. Но вот в своем многоплановом романе "Буря" он похоронил не только основного героя Сергея Влахова, но лишил жизни всех русских людей - положительных героев. Писатель умышленно отдал предпочтение француженке Мадо. Невольно напрашивается вывод: русские люди пусть умирают, а французы - наслаждаются жизнью? Я поддерживаю товарищей Сурова, Ермилова, Софронова, что гражданину Эренбургу, презирающему все русское, не может быть места в рядах "инженеров человеческих душ", как назвал нас гениальный вождь и мудрый учитель Иосиф Виссарионович Сталин".
На трибуне еще один "инженер-душелюб", "людовед века" - Михаил Шолохов:
"Эренбург - еврей! По духу ему чужд русский народ, ему абсолютно безразличны его чаяния и надежды. Он не любит и никогда не любил Россию. Тлетворный, погрязший в блевотине Запад ему ближе. Я считаю, что Эренбурга неоправданно хвалят за публицистику военных лет. Сорняки и лопухи в прямом смысле этого слова не нужны боевой, советской литературе..."
Я наблюдал за И.Г. Эренбургом. Он спокойно сидел в дальнем углу зала. Его серые глаза были полузакрыты, казалось, что он дремлет. Председательствующий, тонкий виртуоз словесных баталий Алексей Сурков предоставляет для "покаяния" слово писателю.
Илья Григорьевич неторопливо направился к сцене. Не спеша отпил глоток остывшего чая. Близорукими глазами оглядел зал, в котором находились его бывшие "сотоварищи". Разлохматив пепельно-седоватые волосы, слегка наклонившись, он тихо, но внятно, проговорил: "Вы только что с беззастенчивой резкостью, на которую способны злые и очень завистливые люди, осудили на смерть не только мой роман "Буря", но сделали попытку смешать с золой все мое творчество. Однажды в Севастополе ко мне подошел русский офицер. Он сказал: "Почему евреи такие хитроумные, вот, например, до войны Левитан рисовал пейзажи, за большие деньги продавал их в музеи и частным владельцам, а в дни войны вместо фронта устроился диктором на московское радио?" По стопам малокультурного офицера-шовиниста бредет малокультурный академик-начетчик. Бесспорно, каждый читатель имеет право принять ту или иную книгу, или же ее отвергнуть. Позвольте мне привести несколько читательских отзывов. Я говорю о них не для того, чтобы вымолить у вас прощение, а для того, чтобы научить вас не кидать в человеческие лица комья грязи. Вот строки из письма учительницы Николаевской из далекого Верхоянска: "На войне у меня погибли муж и три сына. Я осталась одна. Можете себе представить, как глубоко мое горе? Я прочитала ваш роман "Буря". Эта книга, дорогой Илья Григорьевич, мне очень помогла. Поверьте, я не в том возрасте, чтобы расточать комплименты. Спасибо вам за то, что вы пишете такие замечательные произведения". А вот строки из письма Александра Позднякова: "Я - инвалид первой группы. В родном Питере пережил блокаду. В 1944 попал в госпиталь. Там ампутировали ноги. Хожу на протезах. Сначала было трудно. Вернулся на Кировский завод, на котором начал работать еще подростком. Вашу "Бурю" читали вслух по вечерам, во время обеденных перерывов и перекуров. Некоторые страницы перечитывали по два раза. "Буря" - честный, правдивый роман. На заводе есть рабочие, которые дрались с фашизмом в рядах героического Французского Сопротивления. Вы написали то, что было, и за это вам наш низкий поклон". После многозначительной паузы Эренбург сказал: "Разрешите выступление закончить прочтением еще одного письма, самого дорогого из всех читательских отзывов, полученных мной за последние тридцать лет. Оно лаконично и займет у вас совсем немного времени".
Наступила тишина. Смолкли самые ретивые. Фотокорреспонденты, нелегально проникшие в зал, приготовили камеры. На них перестали обращать внимание. В воздухе запахло сенсацией. Подавив ехидную улыбку, Эренбург, не спеша, начал читать:
"Дорогой Илья Григорьевич! Только что прочитал Вашу чудесную "Бурю". Спасибо Вам за нее. С уважением И. Сталин".
Что творилось в зале! Те самые писатели- "инженеры-людоведы", которые только что ругали Эренбурга последними словами и готовы были дружно проголосовать за его исключение, теперь без всякого стыда ему аплодировали. По своей натуре писатель был не из тех людей, которые позволяют наступать себе на пятки.
На трибуне Алексей Сурков:
"Товарищи! Подытоживая это важное и поучительное для всех нас совещание, я должен сказать со всей прямотой и откровенностью, что писатель и выдающийся журналист Илья Григорьевич Эренбург действительно написал замечательную книгу. Он всегда был на переднем крае наших фронтов в борьбе за социалистический реализм. Мы с вами обязаны осудить выступающих здесь ораторов. "Буря" Эренбурга - совесть времени, совесть нашего поколения, совесть и знамение эпохи..."
За роман "Буря" Илья Эренбург получил Сталинскую премию первой степени. На всю жизнь писатель сохранил верность Сталину...

