Павел Андреевич Федотов (22 июня 1815, Москва — 14 ноября 1852, Санкт-Петербург) — русский живописец и график.

Сын очень бедного чиновника, бывшего воина Екатерининских времён, а впоследствии титулярного советника Андрея Илларионовича Федотова и его жены, Натальи Алексеевны, он родился в Москве 22 июня 1815 года и крещен 3 июля в церкви Харитония в Огородниках, Никитского сорока. Восприемниками при крещении были коллежский советник Иван Андреевич Петровский и дочь дворянина Екатерина Александровна Толстая.

Автопортрет. 1848

В одиннадцать лет, без какой-либо научной подготовки, был определён в воспитанники первого московского кадетского корпуса. Благодаря своим способностям, усердию и образцовому поведению обратил на себя внимание начальства и превзошёл своих товарищей. В 1830 году он был сделан унтер-офицером, в 1833 произведён в фельдфебели и в том же году окончил курс первым учеником, причём его имя, по заведённому обычаю, внесено на почётную мраморную доску в актовой зале корпуса.

Выпущенный прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк, переселился в Санкт-Петербург. Через три-четыре года службы в полку молодой офицер начал посещать вечерние уроки рисования в Академии художеств, где он старался точнее срисовать некоторые части тела человека с гипсовых моделей. Усердно изучал формы человеческого тела и старался сделать свою руку более свободной и послушной, чтобы перенести красоту природы на чистый холст. С этой же целью он упражнялся дома, рисуя портреты своих сослуживцев и знакомых карандашом или акварельными красками в свободное от службы время. Эти портреты всегда бывали очень похожими, но особенно хорошо изучил Федотов черты лица и фигуру великого князя Михаила Павловича, изображения которого, выходившие из-под его кисти, охотно покупались продавцами картин и эстампов.

Летом 1837 года великий князь, вернувшись в Санкт-Петербург из поездки за границу для леченья, посетил Красносельский лагерь, где обожавшие его гвардейцы встретили его шумной овацией. Пораженный живописностью происшедшей при этом сцены, Федотов уселся за работу и всего в три месяца окончил большую акварельную картину «Встреча великого князя», в которой, кроме портрета его высочества, помещены портреты многих из участников торжества. Картина была представлена великому князю, который пожаловал за неё художнику бриллиантовый перстень. Этою наградою, по словам Федотова, «окончательно припечаталось в его душе артистическое самолюбие». Вслед за тем он принялся за другую картину, «Освящение знамён в Зимнем Дворце, обновлённом после пожара», но, испытывая большую нужду в средствах к жизни, решился с целью их исходатайствования представить эту картину ещё в неоконченном виде великому князю. Последний показал её своему августейшему брату, результатом чего было высочайшее повеление: «предоставить рисующему офицеру добровольное право оставить службу и посвятить себя живописи с содержанием по 100 руб. ассигн. в месяц».

Федотов долго раздумывал, воспользоваться ли ему царской милостью или нет, но наконец подал прошение об отставке и в 1844 году был уволен с чином капитана и правом носить военный мундир. Расставшись с эполетами, он очутился в тяжёлых жизненных условиях — в ещё худших, чем те, при которых ему, сыну небогатых родителей, приходилось существовать, служа в гвардии. На скудную пенсию, пожалованную государем, надо было содержать самого себя, помогать отцовскому семейству, впавшему в большую нужду, нанимать натурщиков, приобретать материалы и пособия для художественных работ; но любовь к искусству поддерживала в Федотове бодрость и помогала ему бороться с трудными обстоятельствами и настойчиво идти к намеченной цели — сделаться настоящим художником.

В первое время по выходе в отставку он избрал было для себя специальностью батальную живопись, как область искусства, в которой уже успешно попробовал свои силы, и которая в Николаевскую эпоху сулила почет и материальное обеспечение. Поселившись в бедной квартире «от жильцов» в одной из дальних линий Васильевского острова, отказывая себе в малейшем комфорте, довольствуясь 15-копеечным обедом из кухмистерской, подчас терпя голод и холод, он ещё усерднее прежнего принялся упражняться в рисовании и писании этюдов с натуры как дома, так и в академических классах и, дабы расширить круг своих батальных сюжетов, ограничивавшийся дотоле пехотой, стал изучать скелет и мускулатуру лошади, под руководством проф. А. Заурвейда. Из произведений, задуманных Федотовым в эту пору, но оставшихся только проектированными в эскизах, замечательнейшими, по отзыву его друзей, были «Французские мародёры в русской деревне, в 1812 г.», «Переход егерей вброд через реку на маневрах», «Вечерние увеселения в казармах по случаю полкового праздника» и несколько композиций на тему «Казарменная жизнь», сочинённых под влиянием Гогарта. Однако живопись военных сцен не была истинным призванием нашего художника: остроумие, тонкая наблюдательность, умение подмечать типичные черты людей разных сословий, знание обстановки их жизни, способность схватывать характер человека — все эти свойства талантливости, ярко выказывавшиеся в рисунках Федотова, указывали, что ему следует быть не баталистом, а жанристом. Но он не сознавал этого, компонуя бытовые сцены, так сказать, между делом, для собственного развлечения и для забавы приятелей.

