Хохол останется хохлом,
Хоть ты пусти ЕГО в Европу,
Где надо действовать умом,
Он напрягает только жопу.
Т.Г. Шевченко «Хохлы», 1851 год.
Сегод ня, 12:50 * Слово «поганый» практически одинаково пишется и в русском, и в украинском языках. Вот только значение в них немного различается. В укр. мове «поганий» — значит плохой. В русском языке это больше, чем плохой. Это ближе к ужасно-отвратительному, чем просто к ужасному или отвратительному.
Отсюда «поганое» ведро (ведро для помоев), поганка (ядовитый гриб) и «погань» в значении «хуже, чем нечисть». Поэтому сегодня разговор о поганом хохляцком менталитете. Как-то раз я, не зная собеседника, неосторожно обмолвился: «Что вы хотите? Мы же живём в Хохляндии…», и дамочка, только что взахлёб возмущавшаяся кошмарными порядками в стране, с такой же горячностью принялась меня стыдить: «В Хохляндии! Как вам не стыдно! Вы же здесь живёте!».
Вот именно. Я здесь живу, пребывая в полном недоумении все 23 года так называемой «независимости», начиная с референдума, на котором было проигнорировано мнение большинства, и кончая более чем дикими газовыми танцами, в ходе которых один партнёр бросил другого посреди подиума и, плюнув, ушёл.
И всё время, начиная с 1991 года, я наблюдаю за кошмарной трансформацией, в ходе которой приветливая, чернобровая гостеприимная Украина превращается в кошмарного трансвестита наподобие Верки Сердючки или в обезьяну-бандерлога, напялившую на себя непременную национальную атрибутику и скачущую на ветке в ожидании одобрения. Чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание.
Поганый менталитет нации — не просто поведение правительства страны по отношению к собственному народу, не виляние и поиски оправдания в совершенно бесспорных ситуациях, а скорее — совокупность факторов, дающих однозначную картину при внимательном рассмотрении.
Тараканы в голове есть у всех. Просто у одних они одомашненные, а у других – дикие, бойцовые. И если это высказывание соответствует истине, то у нашей титулярной нации тараканы в голове размером с крупную собаку и непрерывно дерутся между собой. А иногда к этой драке присоединяются и чужие насекомые, добровольно допущенные в несчастную голову.
Когда живёшь в самой Окраине, наверное, это кажется естественным. Если в регионе, где люди мыслят по-другому, то видишь со стороны, как сотрясается бойцовская арена (т.е. голова). И тогда просто понимаешь, что поделать с этим ничего нельзя. Менталитет у нас такой. Поганый хохляцкий менталитет. И как у любого явления, связанного с идеологией, есть у него три источника и три составные части.
Источников, из которых проистекает менталитет сегодняшней «титулярной нации», на самом деле довольно много. Прежде всего, это — отсутствие у данной нации «суто» (то есть исключительно, говоря человеческим языком) украинской интеллигенции. Я не говорю об интеллигенции советского периода, ибо деятели «культуры» и «образования» перестали изучать и фактически запретили всё, что не устраивало их убогую фантазию патриотов. Они стали утаивать любые факты, не подходящие под их убогую схему. К примеру, то, что Тарас Шевченко большую часть жизни провёл вне Украины. Якобы всю жизнь хотел он в Украину, в маленькую свою хатку, и хотел так сильно, что заболел и помер с тоски. Помер, но не вернулся. Ибо патриотом Украины хорошо быть, не живя в Украине. Примеры тому – Марко Вовчок, жившая в Питере, Леся Украинка, которая очень любила Египет и не очень – Украину, и Александр Довженко, скончавшийся, по утверждению нынешнего учебника укр. литературы, в «чуждiй йому Москвi». И настолько она была ему чужда, что в Киев, гораздо более родной, наезжал он нечасто и неохотно.
Или вот вам ещё пример: Иван Франко. Он был отмечен званиями и наградами многих европейских университетов, свободно говорил на нескольких языках, и писать умел тоже на нескольких, чем и занимался. И разъезжал по роду своей деятельности довольно много.
Но, пожалуй, самая яркая иллюстрация патриотизма – те писатели, которые испытывали небывалый подъём патриотизма, проживая в Праге. Три Юрия: Дараган, Клен и Липа, Евген Маланюк и иже с ними. Они тоже так хотели в Украину, что порасползались по всему миру, где и повымерли от тоски по своей незабываемой Родине.
И эту подливу наши дети учили в русскоязычной школе три раза в неделю. Дома приходилось читать им противоядие — русскую и зарубежную литературу. Это яркий пример СВОБОДНОГО ИСКАЖЕНИЯ ИДЕОЛОГИИ, которое является одним из источников украинского менталитета. Целая эпоха легко вычёркивается из сознания и подменяется малозначимыми явлениями, которые выдаются за значительные.
Следующий источник – произвольное искажение фактов. Ну, об этом вы и сами хорошо знаете. Факты искажаются любые — от исторических до сегодняшних. Для этого есть лживые УкроСМИ и Академия Наук, издающая учебники и монографии. Немалую роль в этом играют и полностью продажные украинские каналы.
У третьего источника — ВНУШАЕМОСТИ — глубокие исторические корни. Поскольку в нынешнем своём виде Украина существует недолго, её составные части пребывали под разного рода территориальной принадлежностью – от поляков и литовцев, австро-венгров и румынов до Российской Империи и СССР. И учитывая, что государство есть аппарат насилия, бедную больную украинскую голову забивали разной идеологией, которая плохо усваивалась в силу неразвитого интеллекта. Отсюда выработанная способность усваивать постулаты, не переваривая их, тупо им следуя. Поэтому не удивляйтесь, что зачастую у плохо развитого украинца в голове хранятся несовместимые вещи.
Исходя из вышеизложенного, можно выделить три составные части поганого хохляцкого менталитета:
Неадекватность;
Абсурдность;
Нетерпимость.
Смешанные в дьявольском коктейле, они и приводят свидомых патриотов в то состояние невообразимого идиотического экстаза, которое они принимают за любовь к своей уходящей Укропии.
К неадекватности можно отнести убиение себе подобных граждан своей страны, радость по поводу кровопролитий и сжигания заживо живых людей, уничтожение как своей столицы, так и других городов посредством Майданов и так называемых АТО, распевание странных речёвок, убивающих любые проявления человечности, надевание на голову кастрюль и прочая, прочая, прочая. Самое обидное, что не сами они до этого додумываются, но те, кто делает это за них, прекрасно знают, чем на них воздействовать. Отсюда – агрессивный оранжевый под завывания «Разом нас багато, нас не подолаты», дикарские барабаны и кастрюли с зомбо-ритмом гипнотический призыв «Так! Ющенко!» на помаранчевых знамёнах. Этот Майдан, спустя 10 лет, преследовал более страшные цели, отсюда и появились факелы, коктейли Молотова и «Москалiв на ножi». А позже и вовсе уж людоедское развлечение: «Хто не скаче, той москаль». Поскольку кастрюли опять присутствовали, и костры жглись, это напоминало пляску людоедов вокруг костра с добычей на вертеле.
Абсурдность наличествовала во всём. Начиная с того, как люди легко верили в мырных протестувальныкив, нападавших на правоохранителей с камнями и арматурой, бросавших в живых людей коктейли Молотова. А начиналось оно, я думаю, с полуторамиллионного пребывания первоукраинцев на территории Европы и укров на праматерике Гондвана. В это хохлы тоже очень легко верили. Как истово верили в то, что вышивать белым по белому – высший пилотаж вышивальщицы, а виночкы и вышыванкы в 21 веке – верх патриотизма.
Абсурдность поганого менталитета также и в том, что, живя за счёт страны-соседки, полностью от неё завися, слушая её музыку, читая книги и глядя фильмы, можно так её ненавидеть, что видеть в ней источник своих бед.
Нетерпимость – это самая неприятная сторона. Всё, что не совпадает с той кашей, которую тебе вложили в голову – неправильно, а раз неправильно, то никаких доводов собеседника мы слушать не будем. Мы будем отстаивать свою убогую точку зрения, пока не закончится наше убогое терпение. Далее перейдём на маты, оскорбления и речёвки, а если и это не поможет, убьём мятежного собеседника. Поэтому диалог с майданутым хохлом невозможен.
