Краткая биография поэта, основные факты жизни и творчества:

Александр Сергеевич Грибоедов (1795-1829)

Три писателя подарили нашему народу больше всех крылатых слов, ставших, по сути, поговорками, родной обиходной речью. Это — Крылов, Грибоедов, Пушкин. Если же учесть, что Грибоедов написал только одно произведение, то в этом смысле его можно поставить на первое место.

Начиная со знаменитой фразы «А судьи кто?» можно приводить, и приводить, и приводить примеры. Комедия «Горе от ума» уже в своем названии содержит поговорку. А дальше — «Ах, злые языки страшнее пистолета», «Ба! Знакомые все лица», «Блажен, кто верует, тепло ему на свете», «В мои лета не должно сметь / Свое суждение иметь», «Влеченье, род недуга», «Времен очаковских и покоренья Крыма», «Все врут календари», «Герой не моего романа», «Дверь отперта для званых и незваных», «Дистанции огромного размера», «Есть от чего в отчаянье прийти», «Завиральные идеи», «И дым отечества нам сладок и приятен» — какая блистательная строка, неисчислимое количество раз ее цитировали, а с какими чувствами ее произносили в эмиграции…

«Век нынешний и век минувший», «Кричали женщины ура / И в воздух чепчики бросали», «Мильон терзаний», «Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь», «Нельзя ли для прогулок / Подальше выбрать закоулок», «Ну как не порадеть родному человечку», «Подписано, так с плеч долой», «Пойду искать по свету, / Где оскорбленному есть чувству уголок», «Послушай, ври, да знай же меру», «С чувством, с толком, с расстановкой», «Свежо предание, а верится с трудом», «Словечка в простоте не скажут, / все с ужимкой», «Служить бы рад, прислуживаться тошно» — эта фраза Грибоедова волновала души целых поколений.

«Счастливые часов не наблюдают» — это выражение поэта стало, безусловно, поговоркой. Исследователи усматривают здесь связь с выражением Шиллера «Счастливому часы не бьют».

«Уж коли зло пресечь, / Забрать все книги бы да сжечь», «Французик из Бордо», «Что говорит! И говорит, как пишет!», «Что за комиссия, создатель, / Быть взрослой дочери отцом», «Шел в комнату, попал в другую», «Шумим, братец, шумим»…

Вот такое богатство языка в комедии Грибоедова. Люди, прочитавшие ее еще в рукописи, так и сыпали фразами, пересказывая комедию знакомым. Содержание, конечно, волновало прежде всего, но каким языком выражено это содержание! Язык героев стал основным выразителем образов. Во многом из-за языка стали крылатыми даже фамилии самих героев комедии — Молчалин, Фамусов, Скалозуб.

О сути комедии «Горе от ума» Пушкин написал: «Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собой признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его — характеры и резкая картина нравов. В этом отношении Фамусов и Скалозуб превосходны. Софья начертана не ясно: не то …, не то московская кузина. Молчалин не довольно резко подл; не нужно ли было сделать из него труса? Старая пружина, но штатский трус в большом свете между Чацким и Скалозубом мог быть очень забавен. Больные разговоры, сплетни, рассказ Репетилова о клобе, Загорецкий, всеми отъявленный и всюду принятый — вот черты истинно комического гения. Теперь вопрос. В комедии „Горе от ума“ кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляда знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловым и тому подобными… Слушая его комедию, я не критиковал, а наслаждался. Эти замечания пришли мне в голову после, когда уже не мог я справиться. По крайней мере говорю прямо, без обиняков, как истинному таланту».

И еще Пушкин сказал: «О стихах я не говорю: половина — должна войти в пословицы». Так и произошло.

Мнений о комедии было очень много — и самых разных. Такой прозорливец, как Белинский, сначала восторженно принял «Горе от ума», но через несколько лет свое мнение поменял, отметив гениальную отделку произведения, осудил содержание «Это просто крикун, фразер (о Чацком), идеальный шут… неужели войти в общество и начать ругать в глаза дураками и скотами значит быть глубоким человеком?»

Но еще через несколько лет Белинский опять вернется к этой комедии и напишет: «Всего тяжелее мне вспомнить о „Горе от ума“, которое я осудил… говорил свысока, с пренебреженьем, не догадываясь, что — это благороднейшее, гуманическое произведение, энергический (при этом еще первый) протест против гнусной расейской действительности, против чиновников, взяточников, бар-развратников… против невежества, добровольного холопства…».

Большинство хвалило за «гражданский образ мыслей». Ругали комедию те, на кого была направлена сатира Грибоедова — московский генерал-губернатор, князь Голицын…

Родился Грибоедов, по одним данным, в 1795 году, по другим — в 1790, в Москве. Принято считать верной первую дату. Отец был офицером. Первоначальное образование великий драматург получил дома под руководством библиотекаря Московского университета, ученого-энциклопедиста Петрозилиуса. В 1806 году поступил на словесное отделение Московского университета, которое окончил со званием кандидата. Александр Сергеевич был разносторонне талантлив: он владел основными европейскими языками, знал древние языки, позднее изучил восточные, обладал музыкальным даром — известны два его вальса, которые и сейчас порой исполняются на концертах, интересовался наукой.

Во время Отечественной войны 1812 года Грибоедов добровольно вступил в гусарский полк. Но в боях ему участвовать не довелось.

В 1815 году перевел пьесу французского драматурга Лессера «Семейная тайна», которую тут же поставил Малый театр. Он писал полемические статьи, в том числе о театре.

В июне 1817 года, почти одновременно с Пушкиным и Кюхельбекером, Грибоедов поступил на службу в Коллегию иностранных дел. Он был знаком со всеми видными писателями своего времени.

Жизнь Грибоедова резко изменилась после дуэли, в которой один из ее участников В. В. Шереметев получил смертельное ранение. Потрясенный случившимся, Грибоедов принял место секретаря русской дипломатической миссии в Персии. Поговаривали, что то была замаскированная ссылка. Этот период своей жизни Грибоедов назвал «дипломатическим монастырем» — он делал много набросков, планов, в те годы созревал замысел «Горя от ума».

Эта пьеса была написана в начале 1820-х годов, а впервые поставлена в Петербурге и Москве только в 1831 году. Издали ее впервые без цензурных купюр вначале за границей в 1858 году, а в России — в 1862-м.

Грибоедов много читал свою комедию в салонах, так что до постановки свет ее знал, и успех она имела огромный.

Как дипломат Грибоедов проявил себя прекрасно в заключении выгодного для России Туркманчайского мира с Персией. За это он был щедро награжден и возведен в ранг полномочного министра-резидента России в Персии.

6 июня 1828 года Грибоедов снова отправился на Восток. Уезжал он с тяжелыми предчувствиями, но надо было выполнить два ответственных поручения, предусмотренных мирным договором. По дороге он остановился в Тифлисе и женился на дочери грузинского поэта Чавчавадзе — Нине Александровне.

Два ответственных поручения в Персии — это взыскание контрибуции и отправка на родину русских подданных. Выполнить эти поручения было трудно прежде всего потому, что озлобленных и фанатичных персов против Грибоедова настраивали некоторые члены английской миссии.

Именно благодаря подстрекательству в Тегеране в декабре 1829 года произошло злодейское нападение фанатичной толпы на русскую миссию — все члены миссии, кроме одного человека, были перебиты. Грибоедов мужественно защищался до последнего. Его тело было так обезображено, что опознать Грибоедова удалось только по кисти левой руки, простреленной на дуэли с Якубовичем.

Пушкин сказал о смерти Грибоедова: «Самая смерть, постигшая его посреди смелого, неравного боя, не имела для Грибоедова ничего ужасного, ничего томительного. Она была мгновенна и прекрасна».

Пьесу «Горе от ума» все, конечно, читали, поэтому пересказывать ее не имеет смысла. Хочется только расставить несколько акцентов.

Есть ли антикрепостническая направленность в «Горе от ума»? Конечно есть, хотя вроде и не принято сейчас об этом говорить.

С другой стороны, давно прошли времена крепостного права, но комедия эта всегда актуальна Почему? Потому что Грибоедов создал вечные образы, которые отражают и современных нам скалозубов, фамусовых, молчалиных. Ведь и сегодня вокруг нас есть и плутоватый Загорецкий, и шумный Репетилов. Да и Чацкий, этот молодой человек первой четверти XIX века, все-таки принадлежит не только своему времени — всегда приходят новые всплески борьбы за светлые идеалы, когда необходимо обличить пороки прошлого, чтобы устремиться к чему-то более достойному. Во все времена человек отчаивается, разуверяется и может повторить вслед за Чацким:

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок.

Главный конфликт комедии — между Чацким и Фамусовым — не в споре ума и глупости, а в разных взглядах на жизнь вообще. Это скорее нравственный конфликт. Великий русский писатель Иван Гончаров сказал: «Чацкий неизбежен при каждой смене одного века другим».

Особый дар драматурга заключается в умении создать такие образы, чтобы актеры могли во всей полноте проявить свои таланты, независимо от эпох и ситуаций. Поэтому «Горе от ума» уже два века не сходит с российской сцены. В ней есть все и на все времена.

* * *
Вы читали биографию (факты и годы жизни) в биографической статье, посвящённой жизни и творчеству великого поэта.
Спасибо за чтение. ............................................
Copyright: биографии жизни великих поэтов

Начало творческой биографии Грибоедова

Знаменитый русский драматург, автор «Горя от ума», Александр Сергеевич Грибоедов родился 4 января 1795 года (год рождения, впрочем, спорен) в московской дворянской семье. Его отец, отставной секунд-майор Сергей Иванович, человек небольшого образования и скромного происхождения, редко бывал в семье, предпочитая жить в деревне или отдаваться карточной игре, истощившей его средства. Мать, Настасья Федоровна, происходившая из другой отрасли Грибоедовых, более богатой и знатной, была женщина властная, порывистая, известная в Москве по уму и резкости тона. Она любила сына и дочь, Марию Сергеевну (двумя годами моложе брата), окружила их всякими заботами, дала им прекрасное домашнее воспитание.