Я не была лично знакома с Эренбургом, хотя на писательских собраниях часто его видела и слышала. Но его личность и в еще большей степени его путь настолько типичны для определенной части интеллигенции, что мне кажется, я его хорошо знала. Он был человек талантливый, образованный, очень умный и все же не посмевший идти своим путем. Наверное, им двигал инстинкт самосохранения. Но не только. Еще и потребность, без сомнения искренняя, участвовать в том, что представлялось ему, несмотря ни на что, великим историческим моментом. И он предпочел полностью принять правила игры, чтобы не оказаться за бортом. Принятое раз и навсегда решение с чем угодно соглашаться вело его, как и многих других, от лжи к подлости, не избавляя от страха.

Сима и я и большинство наших друзей судили его строго. Мы не понимали, как мог автор "Хулио Хуренито", ироничной книги, написанной в двадцатые годы (кстати, не переиздававшейся), человек, влюбленный в Париж, поклонник импрессионизма и абстрактного искусства, космополит в настоящем смысле слова,- как мог он не только приспособиться к сталинскому режиму, но и служить ему? Как он мог написать такую угодливую книгу, как "Не переводя дыхания" , в начале тридцатых? Такую пошлую, как "Падение Парижа", после войны? Конечно, мы восхищались его репортажами в "Известиях" о войне в Испании и еще больше - репортажами, которые он почти ежедневно присылал с фронта в Отечественную войну. Эти статьи сделали его фантастически популярным. Солдаты в окопах вырывали их друг у друга, и даже при дефиците бумаги страничка Эренбурга в "Красной звезде" никогда бы не пошла на самокрутку. Зато можно было обменять Эренбурга на хлеб. Одна из самых знаменитых его статей, опубликованная незадолго до конца войны, называлась "Убей немца".

Такое подстрекательство к убийству всякого немца, где бы он ни был, кто бы он ни был. При том, что мы были очень близки к победе, мне показалось это совершенно непристойным.

После войны он пользовался огромной известностью. Возможно, она и спасла его в период космополитизма. Он был не каким-то безвестным критиком или автором книжек на идише, а народным героем. Сталин умело использовал старые связи Эренбурга с Западом. Когда он разрешил ему поехать в Париж, то прекрасно знал, что Эренбург, как прежде Горький, будет свидетельствовать в пользу режима. Но вот до чего довел его этот компромисс. В пятидесятом или пятьдесят первом, не помню точно год, в Москву приехал американский писатель-коммунист Говард Фаст . Он беспокоился о судьбе своего друга Переца Маркиша . До Фаста доходили слухи, что Маркиш арестован. Но кого он ни спрашивал - никто не хотел подтверждать этот слух. Тогда Фаст обратился к Эренбургу, с которым был хорошо знаком, убежденный, что тот скажет ему правду. Эренбург его успокоил, сказал, что на прошлой неделе они с Маркишем виделись, а теперь он уехал из Москвы на несколько дней,- пожалуйста, не волнуйся, скоро вернется. Но Говард Фаст волновался. Он решил подождать. В конце концов ему дали знать, что скоро он сможет повидаться с другом. Жене Маркиша позвонили из тюрьмы и велели принести костюм, ботинки, галстук и так далее, чтобы Маркиш выглядел презентабельно. Спустя неделю Фаст и Маркиш в сопровождении одного якобы приятеля - разумеется, из КГБ,- встретились в "Национале", чтобы вместе пообедать. Маркиш подтвердил, что все в порядке, и успокоенный Фаст, ничего не заподозрив, уехал в США. А в конце лета пятьдесят второго года двадцать шесть еврейских писателей и поэтов были убиты в подвалах Лубянки, в том числе и Маркиш. Фаст никогда не простил Эренбурга, скрывшего правду.

