"Последняя четверть ХХ века в русской литературе определилась властью зла" – утверждает знаменитый русский писатель Виктор Ерофеев. Он припоминает тургеневского Базарова, который сказал невыразимо милосердную и подающую великие надежды человечеству фразу: "Человек хорош, обстоятельства плохи".

Эту фразу можно поставить эпиграфом ко всей русской литературе. Основной пафос ее значительной части – это спасение человека и человечества. Это неподъемная задача, и русская литература настолько блестяще не справилась с ней, что обеспечила себе великий успех.

Философ XIX века Константин Леонтьев говорил о розовом христианстве Достоевского и Толстого как о лишенном метафизической сути, но решительно развернутом в сторону гуманистических доктрин, которые напоминают французских просветителей. Русская классическая литература учила, как оставаться свободным человеком в невыносимых, экстремальных положениях. Вообще, свобода и гуманизм беспредельно связаны характером русского человека. В чем же проявляется для русского человека стремление к свободе?

Рассмотрим понятие "человек мигрирующий" как знак поиска перемен. Стремление к свободе или "бегство" от нее. Феномен, составляющий понятие "миграция" – это опыт различения динамического и статического, оседлого и миграционного. Русский человек – это человек, предельно движущийся, расширяющий уровень своего бытования. Странничество – это характерное русское явление, оно мало знакомо Западу. Бахтин объяснял его вечной устремленностью русского человека к чему-то бесконечному: "Странник ходит по необъятной русской земле, никогда не оседает и ни к чему не прикрепляется" [Бахтин 1990:123].

Необъятные просторы создают такой разворот пространства, что приближают идущего к высшему. Но очень часто блуждающий заражается вирусом бунта, он как бы выхаживает его своими ногами. Бунт, это, возможно, негодование, требование свободы, пространства как свободы, одиночества как свободы. И где-то на краю мира и на краю тела наступает слияние свободы, мига и вечности. Западные люди – это люди более оседлые, они дорожат своим настоящим, боятся бесконечности, хаоса, а следовательно, они боятся свободы. Русское слово "стихия" с трудом переводится на иностранные языки: трудно дать имя, если исчезла сама реалия.

Для человека Востока тема движения вообще не свойственна. Путь для него – это круг, соединенные пальцы Будды, т.е. замкнутость. Некуда идти, когда все в тебе самом. Поэтому японская культура – это культура внутреннего слова, мысли, а не действия.

Удовольствие предшествующего обуславливает несвобода географическая, но стремление к свободе внутренней.

2. Взгляды экзистенциалистов на понятие свободы

2.1 Общая характеристика и проблематика экзистенциализма

Экзистенциализм, или философия существования (от позднелатинского existentia существование), зародился в начале ХХ века и в течение нескольких десятилетий завоевал широкое признание и популярность.Среди первых представителей экзистенциализма принято считать русских философов Льва Шестова и Николая Бердяева, хотя основное развитие это течение получило после 1-ой мировой войны в трудах немецких мыслителей Мартина Хайдеггера и Карла Ясперса и в сороковых годах в работах Альбера Камю, Жана Поля Сартра и Симоны де Бовуар. В то же время своими предшественниками экзистенциалисты считают Паскаля, Кьеркегора, Достоевского и Ницше. В философском отношении на экзистенциализм оказали преобладающее влияние такое направление как философия жизни, а также феноменология Гуссерля и Шеллера. Экзистенциализм как яркое проявление нонкомформизма явился своеобразной реакцией на духовный кризис, вызванный войнами и страданиями.В ситуации безнадежности и душевной растерянности призыв экзистенциалистов к человеческой подлинности, к чувству человеческого достоинства оказался источником мужества и нравственной стойкости. Его основная тема - человеческое существование, судьба личности в современном мире, вера и неверие, утрата и обретение смысла жизни, Достоевский как-то писал, что "если бога нет, то все дозволено". Это - исходный пункт экзистенциализма. В самом деле, все дозволено, если бога не существует, а потому человек заброшен, ему не на что опереться ни в себе, ни вовне. Прежде всего, у него нет оправданий. Действительно, если существование предшествует сущности, то ссылкой на раз навсегда данную человеческую природу ничего нельзя объяснить. Иначе говоря, нет детерминизма", человек свободен, человек-это свобода. Экзистенциализм, в его стремлении раскрыть специфику человека и его мира, отвергает и "многофакторную" концепцию человека как существа, "частично" детерминированного; например, подвластного страстям (не говоря уж о начальстве), - и частично, в чем-то свободном. Это значило бы, что можно быть наполовину свободным, а наполовину рабом. Человек же "всегда и целиком свободен - либо нет".