Так продолжалось до тех пор, пока письмо баснописца Крылова не открыло ему глаза. Крылов, видевший некоторые из работ Федотова, убеждал его бросить солдатиков и лошадок, и заняться исключительно жанром. Послушавшись этого совета, художник почти безвыходно заперся в своей мастерской, удвоил свой труд по изучению приёмов живописи масляными красками и, овладев ими в достаточной степени, к весне 1848 года написал одну за другой по имевшимся уже в его альбоме наброскам две картины: «Свежий кавалер» или «Утро чиновника, получившего первый крест», и «Разборчивая невеста». Будучи показаны К. Брюллову, всесильному тогда в Академии художеств, они привели его в восхищение; благодаря ему, а ещё больше своим достоинствам, они доставили Федотову от Академии звание назначенного в академики, позволение обратить в программу на академика уже начатую им картину «Сватовство майора» и денежное пособие для её исполнения. Картина эта была готова к академической выставке 1849 года, на которой и явилась вместе со «Свежим кавалером» и «Разборчивой невестой». Совет Академии единогласно признал художника академиком, когда же двери выставки отворились для публики, имя Федотова сделалось известно всей столице и из неё прозвучало по всей России.

Популярности Федотова способствовало то обстоятельство, что почти одновременно со «Сватовством майора» стало известно стихотворное объяснение этой картины, сочиненное самим художником и распространившееся в рукописных копиях. Федотов с юных лет любил упражняться в поэзии. И рисование, и живопись перемешались у него беседою с музою: большинство художественных идей, выраженных его карандашом или кистью, потом выливались под его пером в рифмованные строки, и наоборот, та или другая тема, сначала давшая Федотову содержание для стихотворения, впоследствии делалась сюжетом его рисунка или картины. Кроме того, он сочинял басни, элегии, альбомные пьесы, романсы, которые сам перелагал на музыку, и, в пору своего офицерства, солдатские песни. Поэзия Федотова гораздо ниже созданий его карандаша и кисти, однако и ей присущи те же достоинства, какими отмечены они, но в десять раз больше. Впрочем, Федотов не придавал большого значения своим стихам и не пускался с ними в печать, позволяя их списывать только приятелям и близким знакомым. И те, и другие по справедливости считали объяснение к «Сватовству майора» самым удачным произведением Федотовской поэзии и охотно сообщали его всем и каждому.

Академическая выставка 1848 года доставила Федотову, сверх почёта и известности, некоторое улучшение материальных средств: в дополнение к пенсии, получаемой из государственного казначейства, повелено было отпускать ему по 300 руб. в год из суммы, ассигнуемой Кабинетом Его Величества на поощрение достойных художников. Это было сколь нельзя более кстати, так как обстоятельства родных Федотова в это время ухудшились и он должен был усиленно тратиться на них. С целью повидаться со своими и устроить отцовские дела он вскоре по окончании выставки отправился в Москву. Из его картин, красовавшихся на петербургской выставке, и из нескольких рисунков сепией была устроена выставка, приведшая местную публику в такой же, если ещё не в больший восторг, как и петербургскую. Федотов вернулся из Москвы довольным ею, здоровым, полным радужных надежд и немедленно уселся снова за работу. Теперь ему хотелось внести в своё творчество, направленное перед тем к обличению пошлых и тёмных сторон русской жизни, новый элемент — истолкование явлений светлых и отрадных. На первый раз он задумал представить образ привлекательной женщины, постигнутой великим несчастьем, потерею любимого мужа, и в 1851—1852 годах написал картину «Вдовушка», а затем принялся за композицию «Возвращение институтки в родительский дом», вскоре им брошенную и замененную другим сюжетом: «Приезд государя в патриотический институт», оставшимся также разработанным только наполовину. Несмотря на успех своих первых картин, Федотов все более и более убеждался, что ему недостает серьёзной подготовки для того, чтобы передавать полотну свои идеи быстро и свободно, что в его возрасте для покорения себе художественной техники надо трудиться настойчиво, тратя бездну времени и пользуясь хоть некоторым достатком. На получаемые пенсию и пособие едва можно было иметь кров и прокармливаться, а между тем из них же следовало покупать художественные материалы, нанимать натуру и высылать в Москву пособие родным, впавшим, при всем попечении о них художника, в полную нищету. Приходилось, отложив в сторону новозатеянные композиции на неопределённый срок, добывать деньги менее серьёзными работами — писанием дешевеньких портретов и копированием своих прежних произведений.

Заботы и разочарование вместе с постоянным напряжением ума и воображения и с беспрерывным занятием руки и глаз, особенно при работе в вечернюю и ночную пору, оказали разрушительное влияние на здоровье Федотова: он стал страдать болезнью и слабостью зрения, приливами крови к мозгу, частыми головными болями, состарился не по годам, и в самом его характере происходила все более и более заметная перемена: веселость и общительность сменились в нём задумчивостью и молчаливостью. Наконец болезненное состояние Федотова перешло в полное умопомешательство. Друзья и академическое начальство поместили его в одну из частных петербургских лечебниц для душевностраждущих, а государь пожаловал на его содержание в этом заведении 500 руб., повелев прилагать всевозможные старания к исцелению несчастного. Но недуг шёл вперёд неудержимыми шагами. Вскоре Федотов попал в разряд беспокойных. Ввиду плохого ухода за ним в лечебнице приятели выхлопотали перевод его осенью 1852 года в больницу Всех скорбящих, что на Петергофском шоссе. Здесь он промучился недолго и умер 14 ноября того же года, придя в рассудок недели за две до своей кончины. Похоронен на некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры.

