Преображение Господне, или, по-народному, «Яблочный Спас» - православный праздник, который верующие отмечают 19 августа. В этот день мы вспоминаем евангельское событие, когда апостолы Петр, Иаков и Иоанн увидели Господа Иисуса Христа преображенным - во всей Божественной, вечной славе. Мы расскажем об истории, смысле и традициях праздника Преображения.

Что такое Преображение

Преображение (греч. метаморфосис, лат. Transfiguratio) буквально переводится как «превращение в другой вид» или «изменение формы». Полное название праздника - Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Это один из так называемых двунадесятых праздников, которые догматически тесно связаны с событиями земной жизни Господа Иисуса Христа и Богородицы и делятся на Господские (посвященные Господу Иисусу Христу) и Богородичные (посвященные Божией Матери). Преображение - Господский праздник.

События Преображения описаны в Евангелиях, о них пишут все евангелисты, кроме апостола Иоанна. Во время молитвы на горе Фавор три ученика Иисуса Христа - Петр, Иаков и Иоанн - увидели, как Учитель преобразился: По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф 17:1-2).

На Руси этот праздник получил народное название «Яблочный Спас». Дело в том, что в Израиле и Греции день Преображения приходился на пору созревания винограда. Христиане приносили душистые гроздья в храм - для благословения и в знак благодарности Богу. В странах, где виноград не растет, например, в большей части России, вместо него стали освящать яблоки. Существует специальная молитва «На освящение начаток овощей (плодов)».

Когда празднуется Преображение Господне

Православные христиане празднуют Преображение 19 августа по новому стилю (6 августа по старому стилю).

События Преображения Господня

Мы читаем о Преображении в трех Евангелиях, оно не описано только в Евангелии от Иоанна.

Как сообщают апостолы-евангелисты, события Преображения произошли через шесть дней после того, как Христос в беседе о кресте и Царствии Божием произнес: «…истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк 9:1). Спаситель взял с собой трех учеников - Петра, Иакова и Иоанна - и отправился на гору, чтобы помолиться. Пока Христос молился, учеников, уставших за день, сморил сон. Но потом чудо разбудило их - Учитель «преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф 17:2). Перед Спасителем явились пророки Моисей и Илия и говорили с Ним. Как пишет апостол Лука, беседа шла «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк 9:31), то есть о предстоящем распятии на кресте. Апостол Петр, пораженный величием Господа, воскликнул: «Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии» (Мк 9:5). После этих слов появилось светлое облако и накрыло всех своей тенью. Из недр облака раздался голос Бога-Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте (Мф 17:5). После этого чудесного события Христос и ученики сошли с горы. Спаситель запретил апостолам открывать кому бы то ни было тайну Преображения, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мк 9:9).

Фавор - Гора Преображения

Фавор - это гора высотой 588 метров, расположенная в Израиле, в 9 километрах к юго-востоку от города Назарета. По преданию, именно на горе Фавор апостолы Петр, Иаков и Иоанн увидели чудесное Преображение Господне. В настоящее время на вершине горы действуют два монастыря, православный и католический.

История празднования Преображения Господня

Традиция праздновать Преображение Господне существовала уже в IV веке, а, скорее всего, и раньше. Именно в IV веке равноапостольная императрица Елена построила на горе Фавор храм в честь Преображения. Кроме того, мы читаем об этом празднике в поучениях святых Ефрема Сирина и Иоанна Златоуста. Из VII века до нас дошло слово на Преображение Господне святого Андрея Критского.

Икона Преображения

Преображение Господне - икона из Праздничного ряда православного иконостаса. Уже в VI веке сюжет иконы стал каноническим. Христа изображают в центре, по обеим сторонам от Него стоят пророки Моисей и Илия. Причем Моисей на иконе чаще всего юн, а Илия стар. Чуть ниже мы видим павших ниц апостолов. Белые одежды Спасителя сияют, свет лучится от лика и всей Его фигуры. Иконописцы изображают Христа в ореоле круглой или овальной формы.

Богослужение Преображения Господня

У праздника Преображения есть один день предпразднства (5 августа) и семь дней попразднства (с 7 по 13 августа). Отдание праздника совершают в храмах 13 августа.

Народное название Преображения Господня «Яблочный Спас» напоминает нам о древней традиции освящать в этот день плоды. В Израиле и южных христианских странах, например, Греции, ко времени праздника как раз поспевал виноград. Гроздья винограда, а еще колосья, люди несли в храм для благословения и в знак благодарности Богу.

На русских землях виноград рос далеко не везде, поэтому традиция трансформировалась - стали освящать яблоки. Существует специальная молитва - «На освящение начаток овощей (плодов)».

Молитвы Преображения Господня

Тропарь Преображения Господня

Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху, да возсияет и нам, грешным, Свет Твой присносущный молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе.

Преобразился Ты на горе, Христе Боже, показав ученикам Твоим славу Твою, насколько это было для них возможно. Да воссияет и нам, грешным, свет Твой вечный, по молитвам Богородицы. Податель света, слава Тебе!

Кондак Преображения Господня

На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша, да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят, яко Ты еси воистинну Отчее сияние.

На горе преобразился Ты, и, насколько могли вместить ученики Твои, они славу Твою, Христе Боже, созерцали, чтобы, когда Тебя увидят распинаемым, уразумели, что Твое страдание – добровольное и миру возвестили, что Ты – воистину Отчее сияние.

Величание Преображения Господня

Величаем Тя, Живодавче Христе, и почитаем пречистыя плоти Твоея преславное Преображение.

Величаем Тебя, Податель жизни Христе, и почитаем пречистой плоти Твоей преславное преображение.

«Яблочный Спас» - народные традиции праздника Преображения

Праздник Преображения Господня на Руси также называли Яблочный Спас, Спас, Второй Спас, Праздник первых плодов, Спас на горе, Средний Спас, Горохов день, Вторая встреча осени, Первые осенины, Осенины.

«Первые осенины» - значит встреча осени. Лето шло на убыль, крестьяне собирали урожай в полях и садах. В храмы несли для благословения яблоки. Над ними священник читал специальную молитву - «На освящение начаток овощей (плодов)». С этого момента верующим можно было начинать есть яблоки и другие плоды нового урожая.

На Яблочный Спас хозяйки пекли яблочные пироги, варили варенье. На угощение приглашали родных и знакомых. Была традиция потчевать нищих - во славу Божию. Если кто-то отказывался исполнить это доброе дело, его всячески порицали: «А не дай, Боже, иметь с ними дела! Забыл он старого и сирого, не уделил им от своего богатства и малого добра, не призрел своим добром хворого и бедного!». Еще на Преображение пели песни, провожали солнце в поле.

Митрополит Сурожский Антоний. Проповедь на Праздник Преображения

Праздник Преображения раскрывает перед нами славу Богом созданной твари. Не только Христос явился в славе Отчей, в славе Своей Божественной в этот день перед Своими учениками: Евангелие нам говорит, что Божественный свет струился из Его физического тела и из той одежды, которая его покрывала, изливался на все, что окружало Христа.

Здесь мы видим нечто, что прикровенно уже раскрывалось нам в Воплощении Христовом. Мы не можем без недоумения думать о Воплощении: как оказалось возможно, что человеческая плоть, материя этого мира, собранная в теле Христовом, могла не только быть местом вселения Живого Бога – как бывает, например, храм – но соединиться с Божеством так, что и тело это пронизано Божественностью и восседает теперь одесную Бога и Отца в вечной славе? Здесь прикровенно открывается перед нами все величие, вся значительность не только человека, но самого материального мира и неописуемых его возможностей – не только земных и временных, но и вечных, Божественных.

И в день Преображения Господня мы видим, каким светом призван воссиять этот наш материальный мир, какой славой он призван сиять в Царстве Божием, в вечности Господней… И если мы внимательно, всерьез принимаем то, что нам здесь открыто, мы должны изменить самым глубоким образом наше отношение ко всему видимому, ко всему осязаемому; не только к человечеству, не только к человеку, но к самому телу его; и не только к человеческому телу, но ко всему, что телесно вокруг нас ощутимо, осязаемо, видимо… Все призвано стать местом вселения благодати Господней; все призвано когда-то, в конце времен, быть вобрано в эту славу и воссиять этой славой.

И нам, людям, дано это знать; нам, людям, дано не только знать это, но и быть сотрудниками Божиими в освящении той твари, которую Господь сотворил… Мы совершаем освящение плодов, освящение вод, освящение хлебов, мы совершаем освящение хлеба и вина в Тело и Кровь Господни; внутри пределов Церкви это начало чуда Преображения и Богоявления; верой человеческой отделяется вещество этого мира, которое предано человеческим безверием и предательством тлению, смерти и разрушению. Верой нашей отделяется оно от этого тления и смерти, отдается в собственность Богу, и Богом приемлется, и в Боге уже теперь, зачаточно, поистине делается новой тварью.

Но это должно распространиться далеко за пределы храма: все без остатка, что подвластно человеку, может быть им освящено; все, над чем мы работаем, к чему мы прикасаемся, все предметы жизни – все может стать частью Царства Божия, если это Царство Божие будет внутри нас и будет, как сияние Христово, распространяться на все, к чему мы прикасаемся…

Подумаем об этом; мы не призваны поработить природу, мы призваны ее освободить от плена тления и смерти и греха, освободить ее и вернуть в гармонию с Царством Божиим. И поэтому станем вдумчиво, благоговейно относиться ко всему этому тварному, видимому нами миру, и послужим в нем соработниками Христовыми, чтобы мир достиг своей славы и чтобы нами все тварное вошло в радость Господню. Аминь.

