Поль Сезанн родился 19 января 1839 года в старинном французском городке Экс-ан-Прованс. Единственный сын грубоватого и жадного отца, Поль, в детстве практически не имел отношения к живописи, но в других областях получил весьма неплохое образование. Учеба давалась ему легко и результативно. Он постоянно получал школьные награды по латыни и греческому, по математике.

Рисование и живопись входили в курс обязательных дисциплин, но в молодые годы Поль не снискал на этом поприще особых лавров. Примечательно, что ежегодный приз по рисованию в колледже достался однокласснику молодого Сезанна – будущему классику Эмилю Золя. Стоит отметить, что крепкую детскую дружбу два выдающихся француза сумели пронести через всю жизнь. Да и выбор жизненного пути практически полностью определился дружеским советом Эмиля.

В 1858 году Сезанн сдает экзамены на бакалавра в университете Экса, поступив в действующую при вузе юридическую школу. Совершенно лишенный интереса к юриспруденции, молодой Поль был вынужден сделать это по настоянию своего властного родителя. Два года он «промучился» в этой школе, и за это время в нем твердо сформировалось решение посвятить себя живописи.

Сыну и отцу удалось достичь компромисса – Луи Огюст оборудовал сыну мастерскую, где тот, в перерывах между юридической практикой, мог посвящать время изучению художественного мастерства под руководством местного художника Жозефа Жибера.

В 1861 году отец все же отпустил сына в Париж для настоящего обучения живописи. Посещая Ателье Суисс, впечатлительный Поль Сезанн под влиянием здешних художников быстро отошел от академической манеры и занялся поиском собственного стиля.

Ненадолго вернувшись в Экс, Поль затем снова последовал за своим другом Золя в столицу. Он пытается поступить в Эколь-де-Бозар, но экзаменаторы сочли представленные им работы как слишком «буйные», что, впрочем, было не так уж далеко от действительности.

Впрочем, 23 года – это возраст, полный надежд, и не слишком огорченный Сезанн продолжил писать. Ежегодно он представлял свои творения в Салоне. Но требовательное жюри отвергало все картины художника. Ущемленное самолюбие заставляло Сезанна все глубже погружаться в работу, постепенно вырабатывая свою собственную манеру. Некоторое признание вместе с другими импрессионистами пришло к Сезанну в середине 70-х годов. Несколько богатых буржуа приобрели несколько его работ.

В 1869 году женой Поля становится Мария-Гортензия Фике. Они прожили вместе сорок лет. Сезанн с женой и сыном Полем постоянно переезжали с места на место, пока, наконец, в 1885 году Амбруаз Воллар не организовал персональную выставку художника. Но долги, связанные со смертью матери, вынуждают художника продать фамильное имение. На рубеже веков он открывает собственную студию, продолжая одновременно неутомимо работать, пока 22 октября 1906 года пневмония не прерывает его сложный и плодотворный жизненный путь.

Чем отличается просто талантливый художник от гениального? Бывает так, что человек с детства поражает всех своими художественными способностями, и окружающие пророчат ему блистательное будущее, но, вырастая, он становится лишь одним из многих. А бывает и наоборот: никто не видит в ребенке или молодом человеке ничего примечательного, но по прошествии какого-то времени все вдруг начинают замечать то, что он делает великолепно и гениально. Сезанн Поль относится именно к таким художникам.

Детство художника

Биография Поля Сезанна интересна и необычна. Впрочем, разве может быть обычной жизнь гениального художника? А началось все в конце 1839 года. Именно тогда, 19 декабря, во французском городке Экс-ан-Прованс появился на свет младенец, которому дали имя Поль. Отец будущего художника - Луи Огюст - был богатым человеком. Сначала он торговал а затем стал потихоньку давать деньги в рост и, быстро поняв преимущества такого бизнеса, открыл в городе собственное банковское дело.

Матерью Поля Сезанна была продавщица из шляпного магазина. Это была скромная и малообразованная женщина, но она любила сына до безумия и как могла оберегала от сурового нрава отца. Сохранилось единственное ее изображение на картине "Девушка за пианино", на которой мать Поля сидит на заднем плане с рукоделием в руках.

Характер у Сезанна-старшего был и вправду "не сахар". В городе его не любили, так как он прослыл жестоким и очень скупым человеком. Сезанн Поль тоже не любил своего отца и боялся его. Долгие годы он сильно страдал от своего зависимого положения в родительском доме. Но нужно признать, что, несмотря на строгость и суровый нрав, отец хорошо позаботился об образовании мальчика и отдал сына учиться в самую престижную школу города - колледж Бурбон.

Годы учебы в школе и формирование характера

Поль Сезанн был способным и прилежным учеником. Он прекрасно справлялся с математикой и очень любил писать сочинения. Особой страстью будущего художника была поэзия. Сезанн Поль выучил наизусть почти всего Вергилия и Гомера. У него была превосходная память, и даже спустя многие годы он мог свободно цитировать этих поэтов наизусть.

Удивителен тот факт, что школьные уроки рисования мальчик не то чтобы не любил, а боялся их, хотя и чувствовал в себе сильную тягу к искусству. В ту пору никто, включая самого Поля, даже и подумать не мог, что из него когда-нибудь выйдет настоящий художник. В школе его успехи в учебе неоднократно отмечали похвальными грамотами. Отец надеялся, что сын пойдет по его стопам и станет продолжателем семейного дела. Он заставил Поля после окончания школы поступить на юридический факультет в местном университете.

Непростые отношения в семье и внутренние противоречия оказывали не лучшее влияние на юного Сезанна. Он рос замкнутым и нелюдимым, таким он и остался на всю жизнь. Люди всегда раздражали художника, он всю свою жизнь избегал света и суеты и находил отраду и утешение только в живописи.

Дружба с Эмилем Золя

Единственным другом Поля Сезанна на протяжении многих лет был Они познакомились еще в младших классах школы, так как учились вместе. Детей сблизил один неприятный инцидент: маленького Золя постоянно дразнили в школе за то, что он сильно шепелявил, однажды одноклассники побили его, а Поль заступился за однокашника. Это положило начало их 40-летней дружбе.

Сезанн Поль очень ценил эти отношения, так как трудно сходился с людьми и, кроме Золя, друзей у него не было. Удивительно то, что Эмиль Золя очень любил в школе рисование и так преуспевал в этой дисциплине, что ему предрекали карьеру художника. А вот Сезанну, напротив, больше всего удавалось литературное творчество, и окружающие думали, что он будет писателем. Но все получилось наоборот.

После окончания школы Эмиль едет в Париж и настойчиво зовет Поля с собой. Но юноша не осмеливается ослушаться деспотичного отца и остается в своем родном городе. Но дружба продолжалась еще долго, до тех пор, пока Эмиль Золя не написал произведение под названием "Творчество", в главном герое которого - неудачнике и самоубийце - Сезанн узнал себя.

Обучение живописи

Вот и закончились школьные годы! Юный Сезанн по настоянию отца учится в университете, но вместе с тем он начинает посещать уроки живописи в местной школе-студии и даже оборудует собственную художественную мастерскую в поместье отца. Искусство все больше и больше увлекает его. Он всеми силами стремится в Париж, и наконец отец, поддавшись на настойчивые просьбы и уговоры, отпускает его в столицу.

Теперь Сезанн получает возможность обучаться искусству рисования и живописи в знаменитой академии Сюисса. Поль часто посещает Лувр, где усердно копирует картины великих художников: Рубенса, Делакруа, Тициана. Первые самостоятельные работы Поля Сезанна мрачные и романтичные, пронизаны влиянием творчества этих живописцев. С другой стороны, в ранних картинах Сезанна отобразились его сильные душевные переживания того периода.

Первые шаги в искусстве

Молодому художнику приходится тяжело в столице, общество не принимает его, считая этого провинциала слишком мрачным и неотесанным. Он уезжает обратно к отцу, пытается работать в его конторе, но затем вновь возвращается в Париж, потому что чувствует, что не может уже жить без живописи. Этот период метаний продолжался целых десять лет и сопровождался тяжелой депрессией.

Первые картины, которые художник выставлял в Парижских салонах, не принесли ему никакого успеха. Публика и критика не принимали его "странного", необычного взгляда на этот мир. В это время единственным человеком, который его поддерживал, был Эмиль Золя. Сезанн чудовищно много работал, пытаясь постичь секреты ремесла, но успех был еще впереди.

Знакомство с Камилем Писсарро

Шли годы, Поль Сезанн - художник и мужчина - минует первую бурю страстей, становится спокойнее и уравновешеннее. В его жизни происходит знаковое событие - знакомство с известным импрессионистом Камилем Писсарро. Этот художник дает Сезанну совет сделать свою палитру более светлой, учит его технике раздельного мазка. Этот период творчества Сезанна - с 1872 по 1879 гг. - можно назвать импрессионистическим.

Основным жанром этого времени был пейзаж. Сезанн Поль и Писсарро часто работают вместе над одними и теми же мотивами, правда, средства при этом они используют разные. Несмотря на сильное влияние импрессионизма и Писсарро на его творчество, Сезанн так и не стал полным приверженцем этого

Ему были чужды стремления импрессионистов показать сиюминутное состояние окружающего мира, его изменчивость и зыбкость. Он скорее воспринимал окружающую среду, как нечто незыблемое, подчиненное строгой гармонии. Геометрия пространства никогда не перестанет играть для него важную роль.

Личная жизнь художника

Биография Поля Сезанна была бы неполной без короткого рассказа о его личной жизни. Как уже было сказано, Сезанн имел мало привязанностей, он был мизантропом, избегал людей, новых знакомств и женщин. И все же в 1869 году он встретил девушку, к которой по-настоящему привязался. Ее звали Мария-Гортензия Фике, она подрабатывала натурщицей и была на 11 лет младше художника. Сезанн женился на девушке и впоследствии она послужила ему моделью для более чем сорока картин. В 1872 году Гортензия родила Полю сына. И хотя супруги были достаточно разными людьми по своим привычкам и восприятию мира и по большей части жили раздельно (Сезанн - в своем имении в Провансе, а Гортензия - в Париже), все-таки эта женщина осталась единственной в жизни маэстро.

Картины Сезанна

Поль Сезанн, творчество которого оставило глубокий след в сердцах современников, был настоящим отшельником и трудоголиком. Он оставил после себя более 800 картин, написанных маслом. И это не считая множества рисунков и работ, выполненных в технике акварели, которой особенно увлекался в последний творческий период Поль Сезанн.

