Вечно лишь море, безбрежное море и небо,

Вечно лишь солнце, земля и ее красота.

Вечно лишь то, что связует незримою связью

Душу и сердце живых с темной душою могил.

И. Бунин

Замечательный писатель И. А. Бунин, оставив в сокро-вищнице русской литературы богатое наследие из стихо-творений и рассказов, всегда резко отрицательно относил-ся к символизму. Оставаясь писателем-реалистом, он зача-стую не возводил частных наблюдений к целостной кон-цепции видения мира, оставляя читателю возможность са-мостоятельно размышлять над прочитанным, делать вы-воды. И все же изредка в произведениях Бунина появля-ются вечные и многозначные символы, придающие его рас-сказам внутреннюю загадочность, ощущение причастнос-ти к великим тайнам бытия. Таков и образ-символ паро-хода «Атлантида», превращающий рассказ «Господин из Сан-Франциско» в своеобразную притчу.

Не зря такое название дано кораблю, который избрал для начала своего путешествия не имеющий имени гос-подин — богач, денежный мешок, ощущающий себя «хо-зяином жизни» лишь на том основании, что деньги даровали ему власть над людьми. Много таких «господинов» получали удовольствие в комфортабельных каю-тах корабля, потому что «пароход — знаменитая «Ат-лантида» — был похож на громадный отель со всеми удобствами, — с ночным баром, с восточными банями, с собственной газетой, — и жизнь на нем протекала весь-ма размеренно...» Роскошь, уют, комфорт, уверенность в собственном благополучии богатых путешественников создают им иллюзию жизни, несмотря на то, что все вокруг больше похоже на маскарад. Эти люди — мане-кены, пытающиеся вести привычный образ жизни в от-рыве от земли, не желая видеть под собой разбушевав-шуюся стихию океана, грозную бездну, при виде которой они трусливо расходятся по своим, создающим иллюзию безопасности, каютам. Миллионеры свято верят в капи-тана — человека, умеющего, как им кажется, управлять этим кораблем, волшебным образом ведя его нужным курсом. Но пароход — это ведь маленькая песчинка для громады океана, и поэтому в нашем сердце поселяется тревога, предчувствие трагедии. Однако благополучные пассажиры спокойны, они с интересом наблюдают за парой влюбленных, которая нанята капитаном для при-влечения внимания богачей. И здесь мираж — види-мость любви и страсти. Материал с сайта

Как контрастирует иллюзорное благополучие и счас-тье в каютах и на палубах «Атлантиды» с описанием «подводной утробы парохода», которая уподоблена здесь «мрачным и знойным недрам преисподней, ее последне-му, девятому кругу», где «глухо гоготали исполинские топки, пожиравшие раскаленными зевами груды камен-ного угля, с грохотом ввергаемого в них облитыми едким, грязным потом и по пояс голыми людьми, багровыми от пламени». Именно здесь, в этом аду суждено было совер-шить обратный путь, но уже не уважаемому и знатному господину из Сан-Франциско, а «телу мертвого старика», в которое он превратился так неожиданно. Его обратное путешествие в просмоленном гробе в черном трюме парохода, скрытое от глаз «хозяев жизни» на палубах, символизирует уход под воду его личной «Атлантиды», что грозит и другим, еще не подозревающим об этом, эталонам видимого благополучия.

Но жизнь продолжается, и поэтому рассказ не заканчи-вается смертью миллионера. Вечное обладает неоспоримой властью над преходящим и поэтому «бесчисленные огнен-ные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со скал Гибралтара, с каменистых ворот двух миров, за уходившим в ночь... кораблем. Дьявол был гро-маден, как утес, но громаден был и корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем».

К 60-летию со дня смерти Ивана Алексеевича Бунина

Повесть "Митина любовь" (1924 г.), принесшая Бунину европейскую известность (она привела в восторг знаменитого австрийского поэта Рильке), была издана в 1926 г. в Ленинграде в серии "Книжные новинки", а в 1927 г. главное издательство СССР - ГИЗ - выпустило сборник рассказов "антисоветского писателя". В восьмом томе первой Большой Советской Энциклопедии (1927) напечатана довольно большая статья о Бунине, причем с портретом, чего тогда удостаивался не всякий советский писатель.