Однако тот же Эренбург за несколько лет до того пытался опубликовать "Черную книгу", которую они составили вместе с Василием Гроссманом ,- памятник страданиям евреев во время нацистской оккупации. А эта тема была под абсолютным запретом. Ее просто не существовало. И я, встречая Эренбурга на всяких собраниях в последние годы его жизни, понимала, что, при всей неоднозначности этой фигуры, он - один из значительных свидетелей века, который воплощает преемственность русской культуры. И "Люди, годы, жизнь" это показывают. Они публиковались, эти его мемуары, в "Новом мире", ценой огромных трудностей с цензурой, и вернули какую-то часть нашей памяти, хотя Эренбург и не говорил всей правды. А кроме того, не будем недооценивать его роль в эпоху оттепели. Собственно, и сам термин принадлежит ему.

Даже когда казалось, что он в безопасности, что он на коне, в действительности его не покидали страх и беспокойство. Он тоже до самой смерти Сталина каждую ночь ждал звонка в дверь.

Источник - Википедия

Илья Григорьевич Эренбург (15 (27) января 1891, Киев - 31 августа 1967, Москва) - русский советский прозаик, поэт,
переводчик с французского и испанского языков, публицист, фотограф и общественный деятель.

Илья Эренбург родился в Киеве в зажиточной еврейской семье. Его отец - Герш Гершонович
(Герш Германович, Григорий Григорьевич) Эренбург (1852-1921) - был инженером и купцом 2-й
гильдии; мать - Хана Берковна (Анна Борисовна) Эренбург (урождённая Аринштейн, 1857-
1918) - домохозяйкой. В 1895 году семья переехала в Москву, где отец получил место директора
Хамовнического пиво-медоваренного завода.
С 1901 года учился в 1-й Московской гимназии вместе с Н. И. Бухариным. С 1905 года участвовал
в революционной деятельности, присоединился к большевикам. В январе 1908 года был
арестован, полгода провел в тюрьмах и освобождён до суда, но в декабре эмигрировал
во Францию. Постепенно отошёл от большевиков. В Париже занимался литературной
деятельностью, вращался в кругу художников-модернистов, выпустил сборники «Стихи» (1910), «Я
живу» (1911), «Будни» (1913), книгу переводов Ф. Вийона (1913). В 1914-1917 годах был
корреспондентом русских газет «Утро России» и «Биржевые ведомости» на Западном фронте.
В 1917 году вернулся в Россию. Отрицательно восприняв победу большевиков (сборник стихов
«Молитва о России», 1918), в 1921 году снова уехал за границу. В 1921-1924 годах жил
в Берлине, в 1922 опубликовал философско-сатирический роман «Необычайные похождения
Хулио Хуренито и его учеников…», в котором дана интересная мозаичная картина жизни Европы и
России времён Первой мировой войны и революции, но главное - приведён свод удивительных
по своей точности пророчеств.