Вот названия некоторых самых известных его картин: "Мост в лесу" (1880 г.), "Дома в Провансе близ Эстака" (1882 г.), "Море в Эстаке" (1885 г.), "Портрет мадам Сезанн" (1887 г.), "Вид Гарданны" (1886 г.), "Гора св. Виктории" (1890 г.). Все эти и многие другие пейзажи написал великий Поль Сезанн. Натюрморты занимают особое место в его творчестве. Когда-то в школьные годы, получив от Эмиля Золя в подарок корзинку с яблоками, он произнес фразу: "Яблоками я покорю Париж". Это восклицание ребенка стало пророческим. Через много лет его многочисленные великолепные натюрморты с яблоками действительно покорили столицу Франции.

Маэстро работал в разных жанрах. Наряду с пейзажами и натюрмортами, у него есть множество и жанровых картин, в основном написанных маслом.

Последние годы жизни

В последние годы жизни художник был болен сахарным диабетом, но по-прежнему много и плодотворно работал. Только в конце творческого и жизненного пути к Сезанну пришел успех, которого он, правда, не искал. Живописец был настоящим затворником, презрительно относился к мирской суете и жил, боготворя лишь святое искусство.

Многие искусствоведы считают, что творчество этого мастера живописи, его художественные находки и сама личность были столь грандиозны и масштабны, что все это вкупе оказало огромное влияние на многие последующие поколения живописцев. Поль Сезанн, краткая биография которого изложена в этой статье, скончался в возрасте 67 лет, в октябре 1906 года. Сейчас его картины стоят миллионы долларов, и их стоимость с каждым годом стремительно возрастает. В заключении несколько слов хочется сказать о том, где можно увидеть его работы.

Работы Поля Сезанна в России

В разных музеях нашей страны находится немало работ французского постимпрессиониста. В Санкт-Петербурге, в Эрмитаже, можно увидеть его натюрморты "Фрукты", "Букет цветов в вазе", пейзажи "Большая сосна близ Экса", "Голубой пейзаж", "Гора св. Виктории". Там же можно увидеть, как выглядел Поль Сезанн - "Автопортрет в каскетке", написанный художником между 1873-1875 гг., тоже находится в Эрмитаже. В Москве, в ГМИИ, в постоянной экспозиции выставлены живописные полотна "Пьеро и Арлекин", "Мост на Марне в Крейтеле", "Дорога в Понтуазе" и т. д.

Знаменитый французский живописец Поль Сезанн был первопроходцем постимпрессионизма. Живший и работавший с самыми известными мастерами импрессионизма, находясь в начале своего пути под их влиянием, Сезанн, в поисках собственного стиля, пошел дальше своих коллег. Познав искусство передачи чудесных состояний природы, художник углубился в поиски формообразующих основ всего окружающего и пытался познать внутреннюю логику вещей. Новаторский подход живописца не позволил ему при жизни получить заслуженный успех и славу. Лишь время расставило все по своим местам.

Метания юности

Будущий художник родился 19 января 1839 года в небольшом городке на юге Франции - Эксе. Поль был первенцем в семье банкира Луи - Огюста Сезанна. Отец, начинавший с производства и продажи шляп, а затем открывший собственный банк, был человеком очень властным, вся семья строго подчинялась его воле. Мать художника, Анна - Елизавета, родила ещё двух дочерей – Марию и Розу, но обожала своего первенца – Поля, и всегда старалась его поддерживать. Сам живописец всю свою жизнь боготворил и боялся своего отца.

С детства, имея тягу к рисованию, Поль Сезанн с пяти лет разрисовывал стены в доме углем, уже тогда создавая весьма правдоподобные изображения. Но его успехами гордилась только мать, отец мечтал видеть в сыне своего приемника. По воле отца, Поль в 1849 году поступает в одну из лучших городских школ – школу Сен-Джозеф, откуда, в 1852 году переходит в шестой класс престижного закрытого колледжа Бурбон.

В колледже будущий знаменитый художник Поль Сезанн знакомится с будущим знаменитым писателем – Эмилем Золя. ИХ дружба, в итоге, сыграла значительную роль в судьбе живописца. А тогда, в юности, именно Золя открыл Полю волшебный мир книг и поэзии. Приятели часто гуляли, уходя далеко от Экса, полные мечтаний о прекрасном будущем и чистой любви.

В 1855 году, шестнадцатилетний Поль оканчивает колледж, отличившись в написании стихов на французском и латыни, и никак не реализовавшись в качестве художника. После окончания колледжа, Сезанн поступает на юридический факультет, на чем, в категоричной форме настоял его отец. Параллельно, вечерами, Поль начинает заниматься в экской школе живописи Жозефа Жибера. К радости юноши, отец не усмотрел в этом желании сына ничего предосудительного.

Любимым местом начинающего художника становиться недавно открытый городской музей, где выставлялись живописные полотна. Здесь, и на занятиях в школе Жибера Поль чувствовал себя по настоящему счастливым, у него появилась мечта стать художником. Но его отец и слышать не желал о таком повороте в судьбе единственного сына, он по прежнему настаивал на изучении юношей совершенно не интересного ему права. Душа молодого Сезанна мечтала о Париже, куда его активно зазывал друг по колледжу - Эмиль Золя, перебравшийся к тому времени во французскую столицу и пробовавший свои силы в литературном творчестве. В конце концов, Поль Сезанн все таки забросил занятия по праву и добился от отца позволения уехать в Париж, где Золя убеждал его начать серьёзно учиться живописи.

В 1861 году юный живописец перебирается в столицу Франции и готовится поступать в Академию художеств. Сезанн начинает посещать занятия в мастерской Люиса, где знакомится с будущими импрессионистами Камилем Писсарро и Клодом Моне, которые обучались рисунку, но уже имели собственное сформированное видение пути развития живописного искусства.

Писсарро сразу поверил в Сезанна и прочил в будущем ему успех. Но молодой художник из провинции чувствовал себя чужим в атмосфере столичной мастерской. Единственным другом, которого он там завел, был его земляк - карлик Ахилл Амперера, который впоследствии увлеченно писал обнаженных женщин. Поль Сезанн был очень не уверен в своих силах и в своем таланте. Временами ему казалось, что все его занятия бессмысленны и нужно вернуться в Экс, чтобы стать преемником отца. Вероятно, художника мучили угрызения совести и чувство вины перед родителем, надежды которого он не оправдал. Эти душевные терзания и сомнения, в конечном итоге привели к тому, что художник бросил любимую живопись и в том же 1861 году вернулся в родной город.

В Эксе Поль стал работать в банке Сезанна – старшего, которого невероятно обрадовало «возвращение блудного сына». Но радость обоих была недолгой. Поль не мог долго жить без живописи и скоро, от тоски вновь стал посещать школу Жибера. После проведенного дома года и бесконечных разговоров с отцом, молодой человек вновь отправляется в Париж, на этот раз, приняв решение, во что бы то ни стало поступить в школу при Академии художеств.

Правда, готовясь к сдаче экзаменов, Сезанн вдруг обнаружил, что ему совершенно чуждо то искусство, которое он вознамерился изучать. Салонная живопись казалась ему ненужной и пустой. Плюс, Поль вновь стал сомневаться в собственном таланте. Он много работал, но его недовольство собой лишь усиливалось. Результатом стала очередная неудача – художник так и не смог поступить в школу живописи.

В 1863 году он посетил Салон, где увидел отвергнутую публикой скандальную работу Эдуарда Мане «Завтрак на траве». Это эпохальное произведение, благодаря которому в искусстве того времени свершился настоящий переворот, изменило и видение мира Сезанна. Именно оно приобщило молодого художника, как и многих его ровесников, к новому пониманию искусства.

Судьбоносным для Сезанна стало знакомство с Фридериком Базилем, случившееся в этом же году. Базиль привел его в мастерскую Глейра, откуда вышли Клод Моне, Альфред Сислей и Огюст Ренуар. Природная робость, с одновременно вздорностью характера, не позволили Сезанну влиться в круг будущих импрессионистов. В итоге, художник всегда держался особняком, старался не вступать в обсуждения и разговоры и не участвовал в их встречах.

В 1864 году, получив отказ Салона принять его новые работы, Сезанн вновь бросает занятия живописью и снова возвращается в Экс. Правда, и там он продолжает писать, не в силах отказаться от занятий искусство. В итоге, через полгода, Сезанн вновь приезжает в Париж, чтобы предложить свои работы для участия в Салоне, и вновь получает отказ. Расстроенный, почти потерявший веру в себя художник, в очередной раз отправляется домой ни с чем.

В Эксе Поль посвящает себя портрету. Он упорно работает, но и в следующем году произведения художника не были приняты Салоном. Сезанн совершенно отчаялся. Он решил, что его творчество никогда не будет понято, но по-другому писать не хотел. Вновь приехав на Салон и выставив свои произведения, он получает издевательские овации, публика открыто смеется над живописцем.

Но на Салоне происходит и нечто хорошее – кто-то знакомит художника с Эдуардом Мане, который тепло отзывается о творческих исканиях молодого дарования. Наконец, получив положительный отзыв, да ещё и от своего кумира - Сезанн обретает уверенность в правильном выборе творческого пути. Вернувшись в Экс, живописец становится своего рода знаменитостью. Его начинают узнавать на улице, местные художники даже пытаются копировать его работы, но любопытство публики по-прежнему оставалось скорее враждебным.

Искушение святого Антония

Произведение «Искушение святого Антония» (1867-1869 годы, Фонд Э. Бюрле, Цюрих) относится к ранним работам Сезанна. Используя классический религиозный сюжет, художник изображает обнаженные женские тела на фоне природы. Собственно, сюжет был лишь поводом для открытого написания обнаженной натуры. Сам святой Антоний, который, по идее, должен был быть центральным персонажем картины, отведено скромное место у левого края полотна, да и там, его фигура практически сливается с фоном.

Ни в лице, ни в позе святого Антония не читается внутренняя борьба человеческой плоти и духа. Если бы целью художника было изображение христианского святого, борющегося с греховным наваждением, то можно было бы сказать, что работа Сезанну не удалась. Но живописец вовсе к этому не стремился, его интересовали лишь женские тела.