Преображение Господне в Армении

Преображение Господне по-армянски называется «Вардавар». В Армянской Апостольской Церкви этот праздник отмечают на 98 день после Пасхи, то есть в период с 28 июня до 1 августа.

На Преображение выпускают в небо голубей, а еще у армян существует древняя традиция обливать друг друга водой. Это веселый и добрый обычай, на который никто не обижается, потому что облить водой в этот день - значит подарить подарок. Окатить водой могут каждого, даже случайного прохожего. В праздновании принимают участие все от мала до велика, особенно радуется детвора.

Преображенское кладбище

Преображенское кладбище находится в Москве, на, 17а. Это бывшее старообрядческое Основали его во время эпидемии.

В 1764 году монастырь упразднили, и церковь стала приходской. В те годы к ней пристроили многоярусную колокольню. Со временем первое каменное здание храма оказалось под угорозой: на речном берегу постепенно оседал грунт. В 1886-ом построили и освятили в честь Преображения Господня новую церковь.

После революции Тушино стало крупным промышленным центром. В селе построили заводы и аэродром. Храм закрыли в

В советские годы здание храма использовалось под клуб. В 1956 году местные жители обращались с просьбой вернуть святыню Церкви, но им отказали. Только в 1990-ом в церкви начали возрождать приходскую жизнь возобновилась. В 1994 году к храму пристроили колокольню.

Стихи о Преображении

Борис Пастернак. Август

Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую
И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная как знаменье,
К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами

В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.

«Прощай, лазурь Преображенская
И золото второго Спаса,
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины.
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я – поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».

Иван Шмелев. Яблочный Спас (глава из книги «Лето Господне»)

Завтра - Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу «Священную Историю» Афинского. «Завтра» - это только так говорят, - а повезут годика через два-три, а говорят «завтра» потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. Все у нас говорят, что главное - Закон Божий хорошо знать. Я его хорошо знаю, даже что на какой странице, но все-таки очень страшно, так страшно, что даже дух захватывает, как только вспомнишь. Горкин знает, что я боюсь. Одним топориком он вырезал мне недавно страшного «щелкуна», который грызет орехи. Он меня успокаивает. Поманит в холодок под доски, на кучу стружек, и начнет спрашивать из книжки. Читает он, пожалуй, хуже меня, но все почему-то знает, чего даже и я не знаю. «А ну-ка, - скажет, - расскажи мне чего-нибудь из божественного…» Я ему расскажу, и он похвалит:

Хорошо умеешь, - а выговаривает он на «о», как и все наши плотники, и от этого, что ли, делается мне покойней, - не бось, они тебя возьмут в училищу, ты все знаешь. А вот завтра у нас Яблошный Спас… про него умеешь? Та-ак. А яблоки почему кропят? Вот и не так знаешь. Они тебя вспросют, а ты и не скажешь. А сколько у нас Спасов? Вот и опять не так умеешь. Они тебя учнуть вспрашивать, а ты… Как так у тебя не сказано? А ты хорошенько погляди, должно быть.

Да нету же ничего… - говорю я, совсем расстроенный, - написано только, что святят яблоки!

И кропят. А почему кропят? А-а! Они тебя вспросют, - ну, а сколько, скажут, у нас Спасов? А ты и не знаешь. Три Спаса. Первый Спас - загибает он желтый от политуры палец, страшно расплющенный, - медовый Спас, Крест выносят. Значит, лету конец, мед можно выламывать, пчела не обижается… уж пошабашила. Второй Спас, завтра который вот, - яблошный, Спас-Преображение, яблоки кропят. А почему? А вот. Адам-Ева согрешили, змей их яблоком обманул, а не ведено было, от греха! А Христос возшел на гору и освятил. С того и стали остерегаться. А который до окропенья поест, у того в животе червь заведется, и холера бывает. А как окроплено, то безо вреда. А третий Спас называется орешный, орехи поспели, после Успенья. У нас в селе крестный ход, икону Спаса носят, и все орехи грызут. Бывало, батюшке насбираем мешок орехов, а он нам лапши молочной - для розговин. Вот ты им и скажи, и возьмут в училищу.

Преображение Господне… Ласковый, тихий свет от него в душе - доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, - зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, - не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, - поспела, закраснелась. Будем ее трясти - для завтра. Горкин утром еще сказал:

После обеда на Болото с тобой поедем за яблоками.

Такая радость. Отец - староста у Казанской, уже распорядился:

Вот что, Горкин… Возьмешь на Болоте у Крапивкина яблок мер пять-шесть, для прихожан и ребятам нашим, «бели», что ли… да наблюдных, для освящения, покрасовитей, меру. Для причта еще меры две, почище каких. Протодьякону особо пошлем меру апортовых, покрупней он любит.

Ондрей Максимыч земляк мне, на совесть даст. Ему и с Курска, и с Волги гонят. А чего для себя прикажете?

Это я сам. Арбуз вот у него выбери на вырез, астраханский, сахарный.

Орбузы у него… рассахарные всегда, с подтреском. Самому князю Долгорукову посылает! У него в лобазе золотой диплом висит на стенке под образом, каки орлы-те!.. На всю Москву гремит.

После обеда трясем грушовку. За хозяина - Горкин. Приказчик Василь-Василич, хоть у него и стройки, а полчасика выберет - прибежит. Допускают еще, из уважения, только старичка-лавочника Трифоныча. Плотников не пускают, но они забираются на доски и советуют, как трясти. В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет - золотистый, жаркий. Разросшаяся крапива и лопухи еще густеют сочно, и только под ними хмуро; а обдерганные кусты смородины так и блестят от света. Блестят и яблони - глянцем ветвей и листьев, матовым лоском яблок, и вишни, совсем сквозные, залитые янтарным клеем. Горкин ведет к грушовке, сбрасывает картуз, жилетку, плюет в кулак.

Погоди, стой… - говорит он, прикидывая глазом. - Я ее легким трясом, на первый сорт. Яблочко квелое у ней… ну, маненько подшибем - ничего, лучше сочком пойдет… а силой не берись!

Он прилаживается и встряхивает, легким трясом. Падает первый сорт. Все кидаются в лопухи, в крапиву. Вязкий, вялый какой-то запах от лопухов, и пронзительно едкий - от крапивы, мешаются со сладким духом, необычайно тонким, как где-то пролитые духи, - от яблок. Ползают все, даже грузный Василь-Василич, у которого лопнула на спине жилетка, и видно розовую рубаху лодочкой; даже и толстый Трифоныч, весь в муке. Все берут в горсть и нюхают: ааа… гру-шовка!..

Зажмуришься и вдыхаешь, - такая радость! Такая свежесть, вливающаяся тонко-тонко, такая душистая сладость- крепость - со всеми запахами согревшегося сада, замятой травы, растревоженных теплых кустов черной смородины. Нежаркое уже солнце и нежное голубое небо, сияющее в ветвях, на яблочках…

И теперь еще, не в родной стране, когда встретишь невидное яблочко, похожее на грушовку запахом, зажмешь в ладони зажмуришься, - и в сладковатом и сочном духе вспомнится, как живое, - маленький сад, когда-то казавшийся огромным, лучший из всех садов, какие ни есть на свете, теперь без следа пропавший… с березками и рябиной, с яблоньками, с кустиками малины, черной, белой и красной смородины, крыжовника виноградного, с пышными лопухами и крапивой, далекий сад… - до погнутых гвоздей забора, до трещинки на вишне с затеками слюдяного блеска, с капельками янтарно-малинового клея, - все, до последнего яблочка верхушки за золотым листочком, горящим, как золотое стеклышко!.. И двор увидишь, с великой лужей, уже повысохшей, с сухими колеями, с угрязшими кирпичами, с досками, влипшими до дождей, с увязнувшей навсегда опоркой… и серые сараи, с шелковым лоском времени, с запахами смолы и дегтя, и вознесенную до амбарной крыши гору кулей пузатых, с овсом и солью, слежавшеюся в камень, с прильнувшими цепко голябями, со струйками золотого овсеца… и высокие штабеля досок, плачущие смолой на солнце, и трескучие пачки драни, и чурбачки, и стружки…

Да пускай, Панкратыч!.. - оттирает плечом Василь-Василич, засучив рукава рубахи, - ей-Богу, на стройку надоть!..

Да постой, голова елова… - не пускает Горкин, - побьешь, дуролом, яблочки…

Встряхивает и Василь-Василич: словно налетает буря, шумит со свистом, - и сыплются дождем яблочки, по голове, на плечи. Орут плотники на досках: «эт-та вот тряхану-ул, Василь-Василич!» Трясет и Трифоныч, и опять Горкин, и еще раз Василь-Василич, которого давно кличут. Трясу и я, поднятый до пустых ветвей.

Эх, бывало, у нас трясли… зальешься! - вздыхает Василь-Василич, застегивая на ходу жилетку, - да иду, черрт вас..!

Черкается еще, елова голова… на таком деле… - строго говорит Горкин. - Эн еще где хоронится!.. - оглядывает он макушку. - Да не стрясешь… воробьям на розговины пойдет, последышек.

Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.