И. Эренбург был пропагандистом авангардного искусства («А всё-таки она вертится», 1922).
В 1923 году написал сборник рассказов «Тринадцать трубок» и роман «Трест Д. Е.». Эренбург был
близок к левым кругам французского общества, активно сотрудничал с советской печатью. С 1923
года работает корреспондентом «Известий» . Его имя и талант публициста широко
использовались советской пропагандой для создания привлекательного
образа сталинского режима за границей. Много ездил по Европе (Германия - 1927,1928, 1930,
1931; Турция, Греция - 1926; Испания - 1926; Польша - 1928; Чехословакия - 1927, 1928,
1931, 1934; Швеция, Норвегия - 1929; Дания - 1929, 1933; Англия - 1930; Швейцария - 1931;
Румыния, Югославия, Италия - 1934).

После прихода Гитлера к власти становится крупнейшим
мастером антинацистской пропаганды. С начала 1930-х годов регулярно приезжал в СССР и начал
проводить в своих произведениях мысль «о неизбежности победы социализма». Посетил
Кузнецкстрой, Томск. Выпустил романы «День второй» (1934), «Книга для взрослых» (1936).
Во время гражданской войны в Испании 1936-1939 годов Эренбург был военным
корреспондентом «Известий»; выступал как эссеист, прозаик (сборник рассказов «Вне
перемирия», 1937; роман «Что человеку надо», 1937), поэт (сборник стихов «Верность», 1941).
После поражения республиканцев перебрался в Париж. После немецкой оккупации
Франции укрылся в Советском посольстве.

В годы Великой Отечественной войны был корреспондентом газеты «Красная звезда», писал для
других газет и для Совинформбюро. Прославился пропагандистскими антинемецкими статьями и
произведениями. Значительная часть этих статей, постоянно печатавшихся в газетах «Правда»,
«Известия», «Красная звезда», собраны в трёхтомнике публицистики «Война» (1942-44). В 1942
году вошёл в Еврейский антифашистский комитет и вёл активную деятельность по сбору и
обнародованию материалов о Холокосте.

После войны выпустил дилогию - романы «Буря» (1946-1947) и «Девятый вал» (1950). Один из
лидеров Движения борцов за мир.
В 1948 году Голливуд выпускает в прокат фильм «The Iron Curtain» (режиссёр William Wellman, о
побеге шифровальщика ГРУ И. С. Гузенко и советском шпионаже). 21 февраля того же года
Эренбург в газете «Культура и жизнь» публикует статью «Кинопровокаторы», написанную по
заданию министра кинематографии И. Г. Большакова.
Положение Эренбурга среди советских писателей было своеобразным: с одной стороны, он
получал материальные блага, часто ездил за границу, с другой - был под контролем спецслужб и
часто даже получал выговоры. Таким же двойственным было отношение властей к Эренбургу в
эпоху Н. С. Хрущёва и Л. И. Брежнева.
После смерти Сталина написал повесть «Оттепель» (1954) , которая была напечатана в майском
номере журнала "Знамя" и дала название целой эпохе советской истории. В 1957 году вышли
«Французские тетради» - эссе о французской литературе, живописи и переводы из Ж. Дю Белле.
Автор мемуаров «Люди, годы, жизнь», пользовавшихся в 1960-е - 1970-е годы большой
популярностью в среде советской интеллигенции. Эренбург познакомил молодое поколение со
множеством «забытых» имен, способствовал публикациям как забытых (М. И. Цветаева), так и
молодых (Б. А. Слуцкий, С. П. Гудзенко) авторов. Пропагандировал новое западное искусство.
В марте 1966 года подписал письмо 13-ти деятелей советской науки, литературы и искусства в
президиум ЦК КПСС против реабилитации И. В. Сталина.
Скончался после длительной болезни 31 августа 1967. Проститься с писателем пришло около 15
000 человек.
Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Первая супруга (1910-1913) - переводчица Катерина (Екатерина) Оттовна
Шмидт (1889-1977, во втором браке Сорокина).
Вторая супруга (с 1919 года) - художница Любовь Михайловна Козинцева (1900-1970) ,
сестра кинорежиссёра Григория Михайловича Козинцева, ученица Александры
Экстер (Киев, 1921), Роберта Фалька, Александра Родченко. С 1922 года участница выставок
в Берлине, Париже, Праге, Амстердаме. Около 90 её живописных и графических работ
хранятся в Отделе личных коллекций ГМИИ им. А. С. Пушкина.