2.2 Связь свободы и истины в работах Мартина Хайдеггера

В свой фундаментальной работе "О сущности истины" Хайдеггера рассматривает категорию свободы как сущность самой истины

Свобода, по Хайдеггеру, это не несвязанность действия или возможность не выполнить что-либо, а также и не только лишь готовность выполнять требуемое и необходимое (и, таким образом, в какой-то мере сущее). Свобода является частью раскрытия сущего как такового. Само обнаружение дано в экзистентном участии, благодаря которому простота простого, т.е. "наличие" (das "Da"), есть то, что оно есть. В бытии последнего человеку дана долгое время остающаяся необоснованной основа сущности, которая позволяет ему эк-зистировать, поэтому "Экзистенция" у Хайдеггера не означает здесь existentia в смысле события и "наличного бытия" сущего. "Экзистенция" - здесь также и не "экзистенциальный" в смысле нравственных усилий человека, направленных на самого себя и основанных на его телесной и психической структуре допущение бытия сущего.

Наряду с категорией истины Хайдеггер вводит понятие неистина, рассматривая ее как блуждание, "наподобие ямы, в которую он иногда попадает; блуждание принадлежит к внутренней конституции бытийности, в которую допущен исторический человек. Блуждание - это сфера действия того круговорота, в котором экзистенция, включаясь в круговорот, предается забвению и теряет себя. В этом смысле блуждание является существенным антиподом по отношению к первоначальной сущности, истине. Блуждание открывается как открытость для всякого действия, противоположного существу истины. Путь блужданий, в то же время создает возможность, которую человек способен выделить из эк-зистенции, а именно не поддаваться заблуждению, в то время как он сам узнает его, не проникая в тайну человека".

Тема свободы и ее отражение в одном из произведений русской литературы.

Свобода. Что мы понимаем под этим словом? Для каждого она имеет разный смысл,
Но я вижу две стороны “свободы” . Первая-это физическая свобода: ты независим в своих движениях. Вторая – это
духовная независимость, свобода мысли.Эта тема часто встречается в русской литературе, но мне особенно понравилось то,
как представил её читателям Михаил Булгаков в романе “Мастер и Маргарита” .Автор лично столкнулся с темой свободы в
своей жизни, а именно: его произведение “Мастер и Маргарита” попал под цензуру и Булгаков, отчаявшись, сжёг его.
Лишь через несколько лет, по настоянию жены, он восстановил его по памяти.Этот роман во многом автобиографичен:
Булгаков – Мастер, его жена – Маргарита.Главный герой в книге сначала сжигает своё произведение,а потом
восстанавливает.Сейчас же, я бы хотел более глубоко затронуть тему свободы в произведении.
В романе я увидел зависимость общества, так как оно полностью подчинено коммунистическому строю, гонятся за
трудовыми рекордами и социалистическими идеями, при этом забывая о духовных ценностях. Мастер, как свободная личность
, не находит здесь своего места. Его роман не вышел в печать, по вине бездарных критиков. Литературная деятельность в
Москве приобрела коммунистический уклон, здесь неважно есть у тебя талант или нет, главное угодить руководству страны,
что по моему мнению неправильно.В этом я убедился после раскаяния Ивана Бездомного, который понял,что писал ужасные
стихи.В Москве нет места истинному таланту, поэтому Мастер уничтожает роман о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри и
уходит в клинику Стравинского.
В книге Мастера также рассматривается тема свободы. .Я увидел,что заключённый Иешуа,как прототип Иисуса Христа
, независим духом, так как мыслит не о себе, а о всём человечестве. Прокуратор Понтий Пилат, напротив же: раб
своей власти и Кесаря. Он боится потерять своё положение, хотя не равнодушен к судьбе проповедника и хочет ему помочь.
Здесь, как мне кажется, Булгаков хотел нам показать, что духовная независимость – это главное во все времена.
В книге автор посылает Воланда проверить, как изменились люди со времён Ершалаима. Мы видим, что москвичи не лишены
извечных человеческих пороков: алчности. зависти и предательства. Особенно хорошо это проявляется на сеансе чёрной
магии,
после которой многие попадают в клинику Стравинского. На её примере я заметил такую особенность связанную о свободой
.Люди, хотя находятся в “психушке” , становятся более свободными, так как оценивают свою жизнь со стороны. Там они ни
от чего не зависят и очищаются духовно. С жителями Москвы всё наоборот.
Ну а что же их судьи: Воланд и его свита.С первого взгляда мне показалось, что в их компании царит дружба и
озорство, но лишь в конце понимаешь, что это не так.Фагот, Бегемот, Азазелло и Гелла – рабы Воланда, они искупают
вину за совершённые при жизни преступления. Их весёлость – это лишь маска, все они печальные личности, хотя помогают
Мастеру и Маргарите воссоединиться.
Кстати, о взаимоотношениях главных героев. Как мне кажется. они неравноправны.
Маргарита – раба своей любви, в отличие от Мастера.Она делает всё , чтобы вновь с ним встретиться: становиться
ведьмой,идёт на бал к дьяволу, следует за любимым в потусторонний мир.
В целом, роман очень интересен своим сюжетом и мастерством автора, недаром Булгаков трудился над ним двенадцать
лет. Но не смотря на свою фантастичность, это произведение затрагивает множество философских тем, о которых можно
долго говорить,но для меня главной здесь, является тема свободы. она будет существовать во все века как нам показал
Булгаков.А для меня лично, свобода – это независимость физически, материально и самое главное, духовно. Ведь без
неё люди бы “ломались” и умирали, писатели перестали бы создавать для нас великие произведения, не произошли бы многие
исторические события и человечество прекратило бы свой путь в поисках совершенства, А вы согласны со мной?