Резкие контрасты светотени лепят объем, с помощью мощных монументальных форм. Сама классическая пирамидальная композиция центральной части работы, кажется, не имеет отношения к сюжету: девушки, образующие замкнутый круг своими фигурами, вовсе не обращаются к святому Антонию. Они существуют независимо от него. И лишь умело скомпонованная фигурная группа, расположенная на самом краю полотна - святой Антоний и искусительница, представшая пред ним в утрированно откровенной позе, соответствует названию работы. Эта пара построена по классическому принципу симметрии. Открытая поза женщины, демонстрирующей своё тело, противопоставлена закрытой позе Антония, торопливо запахивающего грубые одежды.

Примечателен тот факт, что Сезанн не стал изображать красавиц, он правдиво пишет несовершенные женские тела. Кстати, красавицами их можно назвать с большой натяжкой: Сезанн далек от идеализации образов, он пишет просто - женщин. Влияние импрессионистов чувствуется в контрастных цветных тенях и рефлексах окружающей зелени на телах женщин. Однако Сезанн использует находку импрессионизма чрезмерно, почти доводя её до абсурда, что сближает его произведение с работами фовистов, которым ещё только предстоит выйти на мировую художественную сцену.

Личная жизнь

Год спустя, в 1870, художник знакомится с Гортензией Фике, которая становится его постоянной натурщицей. Начавшуюся в этом же году войну с Пруссией, Сезанн, вместе с Фике, пережидал в Эстаке (провинция Прованс). Живописец тщательно скрывал от семьи свою связь с натурщицей, иначе разгневанный отец мог оставить его без содержания, которого и так едва хватало на жизнь. Лишь благодаря скудной помощи отца художнику, не понятому и не принятому публикой, удавалось выживать, поэтому, даже когда у Гротензии в 1872 году родился сын Поль, это важнейшее событие осталось тайной для всех близких Сезанна.

Вскоре художник перебирается в Понтуаз, где жил Камиль Писсарро – один из немногих, кто верил в потенциал Сезанна. Поддержка друга оказалась очень кстати. Импрессионист Писсарро учил, что нужно отречься от своего эго и писать то, что видишь, перенося на холст реальное состояние природы и не интерпретируя окружающий мир.

Здесь же Сезанна представляют доктору Фердинанду Гаше, который увлекался живописью и ценил «новое» искусство. Гаше сразу заявил, что считает Сезанна великим художником, и убедил его переехать в его дом в Овере. Восторженное восприятие Гаше творчества Сезанна вселило в живописца надежду. Никто и никогда до этих пор не интересовался его работами и не принимал их всерьез. Здесь же художник почувствовал подлинный интерес всей семьи Гаше к своему творчеству и стал писать многочисленные пейзажи, увлекшись импрессионистическим методом письма.

Яркая индивидуальность

Картина «Дом повешенного» (1873 год, Музей д’Орсе, Париж), не смотря на своё мрачное название, представляет собой солнечный пейзаж. Мастерское и необычное композиционное построение полотна подобно коллажу и основано на совмещении разных планов.

Передний план вводит зрителя в пространство картины. На нём мы видим ничем не примечательный песчаный склон, с обрубками дерева в нижнем левом углу, размещенными здесь в качестве «отправной точки» для постепенного продвижения вглубь. Второй план занимают постройка с темной крышей и поросший травой холм, за которыми открывается неприглядный «дом повешенного», словно выступающий из холма и представляющий собой третий план картины. За ним виднеется крыша расположенного чуть ниже дома - четвертый план, за которым изображены строения с ярко-рыжими кирпичными стенами.

Вслед за художником, взгляд зрителя из нижнего левого угла полотна спускается по склону холма, петляя среди стен построек и неровностей рельефа и открывая, таким образом, всю глубину пространства. И чем больше вглядываешься в это пространство, тем более сложным оно представляется. Сезанн передал пейзаж именно таким, каким увидел его в натуре, не перестраивая при помощи перспективы, поэтому оранжевые домики кажутся стоящими прямо на крыше ближнего здания, а раскидистые деревья в верхнем левом углу композиции нелепо громоздятся прямо над «домом повешенного».

Именно такие композиционные несуразности, немыслимые для классического искусства, давали возможность художнику правдиво изображать мир таким, каким он его видел. Картина «Дом и дерево» (1873-1874 годы, частное собрание) по композиционному строению напоминает фрагмент предыдущей работы: тот же незаполненный первый план, все так же вырастает прямо из холма белокаменная постройка, на фоне которой красуется ветвистое дерево. Извилистый ствол которого, словно перечеркивает собой плоскость стены, «расползаясь» по ней, будто гигантская трещина. Такой мотив придает странно - волнующие драматические аккорды всему произведению, создавая впечатление тайны, которую хранит в себе дом, будто спрятанный за стволом и ветвями дерева.

Полотно «Дом доктора Гаше в Овере» (1873 год, Музей д’Орсе, Париж) отличается чередованием первого, пустого, и второго – чрезмерно заполненного планов. Так Сезанн создает гармоничную композицию. Изображенным домам, которые художник плотно лепит один к другому, будто бы тесно на этой провинциальной улочке. При внимательном взгляде на линии их стен, становится очевидно, что они далеко не ровные. Сезанн не гонится за четкостью линий, напротив, он намеренно их искажает, так же, как и солнечный свет, освещающий поверхности неравномерно, в зависимости от их фактуры и соседства с другими предметами.

Поль Сезанн пишет только то, что видит, не облагораживая окружающее, как это должен делать «правильный» художник. Уже здесь проявляется тяготение живописца к простым монументальным формам, которые станут отличительной чертой индивидуального стиля мастера. По протекции Камиля Писсарро, Сезанн, в 1874 году, участвует в первой выставке импрессионистов. Вновь его работы подвергаются осмеянию, однако, его работу «Дом повешенного» покупает очень крупный коллекционер, что вселяет надежду в измученного непониманием художника.

Нелегкая жизнь Сезанна хорошо читается на написанном в 1875 году «Автопортрете» (Музей д’Орсе, Париж). На нём мы видим заметно полысевшего художника с пытливым и недоверчивым взглядом. Поль Сезанн интуитивно искал свою дорогу в искусстве, по которой шел в одиночестве, не встречая ни одобрения, ни славы. Произведения мастера оставались непонятыми, а сам он страдал от невостребованности. Лишь природное упрямство и своенравие помогали художнику идти вперед, но постоянные насмешки и одиночество иногда заставляли усомниться в собственном видении искусства. Этим и вызвано недоверие к себе и окружающим, сквозящее во взгляде живописца.

В произведении «Любовная борьба» («Вакханалии», 1875 год, Собрание У А. Гарримана, Нью-Йорк) художник обращается к мифологической теме, которая позволяет свободное изображение компоновки в пространстве обнаженных переплетающихся тел. Экспрессивное полотно производит впечатление этюда из-за подчеркнутой не проработанности самих фигур.

Целый ряд композиционных приемов усугубляет немного давящее впечатление неистовой борьбы ожесточенно-страстно сцепившихся любовников: угрожающе нависают деревья, низкий горизонт подчеркивает огромное небо, словно давящее на героев, агрессивными кажутся даже клубящиеся облака с необычайно резко очерченными контурами. Картина построена по принципу театральной декорации: обрывы берегов с деревьями, растущими на них, служат кулисами. Отсутствие в полотне глубины, лишь подчеркивает этот эффект.

Важная для Сезанна встреча произошла в 1875 году, когда Огюст Ренуар познакомил его с заядлым коллекционером Виктором Шоке, купившего одну из картин художника. С этого момента и началась их долгая дружба. В 1877 году живописец создает «Портрет сидящего Виктора Шоке» (Галерея изящных искусств, Колумбус), на котором мы видим друга художника, сидящего на великолепном кресле эпохи Людовика XVI, в непринужденной домашней обстановке.

На стенах видны произведения искусства, входящие в коллекцию Шоке. Правда, они не входят в «кадр» целиком, а даны фрагментарно или лишь обозначены золочеными рамами. Художник не стремится тщательно воспроизвести обстановку комнаты или фотографически точно передавать черты героя. Он создает обобщенный образ коллекционера, как внимательного и вдумчивого человека, способного интуитивно оценить художественную ценность произведения. Высокая фигура Виктора Шоке выглядит несколько комично на старинном низком кресле, верхний край полотна обрезает его седую шевелюру, а ноги модели и ножки кресла написаны почти вплотную к нижнему краю холста. Это создает впечатление, что коллекционеру тесно в отведенных ему рамках картины.

Один из многочисленных портретов Гортензии - «Мадам Сезанн в красном кресле» (1877 год, Музей изящных искусств, Бостон), которая, кстати, ещё не стала официальной супругой художника, необычайно эффектен по колористической гамме. Красная обивка кресла контрастирует с зеленовато-оливковыми и синими цветами одежды Гортензии и стены за её спиной, а также превосходно выделяет фигуру героини. Работа производит монументальное впечатление благодаря максимальной приближенности молодой женщины к зрителю. Верхний край полотна обрезает часть её прически, а нижний - подол её юбки. Спутница жизни Сезанна смотрит в сторону, а её руки со скрещенными пальцами выстраивают психологическую преграду между моделью и зрителем.

Весьма обобщенную передачу особенностей местности мы видим в пейзаже «Горы во французском Провансе» (1878 год, Национальный музей Уэльса, Кардифф). Сезанн мысленно разбирает предметы на отдельные составляющие их формы, а затем строит из них свою собственную реальность. Этот прием в дальнейшем будет характерной чертой конструктивистов.

Ещё более «конструктивными» являются произведения «Дома в Провансе близ Эстака» (1879 год, Национальная галерея, Вашингтон), «Гора Святой Виктории» (1886 год, Национальная галерея, Вашингтон) и «Дом в Провансе» (1885 год, Художественный музей Херрон, Индианаполис). Камни, холмы, стены жилищ предстают перед нами в виде обобщенных форм, проходя через призму аналитического видения Сезанна, который отсекает от них все лишнее, оставляя только самую суть. Все очертания гор и полей на полотне «Горы в Провансе» (1886-1890 годы, Галерея Тейт, Лондон) подчеркнуто правильны и геометричны.

Художник активно работает, однако Салон по-прежнему отвергает его произведения. Сезанна снова высмеивают на третьей выставке импрессионистов. Правда, находится один ценитель искусства художника, регулярно покупающий его работы – молодой мелкий чиновник, работающий на бирже, по имени Поль Гоген.