Портрет Александра Сергеевича Грибоедова. Художник И. Крамской, 1875

Мария Сергеевна славилась в Москве и далеко за её пределами как пианистка (она также прекрасно играла на арфе). Александр Сергеевич Грибоедов с детства владел французским, немецким, английским и итальянским языками и отлично играл на фортепиано. Воспитателями его были выбраны видные педагоги: сначала Петрозилиус, составитель каталогов библиотеки московского университета, позже Богдан Иванович Ион, питомец геттингенского университета, потом учившийся в Москве и первый получивший степень доктора прав в казанском университете. Дальнейшее воспитание и образование Грибоедова, домашнее, школьное и университетское, шло под общим руководством известного профессора философа и филолога И. Т. Буле. С раннего детства поэт вращался в очень культурной среде; вместе с матерью и сестрою он часто проводил лето у своего богатого дяди, Алексея Федоровича Грибоедова в известном имении Хмелиты в Смоленской губернии, где мог встречаться с семьями Якушкиных, Пестелей и других известных потом общественных деятелей. В Москве Грибоедовы были связаны родственными узами с Одоевскими, Паскевичами, Римскими-Корсаковыми, Нарышкиными и знакомы с огромным кругом столичного барства.

В 1802 или 1803 году Александр Сергеевич Грибоедов поступил в московский университетский благородный пансион; 22 декабря 1803 г. он получил там «один приз» в «меньшем возрасте». Три года спустя, 30 января 1806 г., Грибоедов был принят в московский университет в возрасте около одиннадцати лет. 3 июня 1808 г. он уже был произведен в кандидаты словесных наук и продолжал образование по юридическому факультету; 15 июня 1810 г. получил степень кандидата прав. Позднее он еще изучал математику и естественные науки и в 1812 году был уже «готов к испытанию для поступления в чин доктора». Патриотизм увлек поэта на военную службу, и поприще науки было навсегда покинуто.

26 июля 1812 г. Грибоедов зачислился корнетом в московский гусарский полк графа П. И. Салтыкова. Однако, полк не попал в действующую армию; всю осень и декабрь 1812 г. он простоял в Казанской губернии; в декабре граф Салтыков умер, и московский полк был присоединен к иркутскому гусарскому полку в со став кавалерийских резервов под командой генерала Кологривова. Некоторое время в 1813 г. Грибоедов жил в отпуске во Владимире, потом явился на службу и попал в адъютанты к самому Кологривову. В этом звании он принимал участие в комплектовании резервов в Белоруссии, о чем и напечатал статью в «Вестнике Европы» в 1814 г. В Белоруссии Грибоедов подружился – на всю жизнь – со Степаном Никитичем Бегичевым, тоже адъютантом Кологривова.

Не побывав ни в одном сражении и наскучив службой в провинции, Грибоедов подал 20 декабря 1815 года прошение об отставке «для определения к статским делам»; 20 марта 1816 года получил ее, а 9 июня 1817 года был принят на службу в Государственную Коллегию иностранных дел, где числился вместе с Пушкиным и Кюхельбекером . В Петербург он приехал еще в 1815 г. и здесь быстро вошел в общественные, литературные и театральные круги. Александр Сергеевич Грибоедов вращался среди членов нарождавшихся тайных организаций, участвовал в двух масонских ложах («Объединённых друзей» и «Добра»), перезнакомился со многими литераторами, например, Гречем , Хмельницким, Катениным , актерами и актрисами, напр., Сосницким, Семеновыми, Валберховыми и др. Вскоре Грибоедов выступил и в журналистике (эпиграммой «От Аполлона» и антикритикой против Н. И. Гнедича в защиту Катенина), и в драматической литературе – пьесами «Молодые супруги» (1815), «Своя семья» (1817; в сотрудничестве с Шаховским и Хмельницким), «Притворная неверность» (1818), «Проба интермедии» (1818).

Театральные увлечения и интриги вовлекли Грибоедова в тяжелую историю. Из-за танцовщицы Истоминой возникла ссора и потом дуэль между В. А. Шереметевым и гр. А. П. Завадовским, окончившаяся смертью Шереметева. Грибоедов был близко замешан в это дело, его даже обвиняли как зачинщика, и А. И. Якубович, друг Шереметева, вызвал его на дуэль, которая не состоялась тогда только потому, что Якубович был выслан на Кавказ. Смерть Шереметева сильно подействовала на Грибоедова; Бегичеву он писал, что «на него нашла ужасная тоска, он видит беспрестанно перед глазами Шереметева, и пребывание в Петербурге сделалось ему невыносимо».

Грибоедов на Кавказе

Случилось, что около того же времени средства матери Грибоедова сильно пошатнулись, и ему приходилось серьезно подумать о службе. В начале 1818 г. в министерстве иностранных дел организовывалось русское представительство при персидском дворе. Русским поверенным при шахе был назначен С. И. Мазарович, секретарем при нем – Грибоедов и канцеляристом – Амбургер. Сначала Грибоедов колебался и отказывался, но потом принял назначение. Немедленно со свойственной ему энергией он стал заниматься персидским и арабским языками у проф. Деманжа и засел за изучение литературы о Востоке. В самом конце августа 1818 г. Александр Сергеевич Грибоедов покинул Петербург; по дороге он заезжал в Москву проститься с матерью и сестрой.

В Тифлис Грибоедов и Амбургер приехали 21-го октября, и здесь Якубович немедленно вновь вызвал Грибоедова на дуэль. Она состоялась утром 23-го; секундантами были Амбургер и H. H. Муравьев , известный кавказский деятель. Первым стрелял Якубович и ранил Грибоедова в левую кисть руки; потом стрелял Грибоедов и промахнулся. Противники тут же примирились; Грибоедову поединок сошел благополучно, но Якубовича выслали из города. В Тифлисе дипломатическая миссия пробыла до конца января 1819 г., и за это время Грибоедов очень сблизился с А. П. Ермоловым . Беседы с «проконсулом Кавказа» оставили глубокое впечатление в душе Грибоедова, и сам Ермолов полюбил поэта.

В середине февраля Мазарович со свитой уже был в Тебризе, резиденции наследника престола Аббаса-Мирзы. Здесь Грибоедов впервые познакомился с английской дипломатической миссией, с которой потом всегда был в дружеских отношениях. Около 8-го марта русская миссия прибыла в Тегеран и была торжественно принята Фетх Али-шахом. В августе того же 1819 г. она вернулась в Тебриз, постоянную свою резиденцию. Здесь Грибоедов продолжал занятия восточными языками и историей и здесь же впервые положил на бумагу первые планы «Горя от ума». По Гюлистанскому трактату 1813 года русская миссия имела право требовать от персидского правительства возвращения в Россию русских солдат – пленных и дезертиров, служивших в персидских войсках. Грибоедов горячо взялся за это дело, разыскал до 70 таких солдат (сарбазов) и решил вывести их в русские пределы. Персияне с озлоблением относились к этому, всячески препятствовали Грибоедову, но он настоял на своем и осенью 1819 года привел свой отряд в Тифлис. Ермолов встретил его ласково и представил к награде.

В Тифлисе Грибоедов провел святки и 10 января 1820 г. пустился в обратный путь. Побывав по дороге в Эчмиадзине, он завел там дружеские сношения с армянским духовенством; в начале февраля он вернулся в Тебриз. В конце 1821 г. между Персией и Турцией возникла война. Грибоедов был послан Мазаровичем к Ермолову с докладом о персидских делах и на пути сломал себе руку. Ссылаясь на необходимость продолжительного лечения в Тифлисе, он просил через Ермолова свое министерство определить его при Алексее Петровиче секретарем по иностранной части, и ходатайство было уважено. С ноября 1821 г. по февраль 1823 г. Грибоедов жил в Тифлисе, часто разъезжая с Ермоловым по Кавказу. С H. H. Муравьевым Грибоедов занимался восточными языками, а своими поэтическими опытами делился с В. К. Кюхельбекером, который приехал в Тифлис в декабре 1821 г. и прожил до мая 1822 г. Ему поэт читал «Горе от ума», сцену за сценой, как они постепенно создавались.

Возвращение Грибоедова в Россию

После отъезда Кюхельбекера в Россию Грибоедов сильно затосковал по родине и через Ермолова исходатайствовал себе отпуск в Москву и Петербург. В конце марта 1823 г. он был уже в Москве, в родной семье. Здесь же он встретился с С. Н. Бегичевым и ему прочел первые два акта «Горя от ума», написанные на Кавказе. Вторые два действия написаны были летом 1823 года в именье Бегичева, в Тульской губернии, куда приятель пригласил Грибоедова погостить. В сентябре Грибоедов возвратился в Москву вместе с Бегичевым и жил у него в доме до следующего лета. Здесь он продолжал работать над текстом комедии, но уже читал ее в литературных кругах. Вместе с кн. П. А. Вяземским Грибоедов написал водевиль «Кто брат, кто сестра, или обман за обманом», с музыкой А. Н. Верстовского.

Из Москвы Александр Сергеевич Грибоедов переехал в Петербург (в начале июня 1824) с целью добиться цензурного разрешения «Горя от ума». В северной столице Грибоедова ждал блестящий прием. Он встречался здесь с министрами Ланским и Шишковым, членом Государственного Совета графом Мордвиновым , генерал-губернатором графом Милорадовичем , Паскевичем, был представлен великому князю Николаю Павловичу. В литературных и артистических кругах он читал свою комедию, и скоро автор и пьеса стали центром всеобщего внимания. Провести пьесу на сцену не удалось, несмотря на влиятельные связи и хлопоты. В печать же цензура пропустила только отрывки (7 – 10 явления первого действия и третий акт, с большими сокращениями). Зато, когда они появились в альманахе Ф. В. Булгарина «Русская Талия на 1825 год», это вызвало целый поток критических статей в петербургских и московских журналах.