Портрет отца. 1837

А Федотов и его товарищи по лейб-гвардии Финляндскому полку. 1840

Господа! Женитесь - пригодится! 1840-41

Анкор, еще анкор!

Бивуак лейб-гвардии гренадёрского полка 1843

Портрет Ольги Петровны Жданович, урожденной Чернышевой. 1845-47

Свежий кавалер. Утро чиновника, получившего первый крестик. 1846

Портрет П П Ждановича. 1846

Разборчивая невеста. 1847

Портрет Анны Петровны Жданович 1848

Сватовство майора. 1848

Все холера виновата. 1848

Жена-модница (Львица Эскиз). 1849

Завтрак аристократа. 1849-1850

Зимний день. Начало 1850-х

Портрет М. И. Крыловой. 1850

Вдовушка. Ок 1850

Портрет Н. П. Жданович за клавесином. 1850

Игроки. 1852

Игроки. Эскиз

Начальник и подчиненный

Девушка Голова сводницы. Конец 1840-х

Кончина Фидельки. 1844

Магазин. 1844

Крестины 1847

Домашинй вор. 1851

Автопортрет. Конец 1840-х

Полностью

Применявшееся лечение заключалось в следующем: «Его били в пять кнутов пять человек, чтобы усмирить»

Этюд для картины "Игроки", 1851-1852. Павел Федотов. Игрок, сидящий за столом. Игрок, заминающий поясницу. Синяя бумага на картоне, итальянский карандаш, мел. 31,3x35,5. Государственный Русский музей

Жизненный путь П. А. Федотова был небогат внешними событиями и недолог. Родился в семье бедного чиновника, в 1833 г. окончил кадетский корпус и в 18 лет получил чин прапорщика. До 1844 г. служил в лейб-гвардии Финляндского полка, затем вышел в отставку и обрёк себя до конца жизни на трудное существование художника-профессионала.

4.


Павел Федотов. Федотов и его товарищи по лейб-гвардии Финляндскому полку. 1840

С детства П. А. Федотов обладал незаурядными способностями. Изумительной была у него зрительная память: «…всякая страница, прочитанная им в то время, по несколько будто дней носилась перед его глазами» (Сомов, 1878: 3). Упомянув в разговоре какое-нибудь случайно увиденное лицо, Федотов мог тут же «на клочке бумаги нарисовать его» (Кузнецов, 1990: 138). Обладая весёлым и общительным нравом, художник охотно проводил время в кругу друзей, где пел, аккомпанируя себе на гитаре, сочинённые им песни и романсы. Артистическая натура будущего живописца сказывалась во всех проявлениях его школьной жизни. «Он участвовал, как тенор-солист, в хоре корпусных певчих и, познакомившись чрез это с нотами, почти без всякой посторонней помощи выучился играть на фортепьяно» (Сомов, 1878: 3). А в кадетском корпусе он уже был известен как портретист и карикатурист, хотя тогда своего призвания ещё не осознавал.

5.

С родными. Павел Федотов. Прогулка. 1837. Картон, акварель, графитный карандаш. Государственная Третьяковская галерея

Внешне П. А. Федотов был роста среднего, и, как он сам выражался, «…силою физической он никогда не хвалился, но, во время последней своей болезни мог руками выдёргивать из стен гвозди; и когда наконец принуждены были для безопасности связать его, он выдёргивал их зубами» (Толбин, 1854: 62). Имеющиеся портретные зарисовки, автопортреты и характеристики современников дают представление о телосложении, близком к атлетическому, и, скорее всего, «невропатической конституции».

6.

Павел Федотов. Офицер и денщик. Холст, масло. 1850/1850-1851 гг. Государственный Русский музей

Несмотря на представительную внешность (офицер лейб-гвардии!), семейная жизнь у художника не сложилась, и он остался холостым. Жил в последние годы одиноко, ухаживал за ним преданный ему денщик.

7.


Павел Федотов. Художник, женившийся без приданого в надежде на свой талант. Бумага, сепия, тушь, перо, кисть. 1846-1847. Государственная Третьяковская галерея

Первые признаки психического заболевания стали отмечаться за несколько лет до его полной манифестации. Уже с молодого возраста «к головной и глазной боли часто присоединялись… некоторое нервное расстройство и бессонница» (Дружинин, 1918: 52). По мнению биографа, «безумие давно уже исподволь подступало к нему, и если бы не обычная федотовская скрытность, это бы заметили гораздо раньше июня 1852 года!» (Кузнецов, 1990: 298). Федотов страдал также «приливами крови к мозгу, частыми головными болями. Друзья тревожились, замечая перемену в наружности и в самом характере художника, старевшего не по летам и становившегося более задумчивым… Впрочем, до весны 1852 г. в натуре Федотова не проявлялось ничего такого, что предвещало бы скорый, печальный конец…

8.

Павел Федотов. Автопортрет на листе с набросками. Бумага, графический карандаш. Конец 1840-х-начало 1850-х гг.

Его характер и поведение всегда отличались оригинальностью, а потому несколько новых странностей в его суждениях и поступках не могли внушить никому подозрения, что этот светлый ум готов помрачиться… Мало-помалу из общительного, разговорчивого человека Павел Андреевич превращался в молчаливого мрачного меланхолика. На него стала находить безотчётная томительная тоска, прежде совсем незнакомая этой бодрой натуре» (Сомов, 1878: 16).