Осенние-то песни!.. - говорит Горкин грустно. - Прощай, лето. Подошли Спасы - готовь запасы. У нас ласточки, бывало, на отлете… Надо бы обязательно на Покров домой съездить… да чего там, нет никого.

Сколько уж говорил - и никогда не съездит: привык к месту.

В Павлове у нас яблока… пятак мера! - говорит Трифоныч. - А яблоко-то какое… па-влов-ское!

Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Крива-крива ручка,

Кто даст - тот князь,

Кто не даст - тот соба-чий глаз.

Собачий глаз! Собачий глаз!

Горкин отмахивается, лягается:

Ма-хонькие, что ли… Приходи завтра к Казанской - дам и пару.

Запрягают в полок Кривую. Ее держат из уважения, но на Болото и она дотащит. Встряхивает до кишок на ямках, и это такое удовольствие! С нами огромные корзины, одна в другой. Едем мимо Казанской, крестимся. Едем по пустынной Якиманке, мимо розовой церкви Ивана Воина, мимо виднеющейся в переулке белой - Спаса в Наливках, мимо желтеющего в низочке Марона, мимо краснеющего далеко, за Полянским Рынком, Григория Неокессарийского. И везде крестимся. Улица очень длинная, скучная, без лавок, жаркая. Дремлют дворники у ворот, раскинув ноги. И все дремлет: белые дома на солнце, пыльно-зеленые деревья, за заборчиками с гвоздями, сизые ряды тумбочек, похожих на голубые гречневички, бурые фонари, плетущиеся извозчики. Небо какое-то пыльное, - «от парева», - позевывая, говорит Горкин. Попадается толстый купец на извозчике, во всю пролетку, в ногах у него корзина с яблоками. Горкин кланяется ему почтительно.

Староста Лощенов с Шаболовки, мясник. Жа-дный, три меры всего. А мы с тобой закупим боле десяти, на всю пятерку.

Вот и Канава, с застоявшейся радужной водою. За ней, над низкими крышами и садами, горит на солнце великий золотой купол Христа Спасителя. А вот и Болото, по низинке, - великая площадь торга, каменные «ряды», дугами. Здесь торгуют железным ломом, ржавыми якорями и цепями, канатами, рогожей, овсом и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками… Далеко слышен сладкий и острый дух, золотится везде соломкой. Лежат на земле рогожи, зеленые холмики арбузов, на соломе разноцветные кучки яблока. Голубятся стайками голубки. Куда ни гляди - рогожа да солома.

Бо-льшой нонче привоз, урожай на яблоки, - говорит Горкин, - поест яблочков Москва наша.

Мы проезжаем по лабазам, в яблочном сладком духе. Молодцы вспарывают тюки с соломой, золотится над ними пыль. Вот и лабаз Крапивкина.

Горкину-Панкратычу! - дергает картузом Крапивкин, с седой бородой, широкий. - А я-то думал - пропал наш козел, а он вон он, седа бородка!

Здороваются за руку. Крапивкин пьет чай на ящике. Медный зеленоватый чайник, толстый стакан граненый. Горкин отказывается вежливо: только пили, - хоть мы и не пили. Крапивкин не уступает: «палка на палку - плохо, а чай на чай - Якиманская, качай!» Горкин усаживается на другом ящике, через щелки которого, в соломке глядятся яблочки. - «С яблочными духами чаек пьем!» - подмигивает Крапивкин и подает мне большую синюю сливу, треснувшую от спелости. Я осторожно ее сосу, а они попивают молча, изредка выдувая слово из блюдечка вместе с паром. Им подают еще чайник, они пьют долго и разговаривают как следует. Называют незнакомые имена, и очень им это интересно. А я сосу уже третью сливу и все осматриваюсь. Между рядками арбузов на соломенных жгутиках-виточках по полочкам, над покатыми ящичками с отборным персиком, с бордовыми щечками под пылью, над розовой, белой и синей сливой, между которыми сели дыньки, висит старый тяжелый образ в серебряном окладе, горит лампадка. Яблоки по всему лабазу, на соломе. От вязкого духа даже душно. А в заднюю дверь лабаза смотрят лошадиные головы - привезли ящики с машины. Наконец подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, - «если глядеть на солнышко, как фонарик!» - вот ананасное-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка-сладкая, горьковка.

Наблюдных-то?.. - показистей тебе надо… - задумывается Крапивкин. - Хозяину потрафить надо?.. Боровок крепонек еще, поповка некрасовита…

Да ты мне, Ондрей Максимыч, - ласково говорит Горкин, - покрасовитей каких, парадных. Павловку, что ли… или эту, вот как ее?

Этой не-ту, - смеется Крапивкин, - а и есть, да тебе не съесть! Эй, открой, с Курска которые, за дорогу утомились, очень хороши будут…

А вот, поманежней будто, - нашаривает в соломе Горкин, - опорт никак?..

Выше сорт, чем опорт, называется - кампорт!

Ссыпай меру. Архирейское, прямо… как раз на окропление.

Глазок-то у тебя!.. В Успенский взяли. Самому протопопу соборному отцу Валентину доставляем, Анфи-теятрову! Проповеди знаменито говорит, слыхал небось?

Как не слыхать… золотое слово!

Горкин набирает для народа бели и россыпи, мер восемь. Берет и притчу титовки, и апорту для протодьякона, и арбуз сахарный, «каких нет нигде». А я дышу и дышу этим сладким и липким духом. Кажется мне, что от рогожных тюков, с намазанными на них дегтем кривыми знаками, от новых еловых ящиков, от ворохов соломы - пахнет полями и деревней, машиной, шпалами, далекими садами. Вижу и радостные «китайские», щечки и хвостики их из щелок, вспоминаю их горечь-сладость, их сочный треск, и чувствую, как кислит во рту. Оставляем Кривую у лабаза и долго ходим по яблочному рынку. Горкин, поддев руки под казакин, похаживает хозяйчиком, трясет бородкой. Возьмет яблоко, понюхает, подержит, хотя больше не надо нам.

Павловка, а? мелковата только?..

Сама она, купец. Крупней не бывает нашей. Три гривенника полмеры.

Ну что ты мне, слова голова, болясы точишь!.. Что я, не ярославский, что ли? У нас на Волге - гривенник такие.

С нашей-то Волги версты до-лги! Я сам из-под Кинешмы.

И они начинают разговаривать, называют незнакомые имена, и им это очень интересно. Ловкач-парень выбирает пяток пригожих и сует Горкину в карманы, а мне подает торчком на пальцах самое крупное. Горкин и у него покупает меру.

Пора домой, скоро ко всенощной. Солнце уже косится. Вдали золотеет темно выдвинувшийся над крышами купол Иван-Великого. Окна домов блистают нестерпимо, и от этого блеска, кажется, текут золотые речки, плавятся здесь, на площади, в соломе. Все нестерпимо блещет, и в блеске играют яблочки.

Едем полегоньку, с яблоками. Гляжу на яблоки, как подрагивают они от тряски. Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него.

Праздник Преображения Господня. Золотое и голубое утро, в холодочке. В церкви - не протолкаться. Я стою в загородке свечного ящика. Отец позвякивает серебрецом и медью, дает и дает свечки. Они текут и текут из ящиков изломившейся белой лентой, постукивают тонко-сухо, прыгают по плечам, над головами, идут к иконам - передаются - к «Празднику!». Проплывают над головами узелочки - все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», - сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным - свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело - будто гости, и церковь - совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их - посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть - Преображение.

Приходит Горкин и говорит: «пойдем, сейчас окропление самое начнется». В руках у него красный узелок - «своих». Отец все считает деньги, а мы идем. Ставят канунный столик. Золотой-голубой дьячок несет огромное блюдо из серебра, красные на нем яблоки горою, что подошли из Курска. Кругом на полу корзинки и узелки. Горкин со сторожем тащат с амвона знакомые корзины, подвигают «под окропление, поближе». Все суетятся, весело, - совсем не церковь. Священники и дьякон в необыкновенных ризах, которые называются «яблочные», - так говорит мне Горкин. Конечно, яблочные! По зеленой и голубой парче, если вглядеться сбоку, золотятся в листьях крупные яблоки и груши, и виноград, - зеленое, золотое, голубое: отливает. Когда из купола попадает солнечный луч на ризы, яблоки и груши оживают и становятся пышными, будто они навешаны. Священники освящают воду. Потом старший, в лиловой камилавке, читает над нашими яблоками из Курска молитву о плодах и винограде, - необыкновенную, веселую молитву, - и начинает окроплять яблоки. Так встряхивает кистью, что летят брызги, как серебро, сверкают и тут, и там, отдельно кропит корзины для прихода, потом узелки, корзиночки… Идут ко кресту. Дьячки и Горкин суют всем в руки по яблочку и по два, как придется. Батюшка дает мне очень красивое из блюда, а знакомый дьякон нарочно, будто, три раза хлопает меня мокрой кистью по голове, и холодные струйки попадают мне за ворот. Все едят яблоки, такой хруст. Весело, как в гостях. Певчие даже жуют на клиросе. Плотники идут наши, знакомые мальчишки, и Горкин пропихивает их - живей проходи, не засть! Они клянчат: «дай яблочка-то еще, Горкин… Мишке три дал!..» Дают и нищим на паперти. Народ редеет. В церкви видны надавленные огрызочки, «сердечки». Горкин стоит у пустых корзин и вытирает платочком шею. Крестится на румяное яблоко, откусывает с хрустом - и морщится:

С кваском… - говорит он, морщась и скосив глаз, и трясется его бородка. - А приятно, ко времю-то, кропленое…

Вечером он находит меня у досок, на стружках. Я читаю «Священную Историю».