Пройдя солидный творческий путь, Поль Сезанн так и не стал импрессионистом. Его увлечение импрессионистской передачей образа природы и световоздушной среды сменилось осознанием необходимости умозрительного упорядочивания окружающей действительности. Художнику было мало видеть и воспроизводить, ему нужно было видеть и передавать скрытую структуру мира.

Жизненные перипетии

В 1886 году произошел целый ряд событий в личной жизни живописца. Во-первых, Сезанна, практически против его воли (так как он был весьма сильно увлечен молодой служанкой в доме отца), женят на Гортензии, которая, по настоянию членов семьи, переезжает в поместье Сезаннов в Провансе. К этому времени сыну художника Полю уже исполнилось четырнадцать лет. Во-вторых, друг юности Сезанна, уже получивший известность писатель Эмиль Золя, публикует роман «Творчество», в котором художник выступил прототипом главного героя. Роман прекрасно продемонстрировал отношение Золя к самому Сезанну и его искусству, закончив жизнь героя самоубийством. Живописец, воспринял этот жест, как громогласное объявление о том, что старый друг не верит ни в самого художника, ни в его искусство. Так закончилась дружба между двумя гениями эпохи – великим писателем и великим художником. В-третьих, умер деспотичный отец живописца, оставив ему солидное наследство.

Два года спустя, Сезанн создает замечательный двойной портрет своего сына Поля, одетого в костюм Арлекина, и его приятеля, одетого в костюм Пьеро. Картина «Пьеро и Арлекин» (1888 год, Государственный музей изобразительных искусств им, А. С. Пушкина, Москва) изображает сцену из масленичного карнавального праздника, проходящего прямо перед постом (в связи с чем второе название картины - «Мардигра», то есть «Масленица»). На полотне отец открыто любуется своим сыном. Мы видим величаво-надменного красавчика Поля, важно выходящего из-за кулис, глядя на зрителя свысока. На его фоне, отрешенный Пьеро, согнувшийся в довольно нелепой позе, кажется услужливым пажом.

По требованию Гортензии, в 1888 году Сезанны переезжают в Париж. Через год картина живописца «Дом повешенного», благодаря проекции коллекционера Виктора Шоке, была представлена на Всемирной выставке. Но работа осталась незамеченной публикой, так как была размещена слишком высоко.

Очередной раз произведения Сезанна не видели и не желали видеть, а его талант снова остался без признания. Живописцу было уже за шестьдесят, проблемы со здоровьем вынуждали его постоянно менять место жительства, но он продолжал писать и даже осуществил свою юношескую мечту - создал собственную работу в духе произведения «Игроки в карты» Луи Ленена, ещё в молодости произведшее на него большое впечатление.

Картина «Игроки в карты» (1892 год, Музей Метрополитен, Нью-Йорк) является жанровым произведением, изображающим троих молодых мужчин за любимым занятием. Фигура наблюдателя на заднем плане обрезана по плечи верхним краем картины, благодаря ней, в композиционном плане холст кажется незавершенным. Стремясь к ясному и четкому выражению идеи, Сезанн написал несколько вариантов этой работы. Заключительный вариант одноименного полотна, созданный примерно в это же время, поражает законченностью, лаконичностью и симметрией, для преодоления излишнего влияния которой, Сезанн обрезает спину правого игрока.

Композиционный и смысловой центры картины совпадают - это кисти рук двоих сидящих мужчин, которые словно обрамляют горделиво стоящую бутыль вина. Произведение лишено строгой жанровости, присущей предыдущему варианту. Здесь нет ничего лишнего, все очень строго и предельно выразительно. Игроки полностью поглощены своим занятием, время для них словно остановилось, весь мир сосредоточился в пределах двух фигур, склоненных друг к другу. Здесь и сейчас в раскладе карт заключено самое важное значение, игра для них становится неким священнодействием, благодаря которому сама картина обретает некий сакральный смысл. Возможно, и бутыль вина на красной скатерти имеют традиционное символическое значение крови и искупления.

Портрет «Парень в красном жилете» (1888-1890 годы, Музей современного искусства, Нью-Йорк) отличается особой выразительностью, благодаря мастерскому использованию цвета. Торжественное сочетание красного и белого цветов усилено обилием черного, который делает профиль героя полотна предельно четким и контрастным. Сезанн не избегает черного цвета, как многие импрессионисты, а наоборот, вводит его в картину, как формообразующий элемент. Волосы молодого человека сливаются с чёрным фоном драпировки, этим приемом, мастер словно «вселяет» модель в пространство полотна, одновременно придавая ему некое трагическое звучание. Образ портретируемого закончен и целостен, даже не смотря на то, что в картине нет конкретики – ни обозначения времени или места, ни намека на род деятельности юноши в красном жилете.

Предметные композиции и пейзажи

Все натюрморты Поля Сезанна узнаваемы: при самом простом минимальном наборе предметов (нескольких фруктов, фарфоровых ваз, тарелок и чашек), наброшенные на стол нарочито небрежные драпировки с изломами и многочисленными складками, придают композиции декоративность и неповторимую выразительность.

Картина «Натюрморт с сахарницей» (около 1888-1890 годов, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург) является одной из самых знаменитых работ Сезанна. Здесь живописец отказывается от линейной перспективы, мы не видим на полотне общей точки схода плоскостей.

Мы видим прямоугольную столешницу с небрежно наброшенной на нее белой драпировкой, уставленную фарфоровой посудой и фруктами, сразу с двух точек зрения: сверху и спереди, что невозможно для традиционного искусства, которое, со времен эпохи Возрождения, трудилось над правильной передачей на двухмерной плоскости холста трехмерного пространства.

Поль Сезанн строит свой натюрморт вопреки главному закону живописи – перспективе. Из-за неверного построения пространства и искажения перспективы становится невозможно определить расстояние от стены до стола, или до виднеющихся на заднем плане резных деревянных ножек, по-видимому, жардиньерки. Также становится неявным взаимоотношение параллельных и перпендикулярных плоскостей стен, стола, пола и выдвижных ящиков. Лишенное глубины и перспективы пространство, выстроенное с относительным соблюдением геометрии, роднит натюрморт с религиозной живописью, стиль которой был создан и утвержден до перспективы, и часто её игнорировал.

Сезанн создает собственную систему координат, в которой каждый предмет обретает самодостаточность и сам по себе может являться «моделью» для художника. «Лишний», на первый взгляд, участок ножек жардиньерки введен неспроста: именно эта деталь, во-первых, «удерживает» всю композицию в правом верхнем углу полотна и, во-вторых, служит мощным колористическим акцентом в общем холодном цветовом фоне верхней части картины, её коричневатые оттенки гармонично перекликаются с коричневой столешницей и теплыми тонами спелых фруктов. Неслучайно художник свободно компонует предметы на плоскости стола, не объединяя их в группы - если мы мысленно уберем какой-либо из них, целостность композиции никак не нарушится.

Эти же черты характерны и для «Натюрморта с яблоками и апельсинами» (1895 год, Музей д’Орсе, Париж), «Натюрморта с драпировкой» (1899 год, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург) и «Натюрморта с баклажанами» (1893-1894 годы, Музей Метрополитен, Нью-Йорк). В первой работе особенно очевидна роль тканей, формирующих пространство своими живописными складками. Именно роскошные ткани заполняют собой всю поверхность холста. Они делают перспективу ненужной, за отсутствием привычной системы координат пространство теряет трехмерность. Хаотичное, на первый взгляд, нагромождение складок скрывает обстановку мебель и помещения. Совершенно не ясно, на чем расположены предметы. Благодаря такому эффекту, создается впечатление подчеркнутой декоративности, и даже театральности, ещё более усиленной плоскостной трактовкой пространства.

В этом натюрморте мастер чрезвычайно выразительно работает с цветом. Яркие восточные ткани, напоминающие экзотические драпировки полотен великого романтика живописи Эжена Делакруа, являвшегося для Сезанна кумиром, создают фон для небрежно наброшенной, испещренной складками белоснежной скатерти и фарфоровой вазы. Внимание зрителя сначала притягивается к этому ослепительному, сложно-сконструированному пятну, чтобы, насладившись мастерской передачей ткани, затем сконцентрироваться ярких фруктах, будто светящихся на белом фоне. Именно белый цвет умело организует всю композицию. Он не дает глазу потеряться в праздничном разноцветье и блуждать по холсту, внося строгость в колористическое решение и «собирая» композицию к центру.

С помощью цвета достигается единство композиции и в «Натюрморте с баклажанами». Благодаря холодной сине-сиреневой гамме полотно смотрится удивительно цельно, имея при этом яркий контраст в виде оранжево-красных яблок. Общая тональность работы сглаживает, будто случайную компоновку предметов в натюрморте. Если бы не цвет, керамические вазы, тарелка и бутыль, чересчур близко приставленные друг к другу, смотрелись бы нелепым нагромождением случайных вещей.

Одним из свидетельств внутренней подавленности художникам ожжет служить «Натюрморт с черепами» (1898-1900 годы, частное собрание). Подобные работы появились в мировом искусстве у голландцев и относились к произведениям «vanitas» («суета сует»), символизировавшим бренность всего земного. Сложенные друг на друга бренные останки, даны крупным планом и занимают большую часть поверхности холста. Отсутствие на картине других предметов и пустые глазницы, приковывающие к себе взгляд зрителя, рождают кощунственные ассоциации с портретом, а не с натюрмортом.

Хотя Сезанн был главным наследником своего отца, любимое им поместье в Эксе, было продано родными без его ведома. Также были уничтожены личные вещи Сезанна - старшего и даже мебель, которую художник помнил с детства.

Расстроенный утратой родного дома, живописец решает приобрести для себя усадьбу, с мрачным названием Черный замок. Не смотря на то, что это намерение так и не осуществилось, Сезанн посвящает этому месту несколько своих пейзажей - «Лес у скальных пещер над Черным замком» (1900-1904 годы, Национальная галерея, Лондон), а также «Мельница на реке» (1900-1906 годы, Художественная галерея Мальборо, Лондон). В них художник, как и ранее, раскладывает все формы на составляющие части, но идет уже дальше – в целом, стиль произведений ближе не к постимпрессионизму, а уже к абстракции.

Излюбленным местом для создания Полем Сезанном своих пейзажей стала гора Святой Виктории. Он восхищался её величественной красотой ещё в юные годы. В поздний период творчества мастер неоднократно писал виды этой горы, передавая её красоту в разных атмосферных условиях и при разном освещении.