9.

Голова слуги. Этюд к картине Игроки. 1851

Первый приступ болезни у художника описан довольно подробно. «Весной 1852 г. о Федотове между близкими его знакомыми стали ходить слухи, что он не совсем нормален. Затем мне сообщили, — пишет в своих воспоминаниях Л. М. Жемчужников, — что Федотов пропал из города, забрав деньги, которые заработал, что он сорит деньгами, покупая всякий вздор, и щедро раздавал их направо и налево… Между прочим, он заказал себе гроб и примерял его, ложась в него» (Жемчужников, 1971: 112, 114). Другой биограф добавляет: «В середине лета недуг Павла Андреевича развился вполне и его ясный наблюдательный ум помрачился. Несколько дней ходил он по петербургским улицам и окрестностям, покупал в разных магазинах драгоценные вещи для какой-то воображаемой свадьбы, загадочно говорил о каком-то своём счастии» (Толбин, 1854: 60). Живописец побывал в различных домах у знакомых и в каждой семье посватался, вызвав полное недоумение хозяев. Затем долго рассуждал, как будет строить свою будущую семейную жизнь, а потом неожиданно исчезал и больше не появлялся. Вскоре академию известили из полиции, что «при части содержится сумасшедший, который говорит, что он художник Федотов» (Шкловский, 1965: 184).

10.


1852 год. Свидание Льва Жемчужникова и Александра Бейдемана с Павлом Федотовым в частной лечебнице. П. Марков. Гравюра с рисунка по сепии А. Бейдемана / via P. Утгоф. Гравюра на дереве по рисунку П. Ф. Маркова, с сепии А. Е. Бейдемана и М. Жемчужникова (?).

П. А. Федотов был помещён в «частное заведение для страждущих душевными болезнями» венского профессора психиатрии Лейдесдорфа, расположенное близ Таврического сада, и находился там два месяца. К этому периоду относится известное посещение художника его друзьями Л. М. Жемчужниковым и А. Е. Бейдеманом, которые оставили не только воспоминания об этой встрече, но и несколько зарисовок больного. Вот как описывает Жемчужников это свидание, давая яркое представление о содержании психически больных в то время. «Мы вошли в чулан под лестницу: тут в углу сверкнули два глаза, как у кота, и мы увидели тёмный клубок, издававший несмолкаемый, раздирающий крик и громко, быстро сыпавшуюся площадную брань. …Из тёмного угла, как резиновый мяч, мигом очутилась перед нами человеческая фигура с пеною у рта, в больничном халате со связанными и одетыми в кожаные мешки руками, затянутыми ремнями, и притянутыми к спине плечами. Ноги были босы, тесёмки нижнего белья волочились по полу, бритая голова, страшные глаза и безумный свирепый взгляд» (Жемчужников, 1971: 115). «Кругом на стенах, обтянутых клеёнкой, был виден след на высоте головы: Федотов бился о стену» (Шкловский, 1965: 187).

11-12.

А. Е. Бейдеман. Свидание с П. А. Федотовым в больнице. 1852 // М. Жемчужников. Свидание с П. А. Федотовым в больнице. 1852. via

Применявшееся лечение заключалось в следующем: «Его били в пять кнутов пять человек, чтобы усмирить» (Жемчужников, 1971: 116).

Судя по описаниям посещавших его друзей, художник испытывал не «тихие или отрадные иллюзии», а устрашающие галлюцинации, видел «чудовищные сцены и образы. …Иногда Федотов воображал себя богачом, скликал вокруг себя любимых особ, говорил о том, что нужно превратить Васильевский Остров в древние Афины, столицу художества и веселия, наполненную мраморными дворцами, садами, статуями, храмами и пантеонами» (Дружинин, 1918: 59).

В лихорадочных разговорах Федотова, которые приобрели навязчивый характер монолога, постоянно присутствовали бред собственного величия и маниакальная идея своей «высокой миссии в мире». Когда психическое состояние больного ещё больше ухудшилось, он в сентябре того же 1852 г. был переведён в больницу «Всех скорбящих» на Петергофской дороге. Обстановка там была немного благоприятнее, но это только временно улучшило состояние художника. При очередном посещении друзей их не пустили к больному, сказав, что «он в бешенстве кричит и буйствует, носится с мыслями в небесном пространстве с планетам и находится в положении безнадёжном» (Жемчужников, 1971: 120).

13.

Этюд для картины "Игроки", 1851-1852. Павел Федотов. Потягивающийся игрок. Государственный Русский музей

Периодически П. А. Федотов успокаивался, разговаривал с посетителями, делал зарисовки, которые находятся в Государственном Русском музее, и даже учил рисовать других больных. Интересно воспоминание одного приятеля художника, навестившего его в мае 1852 г. Федотов прочитал ему сочинённую в больницу басню «Слон и Попугай». «Эта басня отличалась… необыкновенной странностью основной мысли и беспорядком в сочетании идей» (Дитерихс, 1995: 134) и свидетельствовала о том, что мышление Федотова было уже окончательно нарушено. В сделанных им рисунках привлекает внимание проявление подсознательных (вытесненных) влечений художника: «Даже в сумасшедшем доме, находясь фактически по ту сторону жизни, он механическим движением карандаша лихорадочно чертил на попавшемся под руку лоскутке бумаги ордена - кресты, звёзды, ещё кресты: стыдное, потаённое вырывалось наружу» (Кузнецов, 1990: 166).