Но, возвращаясь к разговору, приведённому в начале статьи, могу добавить одно: жить в стране и быть патриотом места проживания – не обязательно одно и то же. Нельзя быть патриотом, живя в стране, которую ты не уважаешь. В которой гимн начинается с констатации факта о том, что она ещё не умерла, флаг напоминает многократно стиранную тряпку и состоит из двух полос абсолютно несочетаемых цветов, а герб напоминает то ли трезубец Нептуна, то ли скрученную сумасшедшим из проволоки странную загогулину.
Согласен, патриотизм – хорошее чувство. Но он не должен быть слепым и тупым чувством. Патриот – не тот человек, который любит место, где родился, потому что он здесь родился.
Заматывание во флаг Украины вместо плаща и расстилание его на Потёмкинской лестнице не повышает уважения к флагу. Патриотизм рождается, когда у страны есть честь и достоинство. А любовь к стране – когда страна отвечает тебе любовью.
И пусть меня обвиняют в непатриотизме. Нельзя быть патриотом страны, которой НЕТ.
Виктор Гром,
Не патриот не страны Украины,
Центральное информационное агентство Новороссии.
Novorus.info
Особенности менталитета русской нации
2. ОСОБЕННОСТИ МЕНТАЛИТЕТА РУССКОЙ НАЦИИ
2.1 Что такое менталитет. Национальный характер
Русский народ - признанный творец одной из «осевых» культур. В условиях великой «смены вех» и становления российской цивилизации 21 в., решение проблемы преемственности с культурным наследием и его обновления стало условием духовного возрождения России. «Не делить, не дробить русскую историю следить за связью явлений не разделять начала, но рассматривать их во взаимодействии».
Грандиозность этих проблем обусловлена непреходящей уникальностью, устойчивым стереотипом их мистического, иррационального характера. Для многих представителей Запада остается загадкой душа русского человека. Для определения характера, души русского человека, рассмотрим менталитет. Так что же такое менталитет? Менталитет - это глубинный пласт общественного сознания. М.А. Борг пишет, что менталитет - это «совокупность символов, необходимо формирующихся в рамках каждой данной культурно-исторической эпохи и закрепляющихся в сознании людей в процессе общения с себе подобными, т.е. повторения».
Базовыми характеристиками менталитета выступают его коллективность, неосознанность, устойчивость. Так как менталитет выражает повседневный облик коллективного сознания определенной социокультурной общности, его «скрытым» слоем, независимым от собственной жизни индивида, он предстает реальностью коллективного порядка. Менталитет характеризует неосознанность или неполная осознанность, «на этом уровне удается расслышать такое, о чем нельзя узнать на уровне сознательных высказываний» пишет Гуревич А.Я. Менталитет как способ выражения знаний о мире и человеке в нем служит в повседневной жизни онтологическим и функциональным объяснением и содержит ответы на вопросы Что это? Как? Зачем это?
Структура менталитета представляет собой устойчивую систему скрытых глубинных установок и ценностных ориентаций сознания, его автоматических навыков, которые определяют устойчивые стереотипы сознания.
Причины, которые способствуют формированию менталитета: 1) расово-этнические качества общности; 2) естественно-географические условия ее существования; 3) результаты взаимодействия данной общности и социокультурных условий ее проживания. Среди расово-этнических отличий социокультурной общности воздействующих на менталитет, следует отметить ее численность, темперамент, уровень развития.
Базовыми особенностями менталитета россиян являются: преобладание моральных составляющих. И, прежде всего, чувство ответственности и совести, а также особое понимание взаимоотношений личности и общества. Это обусловлено рядом причин, прежде всего тем, что из «века в век наша забота была не о том, как лучше устроиться или как легче прожить, но лишь о том, чтобы вообще как-нибудь прожить, продержаться, выйти из очередной беды, одолеть очередную опасность» пишет Ильин И.А., поэтому вопрос: ради чего жить? имеет более важное значение, чем вопрос о хлебе насущном, писал Ф.М. Достоевский.
Значительным является и влияние религиозного фактора, прежде всего православия как одного из источников российского менталитета. Оказывает влияние на специфику российского менталитета социальная организация общества, которая проявляется в активной роли государства, результатом является доминирование в менталитете россиян убеждения в необходимости сильной власти. Как уже было сказано выше, русская ментальность накладывает существенный отпечаток на характер русской общности и изменяется вместе с ней. Как писал Розанов: «Если есть нация, есть и культура, потому что культура есть ответ нации, есть аромат ее характера, сердечного строя, ума «Русский дух», как вы его ни хороните или как не высмеиваете, все-таки существует. Это не непременно гений, стихи, стихи, проза, умопомрачительная философия. Нет, это манера жить, т.е. нечто гораздо простейшее и, пожалуй, мудрейшее».
Ключевое и знаковое понятие ментальности народа, выражающее эмоционально-психологическую реальность русской души: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Как отмечал З. Фрейд, важнейшими чертами ментальности народа является «сильное предрасположение к амбивалентности».
Важнейшими чертами душевной жизни русского человека является способность чувствовать и мыслить различными, порой взаимоисключающими способами; совмещать порыв к безграничной свободе с великотерпением.
Для русского человека характерны жажда справедливости и недоверие к правовым способам ее достижения, непременная любовь к дальнему и избирательная к ближнему, вера в абсолютное добро без зла и сомнительную ценность относительного добра, пассивное ожидание последнего и пассионарный активизм «решительного боя» за окончательное торжество добра, возвышенность в целях и неразборчивость в их достижениях и т.п.
На взгляд Ю. Лотмана, для русской культуры характерна бинарная структура. Бинарный характер русской души не является ее уникальной особенностью. Он в той или иной мере присущ ментальности и других народов. Главная проблема в безмерности русского характера.
По Г. Флоровскому: «История русской культуры вся в перебоях, в приступах Всего меньше в ней непосредственной цельности. Несоизмеримые и разновременные душевные формации как-то совмещаются и срастаются сами собой. Но сросток не есть синтез. Именно синтез не удавался».
Поэтому отсюда - постижение глубинных основ российского бытия проходит на интуиции, т.е. идет воспроизводство иррационального архетипа, а не рационального, который ярко выражен в западном менталитете.
Икона: основные правила построения и восприятия
Преодоление ненавистного разделения мира, преображение Вселенной во храм, в котором вся тварь объединится так, как объединены во едином Божеском Существе три лица Св. троицы,- такова та основная тема...
История русской иконописи
Наиболее ярко индивидуальные вкусы русского иконописца проявились в его понимании колорита. Краска - это подлинная душа русской иконописи XV века. Когда мы видим икону в одноцветном воспроизведении...
История создания Второго концерта С. Рахманинова
Понимание сущности культуры было в России теснейшим образом связано с религиозным видением мира, в частности с православием и шире - с христианством; -культура часто носила патриотический характер...
История художественной вышивки в отечественной культуре
По характеру узоров и приемов их выполнения русская вышивка очень многообразна, по своей технике одна не похожа на другую. Известно, что каждая область, а иногда и район имеет свои, только здесь бытующие приемы вышивки, свои мотивы орнамента...
Особенности менталитета средневекового человека
Какие только противополож-ности не объединяются воедино на этом не таком уж длительном от-резке времени! Это жажда чудесного и страх перед ним; стремление к путешествиям и ограниченность кругозора местом проживания, чер-той горизонта...
Особенности русской культуры
Выделяют специфические черты русской культуры от древнейших времен до XX века: 1. Русская культура - понятие историческое и многогранное. Она включает в себя факты, процессы, тенденции...
Особенности формирования русской культуры
Становление и развитие средневековой русской культуры неразрывно связано с формированием древнерусского государства. Таким образом...
Природа и культура как основа национального менталитета
Я отмечал уже, как сильно воздействует русская равнина на характер русского человека. Мы часто забываем в последнее время о географическом факторе в человеческой истории. Но он существует, и никто никогда его не отрицал...
Религиозно-духовная музыка Древней Руси
Православная музыка - область духовной культуры общества. Как и все музыкальное искусство, духовная музыка многофункциональна. В ней можно выделить два аспекта: часть музыкальной культуры и форма богослужения. С первым аспектом, более широким...
Русская деревянная игрушка
Становление и развитие русской культуры - это длительный процесс. Известно, что корни и истоки любой культуры уходят в столь далекие времена, что определить их с необходимой для знания точностью невозможно...