Уже под конец своей жизни Сезанн задумал большеформатную многофигурную композицию обнаженных купальщиц на лоне природы. Художник давно мечтал написать это полотно и существует несколько его вариантов, созданных в разное время. Из-за природной робости и нехватки средств, Сезанн никогда не пользовался услугами натурщиц. Поэтому, для создания своей композиции из нескольких обнаженных женских тел даже просил одного своего друга достать фотографии женского ню. Возможно, этим объясняется некая угловатость всех фигур, создаваемых художником без опоры на натуру.

Над полотном «Большие купальщицы» (около 1906 года, Художественный музей, Филадельфия) живописец работал много и упорно, тщательно продумывая компоновку обнаженных фигур в пространстве, педантично выверяя ритм линий тела и вытянутых рук, которые вкупе со склоненными стволами деревьев образуют гармоничный полукруг. Произведение должно было стать шедевром, своеобразным апогеем творчества Сезанна. Художник надеялся обрести себя через гармонию «округлостей женской груди и плеч холмов». К сожалению, мы так и не узнаем, какой бы в итоге хотел видеть свою работу художник, так как смерть прервала его труды.

Мировая слава, пришедшая слишком поздно

Поль Сезанн был одиночкой, он шел своим непроторенным путем, почти никем не понятый и слишком многими осмеянный. Художник не хотел простого воспроизведения натуры, он стремился познать её внутреннюю суть и передать эту основополагающую структуру на плоскости холста. Творчество мастера предвосхитило искусство кубизма и абстракции, изображающее реальность, преломленную сознанием конкретного человека. Сезанн открыл миру «новое искусство», полностью сконструированное в его сознании, а потому глубоко самобытное и индивидуальное.

Лишь под конец жизни признание постепенно стало приходить к художнику. В конце 1880-х творчеством Сезанна заинтересовался парижский торговец картинами Амбруаз Воллар. Сначала он изучал работы мастера, присматривался к ним, интересовался мнением других художников. После долгих раздумий, Воллар решает разыскать Сезанна, чтобы организовать его первую персональную выставку.

Открывшаяся в 1895 году выставка охватывала все периоды творчества живописца, показывая эволюцию его творческого видения и открывая всем неизвестного Сезанна. Пришедшие поддержать художника Клод Моне, Эдгар Дега, Пьер Огюст Ренуар и Камиль Писсарро были поражены. Моне и Дега сразу купили несколько произведений старого знакомого, да и парижская публика уже была готова принять искусство Сезанна.

После первой выставки последовала вторая. Воллар хоть и недорого, но стабильно покупал работы художника. Два его полотна были приобретены Национальной галереей Берлина. Но, лишь в 1900 году, живописец наконец-то снискал признание на родине, в Эксе, положив конец издевательствам и насмешкам.

Постепенно, благодаря участию в парижской Международной выставке, и других мероприятиях, посвященных искусству, Сезанн стал известным во всем мире, имя художника превратилось в легенду. Однако, к сожалению, это заслуженное признание пришло к живописцу с большим опозданием. 22 октября 1906 года Поль Сезанн умер. Лишь после смерти художника, его картины по настоящему обрели своего зрителя.

• Юбилейная выставка приморской художницы Екатерины Архиповой в галерее «Арка»
• Лекция «Постимпрессионизм. В поисках индивидуальности»

Поль Сезанн был знаменитым импрессионистом. Его работа «Дом повешенного» имеет только одну цель – произвести на зрителя определенное впечатление. Исходя из названия работы, становится понятным, что картина должна отталкивать. Никому не нравится […]

Известный французский художник Сезанн прославился благодаря своим знаменитым натюрмортам. Художника больше привлекали фрукты, особенно яблоки, которые по его мнению имели прекрасную форму и цвет. Изображая фрукты и овощи, художник добился качественно новой […]

Ранний Сезанн работал преимущественно с темными тонами. Его вдохновляли полотна таких живописцев как Курбе, Делакруа и Домье. В 1870 году художник создает «Современную Олимпию». Огромное влияние на написание данной картины оказал Эдуард […]

Поль Сезанн — великий французский живописец, один из крупнейших представителей постимпрессионизма. На этой картине художник стремится показать свой богатый внутренний мир всем людям, которые его окружают, всю гамму человеческого характера. Глядя на […]

Картина написана в 1895 году маслом на холсте. Сезанн – это великий французский художник, живший в Провансе на рубеже веков. Он представлял собой представителя постимпрессионизма. Он писал пейзажи, славился своими портретами. Его […]

Эта знаменитая работа Сезанна покорила сердце не одного зрителя. Симфоническая глубина натюрморта в сочетании с тонким мастерским детализированием самых повседневных предметов (скатерти для стола, кухонной посуды, плодов и ковра) поражает своей красотой. […]

Сезанна называют постимпрессионистом – учась у импрессионистов, проводя время в их обществе, участвуя в их выставках некоторое время, он все равно остался самим собой, не приобретя привычек, свойственных его коллегам. В зрелые […]

Картина принадлежит кисти Поля Сезанна, который жил и творил одновременно с импрессионистами. В то же время художественные поиски Сезанна и художников-импрессионистов (типа Моне, Сера) очень отличались. Творца «Курильщика» не интересовала необходимость передачи […]

Сезанн настолько необычен, своеобразен и уникален как личность, что не знаешь, как лучше начать о нем разговор. Если бы меня спросили, на кого хочу быть похожа, ответила бы, не задумываясь: «На Сезанна».

Сезанн – глыба, огромная гора, сам похожий на гору Сент-Виктуар, писавший ее бесчисленное количество раз. Глядя на нее, вижу его: мощного, одинокого, молчаливого, непроницаемого.

Он священнодействовал, а не писал, терпел неудачи и снова начинал все заново. Уверенный в своей гениальности, постоянно находился в страхе, что у него ничего не получится. Настойчивый и упорный в работе, он был столь же неустойчивым и взрывным в жизни.

Очень застенчивый, вспыльчивый, даже гневливый, не любивший чтобы до него даже дотрагивались или, еще хуже, пытались проникнуть в личное пространство без его ведома,
Сезанн нашел единственное место, в котором он чувствовал себя дома, свое творчество.
В него он погружался с головой, находя здесь свое жизненное пространство.

Работа: каждый день, без остановки, методично, не поднимая головы, ни на что не отвлекаясь. Он хотел, чтобы о нем все забыли и дали ему просто спокойно работать. Из жизни, для него невыносимой, мучительной, ужасной и страшной, он сделал себе прибежище, найдя в ней единственную нишу, в которой ему было хорошо.

Под конец жизни живописец выработал строгую дисциплину, ведя практически монашеский образ жизни. Обычный его распорядок: вставал он еще до рассвета, к шести утра уже был в мастерской и работал там до одиннадцати часов. В последние годы, когда из-за болезни художник не мог долго находиться на жаре, он приступал к работе уже в четыре утра.

После работы в мастерской он завтракал и немного отдыхал. Потом шел на этюды, неся на себе все краски, холсты и прочие принадлежности. Когда стало тяжело ходить (Сезанн в последние пятнадцать лет страдал тяжелой формой сахарного диабета), он стал нанимать экипаж, а потом от него отказался, перейдя на легкие акварельные краски.

Возвращался Поль Сезанн с пленэра часам к пяти вечера, к раннему ужину. После ужина, примерно в шесть вечера, ложился спасть, чтобы с утра начать все сначала. И так каждый день, в любую погоду, сосредоточенно, размеренно, без остановки, вплоть до последнего дня жизни.

«Я поклялся умереть за работой, но не впадать в унизительное бессилие, которого так боятся старики», писал он меньше чем за месяц до смерти. Потому что есть еще один печальный вывод, к которому он пришел: никто никому ничем помочь не может...

Зависимый от семьи и всегда стремящийся к свободе и независимости, тянущийся к людям и одновременно отталкивающий их, весь сотканный из противоречий, он искал спасение в живописи. Она его исцеляла, возвышала, освобождала от страхов и комплексов.

Сезанн всю жизнь искал себя, шел к себе, выстраивал и конструировал себя, как композицию на своих картинах. Уже на склоне лет, считая, что нашел очертания Земли обетованной, он продолжал сомневаться, будет ли ему позволено войти в Нее. Или как Моисей, он будет с вершины горы только смотреть на Нее издалека, но войти в Нее Бог не допустит.

Художник так до конца и не понял, что он сотворил, что нашел и что открыл. Всегда сомневаясь в своей способности воплощать на холсте то, что видит, всегда недовольный собой, он оставил после себя более тысячи картин, рисунков, эскизов, не считая тысячи разорванных, уничтоженных, брошенных в печь.

К концу жизни он стал легендой: одни считали, что "Сезанн" - это псевдоним художника, который не хочет открывать своего настоящего имени; другие - что Сезанн вымышленная фигура, третьи и вовсе считали его умершим.

Его судьба неповторима, он еще при жизни был словно миф, став одновременно знаменитым и безвестным. Правда, свою знаменитость художник даже не заметил, она прошла мимо, не коснувшись его. Он продолжал жить так же, как и прежде: размеренно, уединенно, избегая людей и общество, отдаваясь своей единственной отраде и счастью – творчеству.

Сезанн. Большие купальщицы. 1898-1905 годы

Побывав в Провансе двадцать лет назад, запомнила невыносимую жару, в которой плавился Марсель. Запомнился замок Иф с его тюремными камерами, пустынный каменный пейзаж, одинокие каменные дома, горы и торжественная тишина. Коллега, с которой ехали в машине по Провансу, не сдержалась и как-то холодно сказала: «Какая угрюмая и некрасивая здесь природа, и дома какие-то каменные, неприглядные».

На что Жак, сопровождавший нас француз, резко отреагировал: «Здесь божественная красота! Я такой во всей Франции не встречал». Жак был солидарен с Сезанном, считавшим, что тот, кто хоть раз побывает в Провансе, навсегда будет покорен его красотой.

Сезанн был очень ранимой, восприимчивой и легко возбуждающейся поэтической натурой. Его с детства тянуло к искусству, он писал стихи на латинском языке, обладая способностями к древним языкам, знал наизусть многих античных поэтов, учился в школе искусств в родном городе, но долго не мог самоопределиться в выборе профессии, потому что ярко выраженных способностей у мальчика вроде бы и не было.

Тем удивительнее путь, который прошел художник в своем становлении, в первую очередь как личности, во вторую – как художника.