Во всем мире И.А. Бунин считается классиком "любовной прозы". Но этим, конечно, не ограничивается влияние, которое оказал на мировое искусство русский Нобелевский лауреат. Он, по сути, стал родоначальником столь распространенного ныне жанра, который условно можно обозначить как "гибель "Титаника". Рассказ Бунина "Господин из Сан-Франциско" (1915) был первым литературным откликом на катастрофу знаменитого суперлайнера. Множество деталей в "Господине" говорит о том, что под кораблем с названием "Атлантида" подразумевается именно "Титаник".

Европейские художники только в конце ХХ века пришли к тому пониманию кризиса техногенной цивилизации, который с такой силой выразил Бунин в "Господине из Сан-Франциско".

Здесь прежде всего уместно вспомнить фильм Ф. Феллини "И корабль плывет…" - о безвозвратно уходящей в прошлое "старой доброй Европе", какой она была до 1914 г., и другой его фильм, "Сладкая жизнь", о котором сам режиссер говорил, что это - "корабль, пышный и в то же время нищий, несущийся навстречу скалам, о которые ему суждено разбиться, - помпезное кораблекрушение: шелк, парча, хрусталь, повергнутые в пучину порывом бури". В сущности, то же самое можно сказать об идее "Господина из Сан-Франциско".

С самого начала рассказа ощущаешь какой-то холодок, который к концу превращается в ледяное дыхание смерти. Появляется даже сомнение: да живые ли люди были описаны Буниным? Быть может, "Атлантида" - это корабль-призрак, корабль мертвецов? Грузный капитан "Атлантиды" похож на "громадного идола" (точь-в-точь, как капитан "Титаника" Смит). У наследного принца азиатского государства, путешествующего инкогнито, "крупные усы сквозили, как у мертвого". Смерть во всем, везде, даже в пахнущих воском средневековых итальянских храмах: "величавый вход… а внутри - огромная пустота, молчание… скользкие гробовые плиты под ногами". Здесь нет места живым человеческим чувствам, они растворяются в пустоте, не успев даже родиться, все эфемерно, даже влечение полов, - в данном случае "чувство" дочери господина из Сан-Франциско к наследному азиатскому принцу. "Ведь в конце концов, - констатирует Бунин, - не важно, что именно пробуждает девичью душу, - деньги ли, слава ли, знатность ли рода…"

Непробиваемым в своем позитивизме янки доступны только дурные предчувствия, да и то - мимолетно... Хозяин отеля на Капри "на мгновение поразил господина из Сан-Франциско: он вдруг вспомнил, что нынче ночью, среди прочей путаницы, осаждавшей его во сне, он видел именно этого джентльмена, точь-в-точь такого же, как этот, в той же визитке и с той же зеркально причесанной головой. Удивленный, он даже чуть было не приостановился. Но как в его душе уже давным-давно не осталось ни горчичного семени так называемых мистических чувств, то сейчас же и померкло его удивление…"

Бодро, выпятив бульдожью челюсть, шагает жестокий американский бизнесмен навстречу своей смерти. Он умирает в читальне, среди газет с заголовками о никогда не прекращающейся балканской войне (как все похоже на конец ХХ века!). "…Строчки вдруг вспыхнули перед ним стеклянным блеском, шея его напружилась, глаза выпучились, пенсне слетело с носа… Он рванулся вперед, хотел глотнуть воздуха - и дико захрапел; нижняя челюсть отпала, осветив весь рот золотом пломб…"

В гостинице начинается паника. Что-то не заладилось в отлаженном механизме декораций, скрывающих пустоту. "…На всех языках раздавалось: "Что, что случилось?" - и никто не отвечал толком, никто не понимал ничего, так как люди и до сих пор еще больше всего дивятся и ни за что не хотят верить смерти". "С обиженными лицами", молча расходились люди по своим номерам. Богатый янки нарушил правила игры - он умер. А было так весело, беззаботно…

Природе в бунинском рассказе, кажется, абсолютно безразлична смерть чужого и жестокого человека. Кто он ей - страшный персонаж театра марионеток? Она - Жизнь, а он пришел из мира Смерти.