Яркий успех комедии доставил Грибоедову много радости; сюда еще присоединилось увлечение танцовщицей Телешовой. Но в общем поэт был настроен угрюмо; его посещали приступы тоски, и тогда все казалось ему в мрачном свете. Чтобы избавиться от такого настроения, Грибоедов решил отправиться в путешествие. Ехать за границу, как он думал сначала, было нельзя: служебный отпуск и без того был просрочен; тогда Грибоедов поехал в Киев и Крым, чтобы оттуда вернуться на Кавказ. В конце мая 1825 г. Грибоедов прибыл в Киев. Здесь он жадно изучал древности и любовался природой; из знакомых встречался с членами тайного декабристского общества : князем Трубецким, Бестужевым-Рюминым , Сергеем и Артамоном Муравьевыми. Среди них возникла мысль привлечь Грибоедова к тайному обществу, но поэт был тогда слишком далек от политических интересов и увлечений. После Киева Грибоедов отправился в Крым. В течение трех месяцев он исколесил весь полуостров, наслаждался красотою долин и гор и изучал исторические достопамятности.

Грибоедов и декабристы

Мрачное настроение, однако, не покидало его. В конце сентября через Керчь и Тамань Грибоедов проехал на Кавказ. Здесь он присоединился к отряду ген. Вельяминова. В укреплении Каменный Мост, на реке Малке, он написал стихотворение «Хищники на Чегеме», навеянное недавним нападением горцев на станицу Солдатскую. К концу января 1826 г. в крепость Грозную (ныне – Грозный) с разных концов собрались: Ермолов, Вельяминов, Грибоедов, Мазарович. Здесь Александр Сергеевич Грибоедов был арестован. В следственной комиссии по делу декабристов кн. Трубецкой показал 23-го декабря: «я знаю со слов Рылеева , что он принял Грибоедова, который состоит при генерале Ермолове»; потом кн. Оболенский назвал его в списке членов тайного общества. За Грибоедовым был послан фельдъегерь Уклонский; он прибыл в Грозную 22 января и предъявил Ермолову приказ об аресте Грибоедова. Говорят, что Ермолов предупредил Грибоедова, так что тот мог своевременно уничтожить некоторые бумаги.

23 января Уклонский с Грибоедовым выехали из Грозной, 7 или 8 февраля были в Москве, где Грибоедов успел повидаться с Бегичевым (от матери жеарест старались скрыть). 11 февраля Грибоедов уже сидел на гауптвахте Главного Штаба в Петербурге, – вместе с Завалишиным, братьями Раевскими и другими. И на предварительном допросе у генерала Левашова, и потом в Следственной комиссии, Грибоедов решительно отрицал свою принадлежность к тайному обществу и уверял даже, что решительно ничего не знал о замыслах декабристов. Показания Рылеева, А. А. Бестужева , Пестеля и других были в пользу поэта, и комиссия постановила освободить его. 4 июня 1826 г. Грибоедов вышел из-под ареста, потом получил «очистительный аттестат» и прогонные деньги (на возврат в Грузию) и был произведен в надворные советники.

Раздумья о судьбах родины также постоянно волновали Александра Сергеевича Грибоедова. На следствии он отрицал свою принадлежность к тайным обществам, и действительно, зная его, трудно это допустить. Но он был близок ко многим и самым выдающимся декабристам, несомненно, знал прекрасно организацию тайных обществ, их состав, планы действий и проекты государственных реформ. Рылеев показал на следствии: «С Грибоедовым я имел несколько общих разговоров о положении России и делал ему намеки о существовании общества, имеющего целью переменить образ правления в России и ввести конституционную монархию»; то же писал и Бестужев, а сам Грибоедов заявил о декабристах: «в разговорах их видел часто смелые суждения насчет правительства, в коих сам я брал участие: осуждал, что казалось вредным, и желал лучшего». Грибоедов высказывался за свободу книгопечатания, за гласный суд, против административного произвола, злоупотреблений крепостного права, реакционных мер в области просвещения, и в таких взглядах совпадал с декабристами. Но трудно сказать, как далеко шли эти совпадения, и мы не знаем в точности, как относился Александр Сергеевич Грибоедов к конституционным проектам декабристов. Несомненно, однако, что он скептически смотрел на осуществимость конспиративного движения и видел в декабризме много слабых сторон. В этом он, впрочем, сходился со многими другими, даже в среде самих декабристов.

Отметим еще, что Грибоедов сильно склонялся к национализму. Он любил русский народный быт, обычаи, язык, поэзию, даже платье. На вопрос Следственной комиссии об этом он отвечал: «русского платья желал я потому, что оно красивее и покойнее фраков и мундиров, а вместе с этим полагал, что оно бы снова сблизило нас с простотой отечественных нравов, сердцу моему чрезвычайно любезных». Таким образом, филиппики Чацкого против подражательности в обычаях и против европейского костюма суть заветные мысли самого Грибоедова. Вместе с тем Грибоедов проявлял постоянно нелюбовь к немцам и французам и в этом сближался с шишковистами . Но, в общем, он ближе стоял к группе декабристов; Чацкий является типичным представителем тогдашней передовой молодежи; недаром декабристы усиленно распространяли списки «Горе от ума».

Грибоедов в русско-персидской войне 1826-1828

Июнь и июль 1826 Грибоедов еще прожил в Петербурге, на даче у Булгарина. Это было очень тяжелое время для него. Радость освобождения меркла при мысли о казненных или сосланных в Сибирь друзьях и знакомых. К этому еще присоединялись тревоги за свое дарование, от которого поэт требовал новых высоких вдохновений, но они, однако, не приходили. К концу июля Грибоедов приехал в Москву, куда собрался уже весь двор и войска к коронации нового императора; здесь же был и И. Ф. Паскевич , родственник Грибоедова. Неожиданно сюда пришло известие, что персияне нарушили мир и напали на русский пограничный пост. Николай I был этим крайне разгневан, винил Ермолова в бездействии и, в умаление его власти, командировал на Кавказ Паскевича (с большими полномочиями). Когда на Кавказ прибыл Паскевич и принял командование войсками, положение Грибоедова оказалось крайне тяжелым между двух враждующих генералов. Ермолов не был формально смещен, но во всем чувствовал немилость государя, постоянно входил в столкновение с Паскевичем и, наконец, подал в отставку, а Грибоедов вынужден был перейти на службу к Паскевичу (о чем его еще в Москве просила мать). К неприятностям служебного положения присоединилось еще физическое недомогание: с возвращением в Тифлис у Грибоедова стали часто повторяться лихорадки и нервные припадки.

Приняв управление Кавказом, Паскевич поручил Грибоедову заграничные сношения с Турцией и Персией, и Грибоедов был втянут во все заботы и трудности персидской кампании 1826-1828 . Он вел огромную переписку Паскевича, участвовал в выработке военных действий, терпел все лишения походной жизни, а главное – взял на себя фактическое ведение дипломатических переговоров с Персией в Дейкаргане и Туркманчае. Когда после побед Паскевича, взятия Эривани и оккупации Тебриза был заключен Туркманчайский мирный договор (10 февраля 1828 г.), очень выгодный для России, Паскевич командировал Грибоедова для представления трактата императору в Петербург, куда он прибыл 14 марта. На другой день Александр Сергеевич Грибоедов был принят Николаем I в аудиенции; Паскевич получил титул графа Эриванского и миллион рублей награды, а Грибоедов чин статского советника, орден и четыре тысячи червонцев.

Грибоедов в Персии. Смерть Грибоедова

Вновь Грибоедов прожил в Петербурге три месяца, вращаясь в правительственных, общественных и литературных кругах. Своим друзьям он жаловался на сильное утомление, мечтал об отдыхе и кабинетных занятиях и собирался выйти в отставку. Судьба решила иначе. С отъездом Грибоедова в Петербург в Персии не осталось русского дипломатического представителя; между тем у России возникла война с Турцией, и на Востоке нужен был энергичный и опытный дипломат. Выбора не было: конечно, ехать должен был Грибоедов. Он пробовал отказываться, но это не подействовало, и 25 апреля 1828 г. высочайшим указом Александр Сергеевич Грибоедов был назначен министром-резидентом в Персию, Амбургер же – генеральным консулом в Тебризе.

С момента назначения посланником Грибоедов стал мрачен и испытывал тяжелые предчувствия смерти. Друзьям он постоянно твердил: «Там моя могила. Чувствую, что не увижу более России». 6 июня Грибоедов навсегда покинул Петербург; через месяц он прибыл в Тифлис. Здесь в его жизни произошло важное событие: он женился на княжне Нине Александровне Чавчавадзе, которую знал еще девочкой, давал ей уроки музыки, следил за её образованием. Венчание происходило в Сионском соборе 22 августа 1828 г., а 9 сентября уже состоялся отъезд русской миссии в Персию. Молодая жена сопровождала Грибоедова, и поэт с дороги писал о ней своим друзьям восторженные письма.

В Тебриз миссия прибыла 7 октября, и на Грибоедова сразу налегли тяжелые заботы. Из них главными были две: во-первых, Грибоедов должен был настаивать на уплате контрибуции за прошлую кампанию; во-вторых, разыскивать и отправлять в Россию русских подданных, попавших в руки персиян. И то, и другое было чрезвычайно трудно и вызывало озлобление одинаково и в народе, и в правительстве персидском. Чтобы уладить дела, Грибоедов выехал к шаху в Тегеран. В Тегеран Грибоедов со свитой прибыл к Новому году, был хорошо принят шахом, и сначала все шло благополучно. Но скоро опять начались столкновения из-за пленных. К покровительству русской миссии обратились две армянки из гарема зятя шаха, Алаяр-хана, желавшие вернуться на Кавказ. Грибоедов принял их в здание миссии, и это взволновало народ; потом в миссию был принят по своему настоянию Мирза Якуб, евнух шахского гарема, что переполнило чашу. Чернь, разжигаемая мусульманским духовенством и агентами Алаяр-хана и самого правительства, напала на помещение посольства 30 января 1829 г. и убила Александра Сергеевича Грибоедова вместе со многими другими...