УДК 82(091)(470)

ББК 83.3(2=Рус)

М. Ю. Чотчаева

Художественное осмысление проблемы свободы личности в произведениях Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, В.Т. Шаламова

(Рецензирована)

Аннотация:

В данной статье проблема свободы рассматривается как необходимое условие развития личности, оказавшейся в условиях несвободы. Цель работы: доказать, что в произведениях русских писателей о каторге свобода является не только условием естественного существования, но и его качественной сущностью, смыслом и идеалом. Но свобода выявляется только тогда, когда есть несвобода, сама по себе без своего антипода она не ощущается.

Ключевые слова:

Свобода, несвобода, личность, каторга, персонаж, жанр, арестант, характер, человеческая сущность.

Каждая историческая эпоха накладывает свой отпечаток на понимание свободы, суммируя его с предыдущим. Свобода как элемент мировоззрения, как цель и идеал, придающий жизни смысл и силы в борьбе за выживание начинает будоражить умы людей с самого момента осознания человеком себя как активного субъекта преобразовательной деятельности. Она находила свое мыслительное выражение в древних мифах, в атомистических теориях, в средневековой теологии и схоластике, в механически-метафизических концепциях нового времени, в немецкой классической философии и в современной мировой философии. Особую позицию в разработке проблемы свободы человека занимает русская литература, трактующая свободу, прежде всего, как проблему основания человеческого бытия. Такое понимание данной проблематики позволяет выдвинуть тезис о том, что положительно направленная свобода, в первую очередь, реализуется внутри самого человека, в его внутреннем бытии, в его духовной природе. И в то же время свобода является способом реализации духовной природы человека, воли, осуществления своих намерений и целей.

Наиболее яркое воплощение проблема свободы в русской литературе получает в произведениях о каторге. Ф. М. Достоевский своими автобиографическими «Записками из Мертвого дома» проложил путь теме каторги в русской литературе. Главной идеей «Записок из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского является идея свободы. Именно она лежит в основе художественного развития произведения, определяет систему ценностей образно-логического мира произведения Достоевского. В самой метафоре «Мертвый дом», по мнению Т.С. Карловой, главным образом, является социально-политический и этический подтекст: «свобода - непременное условие жизни» .

«Записки из Мертвого дома» - итог десятилетних размышлений писателя на каторге и в ссылке, главной идеей которых писатель объявил идею свободы личности. «Сибирская тетрадь», в которую Достоевский записывал свои впечатления, наблюдения, размышления периода каторги и поселения, являлась для него своеобразным конспектом, где за отдельными записями скрывались жизненные ситуации, характеры, рассказы каторжников, которые впоследствии были включены в «Записки из Мертвого дома»: из 522 записей «Сибирской тетради» использовано более 200.

Достоевский и начинает, и заканчивает свои «Записки» темой свободы: «Случалось, посмотришь сквозь щели забора на свет божий: не увидишь ли хоть что-нибудь? - и только и увидишь, что краешек неба да высокий земляной вал, поросший бурьяном, а взад и вперед по валу, день и ночь, расхаживают часовые; и тут же

подумаешь, что пройдут целые годы, а ты точно так же пойдешь смотреть сквозь щели забора и увидишь тот же вал, таких же часовых и тот же маленький краешек неба, не того неба, которое над острогом, а другого, далекого, вольного неба» .

В «Записках из Мертвого дома» Достоевский показывает, что свобода -непременное условие живой жизни. Тюремную крепость он назвал Мертвым домом потому, что «почти всякое самовольное проявление личности в арестанте считается преступлением», что здесь «вынужденное общее сожительство» .