Над Капри возвышаются две вершины: Монте-Соляро и Монте-Тиберио. "…В гроте скалистой стены Монте-Соляро, вся озаренная солнцем, вся в тепле и блеске его, стояла в белоснежных гипсовых одеждах и в царском венце, золотисто-ржавая от непогод, Матерь Божия, кроткая и милостивая, с очами, поднятыми к небу…". Но Матерь Божия мало интересует туристов вроде покойного джентльмена из Сан-Франциско. Они съезжаются со всех концов острова смотреть на остатки каменного дома, в котором "две тысячи лет назад жил человек, несказанно мерзкий в удовлетворении своей похоти и почему-то имевший власть над миллионами людей, наделавший над ними жестокостей сверх всякой меры, и человечество навеки запомнило его". Это римский император Тиберий, наместник которого в Иудее Понтий Пилат трусливо отвернулся от Иисуса Христа…

Тело мертвого господина из Сан-Франциско, "с неделю пространствовав из одного портового сарая в другой, (…) снова попало наконец на тот же самый знаменитый корабль, на котором так еще недавно, с таким почетом везли его в Старый Свет. Но теперь уже скрывали его живых - глубоко спустили в просмоленном гробе в черный трюм. И опять, опять пошел корабль в свой далекий морской путь". Здесь появляется на страницах рассказа тот, чье тягостное присутствие мы давно уже незримо ощущали. Это - верховный покровитель и усопшего капиталиста-янки, и "несказанно мерзкого" Тиберия. "Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со стен Гибралтара, с каменных ворот двух миров, за уходившим в ночь и вьюгу кораблем". Пока он только что следит… "Дьявол был громаден, как утес, но громаден был и корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового человека со старым сердцем". Сущность Дьявола материализовалась в "Атлантиде", и они теперь сопоставимы - Дьявол и корабль.

Рассказ заканчивается под сладостно-томную, "бесстыдно-грустную" музыку, звучащую в салоне первого класса. Это - прямой намек читателю. Ведь именно под эти меланхолические звуки тонул "Титаник".

Музыканты играли до последней минуты, коченея на атлантическом ветру, пока не раздалась легендарная команда капитана Смита: "Теперь - каждый за себя!".

Что ж, если взглянуть на рассказ Бунина как на одну из версий гибели "Титаника", то она - самая верная. Все прочие подразумевают технические причины, "версия" Бунина - нравственные. Корабль, созданный мертвецами, обречен на Смерть.

Что такое бунинская "Атлантида"? Современная цивилизация? Вообще человечество? Земля? Возможность толкований беспредельна, как бесконечна природа бунинского образа.

Разумеется, "Господин из Сан-Франциско" повлиял не только на произведения в жанре "катастрофы". Например, под сильнейшим обаянием этого рассказа всю жизнь находился Михаил Булгаков. В "Белой гвардии" читаем: "Перед Еленой остывающая чашка и "Господин из Сан-Франциско". Затуманенные глаза, не видя, глядят на слова:

… мрак, океан, вьюгу".

А вот "Мастер и Маргарита": "Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла огромный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало - как будто этого никогда не было на свете".

Сравним с "Господином из Сан-Франциско": "Тяжелый туман до самого оснований скрывал Везувий, низко серел над свинцовой зыбью моря. Острова Капри совсем не было видно - точно его никогда и не существовало на свете".

Так заманчиво было бы продолжить сопоставления (например, проследить, как тема Тиберия, страшного покровителя булгаковского Пилата, перешла из "Господина" в "Мастер"; не менее интересна объединяющая оба произведения тема дьявола, у Бунина "громадного, как утес", но поначалу представшего перед туристом из Сан-Франциско в образе "отменно элегантного молодого человека", а перед Берлиозом - в обличье щеголеватого интуриста Воланда, превратившегося в конце романа в "глыбу мрака"; было бы любопытно сравнить бал на корабле с балом у сатаны, реакцию персонажей на смерть янки и гибель Берлиоза; бурю над Москвой в финале "Мастера" и бурю над "Атлантидой" в финале "Господина"), но всё это, как говорят обычно в таких случаях, тема отдельной большой работы. Да и дело, в общем, не в том, кто как на кого повлиял, это в литературе процесс естественный. Сам Бунин любил говорить: "От Гоголя я!", чему мало кто верил. Но они не поняли, что писатель имел в виду. Язык, стиль, сюжет и т. д. здесь не главное. А что же? Вот что написал в "Жизни Арсеньева" о значении Гоголя в своей творческой судьбе сам Бунин: "Страшная месть" пробудила в моей душе то высокое чувство, которое вложено в каждую душу и будет жить вовеки, - чувство священнейшей законности возмездия, священнейшей необходимости конечного торжества добра над злом и предельной беспощадности, с которой в свой срок зло карается. Это чувство есть несомненная жажда Бога, вера в Него".