«Важно не то, что художник делает, но то, кем он является. Безграничное упорство – вот чему он учит нас».

Это слова Пикассо. Но я полностью согласна с ним: разделить в Сезанне его искусство и личность невозможно, одно творило другое.

Портрет садовника Валье. 1906 год

Он сам себя сделал, преодолев свою нежную, ранимую, раздражительную натуру трудом и преданностью искусству. Младшие поколения художников – Анри Матисс, Жорж Брак, Поль Гоген, Пабло Пикассо и другие – восхищались его жизнью не меньше, чем его живописью.

«Сезанн – наш общий отец», - говорил Матисс. Он оказался мостом между прошлым и будущим, по которому молодые вошли в XX век, разобрав его на цитаты и кусочки: кто цветовые, кто конструктивные, кто композиционные, кто личностные.

Я намеренно начала с конца жизни художника, потому что в молодости никто бы не сказал и не заподозрил в нем гения, определившего развитие живописи на десятилетия и годы вперед. Все современное искусство выросло из Сезанна.

И в то же время больше чем Сезанн, такой обструкции и ненависти из числа художников-новаторов никто не подвергался. В родном городе его не признали до самой смерти. Даже Золя, друг детства, с которым они были дружны многие десятилетия, не верил в него.

На выставке. Реакция публики на картины Сезанн

Написав книгу «Творчество», он вывел в ней главного героя, в котором узнавали Сезанна. Герой, по мнению писателя, обладал способностями, но так и остался неудачником, покончив жизнь самоубийством. На этом дружба закончилась.

Золя, исписавшись и пробившись к сытой буржуазной жизни, так и не понял Сезанна. Он купил богатый дом, обставил его богатыми безделушками, завел жену, любовницу и двоих внебрачных детей, на том и успокоился.

Сезанн же был и остался аскетом до конца жизни. Получив крупное наследство от отца-банкира, он его раздал: 2/3 жене и ребенку, себе для проживания с матерью и сестрой – 1/3.

К концу жизни он был вынужден продать дом отца, в котором он провел большую часть жизни. Поля Сезанна интересовало только искусство, считая, что мирские дела не для него, отдавая их на попечение сестры, матери,а потом – сына.

Поместье отца - усадьба Жа-де-Буффан

Кроме живописи, он любил стихи, боготворил Шарля Бодлера, знал наизусть все «Цветы зла». Путь Сезанна в какой-то степени повторил уже в середине нашего века Гленн Гульд, выстроив себя по тем же лекалам труда, уединения и преданности искусству.

«Я никогда не останавливался, никогда и ни за что!» – это было девизом Поля Сезанна и стало примером для многих его последователей.

Сезанн. Провансальский отшельник. Часть 2

Автопортрет с палитрой. 1885-1887 гг Сезанн появился на свет 19 декабря 1839 года в небольшом городке Экс на юге Франции. Родился вне брака, став законным сыном только в пять лет.

Его отец и вся родня по отцовской линии были выходцами из небольшого городка Чезанн Туринезе в итальянских Альпах с еврейскими корнями. Отсюда фамилия – Сезанн.

Его отец Луи-Огюст имел крепкую деловую хватку и, выучившись в Париже на шляпного дел мастера, открыл в своем городке небольшую торговлю фетровыми шляпами.

Когда ему были нужны шляпы, а у поставщиков не хватало денег для их изготовления, он, чтобы в торговле не было перебоев, ссужал их деньгами под определенный процент. Сейчас это распространенная практика, а тогда он делал это на собственный страх и риск.

Вскоре Луи-Огюст понял, что ссужать деньгами гораздо выгоднее, чем самому что-то производить. Так он сначала стал крупным ростовщиком, а потом, открыв местный банк, крупным финансистом. Французская буржуазная революция 1848 года дала права буржуазии, облегчив ее развитие, и дела Огюста пошли в гору.

Отец художника Луи-Огюст Сезанн

Быстро разбогатев и став нуворишем, старший Сезанн приобрел в собственность поместье Жа-де-Буффан, летнюю губернаторскую резиденцию Прованса. Но в городе его ненавидели как любого чужака-выскочку, да еще за прижимистость, суровый нрав и еврейство.

«Глумливый республиканец; холодный, жадный и мелочный буржуа» - так его характеризует Золя. Нелюбовь в городе к Огюсту распространялась и на его детей.

Мать Сезанна, Анн Обер, была одной из молодых продавщиц в магазине шляп, которую Сезанн выбрал себе в любовницы. Неграмотная и забитая, из рабочей марсельской семьи она родила ему сына, потом – еще двух дочерей.

Ради справедливости надо сказать, что Луи-Огюст сразу признал их своими. Но официально брак был зарегистрирован лишь спустя пять лет после рождения Поля. Боялись и ненавидели старшего Сезанна не только местные жители, но и сын Поль – будущий гениальный художник. На портрете отца раннего Сезанна можно увидеть эту нелюбовь к отцу.

Портрет отца, читающего газету. 1868-1871 годы.

Но мать Поль очень любил, хотя и стремился всю жизнь избавиться от семейной зависимости. Анн-Элизабет обожала сына, ласкала его и, как могла, оберегала от отца. Она редко позировала художнику, сохранился единственный ее портрет в семейном кругу на картине Сезанна «Увертюра к Тангейзеру».

Страх перед отцом и потребность в материнской защите, сделали Поля Сезанна невротиком, мизантропом, асоциальным и неприспособленным к жизни в обществе. «Я должен быть одинок, потому что с людским мошенничеством мне не справиться», - писал он однажды. И это было правдой.

Он всегда боялся и ненавидел общество. Это понятно до конца только тому, кто сам никогда не принимал социальность, а глушил ненависть к ней в себе, вынужденный приспосабливаться к обществу и его вкусам.

Учился Поль в самой престижной школе городка Экс - колледже Бурбон. Она была для богатых и обеспеченных жителей, и, несмотря на бедность и неблагоустроенность, имела богатые гуманитарные традиции.

Девушка за пианино (Увертюра к Тангейзеру). Семейный портрет. Сестра художника за роялем и мать за рукоделием. 1868 г.

Поль был очень дисциплинированным, старательным и блестящим учеником. Особенно отмечали его способности к древним языкам и математике. Он писал стихи на латыни и французском, знал наизусть почти всего Гомера и Вергилия, мог и спустя годы цитировать Апулея и Лукреция. Он был неоднократно отмечен грамотами, любил писать сочинения.

Позднее письма стали практически единственной связью Поля Сезанна с миром и обществом, имея в виду его замкнутый и необщительный характер. В школе он подружился с Эмилем Золя, отца которого перевели в провинциальный городок для строительства инженерного сооружения.

Поль Сезанн подружился с мальчиком после случая, когда заступился за Эмиля. Золя был из столицы и в провинции его не приняли. Кроме того, он шепелявил и школе он быстро стал мальчиком для битья. Однажды, увидев, как его бьют, Поль выручил Эмиля.

На другой день мальчик принес ему в знак благодарности корзину яблок. Поль тогда сказал, что яблоками он покорит Париж. Хотя это и была шутка, но она стала провидческой: Поль Сезанн действительно покорил Париж спустя сорок лет своими натюрмортами из яблок.

Эмиль Золя

С Эмилем Золя Поль Сезанн оставался дружен почти 40 лет, пока писатель в своей последней книге «Творчество» не назвал друга и художника, выведенного под вымышленным именем, неудачником, покончившим жизнь самоубийством. Поль справедливо рассудил, что это было предательством.

В расписании колледжа стояли и уроки рисования, но Поль Сезанн их боялся, в отличие от Золя, которому нравилось рисовать. Все думали, что Поль будет писателем, а Эмиль художником. Но жизнь сделала рокировку. Почему? Трудно сказать. Но Сезанн стал гениальным художником, а Золя - просто писателем.

После окончания школы Золя уезжает покорять Париж, Сезанн вынужден под давлением отца поступить в местный университет на юридический факультет: отец хотел подготовить его себе в компаньоны и сделать продолжателем своего банковского дела.

Золя зовет его в Париж, но Поль не может сопротивляться тирану-отцу и находит себе отдушину в посещении занятий живописи в местной школе-студии. Жизнь в поместье Жа-де-Буффан под постоянным прессом отца становится все более невыносимой. Но здесь художник прожил большую часть своей жизни.

Жа-де-Буффан. Сезанн. 1878 год

Наконец, отец все-таки отступает от сына и соглашается сначала на оборудование мастерской в поместье, а потом и на отъезд в Париж и даже выделяет 100 франков на ежемесячное обучение и содержание его проживания.

С момента первого приезда в Париж в возрасте 22 лет и почти до конца жизни Поль Сезанн так и будет курсировать между родным Провансом и Парижем. В первом все ему было родным, привычным и любимым, во втором – все неуютным, скучным и угнетающим психику.

Париж не принял Сезанна. Провинциальный мужлан, с сильным провансальским акцентом, грубый и неотесанный деревенщина, одетый в какой-то неимоверный и неприличный для столицы балахон, раздражительный, с комплексами и страхами Поль Сезанн производил удручающее впечатление в рафинированном столичном обществе художников.

Он стал предметом шуток и насмешек, на которые очень чутко реагировал, за что его прозвали «человеком без кожи». Его спасала живопись, учеба в Сюиссе и посещение Лувра, где он копирует Делакруа, Тициана и Рубенса. Их влияние явно чувствуется в его ранних работах: мрачных, романтических, полных страсти и внутреннего напряжения самого художника.

Сезанн. Похищение. 1868 год.

Академия Сюисс предоставляла натурщиков, но ничему не учила. Она готовила к поступлению в самое авторитетное художественное училище Эколь-де-Бозар. В Сюиссе он увидел тех, кто гораздо быстрее осваивал техники и академические приемы, и он решил уехать из Парижа, нажив себе еще пару комплексов.

Дома он поступил работать в контору отца, но преодолеть ненависть к бизнесу ему не удалось: «теперь я, ленивец, счастлив только тогда, когда выпью; мне трудно продолжать, я вял и ни на что не гожусь», - пишет Поль после Парижа в письме Золя. Он в глубокой депрессии. К жизни его возвращает живопись.

Через год он снова в Париже, снова поступает в Сюисс, но в Эколь-де-Бозар его не приняли. Но к этому он уже был готов. Так прошли первые десять мучительных лет в профессии, которую однажды назвал «собачьей».