Утверждая, что свобода - необходимое условие нормального развития человеческой личности, условие нравственного возрождения человека, Достоевский сопоставляет жизнь на каторге с жизнью на свободе в царской России, где рабство защищалось законом, и с глубокой грустью восклицает: «сколько сил и таланту погибает у нас на Руси иногда почти даром, в неволе и тяжкой доле» . Достоевский утверждает, что никакими силами невозможно убить в человеке жажду свободы, тоску по воле и что живая жизнь нигде, даже в тюремных условиях, немыслима без «своей собственной, внутренней жизни», которая складывается помимо «официальной». В преступниках из народа он заметил «вовсе не принижение, а чувство собственного достоинства» . Автор говорит, что «арестант ужасно любит... уверить даже себя, хоть на время, что у него воли и власти несравненно больше, чем кажется», он инстинктивно стремится к «возвеличиванию собственной личности, хотя бы призрачному» . Сама жизнь устроила для Достоевского эксперимент, из которого выросла его философия. Первые впечатления от каторги были испуг, удивление и отчаяние; понадобились годы, чтобы поверить в новую действительность и понять ее. И вот постепенно - все страшное, чудовищное и таинственное, что окружало его, стало яснеть в сознании. Он понял, что весь смысл слова «арестант» означает человека без воли и что все особенности каторги объясняются одним понятием - «лишение свободы». Казалось, он мог знать это и раньше, но, замечает Достоевский, «действительность производит совершенно другое впечатление, чем знание и слухи». Автор не преувеличивает ужасов каторжной жизни: работа в мастерских не показалась ему слишком тяжелой; пища была сносной; начальство, за немногими исключениями, гуманным и благожелательным; в остроге разрешалось заниматься любым ремеслом, но и это было в тягость: «Казенная каторжная крепостная работа была не занятием, а обязанностью, арестант отрабатывал свой урок или отбывал законные часы работы и шел в острог. На работу смотрели с ненавистью» .

Такие же примеры приводит Чехов в «Острове Сахалине», описывая человека, наотрез отказавшегося работать на каторге: «Это каторжный, старик, который с первого же дня приезда своего на Сахалин отказался работать, а перед его непобедимым, чисто звериным упрямством спасовали все принудительные меры; его сажали в темную, несколько раз секли, но он стоически выдерживал наказание и после каждой экзекуции восклицал: «А все-таки я не буду работать!» . Такое отношение к работе было характерно для каторжан. Находясь в условиях несвободы, они с ненавистью относились к принудительным занятиям, но, таясь от начальства, работали охотно, если могли заработать на этом деньги для себя: «Тут были и сапожники, и башмачники, и портные, и столяры, и резчики, и золотильщики. Был один еврей, Исай Бумштейн, ювелир, он же и ростовщик. Все они трудились и добывали копейку. Заказы работ добывались из города. Деньги есть чеканенная свобода, а потому для человека, лишенного совершенно свободы, они дороже вдесятеро» .

Без денег нет могущества и свободы. Достоевский пишет: «Деньги... имели в остроге странное значение, могущество. Положительно можно сказать, что арестант, имевший хоть какие-нибудь деньги в каторге, в десять раз меньше страдал, чем совсем не имевший их, хотя последний обеспечен тоже всем казенным, и к чему бы, кажется, иметь ему деньги? - как рассуждало наше начальство... К деньгам арестант жаден до судорог, до омрачения рассудка, и если действительно бросает их, как щепки, когда кутит, то бросает

за то, что считает еще одной степенью выше денег. Что же выше денег для арестанта? Свобода или хоть какая-нибудь мечта о свободе» .

Характерно, что у людей разных сословий, оказавшихся на каторге и вынужденных проживать вместе, проявляется одинаковое отношение и к деньгам, и к работе. Дворянин Горянчиков относится к работе резко отрицательно, хотя физически работа не кажется ему тяжелой: «Самая тяжелая работа, например, показалась мне вовсе не так тяжелою, каторжною, и только довольно долго спустя я догадался, что тяжесть и каторжность этой работы не столько в трудности и беспрерывности ее, сколько в том, что она -принужденная, обязательная из-под палки. Мужик на воле работает, пожалуй, и несравненно больше, иногда даже и по ночам, особенно летом; но он работает на себя, работает с разумной целью, и ему несравненно легче, чем каторжнику на вынужденной и совершенно бесполезной для него работе. Мне пришло раз на мысль, что если б захотели вполне раздавить, уничтожить человека, наказать его самым ужасным наказанием, так что самый страшный убийца содрогнулся бы от этого наказания и пугался его заранее, то стоило бы только придать работе характер совершенной, полнейшей бесполезности и бессмысленности» .