Эмиграция и формирование культуры русского зарубежья
МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ УКРАИНЫ
ЛУГАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра социально-гуманитарных и экономических наук
Реферат на тему:
«Нация, национализм, шовинизм и патриотизм»
Исполнитель : студент II курса 15 группы лечебного факультета
Хуртин И.С.
Руководитель : Сердюченко Л.И.
ЛУГАНСК 2003
ПЛАН
Введение. 3
Новый подход к определению «нации». 4
Нация и национализм. 5
Расизм и шовинизм. 10
Патриотизм. 11
Заключение. 14
Литература. 15
Введение
Понятие о национальном государстве возникло на Западе на заре Нового времени (начиная с XVI в.) как реакция на окончательное крушение Священной Римской империи и появление суверенных правителей и национализма в сфере культуры. Государство было призвано удовлетворить настоятельную потребность в безопасности и обеспечении торговли в рамках условно определяемых территориальных границ.
Термин “нация” изначально появился в европейской традиции в процессе преодоления феодальной государственности и обозначал совокупность подданных государства. Между тем, уже в античности наблюдается присутствие такого понимания политики, которое не мыслимо без патриотизма, обозначаемого древними греками в том же ключе, в котором мы сегодня понимаем термин “национализм”. Хюбнер указывает, что подлинное национальное сознание буржуазии полностью совпадает с образцом, имевшим место в античном полисе: “гражданин идентифицировал себя с городом и его окрестностями, гомогенность которых вытекала из общности языка и единой гражданской культуры. Уже в Средневековье торговые фирмы классифицировались по нациям”.
В связи с этим убеждение, будто нация представляет собой позднюю идею никак не связанную с глубинами истории, следует рассматривать как заблуждение.
Сегодня, как пишет Курт Хюбнер, “...нация понимается сквозь призму мифа, определяется через арехетипически понимаемую историю. Однако тот, кто так обозначает нацию, мифологизирует принадлежащее ей пространство (...) Повсюду - в горах, в долинах и равнинах, в изгибах рек и в городах - находятся "свидетели" прошлого, которые, воспринимаются в качестве идеально-материальной и тем самым субстанциональной части настоящего”. Но также “должен быть один идеальный и материальный образ, связывающий всех друг с другом. Хотя нация определяется благодаря своей истории, она существует все же и физически”. И с этой точки зрения можно говорить о нации как о некоем священном существе, соединяющим индивидуальности тем, что присутствует в каждой их них.
Новый подход к определению «нации»
Украина – многонациональное государство. Возникает вопрос: что представляет собой многонациональная общность людей, именуемая Украинцами? Почему мы охотно признаем наличие американской нации, представляющей сплав различных народов Запада и Востока, многие из которых сохраняют свой язык, национальные особенности и традиции, и в то же время не решаемся говорить о многонациональной российской нации? Ведь никто еще не доказал, что нации могут возникать только на основе сближения, смешения, слияния донациональных форм общности людей - родоплеменный образований и народностей. Можно с достаточной долей уверенности утверждать, что в рамках многонационального государства на основе объективных процессов возникает тенденция складывания “многонациональной нации”.
Некоторые ученые предлагают отказаться от понятия нации. Но определение нации нужно, без него такие важнейшие производственные понятия, как “национальная культура”, “национальная самосознание”, “национальная жизнь” просто повисают в воздухе. Идут поиски нового определения нации. Так, В.М. Межуев считает, что “нация есть форма национального объединения и национальной жизни людей в условиях “гражданского общества”, основанной на личной - экономической, правовой и духовной - самостоятельности индивидов.
Это определение нации, новое по форме и содержанию, вызывает возражение не только потому, что “нация” определяется через “национальное” Главное в том, что определение нации в лучшем случае может быть отнесено лишь к западному типу развития, но никак не к Востоку. Оно не может быть отнесено и к России, ибо у нас никогда не было гражданского общества - ни в дореволюционный, ни в советские периоды. А нация была и есть.
Не может удовлетворить нас и старое определение нации как такой исторической общности людей, для которой характерны общность языка, территории, экономической жизни, психического склада, проявляющегося в национальном своеобразии ее культуры.
Рассмотрим каждый из этих признаков более подробно.
Общность языка. Казалось бы, что может быть более естественным и необоримым признаком нации? Но ведь давно известно, что в Швейцарии четыре языка, четыре этнических общности - германо-швейцарцы (65% всего населения), франко-швейцары (18,4%), итало-швейцарцы (9,8%), реторманцы (0,8%) - но есть единая швейцарская нация.
Общность территории. Этот признак нации тоже казался незыблемым, однозначным. Однако далеко не всегда он приближает нас к определению нации. Скажем, русские в национальных республиках СССР, конечно, относились к русской нации. Тогда можно было говорить об общности большой территории - СССР. А как быть теперь, когда бывшие советские республики стали независимыми, суверенными государствами и на многих новых границ России с обеих сторон сооружаются пограничные столбы? Как быть с теми русскими, которые остаются в этих государствах? Что они перестали относится к русской нации на том основании, что они потеряли общность территории с русским населением России?
Общность экономической жизни. Этот признак сыграл, как нам представляется, свою историческую роль. Нации сложились на основе становления индустриального, капиталистического общества. В Европейском Экономическом Сообществе при полном сохранении наций устанавливается западноевропейская общность экономической жизни, границы становятся действительно прозрачными, вводится единая валюта.
Все это позволяет сделать вывод, что прежнее “четырехпризнаковое” определение нации не отвечает реалиям совершенной жизни.
В основу выработки нового определения нации следует, на взгляд В.Д. Зотова, положить такую фундаментальную ценность, как общность духовной жизни. Что касается общности психического склада, т.е. того, что отличает область чувств, привычек, традиций, обыденного сознания данной нации от другой, то она является производной от общности духовной культуры, а не наоборот. Другим важным компонентом национальной общности людей является их самосознание, которое тоже относится к сфере духовной культуры.
При этом следует иметь в виду, что национальное самосознание - это не часть национальной духовной культуры наряду с другими частями, а ее стержень. Именно в самосознании нация определяет свои общие, коренные интересы, цели и идеалы, свое лицо в многонациональном мире, свое отношение к другим нациям и государствам. Другими словами, нация есть не только объективная, но и субъективная данность, представители которой говорят в отношении себя “это-мы”, а в отношении других “это-они”.
Может быть, правы “европейцы” (сторонники одного из интереснейших идейных течений, развивавшегося в эмиграции такими видными учеными, как Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Флоровский, Л.П. Красавин и другие), которые утверждали, что русская нация и пространственно, и духовно не скрывается ее этническим субъектом - великой русской народностью, а есть нечто неизмеримо более широкое и многообразное?
Если встать на такую точку зрения, то, как представляется, могут быть найдены весьма конструктивные подходы к пониманию “украинской нации”.
Нация и национализм
Украинская политическая публицистика сильно воздействует на науку, и термин “национализм” зачастую понимается в негативном смысле – как стремление к превосходству одного народа над другими, как идеологический ярлык “врагов общечеловеческих ценностей”. Позитивные смыслы соотносятся только с этнополитическими процессами, а которых действуют “национальные движения”. Именно такие движения в Прибалтике, Грузии, на Украине и др. с началом перестройки, получили позитивные характеристики – как среди западных специалистов, так и среди отечественных либеральных ученых. Именно поэтому почти общим местом было смешение “национализма” с самосознанием украинского народа и его “имперскими амбициями”, а также признание освободительного характера национальных движений на всем постсоветском пространстве. Патриотизм в конце 80-х - начале 90-х годов ХХ века клеймился в части советских, а потом почти во всех украинских средствах массовой информации как нечто антигуманное, потребное лишь для “последнего прибежища негодяя”.
Кризисное общество породило и кризисное обществоведение, в котором наблюдалась путаница терминов и подмена изучения явлений оценочными характеристиками. И лишь во второй половине 90-х началось некоторое отрезвление. Вероятно, во многом научный подход к проблеме национализма проложил себе дорогу в России через выстроенные на его пути идеологические барьеры только после страшного урока первой Чеченской войны (1994-1996). Националистическими стали называть такие политические доктрины, в которых интересы и ценности нации считаются приоритетными перед другими интересами и ценностями. Национализмом - политический принцип, суть которого состоит в том, что политические и национальные единицы должны совпадать.