Вторая тема, остро переживаемая Буниным еще в первых стихотворениях и рассказах - тема смерти. В «Жизни Арсеньева» молодой герой в одном селе, куда обычно ездил по делам службы, сошелся на гульбище с "высокогрудой рыжей девкой с крупными губами". Однажды она пошла провожать его на станцию, а он, проходя мимо товарного вагона с раздвинутыми дверцами, потянул ее туда. "…Она вскочила за мной и крепко обняла меня за шею. Но я чиркнул спичкой, чтобы осмотреться, - и в ужасе отшатнулся: спичка осветила посреди вагона длинный дешевый гроб". Этот появившийся так некстати гроб, между прочим, непременный мотив поэтики бунинских произведений о любви.

С необычайной для русской литературы, обостренной до крайности чувственностью он описывает пробуждающийся в людях инстинкт жизни, продолжения рода и - смерть: как неизбежный, неотвратимый финал…

Алексей Арсеньев и безымянный мертвец в дешевом гробу едут по железной дороге разными путями, но это до поры до времени… Рано или поздно их пути их, увы, пересекутся… Как писатель Бунин изображал это роковое противоречие человеческого существования с потрясающей, реалистической силой, но сам по-человечески никогда не мог с этим примириться… Поэтому, быть может, с таким обостренным сочувствием описывал он Льва Толстого, прыгающего через заснеженные канавы на Девичьем Поле и говорящего Бунину - "отрывисто, строго, резко:

Смерти нету, смерти нету!"

Иные читатели задают вопрос: почему Бунин, в раннем и зрелом творчестве которого гармонично сочетались самые различные темы, в том числе и "женская", в старости отдал предпочтение последней, причем зачастую в откровенно эротическом духе? Может быть, это означало, что под конец жизни он разочаровался во всем, кроме чувственных, плотских удовольствий? А может быть, истратив Нобелевскую премию, откровенно решил заработать на "клубничке"? Тут надо сказать, что рассказы, составившие "Темные аллеи", в основном писались во время гитлеровской оккупации Франции, когда Бунин жил в курортном городке Грассе, и лишь малая часть их тогда была опубликована (9 из 25), да и то в газетах. Бунин их писал практически "в стол", "для себя", как в далекие юношеские годы. Да и вообще следует хорошенько представить себе атмосферу, в которой создавались "Темные аллеи": оккупация, голод, холод (зимой в Приморских Альпах вовсе не тепло, а дрова стоили бешеные деньги). Ко всем этим "прелестям" добавлялась старость - в годы войны Бунин "разменял" восьмой десяток… Так может быть, он любовными рассказами горячил остывающую кровь?

Тут возможны десятки "может быть". Но вот что обычно не учитывается критиками. Человек, долгие годы живущий вне Родины, постепенно перестает ее ощущать как нечто, столь же реально существующее во времени и пространстве, как и страна обитания. Образы Родины переходят в область воспоминаний, а воспоминания имеют обыкновение со временем тускнеть (особенно у писателей, которые используют их, как фотографы негатив). У людей нерелигиозных (а Бунин был верующим, но не очень религиозным человеком) надежнее всего сохраняется в памяти то, что связано с чувственными переживаниями.

Эта закономерность легко прослеживается, если сравнить творчество Бунина 20-х и 40-х годов. В 20-х годах он писал и такие рассказы, как "Косцы" - гимн ушедшей в прошлое России, и такие, как "Солнечный удар" - новелла, так и просящаяся в "Темные аллеи". Кроме того, был тогда Бунин активным публицистом, резко полемизировал с левым флангом эмиграции, в частности, с "партией Милюкова". Со второй половины 30-х годов все его художественные интересы словно сосредоточились на интимной сфере, хотя хорошо известно, что своих взглядов он не менял.

Все это позволяет предположить, что образы женщин в "Темных аллеях" есть образы Родины, извлекаемых Буниным из чувственной сферы своего сознания.