Одним из писателей, вслед за Достоевским обратившимся к теме человека в условиях несвободы, стал Варлам Шаламов, который не мог не учитывать литературного опыта предшественника. Ведущие принципы «новой прозы» Шаламова восходят к «Запискам из Мертвого дома». В «Колымских рассказах» актуализируются форма и сюжет «Записок», что обусловлено частичным сходством судеб обоих писателей, автобиографичностью их произведений о каторге, общностью художественного объекта и некоторых мировоззренческих установок.

«Давним моим желанием, - вспоминает Варлам Шаламов, - было написать комментарий к «Запискам из Мертвого дома». Я эту книжку держал в руках, читал и думал над ней летом 1949 года, работая фельдшером на лесной командировке. Дал я себе тогда и неосторожное обещание разоблачить, если можно так сказать, наивность «Записок из Мертвого дома», всю их литературность, всю их устарелость» . Это желание «развенчать» каторжный авторитет Достоевского обнаруживается в текстах «Колымских рассказов» («Татарский мулла и чистый воздух», «В бане», «Красный крест» и др.).

Выводы Шаламова оказались преждевременными: форма книги о каторге оказалась актуальной и в современной литературе.

Варлам Шаламов не создал в «Колымских рассказах» настолько яркий образ свободы, как Достоевский в «Записках из Мертвого дома». В прозе Шаламова сквозит, скорее, мотив бессмысленной надежды. Немногие герои рассказов Шаламова стремятся вернуться домой, так как в них убита надежда. Герой рассказа «Надгробное слово», от имени которого ведется повествование, мечтает лишь о том, чтобы вернуться в тюрьму, поскольку он понимает, что ничего, кроме страха, семье не принесет. Мечты бывшего директора Уралтреста Тимофеева, в свое время сильного и влиятельного человека, не распространяются дальше супа с галушками, и лишь полный инвалид, который полностью зависим от окружающих, оказывается способен на протест и стремление к свободе. После войны, когда в лагеря стали прибывать вчерашние солдаты, люди «со смелостью, умением рисковать, верившие только в оружие», стали возможны вооруженные побеги (рассказ «Последний бой майора Пугачева»). Даже смерть не дает возможность заключенному обрести свободу, избавиться от чудовищного лагерного бытия, так, в рассказе «Шерри-бренди» заключенные поднимали руку покойника при раздаче хлеба.

Труд в «Колымских рассказах» становится для заключенного мукой, физической и душевной. Он внушает ему только страх и ненависть. Освобождение от труда любыми путями и средствами, вплоть до членовредительства, - становится самой желанной целью, т. к. сулит избавление от принудительного занятия.

К физическим страданиям на каторге (шум, чад, вонь, холод, теснота) люди как-то привыкают. Мука каторги не в этом: она в неволе. Из тоски по свободе вытекают все

особенности характера каторжников. Арестанты большие мечтатели. Оттого они так угрюмы и замкнуты, так боятся выдать себя и так ненавидят болтунов-весельчаков. В них есть какое-то судорожное беспокойство, они никогда не чувствуют себя дома в остроге, враждуют и ссорятся между собой, так как сожительство их вынужденное: «Черт трое лаптей сносил, прежде чем нас собрал в одну кучу!» - говорили они про себя сами; а потому сплетни, интриги, бабьи наговоры, зависть, свара, злость были всегда на первом плане в этой кромешной жизни». «Кромешная жизнь», - пишет Достоевский, употребляя слово, обозначающее мрак, беспросветную темноту для характеристики каторжной жизни .

Эта беспросветная «кромешность» царствует и на каторжном Сахалине, иначе чем объяснить, что красавица-авантюристка Сонька Золотая Ручка (Софья Блювштейн) превратилась в мрачное подавленное существо: «Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом. На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное» . Таким закоренелым преступникам Чехов в своей книге уделяет не так много внимания. Больше его интересуют такие заключенные, как Егор, скромный, работящий мужик, попавший на каторгу случайно, или бродяга Никита Трофимов, прозванный Красивым, вся вина которого состояла в том, что он не вынес тяжести военной службы. Так рассказ о жизни каторжников оборачивается размышлениями об участи простых русских людей, в силу обстоятельств, трагически оказавшихся на каторге и тоскующих о свободе. Люди, оказавшиеся в неволе, мечтая о свободе, даже несколько романтизируют ее, что приводит к постоянным побегам и бродяжничеству, как в Омском остроге, так и на каторжном Сахалине. Чехов считает не-прекращающиеся побеги с каторги свидетельством, главным признаком того, что в среде каторжников живы человеческие чувства и стремления: «Причиной, побуждающей преступника искать спасения в бегах, а не в труде и не в покаянии, - пишет Чехов, -служит главным образом незасыпающее в нем сознание жизни. Если он не философ, которому везде и при всех обстоятельствах живется одинаково хорошо, то не хотеть бежать он не может и не должен» .