14.


Этюд для картины "Игроки", 1851-1852. Павел Федотов. Игрок, сжимающий голову руками. Государственный Русский музей

Умер П. А. Федотов в середине ноября 1852 г. от присоединившегося плеврита («водяной болезни»). За несколько дней до смерти он окончательно пришёл в сознание, «пожелал приобщиться Святых тайн, прочитал письмо, полученное незадолго от отца, обнял своего верного денщика Коршунова… и долго, долго плакал» (Толбин, 1854: 61-62). Художник послал сторожа за товарищами, чтобы проститься и с ними, но те опоздали…

В качестве причин заболевания Федотова современники предполагали и переутомление от беспрерывной работы, и неудачную любовь, и борьбу с материальными лишениями. Все эти факторы в большей или меньшей степени имели место, но не могли явиться причиной ТАКОГО психического расстройства.

Психическая болезнь Федотова началась задолго до её первых, бросившихся всем в глаза проявлений. Заболевание, на которое наложила свой отпечаток преморбидная личность художника (аффективные колебания со склонностью к гипоманиакальности), развивалось и усиливалось постепенно. Только к концу 1840-х годов сформировался ясно очерченный характерологический сдвиг («Он давно уж перестал быть тем общительным человеком, каким его знавали в юности» (Кузнецов, 1990: 264)). Известно, что личность человека относится к числу наиболее устойчивых свойств психики и её радикальное изменение, как правило, свидетельствует о начале прогредиентного процесса. К сожалению, в это время художник в силу, возможно, уже болезненных переживаний («молчаливый, мрачный меланхолик» (Сомов, 1878: 16)), «вовсе отставший… от светских забав» (см.: Кузнецов, 1990: 110) ограничивался общением со своим малограмотным слугой, и более подробных сведений о нём в этот период не осталось.

15.

Этюд для картины "Игроки", 1851-1852. Павел Федотов. Игрок, сидящий за столом. Стул

Первый замеченный окружающими болезненный приступ развился остро, в силу чего Федотов был задержан полицейскими, и возникла необходимость в немедленной госпитализации. Находясь во власти бредовых идей, он совершал нелепые, неадекватные поступки, нереально оценивал ситуацию: в частности, говорил о предстоящей свадьбе и покупал драгоценности (незадолго перед этим художник пережил неудачно закончившийся роман с Ю. Тарновской).

16.

Этюд для картины "Игроки", 1851-1852. Павел Федотов. Игрок, сидящий за столом. Государственный Русский музей

Учитывая свидетельства очевидцев, можно сделать вывод, что клиническая картина болезни у Федотова определялась грёзоподобным фантастическим бредом с обильными конфабуляциями. Говоря современным языком, речь могла идти об ориентированном онейроиде, включавшем в себя элементы «шизофренического реквизита»: бред особого значения, галлюцинации, ощущение зависимости от внешних сил. Фантастический бред имел космическую фабулу («носится мыслями в небесном пространстве с планетами»), галлюцинации представлены «чудовищными сценами и образами», заметен и экспансивный бред («воображал себя богачом»). <...>

На полотнах художника, написанных до манифестации заболевания, нельзя заметить такого убедительного влияния психопатологических переживаний, как это можно видеть на картинах Франсиско Гойи, М. А. Врубеля, М. К. Чюрлёниса, Уильяма Блейка, Эдварда Мунка и других. Впрочем, о картине «Игроки», первые этюды которой относятся к 1851 г., биограф замечает: «Подобный рисунок мог быть исполнен только в бреду» (Кузнецов, 1990: 280).

17.

Павел Федотов. Николай I смотрит на Федотова в лупу. Набросок, сделанный художником во время пребывания в больнице Всех скорбящих в Петербурге. 1852. Бумага, карандаш. Фрагмент листа неправильной формы 43,х35,2. Государственный Русский музей

Однако рисунки Федотова, сделанные в больнице, представляют уже явный интерес для психиатра. Так, на одном из них изображён царь Николай I, который через лупу внимательно разглядывает художника.

18.

Увеличительное стекло могло являться символом как повышенного внимания со стороны окружающих (идеи отношения, бред значения), так и признаком идей самоуничижения и самоумаления. Психическое заболевание в какой-то степени позволило художнику выйти на новый уровень творческого самовыражения.

О картинах последних месяцев жизни биограф пишет: «Ничего хотя бы приближающегося к ним не знало русское искусство ни до Федотова, ни ещё долгое время после него. …безумие… подчас бывало способно снять или ослабить предрассудки, сдерживающие самовыражение художника» (Кузнецов, 1990: 284).

19.


Павел Федотов. Игроки. Эскиз-вариант композиции

Если попытаться вместить приведённую клиническую картину в нозологические рамки, то можно предположить, что Федотов страдал приступообразной шизофренией с синдромом острого чувственного бреда с онейроидно-кататоническими включениями. <...>

20.