Двоюродный брат - художник и журналист Илья Лазаревич Эренбург (1887-1920,
сын харьковского зерноторговца Лазаря Григорьевича Эренбурга); с ним и его женой Марией
Михайловной супруги Эренбург были дружны в период первой эмиграции в Париж.
Двоюродная сестра - коллекционер, художник и педагог Наталья Лазаревна Эренбург (в
замужестве Эренбург-Маннати, фр. Nathalie Ehrenbourg-Mannati; 1884-1979).

Ссылки:
1. Если бы Гитлер началал операцию "Барбаросса" на месяц позже
2. Евтушенко Евгений Александрович (1933-)
3. Лиля Лунгина в Париже
4. Разрешили ограниченные контакты с заграницей. Приезд Лиды и Вернана
5. Бергельсон Давид Р.(1884-1952)
6. Эрбург Ирина
7. Пастернак Борис Леонидович (1890-1960)
8. Доклад Хрущева на XXII съезде партии, 1956
9. "Оттепель"
10. Смерть Ленина
11. Столярова Наталья Ивановна
12. Почему же все-таки арестовали Аллилуевых?
13. Кравцов Григорий Абрамович
14. Крапивницкий Евгений
15. ЛЕФ распался, катализатор - Пастернак
16. "Непский проспект" (кварталы вокруг Курфюрстендама, русский Берлин)
17. Большевики руководят литераторами, но разрешают им соревнуются, 1924
18. "Год великого перелома" в науке и культуре 1929
19. Закс Борис Германович [Войнович В.Н.]
20. Столярова Наталья
21. Эренбург Ирина Ильинична
22.

Страница:

Илья Григорьевич Эренбург (14 (26) января 1891, Киев — 31 августа 1967, Москва) — русский прозаик, поэт, публицист, переводчик с французского и испанского языков, фотограф и общественный деятель.

В 1908 г. за участие в работе организации большевиков был арестован; в декабре эмигрировал в Париж, где отошел от политической деятельности и занялся литературной и опубликовал первые сборники стихов: «Я живу» (1911), «Будни» (1913), «Детское» (1914) и др. В 1915-1917 гг. - военный корреспондент ряда российских газет. В 1916 г. опубликовал сборник «Стихи о канунах», пронизанные неприятием «гибнущей Европы» и мировой войны. После Февральской революции 1917 г. вернулся в Россию. Октябрьскую революцию 1917 г. принял настороженно, испытывая одновременно «восторг и ужас» (сборник стихов «Молитва о России», 1918).

Варвары, помышляющие сейчас о войне, готовы умертвить будущее человечества, потому что это не их будущее.

Эренбург Илья Григорьевич

Снова уехал за границу, в Берлине опубликовал сборник «Кануны» (1921) и первый роман «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников...» (1922). Находясь в Германии в 1921—1924 гг. сотрудничал в журналах «Русская книга» (1921) и «Новая русская книга» (1921—1923), выступая со статьями о современном русском искусстве. Опубликовал книгу новелл «Тринадцать трубок» (1923). В 1924—1926 гг. создал социально-психологические романы «Рвач» (1925) и «В проточном переулке» (1927).

В 1930-х гг. жил за границей, часто приезжая в СССР. В 1936—1939 гг. работал в Испании в качестве корреспондента газеты «Известия». По впечатлениям о гражданской войне в Испании создал антифашистскую публицистическую книгу («Испанский закал», 1938). Участвовал в международных конгрессах в защиту культуры (1935, 1937).

В 1940-х гг. написал эпические романы «Падение Парижа» (1941) и «Буря» (1946—1947) о причинах разгрома Франции немецкими оккупантами в начале Второй мировой войны 1939—1945 гг. В период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. выступал с публицистическими статьями в газетах «Правда», «Известия», «Красная Звезда», собранными в книге «Война» (т. 1—3, 1942-1944).