А ты небось, ты теперь все знаешь. Они тебя вспросют про Спас, или там, как-почему яблоко кропят, а ты им строгай и строгай… в училищу и впустят. Вот погляди вот!..

Он так покойно смотрит в мои глаза, так по-вечернему светло и золотисто-розовато на дворе от стружек, рогож и теса, так радостно отчего-то мне, что я схватываю охапку стружек, бросаю ее кверху, - и сыплется золотистый, кудрявый дождь. И вдруг, начинает во мне покалывать - от непонятной ли радости, или от яблоков, без счета съеденных в этот день, - начинает покалывать щекотной болью. По мне пробегает дрожь, я принимаюсь безудержно смеяться, прыгать, и с этим смехом бьется во мне желанное, - что в училище меня впустят, непременно впустят!

Преображение Господа — один из дванадесятых, то есть главных после Пасхи, православных праздников, который почитается каждый год, включая 2017, 19 августа (по старому стилю — 6 августа). В храмах после праздничной литургии традиционно в этот день освящают яблоки и разные другие плоды из вновь собранного урожая, символизирующие осеннее преображение в природе, поэтому праздник Преображение Господне в народе еще именуют Яблочным Спасом.

История праздника Преображения

По преданию «Евангелия от Матфея», истекал уже третий год проповедования тридцатитрехлетнего Иисуса Христа, когда его ученики сильно опечалились, услышав от своего учителя повествование о том, что вскоре ему нужно будет отправиться в Иерусалим, претерпеть там множество гонений от первосвященников, книжников и старейшин, тяжких страданий за людей, умереть на кресте и по истечении трех дней воскреснуть. Поскольку ученики возлагали огромные надежды на провозглашение Иисуса царем, то их не утешила даже весть о его воскрешении. Заметив скорбь апостолов, в особенности Петра, и желая ее приуменьшить, а также, чтобы подкрепить веру своих учеников в будущем, когда они будут наблюдать за его муками, Иисус Христос решил явить им свою славу, в которой он будет пребывать после воскрешения. (Слава Господня — термин в христианстве библейской этимологии, означающий форму полного явления бессмертного божества, которая обычно не видна простым смертным людям).
Вскоре после этого разговора Иисус Христос вместе с тремя своими учениками — Иаковом, Иоанном и Петром — взошли на гору Фавор(которая и сегодня является одним из главных символов Преображения Господня), где в уединении Спаситель обычно предавался молитве. Апостолы, утомленные восхождением и длительным пребыванием в молитвенном состоянии, уснули на горе, а на рассвете Иисус преобразился перед ними в блеске всей своей Божественной славы: словно солнце, сияло его лицо, а одеяния изливали белоснежный лучезарный свет. По велению Христа пред ним явились пророки Илья (из рая) и Моисей (от мертвых) и завели беседу о предстоящих свершениях и страданиях Иисуса в Иерусалиме, о его будущей смерти и воскрешении. Пробужденные апостолы замерли в трепете и страхе от увиденного и услышанного. Петр в испуге даже обратился к Иисусу Христу с предложением сделать для него и пророков три кущи (укрытия от солнца), и, пока он это молвил, сам не ведая о чем, светлое облако окутало вершину горы и осенило присутствующих, а из него раздался голос, гласящий: «Это сын мой возлюбленный, в нем благоволение мое. Внимайте ему». Ученики, услыхав глас Божий, от ужаса пали ниц. Пред ними были явлены все лики Святой Троицы: Божьего сына при свидетельстве Бога-отца в Святом Духе. Пророки и Слава Господня исчезли, а Иисус Христос, подойдя к своим ученикам, велел им подняться и впредь ничего не бояться. Когда ученики встали с земли, то лицезрели учителя уже одного и в прежнем обличии. На обратном пути, на спуске с горы Фавор, Иисус велел апостолам Иоанну, Иакову и Петру никому не сообщать об увиденном до воскрешения Сына Человеческого из мертвых.

Смысл праздника Преображения Господня

В церковной традиции считается, что своим Преображением Иисус Христос как Спаситель продемонстрировал человечеству, что его ожидает в Царствии Небесном и как будет преображен весь земной мир. По мнению святителя Иоанна Златоуста, причиной преображения для Господа было желание показать людям свое следующее пришествие на небесах во славе и будущее преображение человеческого естества.

Один из двунадесятых праздников -Преображение Господне. Двунадесятые праздники – так называется цикл двенадцати важнейших годовых праздников русского православного литургического календаря. Определение «двунадесятые» происходит от славянского количественного числительного «двунадесять» (или «дванадесять»), то есть «двенадцать». (Пасха, как «праздников праздник», пребывает вне данной классификации.)

Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа - это таинственное явление Божественного Величия и Славы Иисуса Христа перед тремя ближайшими учениками во время молитвы на горе Фавор. Преображение есть явление Сына, при котором Отец свидетельствует гласом из светлого облака Святого Духа, то есть откровение всех Лиц Святой Троицы.Преображение показывает, что в Иисусе Христе соединены два естества - божественное и человеческое. Во время Преображения божественная природа Христа не менялась, но была лишь явлена в Его человеческой природе. По словам Иоанна Златоуста, оно произошло, «дабы показать нам будущее преображение естества нашего и будущее Свое пришествие на облаках во славе с ангелами».

В основу праздника положено событие, связанное с земной жизнью Иисуса Христа. О Преображении повествуют все три синоптических (Матфей, Марк, Лука) евангелия.

В последний год Своего земного служения, находясь в Кесарии Филипповой, Спаситель, в преддверии грядущих страданий, начал подготавливать к ним учеников Своих, чтобы они верно восприняли и поняли грядущее. Он сказал ученикам то, что «Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть » (Мф. 16:21).

Апостолы должны были уверовать, что их Учитель не еврейский пророк, который провозгласит себя царём Израиля, а воплотившийся для спасения рода человеческого Сын Божий. Ведь, не смотря на то, что апостолы уже не раз исповедовали Его Сыном Божиим (особенно после насыщения 5000 человек), но и они жили общееврейской надеждой, что Иисус Христос прежде всего ожидаемый Мессия, который будет земным царем Израилевым. Менее всего они думали тогда об избавлении людей от греха, проклятия и смерти, о даровании жизни нетленной, вечной. И эти иллюзии сохранялись у апостолов даже после Его Вознесения, вплоть до Пятидесятницы! Поэтому Господь приоткрывает им завесу будущего и являет Себя Сыном Божиим, владыкой жизни и смерти. Он заранее уверяет учеников в том, что близкие страдания – не поражение и позор, но победа и слава, увенчанная Воскресением.

Через 6 дней после того, как Господь Иисус Христос объявил ученикам о Своих грядущих страданиях, Он с тремя ближайшими учениками – Иоанном, Иаковом и Петром – поднялся на гору Фавор, в Галилее, что в двух часах ходьбы на юг от Назарета, чтобы помолиться. Во время молитвы «вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк. 9:26), «просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17:1).

В это же время явились на гору два ветхозаветных пророка – Моисей и Илия, причем Моисей к тому времени давно умер, а Илия никогда не умирал, он был взят на небо живым. То есть на встрече с Христом Моисей представлял мир мертвых, а Илия – мир живых. Они беседовали с Иисусом «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» – то есть о страданиях и смерти Христа на Голгофе.

Наблюдая это, апостолы были поражены, но не испуганы. Напротив – их души охватила радость, ведь такого очевидного и ясного подтверждения Божественности Учителя никто из них не ожидал. «Равви! – сказал в восторге Петр, – хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну и одну Илии ». Куща – это шатер, или палатка: Петру так понравилось на горе Фавор, что он предложил Спасителю остаться там жить.

Но апостолов в этот день ожидало еще более сильное потрясение. Вдруг на них сошло и покрыло светлое облако: «се, облако светлое осенило их ». В 3-й книге Царств описывается, как такое же облако, символ особого присутствия Божия, появилось в святилище, в Святая святых, когда туда внесли Ковчег завета: «облако наполнило дом Господень; и не могли священники стоять на служении, по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень » (3 Цар. 8:10-11).

Из облака, которое осенило учеников Господа, послышался голос Бога Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте » - те же слова, которые были слышны при крещении Господнем, но с добавлением: «Его слушайте », что должно было напоминать пророчество Моисея о Мессии (Втор. 18:15) и показать исполнение этого пророчества на Иисусе.

Услышав эти слова, ученики «пали на лица свои и очень испугались», но Иисус подошел к ним, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь! » Поднявшись, ученики никого не увидели, кроме одного Иисуса Христа.
С горы все спускались, не проронив ни слова. И только уже у подножия Иисус обратился к апостолам с просьбой никому об увиденном не рассказывать, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых », чтобы люди, слыша о такой Его Славе, впоследствии не соблазнились, когда увидят Его распинаемым.

Почему именно Моисей и Илия, а не кто-то иной? Вспомним: Спаситель постоянно говорил, что о Нем как долгожданном Мессии свидетельствуют Закон и пророки. В момент Преображения являются два выдающихся ветхозаветных героя: сам законодатель Моисей, получивший Закон из уст Господа, и первый и сильнейший из пророков – Илия.