Памятник Александру Сергеевичу Грибоедову на Чистопрудном бульваре, Москва

Личность А. С. Грибоедова

Александр Сергеевич Грибоедов прожил недолгую, но богатую содержанием жизнь. От увлечения наукой в московском университете он перешел к беззаботному прожиганию жизни на военной службе и потом в Петербурге; смерть Шереметева вызвала в душе его острый кризис и побудила его, по словам Пушкина, к «крутому повороту», и на Востоке он склонился к самоуглублению и замкнутости; когда он вернулся оттуда в Россию в 1823 г., это уже был зрелый человек, строгий к себе и людям и большой скептик, даже пессимист. Общественная драма 14 декабря, горькие размышления о людях и родине, а также тревога за свое дарование вызвали у Грибоедова новый душевный кризис, который грозил разрешиться самоубийством. Но поздняя любовь скрасила последние дни жизни поэта.

Многие факты свидетельствуют, как он мог горячо любить – жену, мать, сестру, друзей, как он был богат сильной волей, мужеством, горячим темпераментом. А. А. Бестужев так описывает его в 1824 г.: «вошел человек благородной наружности, среднего роста, в черном фраке, в очках на глазах... В лице его видно было столько же искреннего участия, как в его приемах уменья жить в хорошем обществе, но без всякого жеманства, без всякой формальности; можно сказать даже, что движения его были как-то странны и отрывисты и со всем тем приличны, как нельзя более... Обладая всеми светскими выгодами, Грибоедов не любил света, не любил пустых визитов или чинных обедов, ни блестящих праздников так называемого лучшего общества. Узы ничтожных приличий были ему несносны потому даже, что они узы. Он не мог и не хотел скрывать насмешки над позлащенною и самодовольною глупостью, ни презрения к низкой искательности, ни негодования при виде счастливого порока. Кровь сердца всегда играла у него в лице. Никто не похвалится его лестью, никто не дерзнет сказать, будто слышал от него неправду. Он мог сам обманываться, но обманывать – никогда». Современники упоминают о его порывистости, резкости в обращении, желчности наряду с мягкостью и нежностью и особым даром нравиться. Очарованию Грибоедова поддавались даже люди, предубежденные против него. Друзья же любили его беззаветно, как и он умел любить их горячо. Когда декабристы попали в беду, он всячески хлопотал, чтобы облегчить участь кого только мог: кн. А. И. Одоевского, А. А. Бестужева, Добринского.

Литературное творчество Грибоедова. «Горе от ума»

Александр Сергеевич Грибоедов начал печататься с 1814 года и с тех пор не покидал литературных занятий до конца жизни. Однако, его творческое наследие невелико. В нем совершенно нет эпоса, и почти отсутствует лирика. Больше всего в творчестве Грибоедова драматических произведений, но все они, за исключением знаменитой комедии, невысокого достоинства. Ранние пьесы интересны только потому, что в них постепенно вырабатывался язык и стих Грибоедова. По форме они совершенно ординарны, как сотни тогдашних пьес в жанре легкой комедии и водевиля. По содержанию гораздо значительнее пьесы, писанные после «Горя от ума», каковы: «1812 год», «Радамист и Зенобия», «Грузинская ночь». Но они дошли до нас только в планах да отрывках, по которым трудно судить о целом; заметно только, что достоинство стиха в них сильно понижается и что сценарии их слишком сложны и обширны, чтобы вместиться в рамки стройной сценической пьесы.

В историю литературы Александр Сергеевич Грибоедов вошел только с «Горем от ума »; он был литературный однодум, homo unius libri («человек одной книги»), и в свою комедию вложил «все лучшие мечты, все смелые стремленья» своего творчества. Зато и работал он над нею в течение нескольких лет. Пьеса была закончена вчерне в деревне Бегичева в 1823 г. Перед отъездом в Петербург Грибоедов подарил Бегичеву рукопись комедии, драгоценный автограф, который хранился потом в Историческом Музее в Москве («Музейный автограф»). В Петербурге поэт вновь переделывал пьесу, например, вставил сцену заигрыванья Молчалина с Лизой в четвертом акте. Новый список, исправленный рукою Грибоедова, был им подарен в 1824 г. А. А. Жандру («Жандровская рукопись»). В 1825 г. отрывки комедии были напечатаны в «Русской Талии» Булгарина, а в 1828 г. Грибоедов подарил Булгарину новый список «Горя от ума», вновь пересмотренный («Булгаринский список»). Эти четыре текста и образуют собою цепь творческих усилий поэта.

Их сравнительное изучение показывает, что особенно много перемен произвел Александр Сергеевич Грибоедов в тексте в 1823 – 1824 гг., в Музейном автографе и Жандровской рукописи; в позднейшие тексты вносились лишь самые незначительные изменения. В первых двух рукописях наблюдаем, во-первых, упорную и счастливую борьбу с трудностями языка и стиха; во-вторых, автор в нескольких случаях сокращал текст; так, рассказ Софьи о сне в I действии, занимавший в Музейном автограф 42 стиха, потом сокращен до 22 стихов и очень выиграл от этого; сокращены монологи Чацкого , Репетилова, характеристика Татьяны Юрьевны. Вставок меньше, но среди них – такая важная, как диалог Молчалина и Лизы в 4-м действии. Что же касается состава действующих лиц и их характеров, то они остались одни и те же во всех четырех текстах (по преданию, Грибоедов сначала хотел вывести еще несколько лиц, в том числе жену Фамусова , сентиментальную модницу и аристократку московскую). Идейное содержание комедии тоже осталось неизменным, и это весьма замечательно: все элементы общественной сатиры были уже в тексте пьесы раньше, чем Грибоедов познакомился с общественным движением в Петербурге в 1825 году, – такова была зрелость мысли поэта.

С тех пор, как «Горе от ума» появилось на сцене и в печати, для него началась история в потомстве. В течение многих десятков лет оно оказывало свое сильное влияние на русскую драму, литературную критику и сценических деятелей; но до сих пор осталось единственной пьесой, где гармонически сочетались бытовые картины с общественной сатирой.

Александр Сергеевич Грибоедов родился в 1795 году в столице, в дворянском семействе. Все свои детские годы он провел в Москве, в поместье своего дяди. В число образовательных учреждений, который он окончил, входят Благородной пансион при столичном университете и сам Московский университет. Учась в них, писатель полюбил поэзию и прозу, и стал регулярно посещать литературные собрания дворян. Именно споры, которые велись на этих встречах, и послужили первым предметом, на котором он продемонстрировал свой несомненный сатирический талант. В это время им было написано множество замечательных произведений, большинство из которых сохранилось и до наших дней. В качестве примера можно привести стихотворение «Дмитрий Дрянской», которое является пародией на произведение Озерова «Дмитрий Донской».

Начало Отечественной войны застало Александра Сергеевича в столице. По примеру большинства других молодых людей своего возраста он записывается на военную службу. Отметим, что в боях писатель не участвовал никогда. В 1816 году Грибоедову была дана отставка от военной службы, и он предпринимает еще одну попытку вернуться к учебе. Однако этим планам не суждено было сбыться, и спустя год он уже несет службу в коллегии иностранных дел. Находясь в Санкт-Петербурге, Александр Сергеевич входит в светскую среду, где собираются самые известные писатели, актеры и театралы того времени.

Идея написания наиболее прославленного произведения «Горе от ума» пришла к писателю в 1820 году. Очень многое про личность Грибоедова говорит то, что трудился он над этой комедией четыре года. После того, как работа была завершена, он долго не решался показать ее баснописцу Крылову, мнение которого очень ценил и уважал. В 1826 году он полгода находится под арестом по подозрению в пособничестве декабристам. По истечению этого времени писателя оправдали. Все обвинения были сняты с него полностью. В этом же году состоялась свадьба Александра Сергеевича с дочерью известного общественного деятеля и поэта Грузии Ниной Чавчавадзе. Сегодня литературное наследие этого великого человека насчитывает более тридцати произведений, среди которых можно найти прозаические отрывки, путевые записки, пьесы и стихотворения. Но, по мнению историков, большая часть его творческих идей так и осталась нереализованной.

Погиб Грибоедов в январе 1829 года. К его убийству были причастны мусульмане-фанатики, которые захватили русскую миссию в Тегеране. Опознать его смогли только по шраму, который писатель получил много лет назад в своей дуэли с Якубовичем, настолько сильно было изувечено его тело.

После довольно продуктивного творческого периода, оборванного в середине 1818 г. отъездом писателя из Петербурга, наступает затяжная – на первый взгляд – пора творческого бездействия: непосредственно к работе над «Горем от ума» (первоначально – «Горе уму») Грибоедов приступил лишь в Тифлисе, в 1822 г. На самом же деле это была пора напряженных идейных и творческих исканий. Именно в это время сложилось мировоззрение зрелого Грибоедова, именно в это время окончательно определился замысел его бессмертной комедии, написанной и отделанной – учитывая масштабность и художественное совершенство произведения – в примечательно короткий срок: в октябре 1824 г. автор считал пьесу готовой для печати, и с этого времени она нашла путь к читателю – размноженная в огромном количестве списков.