Павел Федотов. Игроки. 1852. Холст, масло. Киевский музей русского искусства

Наличие психической аномалии у гениального человека не свидетельствует ни о чём другом, кроме его личного неблагополучия. Психиатру особенно интересны те случаи, в которых прослеживается чёткое влияние психической патологии на творческий процесс. Причём не в виде его прекращения или разрушения (это естественно и понятно), а в виде усиления своеобразия творчества, резкого изменения его содержания. Все основные живописные полотна Федотова не несут каких-либо следов психического расстройства, так как были созданы до манифестации психотической симптоматики. Но в рисунках, которые он делал в последние месяцы жизни в психиатрической лечебнице, ясно видны его бредовые переживания. Если бы интеркуррентное соматическое заболевание не привело к летальному исходу, то вполне вероятно, что после установления стойкой ремиссии художник попытался бы выразить и на большом полотне свой вновь приобретённый — пусть и болезненный! — опыт нового восприятия мира. Картина «Игроки» подтверждает такое предположение.

21.


А так в искусство вмешивается политика: картина Павла Федотова «Игроки» из Киева на выставку в Москву не приехала - вместо оригинала баннерная интерьерная распечатка. Фрагмент экспозиции выставки «Павел Федотов. Театр жизни. К 200-летию со дня рождения » в Третьяковской галерее (25 февраля - 14 июня 2015) с увеличенной репродукцией картины «Игроки». Фотография: Екатерина Алленова/Артгид.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Дитерихс, Л. К. (1995) П. А. Федотов. Его жизнь и художественная деятельность // А. А. Иванов. П. А. Федотов. В. Г. Перов. И. Н. Крамской. СПб. : «ЛИО Редактор». Биографическая библиотека Ф. Павленкова.
Дружинин, А. В. (1918) Воспоминание о русском художнике Павле Андреевиче Федотове. М.
Жемчужников, Л. М. (1971) Мои воспоминания из прошлого. Л. : Искусство.
Кузнецов, Э. Д. (1990) Павел Федотов. Л. : Искусство.
Сомов, А. И. (1878) Павел Андреевич Федотов. СПБ. : Типография А. М. Котомина.
Толбин, В. В. (1854) Павел Андреевич Федотов. СПб. : Пантеон. Т. XIII. Январь. Кн.I.
Шкловский, В. В. (1965) Повесть о художнике Федотове. М. : Молодая гвардия.

Источники :
Текст: Шувалов А. В. О психической болезни русского художника П. А. Федотова. Статья полностью: characterology.ru. Первоначальная публикация: Независимый психиатрический журнал. 1995. № 4. С. 56-59.
Некоторые иллюстрации: Артгид

Про Павла Федотова ранее :

Половина короткой жизни Федотова оказалась затраченной на военную службу. Художественное образование получил на правах вольнослушателя, посещавшего вечерние классы Академии художеств. Только спустя два года после выхода в отставку Федотов смог исполнить свое первое, значительное произведение

Федотов оставил след в русской живописи как Гоголь и Салтыков-Щедрин в литературе. Его творчество явилось соединительным звеном между литературой и живописью 19-го века. Русская живопись середины 19-го века решительно встала на путь критического реализма - художники открыто обличали пороки русской действительности. Федотов стал одним из первых таких живописцев.

Первое серьезное произведение Федотова. Полотно изображает канцеляриста, отметившего накануне вечером бурной пирушкой награждение орденом Станислава III степени, самой низкой награды Российской империи.

Вот живописная картина. Утро. И комната, в которой кавардак:

Весь стол завален грязною посудой, объедками. Здесь все вперекосяк!

Перемешались сдвинутые стулья, гитара, карты, книга на полу,

Кувшин, бутылки, битая посуда, хвосты селедки с мусором в углу.

Хозяин комнаты, напыщенный чиновник, здесь, нкануне, бурною пирушкой

Отметил полученье ордена, награды, что не стоит и полушки.

Чиновник безудержно бахвалится перед своей сожительницей, развязной служанкой.

А утром, в папильотках, неумытый, перед служанкой гордо тычет в грудь:

" Смотри, чернавка, стал я знаменитым, широкий предо мной открылся путь!

Меня отметили, мне дали "Станислава"! А там, глядишь, до "Анны" дослужусь!

О, подожди, меня уже ждет слава! о, подожди, я многого добьюсь!"

Она же, в свою очередь, в ответ на браваду, тычет ему дырявый сапог со словами: "Уж не собирается ли барин свои стоптанные сапоги починить на серебро нацепленной побрякушки?" О многом говорит живописная обстановка комнаты: разбросанная одежда, пустые бутылки, остатки еды и т.п. Такое впечатление, что это не жилище, а временное пристанище, ночлег... Произведение захватывает зрителя остротой разоблачения ничтожности жизненных устремлений людей, неумения здраво оценивать свое реальное положение.

Главная федотовская картина, воссоздает эпизод из купеческой жизни. Осуществляется заветная мечта богатого купца - приобщиться к дворянскому сословию через брак дочери с дворянином, пусть и нищим. Фигура купца в длиннополом сюртуке очень значительна и колоритна. В дверях гостиной - будущий зять. Он за счет толстого кошелька будущего тестя поправит, наконец, свои денежные дела, которые он основательно подорвал, размотав состояние по кабакам. Стоя в дверях гостиной, гордясь военной выправкой и покручивая ус, майор размышляет о будущих своих перспективах:

"Конечно, был бы я сейчас богатым, не промотал когда б свой капитал,

Увидел вряд ли кто б меня женатым, но очень уж от бедности устал!

Зато сейчас опять пойдет веселье, приемы, скачки, карты и вино!

Люблю я это милое безделье...А как невеста? Да мне все равно!

Умна она или глупа, как пешка, красива иль страшна, как смертный грех!