Как разъясняет св. Златоуст, Моисей и Илия явились потому, что одни из народа почитали Господа Иисуса Христа за Илию или за единого из пророков: потому «и являются главные пророки, чтобы видно было различие рабов от Господа». Моисей явился, дабы показать, что Иисус не был нарушителем его закона, каким старались представить Его книжники и фарисеи. Явление Моисея, уже умершего, и Илии, не видевшего смерти, но взятого живым на небо, означало владычество Господа Иисуса Христа над жизнью и смертью .

Преображение – событие, которое имеет и еще одну грань. Это и обращение к каждому из нас. Христос пришел к нам, чтобы обожить человека. И тот свет, открывшийся на Фаворе, Он готов даром дать нам.Фавор в переводе означает чистоту, свет . Тот, кто приходит к осознанию своих поступков и кается в содеянном, освобождается от душевной грязи, тот и может принять Божественный нетварный Свет. Сила, преображающая человека, подается через Таинства церковные, через духовную жизнь, через активную веру. В стремлении к обретению этого Света, к обожению человеческой природы христианское учение видит духовный смысл жизни.

Почему праздник Преображения Господня празднуется не в феврале

Православная Церковь празднует Преображение Господне 19 августа , несмотря на то, что по евангельской хронологии Преображение Господне было в феврале, за 40 дней до распятия Спасителя . Это было установлено потому, что празднование в феврале приходилось бы на дни Св. Четыредесятницы (Великого Поста) - что было бы несовместимо с великопостным служением и печальным временем поста и покаяния, изображающим собою настоящую (сегодняшнюю) многобедственную жизнь, тогда как праздник Преображения Господня предзнаменует собою будущий век. При этом на 40-й день после Преображения празднуетсяВоздвижение Креста Господня , - в которое вторично совершается празднование и воспоминание страстей Христовых.

Свидетельства о празднике Преображения идут с V в. (слово на этот праздник патр. Прокла), однако уже в IV в. св. равноапостольная царица Елена соорудила на горе Фавор храм в честь Преображения Господня.

Преображение принадлежит к числу двунадесятых великих праздников. В праздник совершается литургия, читаются паримии, а также поется канон, в котором подчеркивается величие произошедшего события. Во время службы в праздник Преображения священники надевают белые одежды – как символ того, фаворского, небесного сияния. Праздник приходится на Успенский пост.

В этот день освящаются яблоки, виноград нового урожая и другие плоды. Освящение проводится в конце праздничной литургии и является выражением дара Богу от благословлённой Им природы.

Тропарь, глас 7
Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху; да возсияет и нам грешным свет Твой присносущный, молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе.

Кондак, глас 7
На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша: да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят, яко Ты еси воистинну Отчее сияние.

Величание Преображению Господню
Величаем Тя, Живодавче Христе, и почитаем пречистыя плоти Твоея преславное Преображение.

Двунадесятые праздники – так называется цикл двенадцати важнейших годовых праздников русского православного литургического календаря. Определение «двунадесятые» происходит от славянского количественного числительного «двунадесять» (или «дванадесять»), то есть «двенадцать». (Пасха, как «праздников праздник», пребывает вне данной классификации.)
Первый уровень классификации внутри этих праздников – по принадлежности к одному из двух годовых циклов христианского календаря. Девять из двенадцати праздников относятся к так называемому минейному циклу (см. Минея) и называются «неподвижными» («непереходящими»), потому что фиксированы лишь по числам месяца вне зависимости от дня недели. К ним относятся: Рождество Пресвятой Богородицы (8/21 сентября), Воздвижение Креста Господня (14/27 сентября), Введение во Храм Пресвятой Богородицы (21 ноября/4 декабря), Рождество Христово (25 декабря/7 января), Богоявление, или Крещение Господне (6/19 января), Сретение Господне (2/15 февраля), Благовещение Пресвятой Богородицы (25 марта/7 апреля), Преображение Господне (6/19 августа) и Успение Пресвятой Богородицы (15/28 августа).
Три других праздника принадлежат к триодному (см. Триодь), или пасхально-пятидесятничному, циклу и именуются «подвижными» («переходящими»). Это: Вход Господень в Иерусалим, или Неделя ваий, т. е. «пальмовых ветвей», а в русской традиции – Вербное Воскресенье (совершается в воскресенье, предшествующее Пасхе), Вознесение Господне (сороковой день от Пасхи, всегда в четверг) и День Святой Троицы, или Пятидесятница (50-й день от Пасхи, всегда в воскресенье).
Второй уровень классификации двунадесятых праздников – по доминирующему содержанию. Праздники, посвященные Господу нашему Иисусу Христу, называются господскими, а посвященные Пресвятой Богородице – богородичными. При этом праздник Сретения Господня (т. е. Встречи Господа свв. Симеоном и Анной в Иерусалимском храме) и праздник Благовещения (День Зачатия Господа) имеют в современном русском Уставе двойственный, господско-богородичный, статус.
Богослужебные тексты (то есть изменяемые молитвословия и песнопения) неподвижных двунадесятых праздников помещены в Минее (под соответствующим месяцем и числом); подвижных – в Триоди (под определенным днем конкретной недели до и после Пасхи); а также в «праздничных» богослужебных сборниках и отдельных изданиях.

Литература: Лаврентьев Г. Дванадесятые праздники Православной Церкви. СПб., 1862; Дебольский Г., прот. Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви. 10-е изд. СПб., 1901; Рашковский Е. Б. «С высоты Востока…»: Двунадесятый праздничный цикл в православном богослужении. М., 1993. См. также литературу при отдельных статьях о соответствующих праздниках

(Вто-рой Спас)

6/19 ав-гу-ста

Тро-парь празд-ни-ка

О Хри-стос Бог наш! Ты пре-об-ра-зил-ся на го-ре, по-ка-зав Свою сла-ву уче-ни-кам на-столь-ко, на-сколь-ко они мог-ли её ви-деть. Да вос-си-я-ет по мо-лит-вам Бо-го-ро-ди-цы и нам, греш-ным, Твой веч-ный свет. По-да-тель све-та, сла-ва Те-бе!

Кондак празд-ни-ка

О Хри-стос Бог наш! Ты пре-об-ра-зил-ся на го-ре, и Твои уче-ни-ки уви-де-ли Твою сла-ву на-столь-ко, на-сколь-ко они мог-ли её вос-при-нять, - чтобы, уви-дев Те-бя рас-пи-на-е-мо-го, по-ня-ли: стра-да-ние Твоё - доб-ро-воль-но, и про-по-ве-да-ли ми-ру, что Ты - во-ис-ти-ну Си-я-ние От-ца.

Апо-столь-ское чте-ние на Ли-тур-гии

[Сла-ва бу-ду-ще-го ве-ка]

Бра-тья, бо-лее и бо-лее ста-рай-тесь де-лать твёр-дым ва-ше зва-ние и из-бра-ние, ибо, де-лая это, вы ни-ко-гда не спо-ткнё-тесь. Ведь так от-кро-ет-ся вам сво-бод-ный вход в веч-ное Цар-ство Гос-по-да на-ше-го и Спа-си-те-ля Иису-са Хри-ста. По-это-му я дол-жен все-гда на-по-ми-нать вам об этом, хо-тя вы это и зна-е-те и утвер-жде-ны в на-сто-я-щей ис-тине.

Но я счи-таю спра-вед-ли-вым, по-ка я на-хо-жусь в этой [те-лес-ной] па-лат-ке , про-буж-дать вас на-по-ми-на-ни-ем, зная, что ско-ро от-ни-мет-ся эта па-лат-ка моя, как и Гос-подь наш Иисус Хри-стос объ-явил мне. Бу-ду же ста-рать-ся, чтобы вы мог-ли и по-сле мо-е-го ис-хо-да, при каж-дом слу-чае, вспо-ми-нать об этом.

Мы ведь по-ве-да-ли вам си-лу и при-ше-ствие Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста, не по-сле-до-вав за хит-ро-спле-тён-ны-ми бас-ня-ми, но как оче-вид-цы Его ве-ли-чия. Ибо Он при-нял от Бо-га От-ца честь и сла-ву, ко-гда при-нёс-ся к Нему от ве-ли-че-ствен-ной сла-вы та-кой го-лос: «Это Сын Мой, Воз-люб-лен-ный Мой, в Ко-то-ром - Моё бла-го-во-ле-ние!» И этот го-лос, при-нёс-ший-ся с небес, мы услы-ша-ли, бу-дучи с Ним на свя-той го-ре.

Мы име-ем проч-ней-шее про-ро-че-ское сло-во; и вы хо-ро-шо де-ла-е-те, дер-жась его, как све-тиль-ни-ка, си-я-ю-ще-го в тём-ном ме-сте, до-ко-ле не начнёт рас-све-тать День и утрен-няя звез-да не взой-дет в серд-цах ва-ших.