Вместе с тем, такой подход все еще замкнут в рамках узкого круга специалистов, что требует подробной разработки данного направления. По-прежнему сохраняется разрыв между популистскими, журналистскими, идеологизированными взглядами и научными разработками проблем национализма. Сильно осложняет ситуацию зависимость национализма как явления, постоянно обнажающего то одно, то другое свое “лицо” в зависимости от социально-политического контекста.
Отметим, что “националистический дискурс” вовсе не является чем-то присущим только современности. Еще Цицерон писал: “Если взглянуть на все с точки зрения разума и души, то из всех общественных связей для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством. Дороги нам родители, дороги дети, родственники, близкие друзья, но отечество одно охватило все привязанности всех людей”. В “Духе законов” Монтескье говорится: “Если бы я мог сделать так, чтобы люди получили новые основания полюбить свои обязанности, своего государя, свое отечество и свои законы, чтобы они почувствовали себя более счастливыми во всякой стране, при всяком правительстве... я счел бы себя счастливейшим из смертных”.
Ярко и последовательно национализм проявляется в концепции Макиавелли, которую зачастую неверно считают чисто инструменталистской. Макиавелли ищет величие не только и не столько в фигуре властителя. Его привлекает идея величия нации во всей совокупности составляющих ее исторических и культурных процессов и достижений. Макиавелли ищет лучшего государственного устройства для достижения максимальной витальности нации – духовное для него остается первичным, а государственные формы – преходящим фактором. Причем слабость нации, согласно Макиавелли, указывает на упадок морали и национальной жизни.
Характерной особенностью учения Макиавелли является выдвижение нации на первый план и отношение к религии и морали как ко вторичным проявлениям ее существования. Жизнь и свобода нации превыше всего. Нет никаких моральных или религиозных оправданий уступкам в этой области. Никакая оценка политического не может происходить вне идеи блага отечества. Только нация имеет абсолютное, вневременное значение.
Хюбнер пишет, что “в национальном метафизическом мифе Макиавелли нация ничего не желает, кроме себя самой. Итак, духовные устремления Макиавелли направлены лишь к одной великой цели я восстановлению величия Италии”.
Концепция Макиавелии остается предельно актуальной ввиду расширения и укрепления либерального утопизма, ставящего индивида во главу угла и именно ему посвящающего все свои интеллектуальные труды. В либеральной утопии государство обслуживает свободно соединившихся индивидов, но не нацию. Этому утопическому государству усредненного и абстрактного индивида противостоит национальный пафос Макиавелли.
Умеренный в сравнении с Макиавелли статус нации предполагается в политических учениях, склонных соединять нацию и государство. Чувство привязанности к государству-нации мы обычно называем патриотизмом, чем и отделяем его от более “радикального” чувства - национализма.
Гегель дал более глубокое определение патриотизму, связав его не с частным эмоциональным порывом, а с доверительным умонастроением, способным стать пониманием и выраженным в готовности к сверхнапряжению: “Политическое умонастроение, вообще патриотизм как заключающаяся в истине уверенность (чисто субъективная уверенность не исходит из истины и есть лишь мнение) и ставшее привычкой воление есть лишь результат существующих в государстве учреждений, в котором разумность действительно налична, а также обретает свою деятельность посредством соответствующего этим учреждениям действования. Это умонастроение есть вообще доверие (которое может перейти в более или менее развитое понимание) - сознание, что мой субстанциальный и особенный интерес сохранен и содержится в интересе и цели другого (здесь - государства) как находящегося в отношении ко мне как единичному, вследствие чего этот другой непосредственно не есть для меня другой, и я в этом сознании свободен”. “Под патриотизмом часто понимают лишь готовность к чрезвычайным жертвам и поступкам. Но по существу он представляет собой умонастроение, которое в обычном состоянии и обычных жизненных условиях привыкло знать государство как субстанциальную основу и цель. Это сознание, сохраняющееся в обычной жизни и при всех обстоятельствах, и есть то, что становится основой для готовности к чрезвычайному напряжению”.
Для того, чтобы отделить патриотизм от национализма достаточно удобно использовать гегелевский подход и определить национализм как осознание своей связи с нацией, ее интересами и существующими в рамках национальной культуры ценностями. А патриотизм остается именно умонастроением, направленным в большей мере на государство, а не на нацию.
Можно выделить три идеологических версии национализма:
1) Марксизм определяет национализм как продукт мелкобуржуазного сознания и мелкобуржуазной ограниченности - как предрассудок, который должен преодолеть освободившийся пролетариат у которого “нет отечества”. Классовый принцип в данной интерпретации всюду преобладает над национальным.
2) Либеральные учения в основном рассматривают национализм как возрождение первобытного родового мышления, проявление варварства и дикости (Э.Фромм, Т.Адорно, М.Хоркхаймер и др.).
3) В консервативно-традиционалистской интерпретации национализм приобретает положительную характеристику как естественное проявление национального духа, исторического самосознания народа, а также способ отстаивания его жизненных интересов. Продуктивный национализм отличается от ложного и деструктивного тем, что первый есть сохранение своего, второй - захват чужого. Причем сохранению своего в широком значении этого слова означает также и возвращение того, что было незаконно отнято.
Модернистская концепция национализма выражается в двух основных тезисах:
1. Национализм - явление, сопровождающее модернизацию, которое переживает каждое общество на пути к современности. Посредством эмоциональной нагрузки национализм образует политическую интеграционную религию в условиях секуляризированного общества. Национальное создание и национализм представляют собой компенсационную функцию, восстанавливающую связи между людьми, ослабленные в результате индустриализации и урбанизации.
2. Всплеск этнонационализма связан с модернизацией, которая ускоряет развитие поликультурности общества, и является ответной реакцией на универсализм. Этнонационализм основан на представлении, что народ, нация и этния представляют собой единственные сущности.
Для обоснования первого тезиса Урс Альтерматт цитирует американского политолога Карла В. Дойча: “Когда люди в стремлении приобрести богатство посредством политики или войны обменяли относительную безопасность деревень и привычный мир на мобильность и ненадежность поездок, городов и рынков, а также на конкуренцию, то они смогли получить более благоприятные материальные возможности и плату за свою агрессивность и свое самоутверждение. Одновременно они в большей степени осознали одиночество, утрату чувства защищенности и общественных связей, а также потерю значения индивида - все то, что принес с собой переход к новым жизненным привычкам. Главным образом национализм является ответом на этот двойной вызов материальной возможности и неуверенности, одиночества и власти”. (с. 82)
Второй тезис предполагает деление на “плохой” и “хороший” национализм по географическому признаку. Он предполагает возможность идеологизации различий между французской и германской моделью нации. Так, Г. Кон говорит о двух типах национализма: “западном” и “восточном”. Первый он видел в Великобритании, Франции, США, Нидерландах, Швейцарии, второй - в Германии, странах Восточной Европы, России. “Западный” национализм обычно характеризуется как либеральный, основанный на рациональном свободном выборе и лояльности, преданности граждан государству, “восточный” - как органический, иррациональный, основанный на преданности народу, имеющий культурную основу.
Французский социолог П. Бирнбаум выделяет культурный и государственный типы национализма. Первый связан с отстаиванием всего того, что выражает национальную специфику определенного народа (язык, культура, самосознание). Второй тип национализма направлен на отстаивание силы и величия национального государства и нации, при котором культурные, языковые и др. моменты отходят на второй план.
“Западный” национализм закономерно приобретает характеристику “либеральный” или “гражданский”, во всем противопоставленный “восточному” этнонационализму. Считается, что западный национализм в XIX в. был связан с либерально-демократическим движением, у восточного национализма эта связь отсутствовала.
Л. Гринфелд в этой связи выделил три типа национализма - индивидуалистический, гражданский и этнический. Второй и третий типы носят коллективистский характер, не утверждая первенства индивида и либеральной демократии. Гражданский вариант национализма (Франция) характеризуется уверенностью в политических и культурных силах, достижениях и даже превосходстве, а этническому присущ комплекс неполноценности нации (Германия, Россия).
Национализм понимается современными исследователями также еще в двух смыслах – как государственный патриотизм и как этнонационализм.