А поезда, пароходы, где часто начинаются или заканчиваются рассказы, были для писателя чем-то вроде литературной машины времени, доставлявшей его героев туда, в Зазеркалье, в Россию, что "не вернется уже вовеки". Для понимания этого важен рассказ "Руся" (по сокращенному имени героини - Маруся). Он начитается так: "В одиннадцатом часу вечера скорый поезд Москва - Севастополь остановился на маленькой станции за Подольском, где ему остановки не полагалось, и чего-то ждал на втором пути". Это был поезд, остановившийся во времени. Герой вспоминает свою возлюбленную, жившую когда-то в усадьбе неподалеку. Поезд наконец тронулся. Он набрал скорость и полетел - как летит время в быстротечной нашей жизни: "… все так же неуклонно, загадочно, могильно смотрел на него из черной темноты сине-лиловый глазок над дверью, и все с той же неуклонно рвущейся вперед быстротой несся, пружиня, качаясь, вагон. Уже далеко, далеко остался тот печальный полустанок. И уж целых двадцать лет назад было все это - перелески, сороки, болота, кувшинки, ужи, журавли…" Утром жена спрашивает героя: "Все еще грустишь, вспоминаешь свою дачную девицу с костлявыми ступнями?

Грущу, грущу, - ответил он, неприятно усмехаясь. - Дачная девица… Amata nobis quantum amabitu nulla!" ("Возлюбленная нами, как никакая другая возлюблена не будет!" - Лат. )

Эта таинственная Руся , конечно же - Русь, Россия, возлюбленная Буниным, как никакая другая страна возлюблена быть не может.

Специально для Столетия

Рассказ И.А. Бунина « » можно назвать притчей о человеческой жизни. Автор попытался показать нам, что человеческую жизнь нельзя купить ни за какие деньги. Он напомнил нам, что все мы когда-то умрем.

Огромную роль в рассказе Бунина « » играет океанический лайнер «Атлантида». Это был корабль, оснащенный по последнему слову техники. На нем путешествовали самые богатые люди из Америки в Европу и обратно. Здесь было все, что только могло понадобиться человеку: ночной бар с дорогим алкоголем и сигарами, восточная баня, на палубе играл живой оркестр, даже выпускалась газета. Вокруг царила роскошь и спокойствие. На корабле трудились тысячи людей, создавая этот комфорт и уют.

Пассажиры «Атлантиды» вели очень размеренную жизнь. Их не беспокоил бушующий океан, все надеялись на опытного капитана и на сам корабль.

Бунин пытается показать нам, что такая беспечность может быть очень опасной. Достаточно обратить внимание на название лайнера и вспомнить, как когда-то морская пучина поглотила целую страну под названием Атлантида, по сравнению с которой корабль малая щепка в бушующем океане.

Стоит отметить, что читая рассказ, невольно готовишь себя к чему-то ужасному, к какой-то катастрофе, произведение постоянно держит тебя в напряжении. И, действительно, катастрофа происходит. Правда она имеет масштаб одного человека, но от того она не менее трагична. Автор показал нам, что смерть это природный процесс, который коснется всех нас. И как бы мы не пытались отсрочить этот момент, он непременно настанет.

Но не стоит унывать, ведь жизнь продолжается, а «Атлантида» плывет дальше со своей радостью, заботой и удовольствием.

I.И. Бунин: реализм или импрессионизм? (О методе творчества И. Бунина пишут по-разному: одни считают его реалистом, другие отмечают черты импрессионизма в его творчестве. В рассказе «Господин из Сан-Франциско» описаны узнаваемые типы. Но само описание, построение сюжета, приемы изображения, в том числе использование образов-символов, указывают на черты импрессионизма.)

II.«Атлантида» - главный образ-символ рассказа.

1.«Атлантида» - модель мира. (Пароход «Атлантида» - это многозначный символ. Уже сама возможность плыть на нем - указание на социальный статус и матери­альные возможности главного героя. Кроме того, «Атлантида» - это образ-сим- вол мира, разделенного на бедных и богатых, как на пароходе, где есть верхняя палуба, нижняя, трюм. «Великое множество слуг в поварских, судомойнях и винных подвалах» обслуживают тех, кому удалось устроиться на верхней палубе жизни. И хотя они не видят друг друга, не вступают ни в какие отношения, все плывут вместе «в ледяной мгле», «среди бури с мокрым снегом».)