Ставшая самым популярным произведением накануне декабристского восстания, грибоедовская комедия пророчески предвещала его.В момент появления комедия Грибоедова была тесно слита со злобой дня. Безусловно, именно эта открытая публицистичность пьесы принесла ей столь моментальное и массовое признание, сопровождаемое негодующими криками политических рутинеров. В монологах и репликах действующих лиц комедии современник Грибоедова постоянно улавливал намеки на характерные явления реакции («аракчеевщины»), сменившей «в последние года» общественный подъем послевоенных лет и перечеркнувшей юношеские мечтания вольнолюбца Чацкого. Вообще говоря, высокая комедия грибоедовской эпохи не чуждалась злободневных откликов, и «колкий» (по определению Пушкина) Шаховской благодаря им зачастую добивался шумного успеха своих пьес. Однако в комедии Грибоедова впервые мы обнаруживаем не только необычайную насыщенность текста жизненным материалом, но и принципиальную его оценку с позиций передовых, по существу декабристских идеалов. В повседневных, примелькавшихся происшествиях взгляд писателя обнаруживал их эпохальную суть. Разбросанные по всей комедии точные детали слагались в образ огромной обобщающей силы. Достаточно вспомнить, например, постоянные в устах фамусовского общества ругательства (фармазон, карбонарий, якобинец, вольтерьянец), которые напоминают об идейной атмосфере 1820 х гг.
Вместе с тем автор «Горя от ума» внимателен к быту. Большая, сложная жизнь постоянно разлагается Грибоедовым на ряды простых, выразительных деталей, что давало различные срезы русской жизни в ее бытовой конкретности:

Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок!

А форменные есть отлички:
В мундирах выпушки, погончики, петлички…

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их;
Да от ланкарточных взаимных обучений…

Уже в этих – обычных для комедии – перечислениях угадывается сопутствующий им прием генерализации, важнейший в поэтике Грибоедова, позволяющий ему типизировать жизненные явления.
Прием этот наглядно прослеживается и на уровне действующих лиц комедии. Особого внимания заслуживают «внесценические персонажи», активное введение которых в сюжет комедии является новаторским завоеванием театра Грибоедова, хотя уже в догрибоедовской комедии, конечно, можно обнаружить упоминания о лицах, не появляющихся на подмостках сцены. Однако только Грибоедов ввел их в таком множестве, создавая неослабевающее на всем протяжении пьесы впечатление присутствия где то рядом «тьмы и тьмы» знакомых незнакомцев, и таким образом как будто бы раздвинул стены фамусовского особняка, вынес действие на площадь, неизмеримо укрупняя тем самым основной конфликт пьесы: столкновение пылкого правдолюбца с косной общественной средой. В комедии фактически нет резкой границы, отделяющей сценических лиц от внесценических, – и потому, что персонажи, начиная с Софьи, Фамусова, Молчалина, сначала предстают как внесценические, и потому, что ряд названных в афише лиц не произносит ни слова (и наоборот – говорят не названные по имени господа Н. и Д.), и потому, наконец, что среди бальных гостей несомненно присутствуют, на сцене наглядно представляются зрителям и знаменитый Фома Фомич, и мосье Кок, и Дрянские, Хворовы, Варлянские, Скачковы и др. Так преодолевается в комедии граница между сценой и жизнью. Но это не просто бесконечный ряд колоритных фигур.
Комедия дает развернутую картину не только быта, но и социального бытия России, во всей его иерархии – от крепостных до царя. Каждому персонажу, сценическому и внесценическому, определено точное место на социальной лестнице:

Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен,
Для замыслов каких то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки,
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменял борзые три собаки!!!

Человек здесь определяется через его место в структуре крепостнических отношений российской действительности. Скользя взглядом от названного персонажа к его ближайшему окружению и далее, писатель снова и снова обращается мыслью к народу, приравненному в «правах» к животным. И так в каждой образной ячейке «Горя от ума» русская жизнь запечатлена в ее социально исторической конкретности. Чего стоят, например, два соперника Чацкого – философ фрунта Скалозуб и не смеющий «свое суждение иметь» Молчалин, представляющие собой два лика аракчеевщины.
Все это делает комедию «ключом к пониманию целого исторического периода», по чрезвычайно удачному выражению Писарева.
«Самые странности комедии Грибоедова, – проницательно заметил П. А. Вяземский, – достойны внимания: расширяя сцену, населяя ее народом действующих лиц, он, без сомнения, расширял и границы самого искусства».
С многолюдием пьесы тесно связана ее пространственная и временна́я перспектива. Большинство «действующих» входит в сознание читателей в своем локальном и хронологическом «ореоле»: Максим Петрович – на куртаге при екатерининском дворе, Скалозуб – «засевший в траншею» 3 августа 1813 г., Репетилов – с его домом на Фонтанке, некий «книгам враг» – деятелем образованного в 1817 г. Ученого комитета, и т. п. Все действие пьесы происходит в доме Фамусова в течение одних суток, но день этот предстает в произведении мгновением эпохи на скрещении «века нынешнего» и «века минувшего», эпохи реакционных «превращений». Соблюдая формально классицистические единства времени и места, драматург свободно и творчески овладевает ими, добиваясь предельной концентрации действия. Важно подчеркнуть, что сама избранная автором «Горя от ума» коллизия требовала жесткого ограничения сценического пространства и времени. Лишь один день понадобился возвратившемуся в родной дом, к любимой девушке Чацкому для того, чтобы отрезвиться «сполна от слепоты своей, от смутнейшего сна».
Чацкий появляется в доме Фамусова, «в дому и в отечестве своем» после трехлетнего отсутствия. Идеалы юности, совпавшие с эпохой национального торжества победы над иноземным нашествием, возбудили некогда в нем страстное желание честно служить отечеству. С тех пор он испытал немало разочарований: «Мундир… – теперь уж в это мне ребячество не впасть»; «Служить бы рад – прислуживаться тошно»; «Где ж лучше? – Где нас нет»; и пр. И это не вина героя, а его горе, причиной которого являются «превращения», противоположные его юношеским стремлениям. Он бросился в Москву – в отчаянной попытке обрести ускользающую веру. В памяти сердца – «Там стены, воздух, все приятно! Согреют, оживят…» (с. 63). Воспоминания эти освящены первой любовью, и она, пожалуй, теперь почти единственное, в чем Чацкий твердо уверен – все той же памятью сердца. «Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе, – замечал И. А. Гончаров, – тесно связано с игрой чувства его к Софье». Но важно при этом помнить, что значило для героя это чувство, и тогда станет понятным, почему к этому чувству постоянно примешивается опыт жизненных испытаний, почему так непрактично ведет себя Чацкий, почему так сокрушительно его конечное разочарование. В столкновении пылкого правдолюбца с фамусовским миром (а Софья оказывается плотью от плоти этого мира) обнажилась пропасть, отделившая вольнолюбивую дворянскую интеллигенцию от основной массы крепостнического дворянства. Личная драма героя подчеркнула бескомпромиссную принципиальность конфликта: отречение честного человека не только от расхожих «истин» и лицемерной «морали» общества, но и от самых кровных, интимных связей с этим обществом.
Двуединство драматического действия в комедии Грибоедова впервые было глубоко проанализировано И. А. Гончаровым в его этюде «Мильон терзаний»: «Две комедии как будто вложены одна в другую: одна, так сказать, частная, мелкая, домашняя, между Чацким, Софьей, Молчалиным и Лизой; это интрига любви, вседневный мотив всех комедий. Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая, и действие завязывается снова, частная комедия разыгрывается в общую битву и связывается в один узел». Отталкиваясь от этого классического толкования драматической коллизии произведения Грибоедова, современный исследователь обнаруживает четкое двучастное деление каждого из четырех действий комедии, придающее стройность ее плану. В первом действии рубежом двух «картин» служит явление седьмое, когда с появлением Чацкого комедия насыщается общественной тематикой. Во втором акте, в начале которого тема барской Москвы углубляется в споре Чацкого с Фамусовым, поворот в действии наступает также в седьмом явлении, когда Софья возбуждает своим обмороком ревнивые подозрения героя. В третьем акте камерные сцены первых трех явлений сменяются картиной московского бала. Наконец, в четвертом акте после разъезда гостей, сплетни которых убеждают Чацкого в необратимости его разрыва с фамусовским обществом, последние пять явлений проясняют для Чацкого и Софьи их «любовные заблуждения». «Таким образом, общий план пьесы классически строен; в основе его – сопоставление любовной драмы и общественной трагедии Чацкого, которые, конечно, взаимодействуют и взаимопроникают, но в то же время и ритмично чередуются, подобно рифмам при кольцевой рифмовке в двух четверостишиях».
Эпическое многообразие жизненного материала в пьесе стянуто доминирующим над ним драматическим конфликтом, ведущим к неизбежному противостоянию фамусовского общества и свободолюбивого героя. Это вполне согласовывалось с просветительским представлением о толпе как косной силе, противопоставленной голосу разума. «Умный человек, – замечал Гельвеций, – часто слывет сумасшедшим у того, кто его слушает, ибо тот, кто слушает, имеет перед собою альтернативу считать или себя глупцом, или умного человека сумасшедшим, – гораздо проще решиться на последнее». И еще: «…здравым смыслом почти все называют согласие с тем, что признается глупцами, а человек, который ищет лишь истину и поэтому обычно отклоняется от принятых истин, считается сумасшедшим».
Так и комедийное действие в пьесе Грибоедова выливается в клеветническое судилище своекорыстного общества над подлинным умом. Менее всего, конечно, этот спор и суд выступает в отвлеченной форме: персонажи комедии постоянно апеллируют к повседневным фактам, что вновь и вновь обращает комедию к современности. Вместе с тем «высшее значение» произведения (вспомним признание Грибоедова: «Первое начертание этой сценической поэмы… было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь…») сохраняется в нем, придает ему философскую глубину и широкое обобщающее значение.
Темы «ума» (ученья, знания, воспитания и т. п.) касаются все действующие лица. Высокая философская нота в произведении задана Чацким, она явно не по голосу остальным персонажам, и потому их рассуждения о «матерьях важных» комичны: восхваляя «ум» как благонравие, как «уменье жить», все постоянно проговариваются, в конечном счете сводят его к понятиям сугубо меркантильным: «не то на серебре, На золоте едал»; «Мне только бы досталось в генералы»; «Барон фон Клоц в министры метил, А я К нему в зятья». Но как бы то ни было, глубоко погруженное в быт произведение Грибоедова оборачивается своего рода философским трактатом, пытливо исследующим, что́ есть ум, что́ разумно, что́ истинно. В традициях просветительства в указанном споре драматург замечает две полярные точки зрения: для Чацкого высшая ценность – «ум, алчущий познаний»; для Фамусова «Ученье – вот чума, ученость – вот причина, Что ныне пуще, чем когда Безумных развелось людей, и дел, и мнений»
. Однако веяние «просвещенности» в начале XIX в. настолько непреложно, что и Фамусов, и его единомышленники на словах уже готовы признать «ум» за реальную ценность, – правда, с необходимыми оговорками. Так, хваля мадам Розье, Фамусов считает необходимым подчеркнуть, что она «умна была, нрав тихий, редких правил» (с. 15); исподволь рекомендуя отцу своего избранника, Софья замечает, что он «и вкрадчив и умен»; и для Натальи Дмитриевны ее муж хорош «по нраву, по уму»; негодуя на Чацкого, княгиня Тугоуховская возмущается: «Послушать, так его мизинец Умнее всех и даже князь Петра» (с. 108). Недаром, отмечая несомненные завоевания «века нынешнего», Чацкий понимает: «Хоть есть охотники поподличать везде, Да нынче смех страшит, и держит стыд в узде». Но подлинному уму фамусовское общество так или иначе стремится противопоставить иные ценности. Сам Фамусов – устои крепостнического дворянства:

Будь плохонький, а если наберется
Душ тысячки две родовых, –
Тот и жених.

Софья – сентиментальную чувствительность:

Ах, если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко?

Молчалин – заветы служебной иерархии:

Ведь надобно зависеть от других…

Скалозуб – железную дисциплину фрунта:

Фельдфебеля в Вольтеры дам.

Противопоставленная таким «нравам» устремленность Чацкого к «истине самой по себе» приобретает разрушительную силу, посягающую на устои самодержавно крепостнического строя. Но вместе с тем и сам герой начинает ощущать странную, беспокоящую его абстрактность законов «чистого разума», которая ведет его по пути отчуждения от людей его круга, что в иные минуты ему кажется предвестьем абсолютного одиночества. Он ощущает, что в нем самом «ум с сердцем не в ладу», он все еще надеется на земное, человеческое счастье, ему горестно каждый день ощущать, как тает «дым надежд, которые… душу наполняли». Характерно, что в финале он отправляется «искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок» (именно оскорбленному чувству, а не уму).
«Мильон терзаний», пережитых Чацким, – как мы увидим ниже, – это его подход к последней, роковой черте, к которой его привело честное и последовательное служение истине, законам разума, как они осознавались просветительской доктриной. Но – в том то и заключается глубочайшее откровение автора «Горя от ума» – за этой чертой драматург уже ощущает выход к новым горизонтам.
Построенное как злобный суд над вольнолюбцем Чацким, комедийное действие в «Горе от ума», однако, имеет высший смысл правого суда над неправедными судьями, что особенно отчетливо раскрывается в центральном монологе пьесы «А судьи кто!».
Чацкий отвечает здесь Фамусову, воскликнувшему: «Не я один, все также осуждают» (с. 44); можно представить, как внушительно это сказано, – ведь «что станет говорить княгиня Марья Алексевна» для Фамусова священно и непреложно. Не то – для Чацкого. Но он не оправдывается перед «общественным мнением», он независим от него и сам вершит свой суд. Витийственная риторика стихотворных периодов монолога словно снимает притупленность обыденной боли, обнажая трагизм повседневной российской жизни, открывая ту страшную цену, которой оплачено сытое благополучие фамусовского общества. Пафос монолога (и всей комедии) – в защите свободной жизни; духовное рабство здесь ощущается как следствие рабства политического. Косная сила «негодяев знатных» одинаково направлена как против героя, так и против порабощенного народа. Темы страдающего народа и гонимого сына отечества, сюжетно в пьесе не связанные, сливаются в общем ее трагическом звучании. В связи с этим положительная программа героя –

В науки он вперит ум, алчущий познаний,
Или в душе его сам бог возбудит дар
К искусствам творческим, высоким и прекрасны

– программа, лишь намеченная, но не раскрытая, – наполняется большим содержанием (как противодействие изображенному в монологе, во всей комедии засилью социального зла), и приглушенной оказывается намеченная здесь же тема романтического одиночества героя («из нас один»).
Несмотря на «мильон терзаний», который обрушился на героя в пьесе Грибоедова, она вовсе не беспросветна в окончательных своих решениях.
Грибоедов оставляет своего героя на распутье. Достоевский по этому поводу замечал: «Комедия Грибоедова гениальна, но сбивчива: „Пойду искать по свету…“ то есть где? Ведь у него только и свету, что в его окошке, у московского хорошего круга – не к народу же он пойдет…».
Обвинение это в сущности несправедливо.
Да, Чацкий действительно представлен в пьесе пророком, глас которого вопиет в пустыне, ибо для фамусовского общества нет пророка в отечестве своем. Это остро ощущает герой пьесы и еще острей – ее автор (см., например, концовку третьего действия комедии). Однако несомненно и то, что отечество для Чацкого не ограничивается фамусовским кругом.
Содержание пьесы Грибоедова глубже ее драматического конфликта. «Горе от ума» – и в самом деле не просто драма, но сценическая поэма, в которой традиционные структурные «параметры» высокой комедии оказываются во многом переосмысленными. Выше было уже показано, насколько условны, например, в произведении Грибоедова «единства» места и времени. Традиции просветительской общественной комедии в «Горе от ума» также выступают отчасти в «снятом виде».
Просветительская сатира нравов в русской литературе была обращена к образованным слоям общества, обладающим гражданскими правами и обязанностями, и была предназначена для воспитания дворянства, обличая пренебрежение этими обязанностями и злоупотребление правами. Отсюда нормативность подобной сатиры. Так, в лучшей русской догрибоедовской комедии, в «Недоросле», в качестве идеальной нормы представлены Правдин и Милон, а особенно – Стародум, подлинный отец отечества, воплотивший в себе образец гражданина, нравственного эталона для людей позднейшего «злонравного» века. В комедии же Грибоедова Чацкий не просто риторически восклицает:

Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?

– он и в самом деле не находит таких «образцов».
Адрес грибоедовской сатиры прежний, но она беспощаднее и последовательнее фонвизинской. Грибоедову еще необходим герой, который служит рупором авторских идей, необходимо открытое, ораторское обличение косного общества. И все же воздействие обличительного смеха, что «держит стыд в узде» (с. 35), как вполне понятно автору «Горя от ума», не так уж и эффективно. «Узда» – атрибут принуждения, но и не более того. Она – для бессловесных (в грибоедовское время это слово употреблялось в значении «тварь, неразумное животное»). Человеком же должен руководить разум.
«Высшее значение» общественной комедии Грибоедова, очевидно, следует искать в ее доминирующей теме, в теме «ума», которая является для драматурга важнейшей нравственно политической категорией. Примечательно, что «ум» в пьесе приравнен к вдохновенному, прочувственному слову:

Свиданьем с вами оживлен,
И говорлив, а разве нет времен,
Что я Молчалина глупее, где он кстати?
Еще ли не сломил безмолвия печати?
………………
А впрочем он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.

В этой тираде обнажено и особое качество грибоедовских «значащих фамилий». Оказывается, все они связаны с понятиями «говорить», «слушать». В свою очередь это позволяет заметить основной комический (по происхождению – народный, фарсовый) прием грибоедовской пьесы. «И слышат, не хотят понять», – восклицает Лиза в начале комедии (с. 9). В конце же – Фамусов недоумевает: «Безумный! Что он тут за чепуху молол! Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно!» (с. 120). Подлинного гротеска достигают сцены с участием «отца отечества», воистину бессловесного князя Тугоуховского. Однако не менее значимым является и второе явление второго действия пьесы, где Фамусов, зажав уши, не слышит Чацкого, «не хочет понять» его; здесь особенно ярко демонстрируются два разных языка, два противоположных мировоззрения. Потому и не дано Фамусовым понять Чацкого, что они глухи к разуму. «Немцами» (т. е. чуждыми, немыми и глухими) остаются они для народа, в то время как Чацкий не только глубоко ему сочувствует, но питает в душе надежду быть когда нибудь понятым «умным, бодрым народом».
Не может не остановить внимания читателей комедии, что умными в ней названы герой и – народ.
Народность как важнейшее качество русского критического реализма вызревала в драматургии первой четверти XIX в. трудно, но непреодолимо. От первых робких попыток сентиментальной драмы почерпнуть свои сюжеты в крестьянской жизни, через мучительный кризис озеровской драматургии, преодоленный отчасти в послевоенной гражданской трагедии декабристов с ее просветительской устремленностью к общенациональным идеалам, – таков в своих основных тенденциях исторический путь к «Горю от ума» и к «Борису Годунову».
Народ – за сценой комедии Грибоедова. В трагедии Пушкина народ безмолвствует, но безмолвствует грозно, ибо мнением народным держится власть сильных мира сего, им же она и свергается. Вполне очевидно романтическое качество исторической мысли Пушкина, переосмысляющего просветительское «мнения правят миром». То же качество несомненно и в идеологии Грибоедова, стремящегося постигнуть национальный (народный) разум. Но именно осознание того, что подлинные ценности – в этом разуме, обусловливает новый «ракурс» эстетического восприятия жизни – с позиций народности, что и позволяет и Грибоедову, и Пушкину открыть реалистическую эру в русской литературе.