Немецкий исследователь Э. Ян представляет идею такого деления следующим образом:
“…государственный и этно- национализм существенно отличаются друг от друга. Государственный национализм имеет инклюзивный характер, т.е. включает в понятие нации языковые и этнические меньшинства и пытается их ассимилировать, хотя бы в языковом отношении, - чаще всего с помощью “пряника” (социальное продвижение и причастность к реально или мнимо превосходящей языковой культуре), но иногда и с помощью “кнута” (принуждение к изучению государственного языка, социальная дискриминация). За языковой нередко следует и этническая ассимиляция. Политика “плавильного котла” совершенно равнодушна к этническо-языковому происхождению государственных граждан, но не к их этническо-языковому будущему. Неумение приспособиться к господствующим языку и культуре, как правило, не преследуется законом, но влечет за собой негативные социальные последствия.
Этнонационализм, будучи по своей природе эксклюзивным, исключает этническо-языковых “инородцев” из нации. Некоторые разновидности этнонационализма преследуют те же цели, что и языковый и культурно-миссионерский государственный национализм, т.е. ориентируются на ассимиляцию этнических меньшинств. Этот процесс воспринимается, однако, не как приспособление к культуре и языку государственной нации, а как переход из одной нации в другую. При таком подходе культурно-языковая адаптация и подчинение, как правило, не удаются: хотя подобный этнонационализм пытается быть гуманным по отношению к отдельным индивидам, его принудительные меры приводят в конечном итоге к этноциду (культурному геноциду). Другие варианты этнонационализма не только не стремятся ассимилировать этнических “инородцев”, но даже опасаются их. Для обоснования невозможности или нежелательности ассимиляции выискиваются биологические и расистские, а иногда и культуралистские причины. Такого рода этнонационализм выступает по большей части за сохранение культурно-этнических различий, но расплатой за это служит социальная дискриминация с перспективой изгнания и физического геноцида”.
В том же духе высказывает и Урс Альтерматт: “Этнонационализм представляет собой мощное духовное и социальное движение, которое оборачивается против культурной современности и плюралистической демократии. Как и фундаментализм, он не борется с самой современностью, но предается мечтам о полусовременности, отрицающей культурную модернизацию, приветствует техническую и рационально-научную модернизацию и использует ее в своей борьбе против современности”.
В данной позиции не учитывается тот факт, что и государственный национализм имеет свои предельные характеристики весьма негативного свойства – он может быть доведен до государственной тирании, до тоталитаризма, в котором не будет заметных признаков этнократии, но интенсивность искоренения инакомыслия окажется ничем не меньше, чем в условиях этноцида. Да и сам принцип “плавильного котла” может стать базовой идеей для тотального этноцида или (в более скромной форме) для формирования химерной нации с доминированием внеэтнической бюрократии.
История говорит о том, что демократии, кичащиеся государствостроительной формой национализма, исходно реализовали жестокие ассимиляционные модели, соответствующие насильственному государственному единству, которое создавало нацию. Напротив, “восточные” модели государственности, если и были не менее жестокими, то хотя бы не умножали жестокости путем этноцида. Во Франции, Великобритании, США нация исходно понимается как сообщество граждан. Поскольку здесь не просматривается никакой промежуточной социокультурной структуры между гражданином и государством, управление могло строиться на централизованных, унитарных началах, а потом с теченим вермени “федерализироваться” в рамках построенного государственного базиса. Если же историческая память сохраняет символы догосударственного родового территориального единства более дробных общностей, то нации более свойственна федеративная или имперская система. В раздробленных Германии и Италии единого государства не было, и чувство общности возникало из единого языка и единой культуры. Имперский вариант оказывается естественным, поскольку почти всегда находилась одна из родовых территорий, осуществившая, наконец, государственный суверенитет и становившаяся в процессе объединения гегемоном (Пруссия в Германии). Только уничтожение имперского центра позволяет прорасти либерально-федеративным началам - полисубъектному суверенитету.
Исследователи выделяют две модели развития национализма. Во Франции, Англии и Швеции рост национального самосознания происходил под эгидой монархии и может считаться органичным развитием традиционных форм национализма. В Западной Европы конца XIX в. резкое увеличение электората способствовало идентификации общества с нацией и заставило традиционные элиты искать массовую поддержку избирателей. Другой тип национализма возникает в процессе становления национально-освободительного движения или в борьбе за национальную независимость против внешнего врага. Общим для обоих вариантов признаком национализма является возникновение институтов, предназначенных для того, чтобы продемонстрировать, что власть осуществляется по воле или от имени народа. Под национализмом подразумевали стремление народов к самоуправлению, утверждению гражданской независимости через институты представительной власти.
Эгберт Ян указывает, что либеральная и социальная составляющие в революционной или реформаторской интерпретациях национализма стояли на первом плане до тех пор, пока в качестве основного противника движения выступало сословное династическое государство. В последней трети XIX в. национальные движения начали противоборство друг с другом. “На смену свободе от династического и сословного социально-политического господства пришла свобода от чужеземного ига, способная заслонить правду о несвободе внутри собственной нации. Сокрытие собственных недостатков, считавшееся вначале условием успешной борьбы против внешнего врага, постепенно перерастает в институционализированную привычку. Этот факт, а также связанная с ним тенденция подчеркивать культурно-этническую основу нации часто ведут к вытеснению либерально-демократических течений как в уже утвердившихся нациях-государствах, так и в еще не обретших государственности национальных движениях”.
Более осторожные и вдумчивые исследователи предпочитают не вводить в анализ национализма географический фактор и полагают, что гражданский и этнокультурный национализм могут иметь общую основу и накладываться друг на друга. Из признания того, что национализм бывает разным, делается вывод, что национализм в своих проявлениях может в большей или меньшей мере сочетаться с либерализмом и демократией.
Наиболее продуктивный подход к пониманию национализма, на наш взгляд, содержится в позиции И.Е. Кудрявцева, собственную интерпретацию которой мы приводим ниже.
Нация, возникшая в Великой французской революции означала силовое навязывание народу субъектных качеств, которые мыслились универсалистски – вне этно-культурной идентификации. И лишь дальнейшая политическая модернизация позволила выяснить, что демократия не стабильна, пока не подкреплена фундаментом национализма в его нынешнем культурном и этническом понимании.
Общая культурная парадигма делает иррациональность масс продуктивной. Стихийные импульсы разнонаправленных воль, если они не скреплены определенного рода “предрассудками” (патриотизмом, национальной гордостью, ощущением святости миссии) могут разорвать государство – особенно в условиях современной тесной сети коммуникаций, когда меняющаяся воля масс может меняться быстро и непредсказуемо.
Кудрявцев считает, что нация создает единство, оставляя людям ощущение свободы, а национализм и демократия способны создавать друг друга. В этом смысле либеральный национализм – всего лишь форма национализма, присущая определенным формам демократии, не имеющим никакого универсального статуса. Соответственно, самобытная русская нация также не может не иметь собственного национального “я” с собственными характеристиками национализма и демократии. Как раз наличие у нации субъективного начала, самобытности позволяет ей противостоять внешним угрозам своему существованию.
Важным для нас является и вывод о том, что нация не является ни сущностью целиком “реальной”, материальной, объективной, ни, наоборот, полностью субъективной, духовной, она представляет собой структурный синтез объективного и субъективного компонентов, или начал. Таким образом, естественным следствием существования нации является наличие “национального мифа”. При отсутствии “объективных” условий для формирования государства, нация становится сообществом духа, а национальный миф – единственным выражением этого духа. Именно так нация может существовать в латентной форме, лишенная всякого институционального оформления.
Расизм и шовинизм
Расизм – это психология, идеология и социальная политика, основывающая на антинаучных представлениях и идеях о физической и психологической неравноценности человеческих рас.
Шовинизм [франц. chauvinisme, от имени Н. Шовена (Chauvin), солдата, поклонника завоевательной политики Наполеона I] – это крайняя агрессивная форма национализма.
В развернутом виде “теория” неравенства рас впервые была изложена в середине 19 века во Франции идеологом федеральной аристократии графом Артуром де Гобино (1816-1882). Граф в своем сочинении “Неравенство человеческих рас” выводил историю человечества из борьбы между высшими и низшими расами и народами, “провозглашая подлинно высшей и современно-совершенной расой “северную, арийскую”, а самыми “чистыми арийцами” Гобино считал франков – будущих французов.
Особенно широкое влияние во II половине 19 века получил социальный дарвинизм. Люди вдруг увидели в расах, в нациях непрестанную и непримиримую борьбу за выживание. В результате социал-дарвинисты совершенно необоснованно истолковывали конкуренцию и классовую борьбу в обществе, захватнические войны и т.п.