Люди, лишенные свободы, томятся, заводят бессмысленные ссоры, работают с отвращением. Но если им позволят проявить свою инициативу, то они сразу преображаются. Особенно разительные перемены происходят с каторжниками в канун праздников. Праздник занимает в жизни человека одно из самых главных мест, праздники были у всех народов на всех этапах их исторического развития, что позволяет считать праздник универсальным феноменом культуры и человеческого бытия. Праздник - это не абстрактная идея, а реальность, так или иначе доступная всем и в любых условиях. И каторга, и тюрьма не лишают человека стремления к празднику.

Для людей, чья свобода ограничена, праздник является одним из ее проявлений, возможностью выйти из-под контроля власти. В остроге праздник является временным отступлением от правил, допущением некоторого беспорядка для сохранения тотального порядка, удержания хаоса в приемлемых рамках. Перед встречей Рождества в Омском остроге настроение каторжан резко менялось, им вспоминался дом, праздники на воле. Целый день арестантов не покидала надежда на чудо. Никто толком не мог объяснить, чего он ждал, но все надеялись на что-то светлое и прекрасное. Но день проходил, и ничего не менялось: «Весь этот бедный народ хотел повеселиться, провести весело великий праздник - и, господи! Какой тяжелый и грустный был этот день чуть не для каждого. Каждый проводил его, как будто обманувшись в какой-то надежде» .

В одиннадцатой главе «Записок из Мертвого дома» выходом на свободу, дающим ощущение праздника, является искусство. Для арестантов прелесть театра заключается в том, что на сцене у них возникает иллюзия полноценной человеческой жизни. Описывая каторжный театр, Достоевский показывает талант и выдумку актеров. Арестанты сами

изготовили декорации, сшили занавес, поразивший впечатление Горянчикова: «Прежде всего, меня поразила занавесь. Она тянулась шагов на десять поперек всей казармы. Занавесь была такою роскошью, что действительно было чему подивиться. Кроме того, она была расписана масляной краской: изображались деревья, беседки, пруды и звезды» .

Среди каторжников нашлись и художники, и музыканты, и певцы. А игра каторжных актеров просто потрясла Горянчикова: «Представьте острог, кандалы, неволю, долгие грустные годы впереди, жизнь, однообразную, как водяная капель в хмурый, осенний день, - и вдруг всем этим пригнетенным и заключенным позволили на часок развернуться, повеселиться, забыть тяжелый сон, устроить целый театр, да еще как устроить: на гордость и на удивление всему городу, - знай, дескать, наших, каковы арестанты!» .

Своеобразным выходом на свободу является для арестантов все то, что как-то связывает их с нормальной жизнью: «Что за странный отблеск детской радости, милого, чистого удовольствия сиял на этих изборожденных клейменых лбах и щеках...», - писал Достоевский, наблюдая за арестантами во время театрального представления . Все довольны, как будто даже счастливы. «Только немного позволили этим бедным людям пожить по-своему, повеселиться по-людски, прожить хоть час не по острожному - и человек нравственно меняется, хотя бы на несколько только минут» .

Такую же «детскую радость» видел Чехов на лицах ссыльных во время венчания в г. Александровске: «Когда священник возлагал на головы жениха и невесты венцы и просил бога, чтобы он венчал их славою и честью, то лица присутствующих женщин выражали умиление и радость, и, казалось, было забыто, что действие происходит в тюремной церкви, на каторге, далеко-далеко от родины». Но эта радость недолгая, вскоре она сменилась грустью и тоскою: «Когда после венчания церковь опустела, и запахло гарью от свечей, которые спешил тушить сторож, то стало грустно».

Оба писателя считают, что настоящая радость и праздничное настроение на каторге невозможны. Можно ненадолго забыться, но по-настоящему радоваться нельзя, так как для этого нужна свобода. Мотив свободы проходит через все содержание книг «Записки из Мертвого дома» и «Остров Сахалин», их построение во многом определяется этим идейным замыслом. Свобода позволяет человеку реализовать его духовное назначение -превосхождение собственной природы и претворение её в иную, обращающую его к сфере высших ценностей и идеалов, к духовности.

Мало увидеть в свободе лишь отсутствие внешних ограничений. По сути, под внешней свободой подразумевается ничто иное, как условие нормального человеческого существования. Освободить можно лишь от внешних пут. Путь к внутренней свободе имеет направленность, противоположную освобождению внешнему. Независимость достигается посредством расширения границ, устранения препятствий для реализации собственной свободы, что являлось и будет являться отправной точкой для писателей при описании человеческой личности.