Надежды сменились разочарованием, горизонты будущего становились все темнее. Он хотел состояться в живописи, но ему мешала личная страстность, чувственность и буйное воображение. Чтобы стать художником, ему нужно было преодолеть свою натуру, он должен был ее укротить и научиться управлять своим талантом.

Поль Сезанн. 22 года.

Все несчастья и критику он глушил тяжелой работой, Сезанн запирался в мастерской и писал целыми днями холст за холстом, не останавливаясь, никогда и ни за что. Живопись была для него не столько удовольствием, сколько тяжелой повинностью.

Каждый вечер он впадал в черную тоску, говорил об апатии и летаргическом сне. Ему казалось, что жизнь становится смертельно однообразной и он рисует, чтобы развлечься. Развлечение растянулось на целых сорок лет.

Годы упорного и тяжелого труда делали свое дело: каждые десять лет становились этапом в его жизни и в его живописи.

Сезанн. Моисей современного искусства. Часть 3

Сезанн в конце жизни сравнивал себя с Моисеем. На то были основания. Сорок лет он шел по безлюдной пустыне, где до него не ступала нога художника:

он был новатором, экспериментатором, гениальным провидцем, шаг за шагом преодолевающим сопротивление своей натуры, окружения, природы, света, цвета.

Сезанн более сорока лет изживал свои комплексы и, устав бороться с обществом, непризнанием, академическими вкусами и прочими препятствиями на пути к вершине, остался самим собой, выбрав путь отшельника-одиночки.

Только к концу жизни Сезанн, как Моисей, уловил очертания Земли обетованной.

«Уподоблюсь я великому еврейскому пророку и будет ли мне позволение войти в эту Землю?», - сомневался он за три года до смерти, не веря, что достиг того, что искал. Поль Сезанн шел медленно, очень медленно, всматриваясь и вдумываясь в то, что видел перед собой. Ни одного лишнего мазка, ни одной лишней детали, все было тщательно продумано и пригнано. Те, кто в поздний период наблюдал за работой мастера, говорили, что он мог часами наблюдать, а потом сделать только один мазок и снова погружаться в то, что было перед ним.

Изменения в его манере становятся заметными только спустя многие годы после наступления очередного этапа. Даже искусствоведы затрудняются иногда отнести ту или иную его картину к конкретному году и периоду, настолько медленными были изменения в его художественной манере, настолько медленно он шел.

Автопртрет с мольбертом. 1898 год

Если Пикассо резко менял свой стиль и его картины легко периодизировать в зависимости от того, какая женщина была рядом, то Сезанн вдохновлялся природой, ее могуществом, безмолвием, устойчивостью и неподвижностью, которые становились все зримее и заметней в последних работах.

Он стремился изобразить не столько природу, сколько саму вечность. Он был философом и искал вечного, всматриваясь не только в природу и человека, но и в самого себя.

В то же время он стремился показать и подвижность, и разные точки обзора одного и того же предмета, его новизну, проявляющуюся в зависимости от того, с какой стороны смотришь.

Пытаясь как можно точнее изобразить то, что видел, он сам становился частью своих картин, словно помещаясь в центр и показывая зрителю предметы с разных сторон одновременно: то снизу, то сверху, то сбоку. Этот прием потом возьмет на вооружение Пикассо.

Некоторые картины Сезанн оставлял незаконченными, чтобы спустя время уже с новым ви дением и новой техникой вновь к ним вернуться, достраивая их новыми приемами.

Натюрморт с яблоками и апельсинами. 1895-1900 годы

Хоть и трудно, но, тем не менее, путь Поля Сезанна условно можно разделить на четыре этапа, каждый равный примерно десяти годам. Каждые десять лет он становился другим, развивая найденное на предыдущих этапах и добавляя новое на каждом следующем.

Шестидесятые годы – романтический период, в котором Сезанн пытался выразить свои страсти, переживания, тяжелые и мрачные мысли. Он еще не владеет ни цветом, ни светом, ни формой, ни мазком, поэтому выразить то, что хотел, он не мог.

Ранние картины очень мрачные, на них страсть, эротика, насилие, смерть, а краски выражают такой эмоциональный порыв, словно художник мстил самому себе за что-то. Названия картин говорят сами за себя: «Насилие», «Задушенная женщина», «Убийца», «Вскрытие трупа», «Оргия» , «Куртизанка».

Но вместе с тем к концу периода уже видно стремление Сезанна к основательности, обдуманности, взвешенности, устойчивости и прилаженности отдельных предметов. На некоторых картинах они настолько плотно пригнаны, что выглядят как кирпичи в монолитной стене, четко выверенные и по горизонтали, и по вертикали, составляя каркас единого целого.

Натюрморт с черными часами. 1869-1871 гг.

Постепенно он отказывается от кривизны силуэтов, предпочитая прямые архитектурные линии. Так Сезанн укрощает свой буйный темперамент, используя приемы методичной и точной компоновки деталей своих картин, словно замедляя свой темпоритм. Но в картинах по-прежнему чувствуется меланхолия.

К концу шестидесятых готов в его личной жизни происходят серьезные изменения: в 1869 г. в Париже он знакомится с молодой девушкой, подрабатывающей натурщицей, Марией-Гортензией Фике. Она на одиннадцать лет младше Поля, но он привязался к ней.

Это была первая и последняя в жизни художника женщина, с которой он вступил в постоянную связь. Но нельзя сказать, что Сезанн ее любил. Друзья называли Гортензию «Гирей», имея в виду, что она висела как гиря на его ногах.

Гортензия присутствует более чем на сорока картинах мастера, но точно никто не может сказать, какова она была. Сезанн никогда не стремился в портретах к точному сходству, воспринимая человека как часть природы, столь же неизменную и неподвижную. Но все говорят о противоположности Поля и Мари Фике.

Мадам Сезанн. 1883-1887 гг

Может быть, поэтому художник редко жил с семьей, она его тяготила. Гортензия жила в основном в Париже, ей нравилась светская жизнь, в отличие от Сезанна, который стремился к уединению и покою. Он любил жить в Жа-де-Буффан, где была его мастерская. В Париже он впадал в уныние.

Сезанн тщательно скрывает свою связь от отца, боясь, что он сократит ему средства на жизнь, которые сейчас ему особенно необходимы. Когда началась франко-прусская война, Сезанн вместе с Гортензией уезжает в Эста к, в деревню недалеко от Марселя, расположенную в ущелье между скалами.

Всегда отгораживаясь от всяких общественных и политических баталий, он рассчитывает, что его не призовут на военную службу и он сможет спокойно работать. Это ему удалось. Он впервые погружается в игру красок гор, моря и холмов, решая проблему совмещения природы и того, что чувствовал, глядя на нее.

Эста к был очень близко от родительского дома, и художник мог незаметно для отца наведывать свою семью. В 1872 году у него появляется сын. Так втайне в течение восьми лет длилась его семейная жизнь, пока однажды старший Сезанн, имевший привычку вскрывать письма родных, не узнал, что у его Поля есть женщина и внебрачный сын.

Море в Эстаке. 1876 г.

Отец действительно, как и боялся Поль, вдвое урезал содержание. Мать, любившая сына и внука, очень переживала и, в конце концов, уговорила мужа вернуть Полю всю сумму содержания. Но официально Сезанн узаконил отношения с Гортензией только за полгода до смерти отца, 1886 году. Его сыну к тому времени исполнилось четырнадцать, а самому Сезанну почти пятьдесят.

Семидесятые годы – импрессионистский период . Художник начинает осваивать технику, найденную импрессионистами. Он стремится овладеть светом и цветом, новым легким мазком, работой на открытом воздухе.

Еще в первый приезд в Париж он познакомился с Камилем Писсаро, который был на девять лет его старше. Камиль принадлежал к импрессионистам и посоветовал Сезанну сделать его цветовую палитру более яркой, а мазок более легким, уйти от тяжелой техники письма и темных тонов.

Сезанн поселяется вместе с семьей у Писсаро в Понтуа зе, а потом в Ове ре и учится владеть светом и цветом. Писсаро был одним из немногих, кто мог выносить характер Сезанна. Со всеми другими Поль рассорился.

Современная Олимпия. 1872-1873 гг

Под влиянием Писсаро, которого Сезанн называл своим отцом, Ангелом-Хранителем и добрым Богом, картины Сезанна становятся светлыми, солнечными, лучистыми, его мазок приобретает легкость и прозрачность.

Это было первое и последнее ученичество Сезанна. И он был первым художником, у которого не было академического образования, на что ему постоянно намекали, говоря, что его картины неправильные.

При этом Сезанн сохранял стремление выразить устойчивость мира, появившееся уже в ранних работах. Его не вдохновляли быстро меняющиеся под влиянием сиюминутного впечатления и чувств цвета и формы, это был не его мир.

В Понтуа зе и Ове ре он работал в течение почти трех лет, его работоспособность поражала, каждый день, утром и вечером, в дождь и солнце он отправлялся на пленэр. Колорит его картин становится ярче, мазок короче и мягче, исчезают резкие столкновения тени и света, он отходит от мрачных сюжетов первого периода.

Дом повешенного в Овере. 1872-1873 гг

Его первым импрессионистским полотном становится картина «Дом повешенного», написанная в 1872 году. Она очень светлая, солнечная, сильно отличающаяся от ранних работ. Написана она тонкими и легкими мазками, но в то же время в ней есть та сила, мощь и устойчивость, которые отличают картины Сезанна.

В 1874 году Сезанн участует в выставке импрессионистов с картинами «Современная Олимпия» и "Дом повешенного". Но ни одна картина выставки не получила столько отзывов и уничтожающей критики: «Автор - безумец, пишущий в состоянии белой горячки».

Истерическая реакция на Сезанна преследовала его почти до конца жизни. Была еще одна выставка 1877 года, в которой его опять высмеяли. Больше он не выставлялся.

Потом художника не замечали еще почти двадцать лет, в течение которых он не переставал работать, совершенствуя найденное. Постепенно Сезанн начинает чувствовать геометрическую форму, проникать в ее глубину, стержнем картин становятся горизонтальные и вертикальные линии, ритм, повторяемость одних и тех же цветов, но в разных местах картины, создающих единое пространство.

Виктор Шоке в кресле. 1879-1882 гг.

Впереди были самые плодотворные двадцать лет, прославившие художника. Эти годы вместили в себя два периода: конструктивистский и синтетический, заложившие основу всего современного искусства.