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Творческий путь А.С. Грибоедова.
Рубрика (тематическая категория)	Литература

Творчество поэтов-декабристов.

Грибоедов был участником Отечественной войны 1812 ᴦ.: он вступил добровольцем в армию, но в военных действиях не участво­вал.

После выхода в отставку в 1816 ᴦ. Грибоедов живет в Петербурге. Служба в Коллегии иностранных дел сближает его с А. С. Пушкиным и В. К- Кюхельбекером. Грибоедов расширяет круг знакомых, среди которых А. И. Одоевский, С. П. Трубецкой, П. Г. Каховский, М. Ф. Орлов. Он знакомится с театральным миром: артистами Со­сницким, Семеновой, Вальберховой, позднее - с Каратыгиным. Гри­боедов много пишет для сцены, участвует в литературной полемике. Жизнь бурлила вокруг Грибоедова, и он не оставался безучастным к ней. И близость к декабристам, и возникший около этого времени замысел комедии ʼʼГоре от умаʼʼ свидетельствовали о том, что, уезжая в 1818 ᴦ. на службу в Персию в качестве секретаря русской диплома­тической миссии в Тегеране, Грибоедов уже понял общественно-политическую коллизию своего времени. В Петербурге Грибоедов наблюдал зарождение революционного движения.

С 1822 ᴦ. Грибоедов служит в Тифлисе при генерале А. П. Ермоло­ве. И здесь его окружали друзья и единомышленники. В дружеской атмосфере общения с Ермоловым и Кюхельбекером Грибоедов начал усиленную работу над давним замыслом ʼʼГоря от умаʼʼ и написал в Тифлисе первые два действия комедии.

Наиболее важными были московский и петербургский периоды жизни Грибоедова с весны 1823 по май 1825 ᴦ. Писатель вернулся из Тифлиса в долгосрочный отпуск и с головой окунулся в бурную обще­ственную и литературную жизнь. Здесь Грибоедов имел возможность на балах и раутах еще раз столкнуться с нравами реакционной фаму-совской Москвы, холодного, официального Петербурга и всœем сер­дцем и умом осознать благородную миссию молодых поборников свободы, таких, как его Чацкий.

Летом 1823 ᴦ. Грибоедов уехал в тульскую деревню своего прияте­ля С. Н. Бегичева, где с исключительным творческим подъемом работал над третьим и четвертым действиями ʼʼГоря от умаʼʼ. В июне 1824 ᴦ. Грибоедов уже читает комедию в литературных салонах Пе­тербурга и приятельских кружках. В это время в Петербурге гото­вится революционное выступление декабристов, в котором примут участие почти всœе друзья Грибоедова. Он познакомился здесь с К. Ф- Рылеевым, А. А. Бестужевым, долгое время жил в одной кварти­ре с А. И. Одоевским, где под диктовку переписывалось во множестве экземпляров ʼʼГоре от умаʼʼ для распространения по всœей России.

Последующие творческие замыслы Грибоедова отражали всœе более глубокое понимание автором непримиримости противоречий между крестьянством и помещиками и всœе более отчетливое осозна­ние исторической роли народа.

Литературно-критические взгляды А. С. Грибоедова в значитель­ной степени предопределяли реалистический художественный метод ʼʼГоря от умаʼʼ. Вместе с тем столь целостное по своей основной мысли и настроению, согретое неподдельным авторским лиризмом, гениаль­ное творение имело сложную творческую предысторию. Оно связано с ранними драматургическими опытами писателя.

В 1815 ᴦ. Грибоедов написал комедию в стихах ʼʼМолодые супру­гиʼʼ, являющуюся переделкой пьесы французского драматурга Крезе де Лессера ʼʼСемейная тайнаʼʼ. В 1817 ᴦ. совместно с П. А. Катениным он написал комедию-памфлет ʼʼСтудентʼʼ, а с А. А. Шаховским и Н. И. Хмельницким - комедию ʼʼСвоя семья, или Замужняя невестаʼʼ. Несколько позднее совместно с А. А. Жандром он перевел с француз­ского языка комедию Барта ʼʼПритворная неверностьʼʼ. Конечно, ʼʼГоре от умаʼʼ резко отличается от этих пьес. Но и в них проявился талант драматурга. Характерной особенностью уже ранней драма- (тургии Грибоедова является ее сценичность: она рассчитана на живое < воплощение в актерской игре. Грибоедов писал для театра и сам смотрел свои пьесы из зрительного зала. Молодой драматург изучил лучшие драматургические приемы французского и русского класси­цизма, выдвигавшего важное требование: комедия должна быть сценичной, стройной в отношении архитектоники, с четкой завязкой и развязкой, стремительной по развитию действия.

Тогдашний комедийный репертуар развивался по двум линиям: А. А. Шаховский и М. Н. Загоскин писали злободневные сатирические комедии, которые всœегда были ʼʼурокамиʼʼ, полными намеков на совре­менников, а Н. И. Хмельницкий писал комедии на светские темы,

часто заимствуя сюжеты из французских источников. На основании ʼʼМолодых супруговʼʼ и ʼʼПритворной неверностиʼʼ Грибоедова нередко относили к ʼʼсветскойʼʼ школе Хмельницкого. Но это крайне односто­роннее мнение. Грибоедов уже в эту пору, усваивая достижения той и другой школы, искал свой путь. Именно этим объясняется его од­новременное сотрудничество с Шаховским и Хмельницким. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, полемика с литературными противниками, отталкивание от различных традиций в драматургии - характерная черта раннего творчества Грибоедова.

Несмотря на условный литературно-полемический подтекст, коме­дия ʼʼСтудентʼʼ в целом строится на бытовом материале. Комический эффект производит фигура студента и поэта-мечтателя Беневольско-го, который просит руки воспитанницы Вареньки и нужноедает всœем своими чувствительными виршами. О нем даже его слуга Федька говорит: ʼʼПойду возьму свои пожитки да поищу себе барина потолко­вееʼʼ. В пьесе есть удачные сцены в духе бытового реализма. Это особенно заметно в обрисовке помещика Звездова, его жены, гусар­ского ротмистра Саблина и воспитанницы, которая хорошо чувствует, ʼʼкаково быть сиротойʼʼ. Возможно, что эти сцены написал Грибоедов. Во всяком случае, его стиль чувствуется в колоритной речи хозяина дома - самодура-помещика Звездова.

Еще ближе к быту комедия ʼʼСвоя семья, или Замужняя невестаʼʼ. Из предисловия Шаховского к отдельному изданию комедии точно известно, какие сцены написал Грибоедов (начало второго действия до ухода Мавры Савишны). В этих сценах угадываются некоторые приемы будущего автора ʼʼГоря от умаʼʼ. Несмотря на легкость чисто комедийной интриги и традиционный напевный александрийский стих, в отдельных ситуациях и речевых характеристиках начинают выступать правдивые черты нравов провинциального барства.

По линии бытовой правды и мастерству языка связь между ранним творчеством Грибоедова и ʼʼГорем от умаʼʼ очевидна и давно установлена. Более сложным является вопрос о возникновении в творческом сознании Грибоедова образа Чацкого. Здесь разрыв между ранними пьесами и ʼʼГорем от умаʼʼ наиболее разителœен. Не­сомненно, образ Чацкого складывался в сознании драматурга посте­пенно, параллельно с ростом политического движения в стране. В тирадах Чацкого мы угадываем хорошо знакомую Грибоедову обличительную патетику революционно-романтической поэзии. Одна­ко и в раннем комедийном творчестве Грибоедова можно найти подступы к образу Чацкого. Хотя ʼʼПритворная неверностьʼʼ является всœего лишь вольным переводом французской пьесы XVIII в., объясне­ние Рославлева с Лизой сильно напоминает аналогичную сцену объяснения Чацкого с Софьей. Точно так же монолог героя в начале пьесы, полный сарказма против высшего света͵ его нравов и пред­рассудков, предваряет монолог Чацкого ʼʼА судьи кто?..ʼʼ. Рославлев говорит о тех, кто судит о его ʼʼстранностяхʼʼ:

Прелœестницы, с толпой вздыхателœей послушных, И общество мужей, к измене равнодушных, И те любезники, которых нынче тьма:

Без правил, без стыда, без чувств и без ума, И в дружбе, и в любви равно непостоянны. Вот люди!.. И для них мои поступки странны, Я не похож на них, так чуден всœем кажусь.

Четыре последние строчки отсутствуют у Барта и являются ориги­нальными стихами Грибоедова. А именно они наиболее сближают Рославлева с Чацким. Душевные переживания героя, его отношение к любимой девушке и к обществу намечают уже обе линии ʼʼГоря от умаʼʼ - любовную и политическую.

Относительно оценки позднейшего творчества А. С. Грибоедова существуют различные мнения. Н. К- Пиксанов считает, что Грибое­дов - ʼʼлитературный однодумʼʼ и после ʼʼГоря от умаʼʼ его творчество было неудачным. Это мнение оспаривает М. В. Нечкина, и к ней, по существу, присоединяется В. Н. Орлов. Оба автора отмечают идей­ную важность творческих замыслов Грибоедова, оставшихся неза­вершенными. Для правильного решения этого вопроса крайне важно разобраться как в идейной, так и в художественной стороне замыслов писателя.

Грибоедов мечтал создать ряд высоких трагедий, но до нас дошли лишь наброски планов и отдельные сцены. Дополнительные сведения о замыслах писателя находим у мемуаристов. С. Н. Бегичев рассказы-

вает о замысле пролога в двух актах под названием ʼʼЮность вещегоʼʼ, посвященного М. В. Ломоносову и предназначавшегося для открытия нового театра в Москве (ныне Большой театр). Замысел, видимо, относится еще к концу 1824 ᴦ. Вероятно, летом 1825 ᴦ. в Крыму Грибо­едов начал писать трагедию из эпохи борьбы русских с половцами (сохранился отрывок без заглавия, условно называемый ʼʼСерчак и Итлярʼʼ), Наиболее интересными были замыслы трагедии ʼʼРода-мист и Зенобияʼʼ (сохранилось схематическое изложение двух первых актов в чужой записи), исторической драмы о 1812 ᴦ. (сохранился план драмы и одна сцена) и трагедии ʼʼГрузинская ночьʼʼ (сохрани­лись две сцены и изложение содержания всœей трагедии мемуари­стом).