Примечания:

1. Карлова Т.С. О структурном значении образа «Мертвого дома» // Достоевский:

Материалы и исследования. Л., 1974.

2. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 4. Л., 1972-1990.

3. Чехов А.П. Сочинения: В 18 т. Т. 14-15. М., 1987.

4. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 4. Л., 1972-1990.

5. Шаламов В. «Как мало изменилась Расея...»: Из записок о Достоевском // Лит. газ.

6. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 4. Л., 1972-1990.

Чехов А.П. Сочинения: В 18 томах. Т. 14-15. - М., 1987.

Свобода человека, защита его духовной автономии является одной самых актуальных тем в русской литературе. Она получила широкое отражение как в поэзии, так и в прозе. Особенно остро она прозвучала в романтической лирике начала XIX века.

Свобода может рассматриваться в двух планах: общественном и философском. Наиболее глубоким и трудным является второй план.

Тема свободы получает философское отражение в стихотворении «Анчар». Перед нами развертывается философский символический пейзаж – гордая пустыня и древнее, ядовитое дерево Анчар. Оно смертельно опасно, живые существа обходят его стороной, в нем таится часть вечной стихии. Но в мире людей царит несвобода, рабство, принуждение, власть сильных над слабыми. В этом корень зла. Рабство убивает человека в моральном и физическом плане. Таким образом, анчар становится символом несвободы, господства насилия и рабства.

Несколько иначе тема свободы рассматривается А.С. Пушкиным в стихотворении «К морю». Лирический герой здесь обращается к свободной стихии, вверяет ей свои заветные думы. Душа творца и состояние моря напоминают друг друга в стихийности, непрерывном движении, поиске, свободе. Первая часть стихотворения представляет собой романтическое описание бушующего моря, во второй части поэт обращается к морю, возникает тема личности и судьбы, свободы и предопределенности, тема .

Именно в жизни французского императора слились эти составляющие. был свободен в своих действиях и решениях. Именно поэтому ему удалось добиться всемирной славы. При этом характер Наполеона напоминает лирическому герою «неукротимость, могущество, глубину» моря. В итоге, лирический герой подводит читателей к чувству неприятия условий, при которых подавляется личность человека: «Где капля блага, там на страже Уж просвещенье иль тиран».

Пушкин ратовал за свободу и в стихотворениях, посвященных поэту и поэзии: «Поэт», «Поэт и толпа». Именно свобода творческого самоопределения является одним из главных критериев творчества.

Свобода – идеал устремлений и для М.Ю. . Недаром в стихотворении «Выхожу один я на дорогу» он утверждает: «Я ищу свободы и покоя». Общественная атмосфера тех лет подавляла духовную свободу человека. Поэтому свой идеал М.Ю.Лермонтов находил в стихии природы, вдали от светской суеты и лжи. Об этом свидетельствует поэма « ». Три дня, проведенные героем на воле, приравниваются к целой жизни: ощущение остроты бытия, счастья пронизывает всю поэму. Только свободный человек, по мысли поэта, может считаться счастливым. Даже бой с могучим барсом он воспринимает как часть свободного существования.

Именно поэтому вся композиция поэмы построена на антитезе: монастырь и свободная стихия природы. Умирая, Мцыри сожалеет о тусклой жизни старого монаха и просит похоронить его на стороне, обращенной к его родине, к природе. Судьба и свобода здесь нерасторжимы.

Мотивы жажды свободы присутствуют и в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Жалобы Турка»(1829). Поэт написал это стихотворение, когда ему было всего 15 лет, но оно отличается редкой глубиной познания жизни. Здесь звучит страстная боль, горечь человека, который наблюдает страшную картину рабства, и, вместе с тем, страстный протест, негодование против этой несвободы. М.Ю.Лермонтов всегда призывал, прежде всего, к духовной свободе, возможности активного самостоятельного действия.

Таким образом, в теме свободы выделяются два взаимосвязанных плана: личностный, духовный и план, связанный с существованием человека в обществе, зависимость его поступков от общественного мнения. Ощущение внутренней свободы позволяет творить, изливать сердце. Главное, к чему призывали поэты – сохранить и ценить это величайшее благо, которое позволяет ощутить вкус жизни.

Самые популярные статьи :

Домашнее задание на тему: Тема свободы и ее философское звучание в произведениях русской поэзии .

Понятие «свобода», как мне представляется, существует с тех самых пор, как человек осознал себя человеком. Это слово есть во всех языках мира. Но что значит «свобода»? Что значит «быть свободным»? Похоже, об этом человек тоже размышляет со времен седой древности. И еще в античности он пришел к выводу: «Чтобы быть свободным, нужно подчиняться законам».