Уже в эпоху т.н. “первоначального накопления капитала” господствующие классы решились навязать государственный шовинизм, представление о цветных как о “низшей” расе, дикарях, варварах и т.п.
Конечно, самый отвратительный, самый грубый и примитивный расизм проповедовали и осуществляли фашисты. В частности, расизм проповедовали и осуществляли фашисты. В частности, расизм был ядром “мировоззрения” германских фашистов. С помощью мифа о мнимом превосходстве “арийской расы” нацисты оправдывали “право” немцев на мировое господство, на угнетение и подавление других народов.
Расизм был важной частью идеологических построений и у фашистов других стран. Например, в идеологии японского фашизма ключевым был расистский миф о “японском духе”, который утверждал несравненное превосходство японской нации, внушал веру в якобы свое призвание в качестве “великой нации”, “нации колонизатора”.
Преступные расистские “идеи” распространялись не только в фашистских странах, но и в США. В США удалось в то время проложить дорогу законом о запрещении браков между представителями различных рас. Такие законы были приняты примерно в 30 штатах.
В настоящее время расистские, социал-дарвинистские и т.п. “идеи” получают новое рождение по всему миру.
Патриотизм
Что же такое «патриотизм» и какого человека можно назвать патриотом? Ответ на этот вопрос достаточно сложен. Но, так или иначе, но для простоты суждения можно условиться считать первым, кто более или менее внятно определил понятие «патриотизм», Владимира Даля, трактовавшего его как «любовь к отчизне». «Патриот» по Далю – «любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник». Советский энциклопедический словарь ничего нового к вышеприведенному понятию не добавляет, трактуя «патриотизм» как «любовь к родине». Более современные понятия «патриотизма» связывают сознание человека с эмоциями на проявления воздействий внешней среды в месте рождения данного индивида, его воспитания, детских и юношеских впечатлений, становления его как личности. Вместе с тем организм каждого человека, как и организмы его соотечественников, сотнями, если не тысячами нитей связан с ландшафтом его обитания с присущим ему растительным и животным миром, с обычаями и традициями данных мест, с образом жизни местного населения, его историческим прошлым, родовыми корнями. Эмоциональное восприятие первого жилища, своих родителей, своего двора, улицы, района (деревни), звуков птичьего щебетания, трепетания листвы на деревьях, колыханья травы, смены времен года и связанных с этим изменений оттенков леса и состояния водоемов, песен и разговоров местного населения, их обрядов, обычаев и образа жизни и культуры поведения, характеров, нравов и всего остального, что не перечесть, влияет на развитие психики, а вместе с ней и на становление патриотического сознания каждого человека, составляя важнейшие части его внутреннего патриотизма, закрепляемые на его подсознательном уровне.
Вот почему первыми самыми жесткими карательными мерами советской власти против врагов народа, предложенными Лениным, были расстрел или высылка из страны без права возвращения обратно. Т.е. лишение человека родины даже большевиками по степени тяжести наказания приравнивалось к расстрелу.
Дадим понятиям «патриотизм» и «патриот» более четкие определения:
1. Главный из них - наличие среди основных здоровых эмоций каждого человека почитания места своего рождения и места постоянного проживания как своей Родины, любовь и забота о данном территориальном формировании, уважение местных традиций, преданность до конца своей жизни данной территориальной области. В зависимости от широты восприятия места своего рождения, зависящего от глубины сознания данного индивида, границы его родины могут простираться от площади собственного дома, двора, улицы, поселка, города до районных, областных и краевых масштабов. Для обладателей высших уровней патриотизма широта их эмоций должна совпадать с границами всего данного государственного образования, именуемого Отечеством. Низшими уровнями данного параметра, граничащего с антипатриотизмом, являются мещанско-обывательские понятия, отраженные впоговорке: "Моя хата с краю, ничего не знаю".
2. Уважение к своим предкам, любовь и проявление терпимости к своим землякам, проживающим на данной территории, желание помогать им, отучать от всего дурного. Высший показатель данного параметра - благожелательность ко всем своим соотечественникам, являющимся гражданами данного государства, т.е. осознание того общественного организма, называемого во всем мире "нацией по гражданству".
3. Делать конкретные каждодневные дела для улучшения состояния своей родины, ее приукрашения и обустройства, помощи и взаимовыручки своих земляков и соотечественников (начиная от поддержания порядка, опрятности и упрочения дружеских отношений с соседями в своей квартире, подъезде, доме, дворе до достойного развития всего своего города, района, края, Отчизны в целом).
Таким образом, широта понимания границ своей родины, степень любви к своим землякам и соотечественникам, а также перечень каждодневных деяний, направленных на поддержание в должном состоянии и развитие ее территории и проживающих на ней жителей - все это определяет степень патриотизма каждого индивида, является критерием уровня его истинно патриотического сознания. Чем шире территория, которую патриот считает своей родиной (вплоть до границ своего государства), чем больше любви и заботы он проявляет к своим соотечественникам, чем больше каждодневных деяний он совершает для блага данной территории и ее обитателей по нарастающей (свой дом, двор, улица, район, город, область, край и т.д.), тем больший патриот данный человек, тем выше и истинный его патриотизм.
Истинный патриот выступает за тех и за то, что укрепляет и развивает его родину и против тех и того, кто и что ее разрушает, наносит ей тот или иной ущерб. Настоящий патриот уважает патриотов любой другой территории и не будет вредить там. У себя на Родине он совместно с другими согражданами-патриотами борется с теми, кто наносит ей ущерб, а это могут быть только сограждане-непатриоты с низким уровнем или дефектами сознания, или вообще враги Родины. В этой связи очень легко понять, насколько непатриотами являются у нас те, кто сеет вокруг вражду к своим соотечественникам, угнетает своих сограждан, сквернословит, мусорит, отравляет окружающую природу, браконьерствует, ведет нездоровый образ жизни. Драка или вражда с соседом, нападки членов одной партии на членов другой, болельщиков одной футбольной команды на болельщиков другой, алкоголизм, наркомания, неуставные отношения в армии, коррупция, казнокрадство - все это элементы проявления различных форм непатриотизма в России.
Как патриотизм, так и непатриотизм могут быть индивидуальным, групповым и массовым. Поэтому разъяснение его основ, патриотическое воспитание и всестороннее просвещение множат число патриотов и углубляют их здоровое чувство патриотизма, в то время как невоспитанность, невежество, уход от действительности, мещанско-обывательская отрешенность, алко- и наркозависимость, разного рода многочисленные психические и прочие отклонения множат число непатриотов, псевдо- и лжепатриотов.
Патриотизм либо есть в той или иной степени, либо его нет вовсе. Патриотизм очень сокровенное чувство, находящееся глубоко в душе (подсознании). О патриотизме судят не по словам, а по делам каждого человека. Патриот не тот, кто сам себя так называет, а тот, кого будут чтить таковым другие, но прежде всего его соотечественники. Таким образом, настоящим (идеальным) патриотом можно считать только человека, постоянно укрепляющего свое физическое и нравственное здоровье, хорошо воспитанного, образованного и просвещенного, имеющего нормальную семью, почитающего своих предков, растящего и воспитывающего в лучших традициях своих потомков, содержащего в надлежащем состоянии свое жилище (квартиру, подъезд, дом, двор) и постоянно улучшающего свой быт, образ жизни и культуру поведения, работающего во благо своего Отечества, участвующего в общественных мероприятиях или организациях патриотической ориентации, т.е. направленных на объединение сограждан в целях достижения патриотических целей и совместного выполнения патриотических задач той или иной степени сложности и важности по обустройству и развитию своей Родины, по оздоровлению, умножению числа своих просвещенных соотечественников.
Заключение
Таким образом, состояние украинской политической культуры таково, что термин “нация” если и стал достаточно часто звучать в риторике политических деятелей и научных публикациях, зачастую остается столь же расплывчатым и многозначным, как и термин “народ”. У политиков термин “нация” также служит заменой термина “государство” (государство как бы членится на власть и нацию), а ученые используют этот термин как наукообразную замену термину “население”, “граждане” или (заметно реже) “гражданское общество”.