Сезанн. Запоздалый триумф. Часть 4. Окончание

Сезанн двадцать последних лет – 80-е и 90-е годы – находился в добровольном изгнании, про него все забыли: в Париже он бывает редко, с друзьями рассорился, с женой встречается время от времени, с ней его связывает только сын.

Но эти же годы стали для Сезанна самыми плодотворными и новаторскими, хотя в личном плане об этих годах художника почти ничего неизвестно. Только Камиль Писсаро помнит и любит Сезанна.

А художник между тем не перестает работать, переезжая с одного места на другое, нигде не задерживаясь больше года. За двадцать лет Сезанн превращается из хорошего художника в гениального, открывая новые приемы и смыслы.

Он пишет натюрморты и каждый из них становится шедевром. Он пишет портреты и группы людей, и они становятся откровением. Он пишет гору Сент-Виктуар и пейзажи, и они поражают новизной, философской глубиной и цветом. Он делает акварели, и они изумляют нежностью и невесомостью.

река у моста Трех ручьев. 1906 г.

Третий период Сезанна - восьмидесятые годы – конструктивистский . В эти годы художник сосредоточивается на конструировании целостного и единого пространства, на поисках новых способов изображения трехмерности мира природы на двумерном холсте, не прибегая к прямолинейной перспективе или, что еще хуже, мнимой перспективе, которой пользовались импрессионисты.

Сезанн делал равнозначным каждый кусочек холста, используя последовательность цветов и форм, которые проходят сквозь все полотно, стягивая его в единое пространство. Он использует мелкие и строго параллельные мазки, которые делают картину словно бы сотканную из единого куска.

Поместье в Медане. 1879-1881 г

Но прежде чем начать изображение, Сезанн долго вглядывается в то, что перед глазами. Он ищет смысл, глубину, исходную точку и только когда «видит» картину в голове и понимает, как она будет строиться, начинает работать. Всматривание – основной и самый существенный этап работы.

Когда он закончен, рассматриваемое уже исчезает, уступая место субъективному восприятию пейзажа и смыслам, вкладываемым художником в картину. Сезанн говорил, что не всякое изображение может называться и стать картиной. Картина – это больше, чем изображение.

Особенно это справедливо для картин с видами горы «Сент-Виктуар», которую он писал более 60 раз. В разное время и с разных точек зрения. Виды с горой становятся все более лаконичными, из них устраняются несущественные детали и лишнее мельтешение. Остается только самое существенное, отражающее красоту провансальской природы, ее тишину, безмолвие и мощь.

Гора Сент-Виктуар. 1885-1887 гг.

Одновременно Сезанн начинает писать натюрморты, которые его привлекали тем же: безмолвием, тишиной, устойчивостью и красотой. И писал он натюрморты также тщательно и с той же продуманностью каждой черточки, мазка, детали, что и пейзажи.

Для художника важно было то, что яблоки, груши, вазы и другие неодушевленные предметы, остаются всегда одними и теми же. Когда фрукты портились, он изготовлял муляжи. Для Сезанна, работающего очень медленно и подолгу обдумывающего композиции картин, конструируя их в соответствии со своими смыслами, это было очень важно. Для него яблоко было больше, чем яблоко.

Натюрморт с суповой миской. 1884 г.

Приступая к портретам, Сезанн от натурщиков требовал того же: абсолютной неподвижности, статичности, безмолвия и покоя. Они должны были быть такими же неподвижными как фрукты, овощи, черепа и вазы в натюрмортах.

Они должны были замереть в одной позе и сохранять ее в течение нескольких часов подряд. Только тогда он мог увидеть смысл и глубину, которую искал. Его не интересовала индивидуальность и психологический портрет.

Он видел глубже, проникая в природу вечности, которая была одной и той же везде: в горах, в природе, яблоке и человеке. Основными натурщиками Сезанна были его близкие, жена и сын.

Наиболее интересными из серии портретов этого периода можно назвать картину «Последний день карнавала» и «Арлекин». В них ему позировал сын Поль.

Последний день карнавала. 1888 г.

Это был уже не импрессионизм. Возникло новое направление в живописи – постимпрессионизм. Художник не отрицал достигнутого на предыдущих этапах, он только использовал уже найденное для передачи своей идеи.

А у Сезанна она была: он хотел найти внутреннюю логику природы, которая является внутренней логикой его самого и каждого человека. Природа и человек подчинены одним законам, которые Сезанн упорно ищет и старается выразить.

Результатом поиска этого периода является вывод, что в природе есть только три формы, из которых состоит все: цилиндр, круг, сфера.

Четвертый период - девяностые и нулевые годы – синтетический, заключительный.
Сезанн использует все найденное за многие годы. Это уже не реализм, не импрессионизм, не конструктивизм. Это прорыв в новое художественное пространство, в котором все подчинено единству замысла, все наработанное за долгие годы поиска прилажено и пристроено к идее.

Вода и небо у него столь же плотные, как и гора Сент-Виктуар, отражения в воде словно архитектурные сооружения. Здесь нет и намека на прозрачность, легкость и подвижность импрессионизма, от которого Сезанн отходит окончательно. В его картинах все устойчиво, твердо и неподвижно, все подчинено тайному смыслу и неизменному порядку.

Озеро в Аннеси. 189

Еще более ярко это выразилось в портретах, на которых люди изображены в напряженных безмолвных позах. Серия «Игроков в карты» считается одной из самых известных и признанных шедевров. Она изображает простых крестьян, сидящих в неподвижных позах, сосредоточившись на игре.

Сезанн убирает из своих картин всякую «литературщину», эмоциональность и поверхностность, которые скрывают и затушевывают настоящий и глубокий смысл. Он передает солидность, надежность, достоинство и покой провансальских крестьян.

Его картины становятся аскетичными и свободными от несущественных деталей. Потом это возьмут на вооружение Матисс, Руссо, Гоген и другие.

Игроки в карты. 1892-1893 гг.

Заболев сахарным диабетом, когда художнику стало трудно носить тяжелые краски и предметы, он все чаще обращается к акварели, которую одно время забросил. К концу своего творчества Поль Сезанн научился работать быстро и безошибочно, что особенно важно для акварели, не терпящей переработки в отличие от работы с маслом.

Кроме того, это больше соответствовало его порывистому и вспыльчивому характеру. Его акварели восхитительно легки, точны и прозрачны. Он часто не закрашивает бумагу, оставляя белые пятна, которые смотрятся как единое целое, усиливая эффект прозрачности рисунка.

Пейзаж в Провансе. 1902 г. Акварель

Последнее лето жизни Поль проводил на берегу реке Арк, где создал шедевр «Река у моста Трех ручьев» (1906 г). В этом месте Поль Сезанн со своим другом Эмилем Золя в далеком детстве купались и, наверное, воспоминания были в нем живы, когда он создавал этот шедевр (см. выше по тексту).

Запоздалый триумф. Дань восхищения . С середины девяностых годов Сезанн постепенно начинает приобретать известность. Первыми собирателями его картин стали еще в семидесятые годы Виктор Шоке и доктор Гаше из Овера, в доме которого Сезанн писал «Современную Олимпию». Они оба увидели в картинах Сезанна свежесть и новизну.

В это же время его картины стал принимать в обмен на нужные художнику краски владелец небольшого магазинчика и по совместительству – галереи, папаша Танги, у которого был чуткий к новому глаз. Он принимал в обмен на краски картины многих тогда гонимых и непризнанных художников: Пикассо, Ван Гога, Гогена, Сезанна и других.

Только в его лавке можно было увидеть картины Сезанна и к нему вначале девяностых толпами приходили художники, чтобы посмотреть на картины художника, потому что их больше нигде не было.

Но по-настоящему большую роль в привлечении внимания к имени Сезанна сыграл владелец магазина-галереи Амбруаз Воллар. Камиль Писсаро, который помнил и любил Сезанна, посоветовал ему организовать выставку работ художника. Воллар попросил Сезанна выслать ему несколько работ, на что художник, которого никогда публика не жаловала вниманием, быстро откликнулся.

Портрет Амбруаза Воллара. 1895

Он послал Воллару 160 полотен, которые и составили в 1895 году его первую выставку. Сам Сезанн на выставку не приехал, а будучи однажды в Париже, зашел на нее мимоходом и сказал единственное: «Надо же, они все в рамах».

Потом была еще одна выставка в 1898 году, организованная тем же Волларом, а в 1915 году он написал и издал его первую биографию. После смерти Воллара в 1936 году осталась коллекция современных художников общей стоимостью восемь миллионов долларов.

Теперь уже не Сезанн ехал в Париж, а из Парижа ехали к Сезанну в Прованс. Ехали, чтобы познакомиться с таинственным художником, увидеть его рабы, фотографировать его за работой и расспросить о его творчестве. Вокруг Сезанна стихийно возник кружок молодых, начинающих художников.

Но по-настоящему успех пришел к мастеру только после смерти в 1906 году. Уже год спустя прошла выставка его акварелей, была организована в его память выставка из 48 картин, о нем стали писать исследования, печатать переписку с друзьями.

Молодые художники - Матисс, Пикассо, Брак, Гоген, Руссо – его боготворили, копировали и повторяли. Так Пикассо своих «Авиньонских красавиц» написал под влиянием «Купальщиц» Сезанна, а Матисс залез в долги, чтобы только купить эту картину. Гоген не расставался с картинами Сезанна даже тогда, когда он голодал, но ни одну из них не продал.

Большие Купальщицы. 1898-1905

Через 7 лет картины Сезанна появились в Лувре: «Дом повешенного», одна из картин серии «Игроки в карты», натюрморты и акварели из частной коллекции миллионера-банкира Исаака де Командо.

Через три года Лувр приобрел картину «Тополя». А потом сюда переехали все произведения Сезанна, завещанные Люксембургскому музею коллекционером Кейботом, когда-то купленные по смехотворным ценам.

Тополя. 1879-1882 гг

Сейчас картины Сезанна стоят на аукционах миллионы. Так в 2007 году его "Натюрморт с дынями" был продан за 25,5 млн. долларов. Но если бы художник жил на деньги от своих картин, он бы умер с голоду.

Молодые последователи Сезанна хорошо запомнили его уроки: «На свете есть только один художник – я сам», - говорил Сезанн и «Если кто-то старается основать новую школу моего имени, значит, он никогда не понимал и не любил того, что сделал я».