2.«Атлантида» - символ погибшей цивилизации, символ иллюзорности. (Именно Атлантидой называют исчезнувшую цивилизацию. Материальные подтвержде­ния ее существования иногда выдает океан. Но она поглощена пучиной океана.

Мир «Атлантиды» так же непрочен, как призрачный мир настоящей Атлантиды. Об этом свидетельствует возвращение героя в трюме того же корабля, в ящике из-под воды. Расстояние между палубами так мало, и никто не знает, где он окажется завтра.)

3. «Влюбленная» парана «Атлантиде». (Пара тан дующих молодыхлюдей на «Атлан­тиде», которые изображали влюбленных, вызывая умиление публики, оказалась всего лишь парой нанятых актеров. Они давно играли эту роль и смертельно надоели друг другу. Читатель узнает об этом позже. Таким образом, эта «пара» также приобретает смысл символа. Это символ обманности, иллюзорности окружающего мира.)

III.Господин из Сан-Франциско. (Имени господина никто не запомнил, потому что это не важно. Он сам - воплощение определенного отношения кжизни. Все время, от­пущенное ему на земле, он потратил на то, чтобы заработать деньги. Жил ли он, жили ли его близкие? И это все ради круиза на престижной «Атлантиде». Так, через образ главного героя автор выводит читателя на еще одно значение «Атлантиды» - это мечта, цель жизни, которая на поверку оказывается тоже иллюзией.)

IV.«Атлантида» и время. (Общее настроение рассказа - это тревога. В смерти ли чело­века дело? Отчасти Бунин как бы готовит читателя к печальному концу. И все же эта тревога рождается ощущением неумолимого движения времени. Время судит. Время поглощает цивилизации. Время отсчитывает минуты жизни каждого. «Атлантида» как бы плывет сквозь время. Время неотвратимо. «Атлантида» же - напоминание человечеству о том, как призрачен и непрочен мир, как ничтожен человек в этом мире, где ему так мало отпущено времени.)

„И--М,

«Господин из Сан-Франциско» —это философский рассказ-притча о месте человека в мире, об отношениях человека и окружающего мира. По мнению Бунина, человек не может противостоять мировым потрясениям, не может сопротивляться потоку жизни, который несёт его, как река — щепку. Такое мировоззрение выразилось в философской идее рассказа «Господин из Сан-Франциско»: человек смертен, причём (как утверждает булгаковский Воланд) внезапно смертен, поэтому человеческие претензии на господство в природе, на понимание законов природы беспочвенны. Все замечательные научные и технические достижения современного человека не избавляют его от смерти. В этом вечная трагедия жизни: человек рождается, чтобы умереть.

В рассказе присутствуют символические детали, благодаря которым история о смерти отдельного человека становится философской притчей о гибели всего общества, в котором правят господа, подобные главному герою. Конечно, символичен образ главного героя, хотя его никак нельзя назвать деталью бунинского рассказа. Предыстория господина из Сан-Франциско изложена в нескольких предложениях в самом общем виде, в рассказе нет его подробного портрета, его имя ни разу не упомянуто. Таким образом, главный герой является типичным действующим лицом притчи: он не столько конкретный человек, сколько тип-символ определённого общественного класса и морального поведения.

В притче исключительное значение имеют детали повествования: картина природы или вещь упоминаются только по необходимости, действие происходит без декораций. Бунин нарушает эти правила жанра притчи и использует одну яркую деталь за другой, реализуя свой художественный принцип предметной изобразительности. В рассказе среди разнообразных подробностей появляются повторяющиеся детали, которые притягивают внимание читателя и превращаются в символы («Атлантида», её капитан, океан, пара влюблённых молодых людей). Эти повторяющиеся детали символичны уже потому, что в единичном воплощают общее.

Эпиграф из Библии: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!», по замыслу автора, задавал тон рассказу. Соединение стиха из Апокалипсиса с изображением современных героев и обстоятельств современной жизни уже настраивает читателя на философский лад. Вавилон в Библии — это не просто большой город, это город-символ мерзкого греха, различных пороков (например, Вавилонская башня — символ людской гордыни), из-за них, согласно Библии, город и погиб, завоёванный и разрушенный ассирийцами.