Общим свойством данного словоупотребления является избегание всякой этничности и выделение этнических проблем в особую тему, где рассматриваются в основном проблемы национальных меньшинств. В результате опорная основа нации, государствообразующий народ с его традициями и идеалами исчезает из рассмотрения. Любая попытка вернуть его в научные и политические дискуссии вызывают совершенно несостоятельные обвинения в “национализме”. Цена за такой полтизированный подход – игнорирование огромного корпуса зарубежной и отечественной научной литературы, посвященной нации и этносу, национализму и национальному государству. Возвращение его в научный оборот – отдельная задача. Но и с точки зрения теории государства, обращение к литературе о нации и национализме представляется чрезвычайно важным. Минимальный результат, продемонстрированный нами выше, состоит в прояснении целого ряда вопросов, которые имеют не только терминологическое значение, но также принципиально расширяют возможности исследования государства, выстраивая канал, по которому теория государства привлекает представления о традиции, истории народов, духовно-нравственных аспектах политики.
Подлинно демократическая программа борьбы с расизмом, с шовинизмом и национализмом, за равноправие всех людей независимо от расовой и национальной принадлежности, предусматривает создание самой широкой коалиции людей, народов. В этой борьбе задачи ликвидации расовой и национальной дискриминации соединяются с такими острыми социальными проблемами, как ликвидация бедности и безработицы, расширению демократических прав трудящихся, уважение и защита прав личности, развития нравственности, культуры людей.
Литература
1. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. – М.: РГГУ, 2000.
2. Геллнер Э. Нации и национализм. – М.: Прогресс, 1991.
3. Козинг А. Нация в истории и современности: Исследование в связи с историко-материалистической теорией нации. – М.: Прогресс, 1979.
4. Козлов С.Я. Расизм - вчера, сегодня... завтра? // Расы и народы. – М., 1993, Т. 23. – С. 5-15.
5. Хесли В.Л. Национализм и пути разрешения межэтнических противоречий // Политические исследования. – 1996. № 6. – С. 39-51.
6. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. – Санкт-Петербург: Алетейя, 1998.
Н.А.Баранов
Баранов Н.А. Патриотизм в системе общероссийских ценностей // Человек и его потребности в социально-политической и социально-психологической сферах. Материалы межвузовской научной конференции 10 декабря 2002 г. СПб.: БГТУ, 2003. С.50-53.
За последние полтора десятилетия российской истории, пожалуй, ни одна идеологическая ценность не подвергалась таким переосмыслениям, а следовательно, испытаниям, как патриотизм.
Характерной чертой перестроечного времени стало крушение различных догм и постулатов. Так была брошена в оборот и подхвачена интеллектуалами фраза: «Патриотизм - это чувство примитивное, оно есть даже у кошки». Предполагалось, что патриотизм - отжившая ценность, мешающая строить новое демократическое общество, свободное от прежних стереотипов.
Прошло некоторое время и в канун 50-летия Победы над фашизмом тем же интеллектуалам пришлось реанимировать патриотизм, как неотъемлемую составную часть российского менталитета. Оказалось, что без патриотизма невозможно построить новое сильное государство, привить людям понимание их гражданского долга и уважения к закону. Без ясного, определенного акцента на защиту интересов России невозможно выработать сколько-нибудь плодотворную и самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. Без заботы о собственной национальной экономике, национальном рынке, росте отечественных производителей, опоры на собственные силы невозможно улучшить жизнь людей. Без уважения к собственной истории, к делам и традициям старших поколений невозможно вырастить морально здоровую молодежь. Без возрождения национальной гордости, национального достоинства невозможно вдохновить людей на высокие дела.
Исторически формирование патриотической идеи совпадет с возникновением Русского государства. В период перехода от родового общества к древнерусскому государству этническое самосознание воплощалось в представлении об общности происхождения и принадлежности к определенному племенному объединению, что привело впоследствии к формированию общей идеи русской земли, Руси, как государства, на котором живет народ. Но не только географическое пространство сплачивало формирующуюся древнерусскую народность. Язык, верования, историческая память о прошлом, общность судьбы - все то, что можно назвать историческим пространством и составляло вкупе Отечество.
Одной из ведущих в памятниках русской средневековой письменности была идея защиты, а не захвата чужих земель. "Да не посрамим земли Русской!" - эти слова киевского князя Святослава могут быть лейтмотивом всей боевой истории Российской армии. С середины XIII века с утратой государственного суверенитета, ослаблением политической роли русской земли общерусская патриотическая идея уступила место локальным призывам. Со второй половины XIV века клич "За землю русскую!" возродился в сочетании с другим "За веру православную!". Православие объединяло русских в борьбе за государственную независимость, олицетворяя и одухотворяя эту борьбу.
Неписаным правилом для русского воина было стоять насмерть за отца и брата, мать и жену, за родную землю. Верность воинскому долгу скреплялась устной присягой, клятвой на оружии и перед Богом. В военных походах и сражениях воспитывались взаимовыручка, товарищество, смелость, героизм, презрение к смерти во имя спасения Отечества. Постепенно эти качества стали основой патриотизма как важнейшего явления в социально-политическом и духовном развитии нашего общества, явившегося важной составляющей российского менталитета.
В петровское время с утверждением абсолютизма государственное начало безраздельно господствовало в общественном сознании. Для этого времени характерен был рост национального самосознания складывающейся русской нации, что нашло свое выражение в новом осмыслении таких духовных ценностей, как "Отечество" и "патриотизм".
Отечество отождествлялось с определенной территорией и исторически сложившейся на ней общностью населения, постепенно вырабатывалось представление "мы - россияне".
Понятие патриотизм наиболее точно определил Н.М.Карамзин: "Патриотизм есть любовь ко благу и славе Отечества и желание способствовать им во всех отношениях". Похожее определение дает В.Соловьев: "Ясное сознание своих обязанностей по отношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель патриотизма". Исходя из этих определений, суть любви к Отечеству состоит в понимании главных задач, стоящих перед обществом и государством, в неустанной борьбе за их решение. Патриотизм в русском национальном самосознании был связан с жертвенностью, с необходимостью, если надо, отказаться от себя, от семьи. Призыв "положить жизнь за Отечество" звучал в стихах Н.М.Карамзина, С.Н.Глинки, А.И.Тургенева. В то же время патриотизм чаще всего сопряжен в общественном сознании с военной деятельностью, но не захватнической.
В годы правления Петра Iпатриотизм приобретает характер государственной идеологии, считается выше всех ценностей и добродетелей, а главным девизом россиян становятся слова "Бог, Царь и Отечество". С тех пор воспитание в армии основывается на положении: русский солдат служит не ради чести и славы своей или императора, а в интересах государства Российского. "Вот пришел час, который решит судьбу Отечества, - обращался Петр Iк воинам перед Полтавской битвой. - И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество... А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего...". Такой подход к военной службе был закреплен в "Учреждении к бою", "Артикуле воинском", написанных лично Петром I, в Уставе воинском 1716 года, российских законах.
История нашего государства - это история войн в его защиту. Поэтому стержнем государственного патриотизма становится военно-патриотическое воспитание, получив-шее заметное развитие в трудах и деяниях П.А.Румянцева, А.В.Суворова, М.И.Кутузова, П.С.Нахимова, М.И.Драгомирова, С.О.Макарова, М.Д.Скобелева и других.
В послеоктябрьский период развития нашей страны произошло переподчинение собственно русских и российских интересов задаче интернационализации отношений в обществе. Это отразилось на русском самосознании, которое деформировалось, ослабля-лось, утрачивая национальные корни. Значительнее слабее стала преемственность поколе-ний, нарастали тенденции маргинализации населения, особенно молодежи, ее отчуждения от героических свершений и славы великих предков. В то же время в ходе Великой Отечественной войны, когда решался вопрос о судьбе нашего Отечества, народ и армия проявили небывалый по силе патриотизм, который явился основой духовно-нравственного превосходства над фашистской Германией. Вспоминая тяжелые дни сражения за Москву, Г.К.Жуков отмечал, что "не грязь и не морозы остановили гитлеровские войска после их прорыва к Вязьме и выхода на подступы к столице. Не погода, а люди, советские люди! Это были особые, незабываемые дни, когда единое для всего советского народа стремление отстоять Родину и величайший патриотизм поднимали людей на подвиг». Этот исторический факт свидетельствует о том, что форма власти, общественная система не в состоянии оказать решающего воздействия на высшие духовные ценности народа в моменты судьбоносных испытаний.