Еван-гель-ское чте-ние на Ли-тур-гии

[Пре-об-ра-же-ние Иису-са Хри-ста]

[В то вре-мя] взял Иисус Пет-ра, Иа-ко-ва и бра-та его Иоан-на, и воз-вёл их на го-ру вы-со-кую , бу-дучи с ни-ми на-едине. И Он пре-об-ра-зил-ся пе-ред ни-ми, и про-си-я-ло ли-цо Его, как солн-це, а одеж-ды Его сде-ла-лись бе-лы, как свет. И яви-лись им Мо-и-сей и Илия , со-бе-се-ду-ю-щие с Ним. А Пётр на это ска-зал Иису-су: «Гос-по-ди! Хо-ро-шо нам здесь быть! Ес-ли хо-чешь, я устрою здесь три па-лат-ки (ски-нии) : од-ну для Те-бя, од-ну для Мо-и-сея и од-ну для Илии». Он ещё го-во-рил, как вдруг осе-ни-ло их си-я-ю-щее об-ла-ко, и из об-ла-ка про-зву-чал Го-лос: «Это - Сын Мой Воз-люб-лен-ный, Тот, в Ком Моё бла-го-во-ле-ние! Его слу-шай-те!»

Уче-ни-ки, услы-шав это, па-ли на свои ли-ца и очень устра-ши-лись. Иисус по-до-шел к ним, и, кос-нув-шись их, ска-зал: «Встань-те и не бой-тесь!» А они, под-няв гла-за свои, не уви-де-ли ни-ко-го, кро-ме Са-мо-го Иису-са.

А ко-гда они спус-ка-лись с го-ры, Иисус на-ка-зал им: «Ни-ко-му не го-во-ри-те об этом ви-де-нии, по-ка Сын Че-ло-ве-че-ский не вос-станет из мёрт-вых!»

«Свет без пла-ме-ни»

О Пре-об-ра-же-нии Гос-под-нем, или о Вто-ром Спа-се, мы всё-та-ки зна-ем боль-ше, чем о Пер-вом и Тре-тьем. В пра-во-слав-ном ка-лен-да-ре празд-ник на-зы-ва-ет-ся «Пре-об-ра-же-ние Гос-по-да Бо-га и Спа-са на-ше-го Иису-са Хри-ста». Для лю-би-те-лей рус-ской ли-те-ра-ту-ры «се-реб-ря-но-го ве-ка» он, несо-мнен-но, ас-со-ци-и-ру-ет-ся с за-ме-ча-тель-ны-ми сти-ха-ми Бо-ри-са Па-стер-на-ка ().

«Вы шли тол-пою, врозь и па-ра-ми,
Вдруг кто-то вспом-нил, что се-го-дня
Ше-стое ав-гу-ста по ста-ро-му,

Обык-но-вен-но свет без пла-ме-ни
Ис-хо-дит в этот день с Фа-во-ра,
И осень, яс-ная, как зна-ме-нье,
К се-бе при-ко-вы-ва-ет взо-ры!»

Эти стро-ки хо-ро-шо вы-ра-жа-ют на-стро-е-ние празд-ни-ка - та-ко-го ари-сто-кра-ти-че-ски изыс-кан-но-го, бли-ста-тель-но-го. В на-род-ном же ка-лен-да-ре, оза-бо-чен-ном ку-ли-нар-ны-ми про-бле-ма-ми, он име-ну-ет-ся «Яб-лоч-ным Спа-сом».

Нач-нём с пер-во-го уров-ня изу-че-ния это-го ка-лен-дар-но-го фе-но-ме-на - с вы-яс-не-ния смыс-ла са-мо-го еван-гель-ско-го со-бы-тия «пре-об-ра-же-ния». Что озна-ча-ет сам этот тер-мин? Ка-кое со-бы-тие Свя-щен-ной ис-то-рии и по-че-му по-лу-чи-ло та-кое на-зва-ние?

Пре-об-ра-же-ние: со-бы-тие и смысл

Пре-об-ра-же-ние (греч. ме-тамо рфо-сис , лат. transfiguratio) - зна-чит «пре-вра-ще-ние в дру-гой вид», «из-ме-не-ние фор-мы» (от-сю-да сло-во «ме-та-мор-фо-зы»). Так на-зы-ва-ет-ся од-но из важ-ней-ших со-бы-тий еван-гель-ской ис-то-рии, про-ис-шед-шее неза-дол-го до по-след-ней Пас-хи Иису-са Хри-ста. О нём рас-ска-зы-ва-ют три еван-ге-ли-ста: Мат-фей () , Марк () и Лу-ка ().

Через во-семь дней по-сле тор-же-ствен-но-го ис-по-ве-да-ния апо-сто-лом Пет-ром сво-е-го Учи-те-ля Мес-си-ей (Хри-стом), - пи-шет еван-ге-лист Лу-ка, - Иисус, «взяв с Со-бою Пет-ра, Иоан-на и Иа-ко-ва, взо-шел на го-ру по-мо-лить-ся. И во вре-мя мо-лит-вы ли-цо Его вдруг из-ме-ни-лось, а одеж-да ста-ла бе-лой до бли-ста-ния. И бе-се-до-ва-ли с Ним два му-жа; это бы-ли Мо-и-сей и Илия. Явив-шись в си-я-нии небес-ной сла-вы, они го-во-ри-ли об ис-хо-де , ко-то-рый пред-сто-я-ло Ему со-вер-шить в Иеру-са-ли-ме.

Ра-фа-эль Сан-ти. Пре-об-ра-же-ние Гос-подне.
Фраг-мент. 1519-1520. Ва-ти-кан-ская пи-на-ко-те-ка

А Пётр и его спут-ни-ки за-бы-лись дрё-мой; ко-гда же оч-ну-лись, то уви-де-ли Его сла-ву и двух му-жей, сто-я-щих с Ним. И ко-гда те со-би-ра-лись по-ки-нуть Его, Пётр ска-зал Иису-су: «На-став-ник, как хо-ро-шо нам здесь быть! Устро-им здесь три шат-ра: один для Те-бя, один для Мо-и-сея и один для Илии!» Он и сам не знал, что го-во-рил, - за-ме-ча-ет Лу-ка и про-дол-жа-ет. - И ещё он не до-го-во-рил, как по-яви-лось об-ла-ко и осе-ни-ло их; и они устра-ши-лись, ко-гда во-шли в то об-ла-ко. И из об-ла-ка раз-дал-ся Го-лос: «Это - Сын Мой Из-бран-ный, Его слу-шай-те!» И ко-гда го-лос умолк, ока-за-лось, что Иисус один. Уче-ни-ки со-хра-ни-ли это в тайне и ни-ко-му в то вре-мя не рас-ска-за-ли о том, что ви-де-ли» ().

А еван-ге-лист Марк уточ-ня-ет: «И ко-гда они спус-ка-лись с го-ры, Иисус ве-лел им ни-ко-му не рас-ска-зы-вать о том, что они ви-де-ли, по-ка Сын Че-ло-ве-че-ский не вос-креснет из мерт-вых. Они это ис-пол-ни-ли, но в бе-се-де меж-ду со-бой до-пы-ты-ва-лись: что это зна-чит - вос-крес-нуть из мёрт-вых?» ().

Ис-то-ри-ко-бо-го-слов-ский смысл это-го важ-но-го эпи-зо-да Свя-щен-ной ис-то-рии ясен. Вспом-ним о том, что Иису-са Хри-ста не толь-ко про-стой на-род, но да-же уче-ни-ки счи-та-ли преж-де все-го зем-ным ца-рём-во-и-те-лем. Эти лже-мес-си-ан-ские ил-лю-зии со-хра-ня-лись у апо-сто-лов да-же по-сле Его Воз-не-се-ния, вплоть до Пя-ти-де-сят-ни-цы! По-это-му Гос-подь при-от-кры-ва-ет им за-ве-су бу-ду-ще-го и яв-ля-ет Се-бя Сы-ном Бо-жи-им, Вла-ды-кой жиз-ни и смер-ти. Он за-ра-нее уве-ря-ет уче-ни-ков в том, что близ-кие стра-да-ния - не по-ра-же-ние и по-зор, но по-бе-да и сла-ва, увен-чан-ная Вос-кре-се-ни-ем.

При этом Хри-стос при-бе-га-ет к су-деб-но-му пра-ви-лу, сфор-му-ли-ро-ван-но-му в За-коне Мо-и-сея: «При сло-вах двух сви-де-те-лей со-сто-ит-ся вся-кое де-ло» (). Этим Он юри-ди-че-ски опро-вер-га-ет неле-пые об-ви-не-ния со сто-ро-ны книж-ни-ков и фа-ри-се-ев в на-ру-ше-нии («раз-ру-ше-нии») им ев-рей-ско-го за-ко-но-да-тель-ства. При-зы-вая Се-бе в «сви-де-те-ли» са-мо-го За-ко-но-да-те-ля (!) и гроз-но-го про-ро-ка Илию, - ко-то-рые го-во-рят с Ним о Его «ис-хо-де» к смер-ти и Вос-кре-се-нию, - Хри-стос удо-сто-ве-ря-ет апо-сто-лов в со-гла-сии Сво-е-го де-ла с За-ко-ном Мо-и-сея, смысл ко-то-ро-го со-сто-ял в под-го-тов-ке лю-дей к окон-ча-тель-но-му От-кро-ве-нию Спа-се-ния. Он на-де-ет-ся, что хо-тя бы бли-жай-шие уче-ни-ки не под-да-дут-ся от-ча-я-нию, но са-ми ста-нут опо-рой со-мне-ва-ю-щим-ся. Та-ков смысл празд-ну-е-мо-го со-бы-тия.