После разгрома восстания декабристов мысль Грибоедова настой­чиво билась над решением вопроса о причинах, вызвавших революци­онное движение и его разгром. Писатель не сошел с однажды избранного им пути, он, как и А. С. Пушкин, оставался верным заве­там и памяти декабристов. Но, как и Пушкин, он еще более четко осознал обреченность заговорщической тактики и решающую роль народа в борьбе за свободу.

Неосуществленные творческие замыслы Грибоедова свидетельст­вуют о его ненависти к крепостничеству и угнетению: в трагедии ʼʼГру­зинская ночьʼʼ рассказывалось о том, как грузинский князь отдал дру­гому князю в обмен на коня сына своей кормилицы; отчаявшаяся мать старается отомстить князю; гибнет его дочь, гибнет и сама кормилица.

Особенно замечателœен был замысел драмы о 1812 ᴦ. В центре пьесы - ʼʼвсœеобщее ополчение без дворянʼʼ, героем которого является крестьянин М *. Записи в плане весьма выразительны: ʼʼЗимние сцены преследования неприятеля и ужасных смертейʼʼ, ʼʼподвиги М *ʼʼ, затем сцена в Вильне, ʼʼотличия, искательства; вся поэзия великих подвигов исчезает. М * в пренебрежении у военачальников. Отпускается восво­яси с отеческими наставлениями к покорности и послушаниюʼʼ. Последняя пометка в плане свидетельствует о трагическом конце героя: ʼʼПрежние мерзости. М * возвращается под палку господина,

который хочет ему сбрить бороду. Отчаяние самоубийствоʼʼ. Что

скрывается под этим многоточием - нам неизвестно, но, возможно, и месть господину. Мы видим, как глубоко проник Грибоедов в на­родный характер Отечественной войны 1812 ᴦ.

Несомненно, одной из причин, помешавших писателю завершить свои смелые замыслы, была реакция, наступившая после разгрома декабристов. Недаром Грибоедов писал Бегичеву 9 декабря 1826 ᴦ.: ʼʼКто нас уважает, певцов истинно-вдохновенных, в том краю, где достоинство ценится в прямом содержании к числу орденов и крепо­стных рабов?.. Мученье быть пламенным мечтателœем в краю вечных снеговʼʼ. Грибоедов считает, что героическое время прошло. В том же письме он добавляет: ʼʼЧитай Плутарха и будь доволен тем, что было в древности. Ныне эти характеры более не повторятсяʼʼ. Нечего было и мечтать увидеть в печати драму о 1812 ᴦ. Ведь и ʼʼГоре от умаʼʼ оста­валось под запретом.

Но была и внутренняя причина незавершенности этих замыслов Ни один из них в драматургическом отношении не поднимался до ʼʼГоря от умаʼʼ. Важнейшими качествами комедии Грибоедова, как мы говорили, были высокая идейность, злободневность и сценичность. Этих качеств не могла заменить ни глубина исторических параллелœей, ни яркость аллегорических намеков на современность. А именно в параллели с современностью весь смысл ʼʼРодамиста и Зенобииʼʼ, в иносказании - смысл ʼʼГрузинской ночиʼʼ.

Противоречия новой драматургии Грибоедова особенно явственно выступили в драме о 1812 ᴦ. Ее реалистическое и острополитическое содержание сочеталось со сценами фантасмагорических видений, которые нарушали общий характер пьесы. Здесь, наряду со сценами на Красной площади и под Москвой, передающими народный ха-.| рактер войны, должна была быть сцена в Архангельском соборе, где I на призыв ʼʼтрубного гласа архангелаʼʼ возникали ʼʼтени давно усоп- у ших исполинов - Святослава, Владимира Мономаха, Иоанна, Петра и проч.ʼʼ. Эти тени ʼʼпророчествуют о годинœе искупления для России... Хор бесплотных провожает их и живописным строем представляет их отшествие из храма; своды расступаются, герои поднимаются выспрь и исчезаютʼʼ. Все эти мистериальные мотивы чересчур противоречили реалистическому в общем замыслу. Подобным образом и в ʼʼЮности вещегоʼʼ показывалось, как сыну рыбака Ломоносову, почувство­вавшему свой завидный удел, покровительствует некий ʼʼневедомый муж, богомолецʼʼ, который оказывается его ʼʼтаинственным спутни­комʼʼ во время побега из дома.

В чем же тут дело? Ведь и Пушкин жил в годы реакции, но его творчество всœе более развивалось по пути реализма. Расширение круга исторических и западноевропейских тем в его творчестве не мешало росту реализма. Осуществляя один замысел за другим, Пуш­кин всœе глубже разрабатывал жизненные социально-психологические конфликты. А ведь Грибоедов пришел к реализму одновременно с Пушкиным и независимо от него. Дело в том, что грибоедовское мировоззрение и грибоедовский реализм никогда не были тожде­ственны мировоззрению и реализму Пушкина. Мы не знаем тексту­альной творческой истории ʼʼГоря от умаʼʼ (черновики не сохрани­лись), но вполне реалистические формы комедии, особенно в отноше­нии образа Чацкого, были найдены не сразу. Обратим внимание на предисловие, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ Грибоедов написал к предполагавшемуся изда­нию комедии: ʼʼПервое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его. Ребяческое удовольствие слышать стихи мои в театре, желание им успеха заставили меня портить мое создание, сколько можно было. Гакова судьба всякому, кто пишет для сцены...ʼʼ Итак, совершенствуя ʼʼГоре от умаʼʼ, Грибоедов полагал, что он в какой-то мере его портит... В жанре трагедии ничто не побуждало автора стеснять свои ʼʼвозвы­шенныеʼʼ замыслы, а ʼʼсуетного желанияʼʼ видеть их на сиене, вероят­но, не было. В трагедии Грибоедов в большей степени, чем в комедии, был связан с поэтикой декабристов. В этом жанре сильнее проявлялся

романтизм декабристов. Историзм и народность Грибоедова еще чересчур зависели от передового романтизма, чтобы драматург впол­не и во всœех жанрах литературного творчества мог оторваться от его традиций.

Романтики-декабристы искали исконные черты русской народно­сти прежде всœего в национальной старинœе, в народных нравах и обря­дах, в вечевой вольности. До социальной трактовки народности они не поднимались. Пушкин пошел дальше: в ʼʼБорисе Годуновеʼʼ он пока­зал народ в качестве решающей силы истории, он воспел Разина, нарисовал образ Пугачева. Грибоедов занимает противоречивые позиции. В очерке ʼʼЗагородная поездкаʼʼ (1826), в которой писатель вслед за своим Чацким с горечью говорит о разобщении между наро­дом и классом господ, главная забота Грибоедова состоит в том, чтобы народ ʼʼхотя по языку нас не считал за немцевʼʼ. Грибоедов толкует здесь о дворянском классе суммарно, называя его ʼʼповреж­денным классом полуевропейцевʼʼ, к которому причисляет и себя. Грибоедов полагает, что на почве романтически и этнографически понимаемой им народности (песни, язык, одежда) возможно единœе­ние народа и господ. А пока ʼʼнарод единокровный,- восклицает Грибоедов,- наш народ разрознен с нами и навеки!ʼʼ

По этой причине, естественно, народное и героическое для своих трагедий Грибоедов пытается искать в прошлом. К такой трактовке теперь примешивается сознание того, что ʼʼэти характеры более не повто­рятся ʼʼ (вспомним замечание Грибоедова о Плутархе). В июне 1825 ᴦ. Грибоедов писал В. Ф. Одоевскому: ʼʼСам ц,я древнем Киеве; надышался здешним воздухом и скоро еду далее. Здесь я пожил с умершими: Владимиры и Изяславы совершенно овладели моим воображениемʼʼ (Грибоедов предполагал написать трагедию о Влади­мире Святом).

Этот же мотив героической старины, противопоставленный се­годняшним будням, звучит и в замечательной элегической думе Грибоедова ʼʼПрости, Отечество!ʼʼ, которую можно датировать време­нем после поражения декабристов. Грибоедов спрашивает, в чем же теперь мудрость жизни, когда пришлось

Свободу схоронить в могилу,

И веру в собственную силу,

В отвагу, дружбу, честь, любовь!!!

Есть только один выход:

Займемся былью стародавной. Как люди весело шли в бой, Когда пленяло их собой Что так обманчиво и славно!

Весьма вероятно, что это стихотворение было прологом или лириче­ским вступлением к какой-то поэме о героическом прошлом русского

народа. Но оно является частью и общей программы трагедийных замыслов Грибоедова после разгрома восстания декабристов.

И всœе же крайне важно оценить всœе значение идейной стороны новых замыслов Грибоедова, и особенно драмы о 1812 ᴦ. В набросках этой драмы он трактует проблему народности социально: помещичий класс - душитель свободы. Но в этих идеях и замыслах были истори­ческая ограниченность и непреодоленные традиции гражданского романтизма, которые помешали писателю создать новые законченные реалистические произведения.

Главной заслугой Грибоедова перед русской литературой явля­ется создание ʼʼГоря от умаʼʼ. Глубина изображения жизни, пафос свободолюбия, яркая типичность образов, меткий, афористический язык сделали комедию Грибоедова вечно юным и злободневным произведением.

Творческий путь А.С. Грибоедова. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Творческий путь А.С. Грибоедова." 2017, 2018.