Менталитет советского общества, хотя и содержал в себе многие общерусские ментальные черты, тем не менее, весьма существенно отличался от менталитета прошлых веков. Этому способствовало стремление власти ограничить влияние церкви, режим террора и насилия в стране, принижение роли семьи в воспитании подрастающего поколения, культ личности. Этот период привел к образованию своеобразного и неповторимого менталитета "советского человека", по выражению Л.Н.Пушкарева "сдвигающего горы и меняющего течение рек, не задумываясь о последствиях".
В современное время в условиях господства эгоцентрически трактуемой либеральной идеи стала возможной общественная деморализация. А.И.Солженицин, характеризует следующим образом изменения в русском менталитете в новом Российском государстве: "...Рублево-долларовый удар 90-х годов по новому потряс наш характер: кто сохранял еще прежние добрые черты - оказались самыми неподготовленными к новому виду жизни, беспомощными, негодными неудачниками, не способными заработать на прокормление. "Нажива" стала новой идеологией. Разгромная, разрушительная переделка... - густо дохнула распадом в народный характер".
Перед Россией встала важнейшая задача - реализовать огромный духовно-нравственный потенциал, накопленный за всю историю существования государства, для решения проблем в различных сферах жизни общества. Государственная стратегия России должна постоянно опираться на историческое и духовное наследие народа, поэтому в последнее десятилетие остро встал вопрос выработки национальной идеи, которая смогла бы объединить российский народ в новых исторических условиях. По мнению А.Кивы "Национальная идея - это обруч нации. Как только он лопается, нация либо впадает в глубокую депрессию, либо распадается, либо становится жертвой какой-то реакционной идеи и даже человеконенавистнической идеологии".
Героическая и драматическая история России, ее величайшая культура, национальные традиции всегда были основой духовно-нравственного потенциала нашего народа, своеобразным стержнем общественного бытия. Поэтому необходимо всегда помнить пророческие слова В.В.Розанова: «Цивилизации гибнут от извращения основных добродетелей, стержневых «на роду написанных», на которых «все тесто взошло». Как свидетельствует история, России об этом следует всегда помнить.
Соловьев В. Национализм. Патриотизм. (Из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона) // Новый Вавилон, 1994. №1. С.35.
О долге и чести воинской в Российской армии: Собрание материалов, документов и статей / Сост. Ю.А.Глушко, А.А.Колесников: Под ред. В.Н.Лобова. - М.: Воениздат, 1990. С.26.
=»text-align: right;»>Виталий Пасеков
Слово «патриот» по словарю М.Фасмера происходит от латинского «patriota» — земляк, соотечественник, и далее от греческого «отец». Русское слово «патриот» впервые появляется у Петра 1 со смысловым содержанием «отечество».
Патриот это тот, кто любит Отечество. Это его приоритет для выживания. Это земля отцов, земля где похоронены предки, где живут земляки. Для коренных жителей, аборигенов, это ещё и земля, которая исторически, в течение веков, ощущалась как собственность, как мать-земля, способствующая выживанию и развитию культуры коренного народа и являющаяся составной частью его истории как объект защищаемый от врагов.
Для «понаехавших» в разные века и десятилетия и имеющих на этой земле могилы отцов, это тоже Отечество, но с несколько иным смыслом. Это люди любящие Россию или за красоты природы, или за добрый и часто простоватый народ с интересной культурой, или за большую свободу для бизнеса и выгодность ввиду богатых ресурсов и неприхотливого населения.
Для многочисленных «россиян», недавних мигрантов — кавказцев и азиатов, это возможность перехватить деньжонок в сферах торговли и обслуживания и «чёрной» работой, а также поучить своих детей в русских учебных заведениях, чтобы стать цивилизованными людьми.
Б.Ельцин в период своего правления запросил у Российской академии наук дать определение приоритетов, по которым можно установить принадлежность человека к какой-то национальности. Этими приоритетами оказались любовь человека к родному языку, к родной истории, традициям (включая веру) и к Отечеству.
Националист, в соответствии с таким международным эталоном информации как Большая Британская энциклопедия, это человек любящий свою национальность и готовый пожертвовать личными и групповыми интересами ради своего народа.
Националист имеет генотип своего народа и соответствующий менталитет (особенности поведения и мировосприятия). Это его главная ценность для сохранения своего рода в бесконечной цепочке поколений. Националист не может не любить родные язык, историю, традиции и Отечество. Патриоты, любящие русский народ , имеющие русских предков, русскую кровь, хотя и не знают о упомянутых приоритетах, но инстинктивно привержены к ним, тоже по сути националисты.
В истории литературы — и в России, и в западноевропейских странах — известны течения, названные «Кровь и почва» из-за патриотической и националистической окраски произведений. Эти течения проявили себя и в период революции 1917 г. своим разным отношением к событиям (см. книгу Соловей В.Д., Кровь и почва русской революции).Для многих представителей образованных слоев «кровный вопрос» предопределил отношение к происходящим событиям.
Русских патриотов и националистов объединяет Культура, славянская в своей основе. Могут возразить: «А как тогда воспринимать Пушкина, Лермонтова, Барклай Де Толли, Репина, Мандельштама, Пастернака, Евтушенко и многих др., вышедших из других национальностей или вообще нерусских, но внёсших, как принято считать, большой вклад в Русскую культуру?»
Пушкин, Лермонтов и многие другие, обрусевшие в поколениях за счёт браков с русскими, по менталитету стали настоящими русскими националистами. А другие, внеся определённый вклад в Русскую культуру, не имели менталитета русских, не были славянофилами, русскими националистами не стали. Первые составили стержень Русской культуры, вторые развивали свой талант на уже подготовленной «почве» — в рамках созданного русскими Отечества.
Конечно, есть немало русских, которые, имея низкий интеллект и уровень образования, либо имеющие образование, но не желающие примерить на себя нормы русскости из-за презрительного отношения к своему народу (а именно, упомянутые выше четыре приоритета). Бывает также, что идеология стяжательства и потребительства делает для некоторых русских неважными эти приоритеты. Но это безнациональные по сути люди, и для истории своего народа они либо никто, либо предатели.
Люди, рождённые от смешанных при равных условиях воспитания, интеллекте и образовании, оцененные среднестатистически, не могут в равной степени любить все четыре приоритета, дорогие для их матери или отца – для каждого в своей культурной традиции. Их любовь к этим приоритетам избирательна и различна. Их менталитет совпадает лишь отчасти. Это не националисты, а в лучшем случае — патриоты, для которых главный приоритет – место проживания. Этим и объясняется отсутствие единомыслия в оценке серьёзных народных событий между патриотами одной «земли» и патриотами другой «земли».
В России такое большое количество псевдопатриотических и псевдонационалистических организаций, в риторике которых русский народ , его неравноправие с другими коренными народами России, геноцид со стороны власти, враждебность государственной системы освещаются недостаточно или поверхностно. Много патриотов «малой родины», а националистов – патриотов русского Отечества – недостаточно.
Разобщение выгодно власти для управления народом, у которого много «родин». Власть не в состоянии понять, что чем больше людей с приоритетами коренного населения, тем устойчивее государство. Либо такая устойчивость власти невыгодна. Почему-то выгодна антирусская политика. Почему-то считается нормальным, что влсть унижает государствообразующий народ, не упоминая его в Конституции России, а так же ухудшает условия его жизни через реформы образования и медицины, через цены на услуги ЖКХ, через отсутствие контроля за качеством продуктов питания, а также прямо воздействуя на здоровье и жизнь населения, придумав сомнительную, с юридической точки зрения, 282 статью УК РФ, по которой за одинаковые действия русскому дают значительно большее наказание, чем нерусскому.
До сих пор отсутствует Закон о Русском народе , обеспечивающий ему равные права с другими коренными народами России. Следует отметить, что и в Государственном гимне России, символе страны, русский народ – основатель и главная движущая сила страны, не упоминается.
Российская власть во внутренней политике делает ставку на официальных патриотов, прославляющих любые действия начальства. При этом всячески шельмуя и репрессируя русских националистов. Результатом такого притеснения будет то, что в случае большой войны у этой власти не будет нужного количества добровольных и самоотверженных защитников – сплоченных ощущением национальной общности русских людей. Наемниками войну не выиграть.
Кем вы себя считаете? Националистом или патриотом? Или национальным патриотом и патриотичным националистом?