В рассказе Бунин подробно рисует современный пароход «Атлантиду», похожий на город. Корабль в волнах Атлантики становится для писателя символом современного общества. В подводной утробе корабля огромные топки и машинное отделение. Здесь в нечеловеческих условиях — в грохоте, в адской жаре и духоте — трудятся кочегары и механики, благодаря им корабль плывёт через океан. На нижних палубах расположены различные служебные помещения: кухни, кладовые, винные погреба, прачечные и т.д. Здесь живут матросы, обслуживающий персонал и бедные пассажиры. Зато на верхней палубе разместилось отборное общество (всего-то человек пятьдесят), которое наслаждается роскошной жизнью и немыслимым комфортом, потому что эти люди и есть «хозяева жизни». Корабль («современный Вавилон») называется символично — по имени богатой, густонаселённой страны, которая в один миг была сметена волнами океана и пропала бесследно. Таким образом, между библейским Вавилоном и полулегендарной Атлантидой устанавливается логическая связь: оба мощных, цветущих государства погибают, и корабль, символизирующий несправедливое общество и названный столь знаменательно, также ежеминутно рискует погибнуть в бушующем океане. Среди океанских, ходуном ходящих волн огромный корабль похож на утлое судёнышко, которое не может сопротивляться стихии. Недаром вслед уходящему к американским берегам пароходу со скал Гибралтара глядит Дьявол (автор не случайно написал это слово с заглавной буквы). Так в рассказе проявляется философская идея Бунина о бессилии человека перед природой, непостижимой для человеческого ума.

Символичным становится океан в конце рассказа. Шторм описывается как мировая катастрофа: в свисте ветра автору слышится «погребальная месса» по бывшему «хозяину жизни» и всей современной цивилизации; траурную черноту волн подчёркивают белые клочья пены на гребнях.

Символичен образ капитана корабля, которого автор сравнивает с языческим богом в начале и в конце рассказа. По внешнему виду этот человек действительно похож на идола: рыжий, чудовищной величины и грузности, в морском мундире с широкими золотыми нашивками. Он, как и положено богу, живёт в капитанской каюте — наивысшей точке корабля, куда запрещён вход пассажирам, он редко показывается на людях, но пассажиры безоговорочно верят в его власть и знания. Асам капитан, будучи всё-таки человеком, чувствует себя очень неуверенно в бушующем океане и надеется на телеграфный аппарат, стоящий в соседней каюте-радиорубке.

В начале и в конце рассказа появляется влюблённая пара, которая привлекает внимание скучающих пассажиров «Атлантиды» тем, что не прячет своей любви, своих чувств. Но только капитан знает, что счастливый вид этих молодых людей — обман, ибо пара «ломает комедию»: на самом деле она нанята хозяевами судоходной компании для развлечения пассажиров. Когда эти комедианты возникают среди блестящего общества верхней палубы, фальшь человеческих отношений, которую они так назойливо демонстрируют, распространяется на всех окружающих. Эта «грешно-скромная» девушка и рослый молодой человек, «похожий на огромную пиявку», становятся символом высшего общества, в котором, по мнению Бунина, нет места искренним чувствам, а за показным блеском и благополучием прячется развращённость.

Подводя итог, следует отметить, что «Господин из Сан-Франциско» считается одним из лучших рассказов Бунина и по идее, и по её художественному воплощению. История о безымянном американском миллионере превращается в философскую притчу с широкими символическими обобщениями.

Причём Бунин создаёт символы по-разному. Господин из Сан-Франциско становится знаком-символом буржуазного общества: писатель убирает все индивидуальные особенности этого персонажа и подчёркивает его социальные черты: бездуховность, страсть к наживе, безграничное самодовольство. Другие символы у Бунина строятся на ассоциативном сближении (Атлантический океан — традиционное сравнение человеческой жизни с морем, а самого человека с утлой лодкой; топки в машинном отделении — адский огонь преисподни), на сближении по устройству (многопалубный корабль — человеческое общество в миниатюре), на сближении по функции (капитан — языческий бог).

Символы в рассказе становятся выразительным средством для раскрытия авторской позиции. Через них автор показал лживость и порочность буржуазного общества, которое забыло о нравственных законах, истинном смысле человеческой жизни и приближается к вселенской катастрофе. Понятно, что предчувствие катастрофы особенно обострилось у Бунина в связи с мировой войной, которая, всё более разгораясь, превращалась на глазах у автора в огромную человеческую бойню.