На ико-нах празд-ни-ка Иисус обыч-но пред-ста-ёт в орео-ле «фа-вор-ско-го све-та» - си-я-ния, явив-ше-го-ся апо-сто-лам. Сле-ва и спра-ва от Него - Илия и Мо-и-сей, ко-то-рый дер-жит в ру-ках «Скри-жа-ли за-ве-та» - ка-мен-ные дос-ки с де-ся-тью важ-ней-ши-ми ре-ли-ги-оз-но-нрав-ствен-ны-ми за-ко-на-ми, У их ног - апо-сто-лы, пав-шие на ли-ца и при-кры-ва-ю-щие их ру-ка-ми от нестер-пи-мо-го све-та, устрем-ля-ю-ще-го-ся к ним в ви-де из-ло-ман-ных лу-чей.

Пре-об-ра-же-ние: еди-нич-ное со-бы-тие и еже-год-ный празд-ник

Но ко-гда же про-изо-шло са-мо со-бы-тие пре-об-ра-же-ния - неуже-ли в кон-це ле-та, а не пе-ред крест-ны-ми стра-да-ни-я-ми Спа-си-те-ля, как яв-ству-ет из ло-ги-ки еван-гель-ско-го по-вест-во-ва-ния?

Вы-да-ю-щий-ся оте-че-ствен-ный ис-то-рик проф. С.-Пе-тер-бург-ской Ду-хов-ной ака-де-мии († 1900) убе-ди-тель-но до-ка-зал, что Хри-стос пре-об-ра-зил-ся пе-ред уче-ни-ка-ми неза-дол-го до Сво-ей по-след-ней Пас-хи, в фев-ра-ле или мар-те по на-ше-му ка-лен-да-рю. При этом, ана-ли-зи-руя ис-то-рию ря-да дру-гих празд-ни-ков, он вы-яс-нил ло-ги-ку празд-нич-ных да-ти-ро-вок. Ока-зы-ва-ет-ся, в уста-нов-ле-нии ка-лен-дар-ных дат сво-их тор-жеств Хри-сти-ан-ская Цер-ковь ча-сто ру-ко-вод-ство-ва-лась не на-уч-ны-ми, а «пе-да-го-ги-че-ски-ми» (мис-си-о-нер-ски-ми) со-об-ра-же-ни-я-ми. На-ро-чи-то сов-ме-щая свои празд-ни-ки с дня-ми по-пуляр-ных язы-че-ских тор-жеств, Цер-ковь хо-те-ла по-сте-пен-но вы-тес-нить их из на-род-но-го оби-хо-да или, по край-ней ме-ре, «хри-сти-а-ни-зи-ро-вать», на-пол-нив дру-гим со-дер-жа-ни-ем . Этим объ-яс-ня-ют-ся рас-хож-де-ния меж-ду ис-то-ри-че-ски-ми (в том слу-чае, ес-ли их мож-но уста-но-вить) и ка-лен-дар-ны-ми бо-го-слу-жеб-ны-ми да-ти-ров-ка-ми.

Так про-изо-шло и с празд-ни-ком Пре-об-ра-же-ния. Ра-нее все-го (в V-VI вв.), по мне-нию Ва-си-лия Бо-ло-то-ва, он был учре-ждён в Ар-ме-нии и Кап-па-до-кии (Ма-лая Азия) вза-мен мест-но-го по-чи-та-ния язы-че-ской бо-ги-ни Аст-хик (ана-лог гре-че-ской Аф-ро-ди-ты) и при-хо-дил-ся на ше-стую неде-лю по-сле Пас-хи, - то есть был празд-ни-ком по-движ-но-го (пя-ти-де-сят-нич-но-го) цик-ла. При этом за ним оста-ви-ли древ-нее на-име-но-ва-ние «Вар-дава р» («яр-кая, ог-нен-ная ро-за»). (Совре-мен-ный учё-ный, отец Ро-берт Тафт, за-ме-ча-ет, что ис-кон-ное про-ис-хож-де-ние это-го празд-ни-ка всё же «оста-ёт-ся неяс-ным», хо-тя есть пред-по-ло-же-ние о его воз-ник-но-ве-нии око-ло VI ве-ка на ос-но-ве па-ле-стин-ско-го «Празд-ни-ка Ку-щей».)

Ана-ло-гич-ная «мис-си-о-нер-ская» ло-ги-ка (но с ины-ми ак-цен-та-ми) бы-ла ак-ту-аль-на и в дру-гих ре-ги-о-нах Сре-ди-зем-но-мо-рья. Здесь окон-ча-ние сбо-ра ви-но-гра-да да-же сре-ди хри-сти-ан-ско-го на-се-ле-ния ещё дол-го от-ме-ча-лось язы-че-ски-ми «вак-ха-на-ли-я-ми» - ве-сё-лы-ми празд-не-ства-ми в честь Вак-ха, «па-тро-на» ви-но-де-лия. Их со-про-вож-да-ли ноч-ные ра-де-ния и сек-су-аль-ные иг-ры. Чтобы хри-сти-а-ни-зи-ро-вать этот празд-ник уро-жая, бы-ло ре-ше-но тор-же-ствен-но празд-но-вать в ав-гу-сте «Пре-об-ра-же-ние Гос-подне», ис-кус-ствен-но сов-ме-стив с ним бла-годар-ствен-ный мо-ле-бен Ис-тин-но-му Бо-гу за да-ро-ва-ние ви-но-гра-да. (Со-би-рать в хра-мах мак-си-маль-ное ко-ли-че-ство се-лян, осо-бен-но жи-ву-щих в даль-них гор-ных рай-о-нах, мож-но бы-ло толь-ко по боль-шим празд-ни-кам, име-ю-щим зре-лищ-ный и про-дол-жи-тель-ный по вре-ме-ни бо-го-слу-жеб-ный ри-ту-ал. При этом лю-ди по-уча-лись от чте-ния Свя-щен-но-го Пи-са-ния, про-по-ве-ди и - что бы-ло важ-но жив-шим в труд-но-до-ступ-ных ме-стах - име-ли воз-мож-ность при-ча-стить-ся Свя-тых Тайн. Са-мо же освя-ще-ние фрук-тов, от-но-ся-ще-е-ся к раз-ря-ду «треб», про-дол-жа-ет-ся око-ло де-ся-ти ми-нут.) В этом мож-но ви-деть про-дол-же-ние вет-хо-за-вет-но-го обы-чая бла-го-сло-ве-ния «на-чат-ков» - пер-вых пло-дов.

В Кон-стан-ти-но-по-ле празд-ник утвер-дил-ся при им-пе-ра-то-ре Льве Фило-со-фе (886-912 гг.). При-чи-на про-ис-хож-де-ния да-ты имен-но 6 ав-гу-ста (по юли-ан-ско-му ка-лен-да-рю) оста-ёт-ся под во-про-сом. А от ви-зан-тий-цев празд-ник пе-ре-шёл к сла-вя-нам.

Ин-те-рес-но, что этот во-сточ-ный по про-ис-хож-де-нию празд-ник по-явил-ся на За-па-де до-ста-точ-но позд-но. Здесь Festum Transfigurationis Christi, как он на-зы-ва-ет-ся в ка-то-ли-че-ском ка-лен-да-ре, дол-го не был все-об-щим (хо-тя в неко-то-рых ре-ги-о-нах упо-ми-на-ет-ся с IX ве-ка). Толь-ко в 1457 го-ду па-па Кал-ликст III сде-лал его по-все-мест-ным и уста-но-вил для него чин бо-го-слу-же-ния. При-чем, это сде-ла-но в па-мять важ-ной по-бе-ды хри-сти-ан-ско-го вой-ска, со-бран-но-го св. Иоан-ном Ка-пи-стра-ном, над тур-ка-ми 6 ав-гу-ста 1456 го-да. В ре-зуль-та-те бы-ла сня-та оса-да Бел-гра-да и оста-нов-ле-на ту-рец-кая экс-пан-сия в За-пад-ную Ев-ро-пу.

В неко-то-рых про-те-стант-ских де-но-ми-на-ци-ях Пре-об-ра-же-ние от-ме-ча-ет-ся вес-ной, в по-след-нее вос-кре-се-нье кре-щен-ско-го цик-ла. В Ар-ме-нии празд-ник Пре-об-ра-же-ния («Вар-дава р», с ха-рак-тер-ны-ми язы-че-ски-ми тра-ди-ци-я-ми) яв-ля-ет-ся пе-ре-хо-дя-щим и от-ме-ча-ет-ся в 7-е вос-кре-се-нье по-сле Пя-ти-де-сят-ни-цы. То же на-блю-да-ет-ся в неко-то-рых про-те-стант-ских церк-вах Ев-ро-пы.

В пра-во-слав-ной бо-го-слу-жеб-ной тра-ди-ции Пре-об-ра-же-ние име-ет ста-тус дву-на-де-ся-то-го празд-ни-ка, ра-ди ко-то-ро-го смяг-ча-ет-ся стро-гий Успен-ский пост (раз-ре-ша-ет-ся вку-ше-ние ры-бы). В Ка-то-ли-че-ской Церк-ви его ли-тур-ги-че-ский ранг ни-же и со-от-вет-ству-ет празд-ни-кам в честь апо-сто-лов и еван-ге-ли-стов. Ли-тов-ский фило-соф и бо-го-слов Ан-та-нас Ма-цей-на в свя-зи с этим пи-сал: «Ос-но-ва воз-ник-но-ве-ния празд-ни-ка на Во-сто-ке - бо-го-слов-ская : это раз-мыш-ле-ния пи-са-те-лей и от-цов Гре-че-ской Церк-ви о Бо-ге как о Све-те, Ко-то-рый си-я-ет в глу-би-нах бы-тия, и по-это-му че-ло-век мо-жет не толь-ко Его ощу-щать, но ино-гда да-же яс-но ви-деть. На За-па-де же сти-мул к его празд-но-ва-нию но-сил об-ще-ствен-ный ха-рак-тер» .