Но разве так мы представляем себе свободу? Я имею в виду себя и своих сверстников. Мне, например, все время казалось, что свобода — это когда делаешь, что хочешь, ходишь, куда хочешь, говоришь, о чем думаешь, ложишь-ся спать, когда захочешь… А тут вдруг оказывается, что античный человек понимал свободу как подчинение зако-нам. Мало того, точно так же воспринимали свободу и в другие эпохи. Например, французский писатель Вольтер: «Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от зако-нов». Или гениальный Достоевский: «Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой». Пример-но о том же говорит и Н. Рерих: «Сознательная дисципли-на, — разве это не есть истинная свобода?».

Подобных изречений существует превеликое множество. И произносили их великие люди, знавшие настоящий смысл свободы, многое повидавшие и пережившие в своей жиз-ни. А ведь мне все время казалось, что смысл свободы в том и заключается, чтобы не сдерживаться — ни в по-ступках, ни в проявлении эмоций, ни в утолении желаний. Теперь же, на пороге самостоятельной взрослой жизни, я хочу понять и сам найти ответ на вопрос: «Что такое настоящая свобода?». Известные русские писатели, фило-софы и мыслители неустанно повторяют, что к числу глав-ных черт в характере русского народа относится безгра-ничная любовь к свободе. Высшим проявлением этой свобо-ды является свобода духа. Классические примеры искания личной свободы дает нам великая русская литература. На-пример, в произведениях Ф. Достоевского герой с ярко выраженной индивидуальностью часто вступает в конф-ликт с внешним миром и его условиями, совершает пре-ступление в своем поиске более высоких правил поведе-ния и имеющих более глубокое основание. Такими героя-ми, дерзко и категорично подвергающими испытанию цен-ности и нормы поведения, являются и Раскольников, и Иван Карамазов, и Ставрогин.

Русский философ Н. Лосский писал, что свобода духа, «искание совершенного добра и испытание ценностей» при-водили в истории России к тому, что русский народ не выработал строгих, «вошедших в плоть и кровь форм жиз-ни». Поэтому в русской жизни укоренились разные, порой и противоположные способы поведения. Другой русский мыслитель — славянофил К. Аксаков делал вывод, что свободолюбие русского народа выражается в обществен-ной жизни склонностью к анархии, «в отталкивании от государства». Он говорил, что «русский народ резко отли-чает «землю» и «государство». «Земля» есть община; она живет согласно внутренней, нравственной правде, она предпочитает путь мира, согласный с учением Христа. Воплощение именно этой идеи мы видим в романе Л. Тол-стого «Война и мир», где главное — мысль о народном характере войны с Наполеоном. Отсюда и образ «дубины народной войны», и слова, услышанные Пьером Безухо-вым накануне Бородинской битвы от раненого солдата: «Всем народом навалиться хотят». То есть — всей громад-ной русской общиной.

Неосуществленная свобода духа приводит русского человека к душевному изгнанию. В одном из своих писем в 1824 году Пушкин писал: «Я устал подчиняться хорошему или дурному пищеварению того или другого начальника; мне надоело видеть, что на моей родине обращаются со мною менее уважительно, нежели с любым английским балбесом, приезжающим предъявлять нам свою пошлость, неразборчивость и свое бормотание».

Отказ от служения и угождения власти, нежелание склонять голову перед сильными мира сего приводит рус-ского человека к возвращению в природу — русскому бунту: Материал с сайта

Когда б оставили меня На воле, как бы резво я Пустился в темный лес! Я пел бы в пламенном бреду, Я забывался бы в чаду Нестройных, чудных грез. И силен, волен был бы я, Как вихорь, роющий поля, Ломающий леса.

Так Пушкин выразил русскую жажду стихийной сво-боды и тяготение к хаосу, из которого вышел дух русско-го человека и в который он должен вернуться. Вот почему он ощущает себя вечным узником в клетке, с завистью и восхищением смотрящим на товарища, вскормленного на воле молодого орла.

Наглядными примерами стремления русского человека к свободе духа можно считать широко распространенный обычай ухода в скиты среди русского монашества, а так-же возникновение казачества. И не зря именно в России появились видные теоретики анархизма — Бакунин, Кропоткин, Толстой.

Примеры из классической русской литературы, исто-рии и философской мысли неопровержимо доказывают и убеждают меня в том, что личная свобода для человека в России все-таки достижима. Главное, чтобы мы владели собой и зависели только от законов.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• душа русских писателей в изгнании
• примеры литературы свободы и закона человека