Сегодня я -игрок! Орел иль решка! И думаю, что обыграю всех!"

В картине запечатлен момент сватовства. Здесь происходит купля-продажа: у купца -дочь, товар, у сорокалетнего, потертого жизнью, майора - дворянский титул. Очень довольным выглядит купец - расплываясь в угодливой улыбке он спешит навстречу долгожданному гостю, которого представляет сваха. Светлым пятном на общем фоне выглядит фигура дочери в белом платье. Поведение невесты с первого взгляда понятно, она убегает в смущении в другую комнату. Однако, приглядевшись к выражению лица девушки, видим на нем не столько смущение, сколько кокетство, жеманность, она играет в смущение и убегает не всерьез. Вот в центре комнаты румяная невеста кокетливо от матери бежит:

"Ах, маменька, мне, право, очень стыдно! Я так стесняюсь всяческих мужчин!"..

Купчихе же недоступны эти игры, она более прямолинейна - схватив дочь за юбку, грубо ей кричит: "Куда ты, дура!"-что видно по ее округлившимся губам.

"Куда ты дура, где же это видно, от жениха чтоб бегать без причин!"

Невеста, ясно же, в смущение играет, и убегает тоже не всерьез.

Купчиха этих игр не понимает,отсюда этот маленький курьез...

С большим мастерством выписывает художник детали картины: обстановку комнаты, переливающуюся красками ткань платья невесты и даже кошку, как символ уюта и достатка.

Картина имела большой успех на выставке. Все правильно поняли замысел художника, шутили по этому поводу. Однако, как ни странно, история картины имела неожиданное продолжение. Как-то после выставки в комнату Федотова вошел отставной седой майор в мундире и бросился к нему на шею. Федотов был изумлен, а незнакомец сказал, что приехал только за тем, чтобы выразить ему свой восторг. Он видел картину "Сватовство майора" и не понимает, как мог художник так правдиво описать его историю, потому что ведь это он, майор, для поправления своих обстоятельств женился на купчихе, и теперь доволен и счастлив. А вслед за майором в комнату втащили огромную корзину с шампанским и разными закусками, которыми он решил угостить своего знаменитого биографа. Этот счастливый майор, конечно. не понял подлинного смысла картины, а художние не стал ничего ему объяснять. Видимо, в жизни не все так однозначно, бывают и такие исключения.

Утро. В богато убранной комнате сидит за завтраком молодой барин. На завтрак у него кусок черного хлеба, а рядом, на стуле, театральные афиши и объявление о продаже устриц. Конечно, барин предпочел бы кушать устриц, но они давно уже ему не по карману, и он набивает рот черным хлебом. Вдруг, почуяв гостя, залаял пудель, аристократическая собака, которую было принято держать в богатых домах. У молодого человека на лице испуг: глядя на дверь, он быстро прикрывает хлеб книгой, стыдясь своего безденежья.

Вот комната, в которой обстановка нам говорит о роскоши, достатке,

И даже модная собака, пудель, нам представляется аристократкой.

А сам хозяин в утренней одежде: халат атласный с бархатной отделкой,

Узорчатая шапочка. Невежда - и тот поймет, что все здесь - не подделка!

Но что он делает? Он завтракает хлебом взамен тех устриц, что ему пристало

Откушать. Залаяла собачка. Следом хозяин с кресла вдруг испуганно привстал,

На дверь со страхом быстро оглянулся и книжкой хлеб немедленно прикрыл.

С чего же вдруг герой наш встрепенулся? Да так, с набитым ртом-то и застыл?!

-"Кого несет там? Никого не жду я! Не дай бог, кто увидит, что я ем!

Да и поймет он, что терплю нужду я, что уж давно я не богат совсем!

Я не пойму, куда богатство делось? - Большие деньги папа завещал?..

А как жилось привольно, сладко елось - и нищеты ничто не предвещало!

Какие вечера, балы давал я! Столы от яств ломились, от вина,

Каких людей вельможных принимал я!.. И все ушло...моя ли тут вина?

Конечно, грех мне тут скрывать, бывало, порою в карты так не повезет,

Что за ночь целое именье пролетало! - Люблю играть я ночи напролет!

Да, жизнь моя бурлила и кипела, любили женщины, вино лилось рекой,

Роскошные костюмы то и дело менял - один шикарный - на другой!

И вот, увы! Все кончилось внезапно! Друзья советуют - трудиться начинать...

Но это бред! Неужто непонятно, что труд не для меня? О,где мой меценат!

О, где мой спонсор? Кто меня спасет? Кто проиграет мне? Наследство вышлет?..

Пока же я боюсь: вдруг кто поймет, что я беднее той церковной мыши!

Кто он, этот человек? - Пустой бездельник, для которого самое главное в жизни - слыть богатым барином. Живет он в долг, т. к. ничего не делает, не работает и работать не собирается. Про таких в народе говорят: "На пузе шелк, а в пузе щелк".

Если в предыдущих картинах Федотов выступает как баснописец, как обличитель, резкий критик, то в этой картине он не только резко критикует существующий порядок жизни, но и глубоко сочувствует героине, скорбит вместе с нею.

У молодой женщины, ожидающей ребенка, умирает муж. Сразу после похорон за долги у нее опечатали все вещи и квартиру. Ей остались только икона да портрет любимого мужа, а будущую мать ждет неизвестность: куда идти, к кому обратиться - никому она не нужна.