Хо-ро-шо! - вос-кликнет нетер-пе-ли-вый чи-та-тель. - Это бо-го-слов-ские тон-ко-сти! Но при чём здесь рус-ские яб-ло-ки?! Всё очень про-сто.

При чём здесь яб-ло-ки?

Дей-стви-тель-но, пред-пи-сан-ная гре-че-ским Цер-ков-ным уста-вом го-во-рит толь-ко о бла-го-сло-ве-нии «пло-да лоз-но-го но-во-го» (ви-но-гра-да). Но, за-им-ство-вав от гре-ков ка-лен-дарь празд-ни-ков и со-про-вож-да-ю-щих их об-ря-дов, сфор-ми-ро-вав-ших-ся в ре-ги-оне Сре-ди-зем-но-мо-рья, рос-си-яне по-не-во-ле долж-ны бы-ли «на-ру-шить» устав и за-ме-нить ви-но-град яб-ло-ка-ми - ос-нов-ны-ми пло-да-ми Се-ве-ра (хо-тя сбор яб-лок не со-про-вож-дал-ся у нас «вак-ха-на-ли-я-ми»). От-сю-да стран-ное, но та-кое «ми-лое и до-маш-нее» на-зва-ние празд-ни-ка - «Яб-лоч-ный Спас», не име-ю-щее ни-ка-ко-го от-но-ше-ния к его бо-го-слов-ской и ис-то-ри-че-ской ос-но-ве. С дру-гой сто-ро-ны, ес-ли учи-ты-вать кли-ма-ти-че-ские ре-а-лии на-ших се-вер-ных ре-ги-о-нов, то бла-го-да-рить Бо-га за да-ро-ва-ние яб-лок сле-ду-ет все-та-ки в сен-тяб-ре, ко-гда со-зре-ва-ют ос-нов-ные сор-та.

Ли-те-ра-ту-ра: Бо-ло-тов В. В. (Эор-то-ло-ги-че-ский этюд) // Хри-сти-ан-ское чте-ние. 1892. № 11-12. С. 616-621, 644; Празд-ник Пре-об-ра-же-ния Гос-под-ня на Фа-вор-ской го-ре. СПб., 1913; Ма-цей-на А . . СПб., 2002; Ру-бан Ю. «Свет без пла-ме-ни» // «Во-да жи-вая». С.-Пе-тер-бург-ский цер-ков-ный вест-ник. 2007. № 8. Тафт Р. Ф. Ли-тур-ги-че-ский лек-си-кон [пер. с англ. С. Го-ло-ва-но-ва]. Омск, 2013; Holweck F. G. Feast of the Transfiguration of Christ // The Catholic Encyclopedia. N.-Y., 1913. Vol. 15.

Юрий Ру-бан,
канд. ист.на-ук, канд. бо-го-сло-вия

Итак, мы убе-ди-лись, что ни мак и мёд к Пер-во-му Спа-су, ни яб-ло-ки ко Вто-ро-му не име-ют ни-ка-ко-го бо-го-слов-ско-го от-но-ше-ния. Через де-сять дней по-сле Пре-об-ра-же-ния на-сту-па-ет Тре-тий Спас, име-ю-щий в на-род-ном ка-лен-да-ре ещё боль-ше опре-де-ле-ний, - «оре-хо-вый», «хлеб-ный», а так-же «Спас на хол-стах» или «Спас на по-лотне». По-ста-ра-ем-ся по-нять, име-ет ли Тре-тий Спас непо-сред-ствен-ное от-но-ше-ние к сель-ско-му хо-зяй-ству, ткац-кой про-мыш-лен-но-сти или же ещё и к че-му-то ино-му. От-кро-ем ка-лен-дарь под 29 ав-гу-ста по но-во-му сти-лю.

Сукко т ), уста-нов-лен-ный в па-мять стран-ствий на-ро-да по пу-стыне, ко-гда лю-ди жи-ли в па-лат-ках. «Ку-щи» ас-со-ци-и-ру-ют-ся в со-зна-нии ве-ру-ю-ще-го ев-рея имен-но с си-я-ю-щим об-ла-ком, в ко-то-ром Бог яв-лял Се-бя (точ-нее, Свою «сла-ву») в Ски-нии со-бра-ния (по-ход-ном хра-ме-шат-ре из шер-стя-ной тка-ни). «И по-кры-ло об-ла-ко Ски-нию со-бра-ния, и сла-ва Гос-под-ня на-пол-ни-ла Ски-нию» ().

В августе очень много разных церковных праздников, но самым важным из них является Преображение Господне, который в народе еще называют как Яблочный Спас.

Существует всего три Спаса, но именно этот стал наиболее известен и любимым народом, хотя внимания заслуживают все три праздничные даты. Благодаря данной статье, узнайте, когда будет отмечаться в 2018 году праздник Преображения Господня, а также какие народные традиции связаны с этим днём.

Это визуальное явление царства Божьего на земле - на горе Фавор апостолы увидели Божественное Преображение Христа, явление Его величия и славы.

Праздник Преображения также напоминает людям о необходимости духовного изменения. Согласно учению церкви, Спаситель своим Преображением позволил людям воочию лицезреть перерождение, которое ожидает человека в Царствии Божием.

Христос готовил учеников к своей смерти - они должны были увидеть его во славе, чтобы сохранить твердость в час испытаний.

Глубокий назидательный смысл Преображения содержится в отдельных его символах. Гора - это безмолвие, уединенное место, где легче творить молитву, которая помогает соединению нашего беспокойного ума с Богом. Фавор в переводе означает чистоту, свет.

В Преображении Христа показано то новое преображенное и благодатное состояние, которое человек и мир обретают с Воскресением Христа и которое осуществится в воскресении всех людей.

И тот, кто приходит к сознанию своих поступков и кается в содеянном, освобождается от душевной грязи и может принять Божественный несозданный свет, который апостолы видели на горе Фавор.

Преображение Господне православные празднуют всегда в один и тот же день - 19 августа. Полное название праздника звучит как Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. В народе этот день называют Яблочным Спасом.

Праздник установили в память преображения Иисуса Христа пред учениками на горе Фавор. Там он показал им Свое Божественное величие и подкрепил их веры по случаю приближавшихся его страданий.

События Преображения описаны в Евангелиях от Матфея, Марка и Луки. В них говорится, что Иисус Христос взял трех учеников - Петра, Иакова и Иоанна - и вместе с ними взошел помолиться на высокую гору Фавор в Израиле.

Во время молитвы три ученика Иисуса увидели, как Учитель преобразился:"и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет".

Традиции народно-христианского праздника Преображения Господня связаны прежде всего с уборкой нового урожая, окончанием лета. До этого дня свежие яблоки, равно как и другие фрукты, за исключением ягод и огурцов, не принято было употреблять в пищу.

Считалось, что в этот день умершим деткам раздают подарки, в том числе угощают и райскими яблочками. Если родители потерявшие детей ели яблоки до яблочного спаса, то их деткам таких яблок не доставалось, информирует портал Ros-Registr. Как правило, несколько освещенных в церкви плодов родственники относили на кладбище для умерших либо оставляли их в храме.

Таким образом, народные обычаи тесно переплелись с христианскими. Во многих регионах праздник Яблочного Спаса растягивается на целую неделю — начинают его отмечать 19 августа и праздничные гуляния продолжаются до 26 августа. Традиционно, в эти дни едят как свежие яблоки, так и готовят с ними самые разные кушанья.

В сельской местности традиционно праздничные столы хозяйки накрывали прямо в садах под яблонями. На празднование Яблочного Спаса приглашали родственников, устраивались яблочные чаепития, когда яблоки, нарезанные на кусочки, принято было кушать с медом или вареньем.

По народным поверьям таким образом люди как бы смирялись с изгнанием из рая Адама и Евы, подслащая кислые летние яблоки сладким медом. И хотя Яблочный Спас приходится на достаточно строгий Успенский пост, в этот день обязательно готовили много вкусных блюд из яблок нового урожая.

Мы предлагаем вам приготовить нежнейший яблочный штрудель из тонкого нежного вытяжного теста для угощения друзей и родственников в праздник Яблочного Спаса.

В этот православный праздник нужно сходить в храм, в котором можно освятить яблоки и другой урожай. Разрешается готовить праздничные блюда. День должен пройти в понимании и радости.

Преображение Господне выпадает на время Успенского поста. Именно с ним связаны основные ограничения. Во время поста нельзя чревоугодничать, развлекаться, есть мясо и молочные продукты.

В этот день запрещается делать уборку. Шитье, вязание, ведение домашнего хозяйства считаются большим грехом.

Предки верили, что какая погода 19 августа, такой будет и январь. Если тепло и ясно, значит, зиму жди суровую.

Плохая примета начать есть яблоки в этот день самому. Сначала нужно кого-нибудь угостить.

Если будешь в праздник Преображения Господня угощать всех яблоками, то следующий год будет урожайным.