Поза и лицо молодой вдовы выражают бессилие перед судьбой. Ее глаза, кажется, выплакали все слезы. Голова покорно опущена, рука безвольно повисла... Вся ее фигура выражает безнадежность. Прежний уклад жизни катастрофически рухнул, ей угрожают нищета и голод, и она бессильна что-либо изменить...

Федотов глубоко возмущен подобной несправедливостью, тем, что такое возможно в цивилизованном обществе. Художник трижды писал эту картину, каждый раз обновляя и дополняя образ, пока не остановился на последнем варианте.

Павел Андреевич Федотов (22 июня 1815, Москва - 14 ноября 1852, Санкт-Петербург) - русский живописец и график, один из крупнейших представителей русского романтизма, родоначальник критического реализма в русской живописи.

Биография Павла Федотова

Родился в Москве 22 июня (4 июля) 1815 в семье титулярного советника. Учился в Первом московском кадетском корпусе (1826–1833); был направлен в Петербург для службы в Финляндском полку.

В 1835–1845 посещал рисовальные классы петербургской Академии художеств; его наставниками были баталист А.И.Зауэрвейд и К.П.Брюллов. Выйдя в отставку (1844), отчасти по совету баснописца И.А.Крылова, думал заняться батальной живописью, но затем всецело отдался (по его собственным словам) «страсти к нравственно-критическим сценам из обыденной жизни».

Испытал большое влияние У.Хогарта и голландского бытового жанра 17 в.

Творчество Федотова

Павел Андреевич Федотов является родоначальником критического реализма в русской живописи. В его творчестве преобладают два направления.

В первом направлении преобладают рисунки и эскизные наброски, созданные под сильным влиянием Хогарта.

Ещё плохо владея рисунком, Федотов добивается не столько точного воспроизведения действительности, сколько рельефно выставляет напоказ общечеловеческие слабости и недостатки, осмеивает пошлые или тёмные стороны современных ему русских нравов.

Сюжет этих произведений отличается сложностью и запутанностью. Их основная идея подчёркивается добавлением к выражающей её главной сцене побочных эпизодов. Художник не скупится на аксессуары, способные усилить раскрытие сюжета и иногда совершенно загромождает ими свою композицию. Движение человеческих фигур хотя и характерно, но угловато и утрированно.

То же самое надо сказать и о лицах, тип и экспрессия которых переходят в гримасу. Преобладающий элемент этих работ - карикатура.

По мере того, как Федотов совершенствовался, характер его произведений менялся, становясь менее изысканным. При этом типичность изображаемых фигур, осмысленность их движений и экспрессивность лиц не только не ослабевали, но и возрастали вследствие того, что художник всё чаще работал с натуры, не навязывая ей форм и выражения, представлявшихся его фантазии, но подыскивая в реальном мире то, что соответствовало этим представлениям.

Нагромождённость композиции, разъяснение её посредством разных мелочей постепенно сменялись простотой и естественностью. Самая идея, ложившаяся в основу композиции, становилась всё более серьёзной и близкой к жизни.

Стремясь идти в этом направлении и преодолевая затруднения, возникавшие из-за недостаточного владения техникой, Федотов, благодаря своему острому уму, редкой наблюдательности и упорному трудолюбию достиг блестящих результатов. Но результаты были бы ещё более поразительны, если бы судьба дала ему лучшие условия и жизнь его не прервалась бы столь жестоко и преждевременно.

The Major’s Marriage Proposal

Тем не менее, и сделанного им достаточно для того, чтобы его имя осталось навеки одним из самых славных имён в истории русского искусства.

Он открыл новую, ещё никем до него не тронутую в русской живописи жилу национальности и сатиры, первый из всех художников показал пример удачной её разработки и оставил её в наследство возникшим после него талантам.

Заботы и разочарование вместе с постоянным напряжением ума, рук и глаз, особенно при работе в вечернюю и ночную пору, оказали разрушительное воздействие на здоровье Павла Андреевича.

У художника ухудшилось зрение, он стал страдать приливами крови к мозгу, частыми головными болями, состарился не по годам, и в самом его характере происходила всё более заметная перемена: весёлость и общительность сменились задумчивостью и молчаливостью.

В 1852 году у Павла Андреевича обнаружились признаки острого психического расстройства. Друзья и начальство Академии поместили Федотова в одну из частных петербургских лечебниц для душевнобольных, а государь пожаловал на его содержание в этом заведении 500 руб.

Несмотря на это, болезнь прогрессировала, и осенью 1852 года знакомые выхлопотали перевод Павла Андреевича в больницу Всех скорбящих на Петергофском шоссе.

Цензурный комитет запретил публиковать известие о смерти Павла Андреевича в печати.

При жизни художника не было напечатано ни одного его литературного сочинения.

Мы ответили на самые популярные вопросы - проверьте, может быть, ответили и на ваш?

• Мы - учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
• Как предложить событие в «Афишу» портала?
• Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»

Если у вас есть идея для трансляции, но нет технической возможности ее провести, предлагаем заполнить электронную форму заявки в рамках национального проекта «Культура»: . Если событие запланировано в период с 1 сентября по 31 декабря 2019 года, заявку можно подать с 16 марта по 1 июня 2019 года (включительно). Выбор мероприятий, которые получат поддержку, осуществляет экспертная комиссия Министерства культуры РФ.

Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: . Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с . После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».