ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
ПРОЛОГ
Мастерская Коппелиуса
Профессор Коппелиус завершил свой вдохновенный труд над великим шедевром - механической куклой Коппелией…
ПЕРВАЯ КАРТИНА
Ярмарочная площадь
Прелестная Сванильда покорила душу Франца. Юноша клянется ей в любви и предлагает руку и сердце. Но вдруг на площади появляется странная девушка. Незнакомка движется неестественно, словно механически. Коппелиус догоняет беглянку и уносит ее обратно в дом. И вот на балконе дома появилась обворожительная барышня с книгой в руках. Франц и все юноши очарованы красотой незнакомки.
ВТОРАЯ КАРТИНА
Мастерская Коппелиуса
Сванильда в отчаянье. Вместе с подругами она тайно пробирается в дом Профессора. О счастье! Коппелия лишь механическая кукла! Профессор прогоняет баловниц из дома. Но Сванильда остается и признается Мастеру, что ее сердце разбито. Коппелиус торжествует - Франц признал его «произведение» за живую девушку. А вот и Франц. Сванильда его разыгрывает, изображая Коппелию. Франц клянется в любви ожившей кукле. Сванильда срывает парик Коппелии. Франц молит Сванильду простить его. Влюбленные снова счастливы!
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
ПРОЛОГ
Мастерская Коппелиуса
Профессор на седьмом небе от счастья - его куклу приняли за живую девушку! Но в доме Коппелиуса вновь незваные гости - градоначальник с супругой. Они пришли забрать свой заказ - куклу Коппелию! Мастер бросается за ними вслед.
ТРЕТЬЯ КАРТИНА
Зал в Ратуше
Свадьба Сванильды и Франца. Гости пробуют восхитительный свадебный пирог. Под цветной глазурью пирога спрятана сама Коппелия. Кукла начинает танцевать. Внезапно на свадьбе появляется Коппелиус. Профессор кидает в руки Градоначальника мешок с дукатами и уносит свою любимицу. Веселье продолжается. Подруги дарят Сванильде Танец часов и четырех времен суток, с пожеланием долгой жизни в замужестве. Все счастливы! Но невероятное приключение с куклой-автоматом возмутило спокойствие в городе. Профессор продолжил устраивать свои розыгрыши с Коппелией.
Цена:
от 2000руб
Лео Делиб
Коппелия
Балет в трех действиях
В сезоне 2017/18 состоялось ее капитальное возобновление.
Спектакль идет с двумя антрактами.
Либретто Шарля Нюиттера и Артюра Сен-Леона по мотивам новелл Эрнста Теодора Амадея Гофмана
Хореография — Мариуса Петипа и Энрико Чекетти
Постановка и новая хореографическая редакция — Сергея Вихарева
Дирижер-постановщик (2009 г.) — Игорь Дронов
Художник-постановщик — Борис Каминский
Художник по костюмам — Татьяна Ногинова
Художник по свету — Дамир Исмагилов
Восстановление хореографии — Владимир Григорьев
Восстановление декораций — Дмитрий Фиалковский
Восстановление костюмов — Ольга Никулина
Восстановление светового оформления — Михаил Соколов, Игорь Дерюгин
Балет «Коппелия» («Красавица с голубыми глазами») впервые был представлен публике в Парижской опере, в 1870 году, 25 мая. Музыку для балета написал французский композитор Луи Делиба, а хореографом-постановщиком выступил знаменитый балетмейстер Артур Сен-Лен. Либретто к постановке разработано Ш.Нюитером на основе сюжета сказки Гофмана «Песочный человек». На премьере «Коппелии» присутствовал сам император Наполеон III с супругой, императрицей Евгенией.
«Коппелия» - признанный эталон классического балета, который входит в репертуар практически всех прославленных театров и балетных трупп. Это великолепный образец именно комического балетного спектакля - довольно редкий жанр. Здесь вы не увидите излишнего психологизма или напряженного драматизма, зато вдоволь насладитесь пантомимными мизансценами и разнохарактерным танцевальным рисунком.
Действие балета «Коппелия», который вы можете сегодня увидеть на сцене Большого театра, переносит нас в Галицию, согласно сказке Гофмана. Здесь проживает профессор Коппелиус со своей дочерью, загадочной красавицей Коппелией. Загадочна она еще и потому, что никогда не выходит из дома и ни с кем не общается. Влюбленные юноши пытаются подавать знаки девушке, но она не отвечает им. Главная героиня балета, Сванильда, догадывается, что ее жених Франц тоже неравнодушен к дочери профессора… Но постепенно завеса тайны приоткрывается, и Сванильда узнает, что Коппелия это…механическая кукла. Что же будет дальше? Кто такой Коппелиус и чем занимается он в своей мрачной мастерской? Сможет ли Франц побороть свое любовное увлечение ожившей куклой и стряхнуть с себя магические оковы? Стоит посмотреть чудесный балет «Коппелия» в Большом театре, чтобы увидеть своими глазами ответы на эти вопросы!
В Большом театре «Коппелия» впервые была показана весной 2009 года после длительного перерыва (более тридцати лет). Новую версию поставил балетмейстер и хореограф Мариинского театра, известный реставратор старинных спектаклей, Сергей Вихарев. Он провел тщательную и кропотливую работу, благодаря которой вы можете видеть уникальную хореографию Мариуса Петипа и Энрико Чекетти, восстановленную по архивной партитуре XIX века. Вы также насладитесь воссозданными по редким эскизам и дореволюционным фотоснимкам костюмами и яркими декорациями, позволяющими перенести зрителей в атмосферу провинциальной деревни позапрошлого столетия.
Для Наталии Касат-ки-ной и Влади-ми-ра Василё-ва балет «Коппе-лия» Лео Делиба — это тре-тий спек-такль по про-из-ве-де-ни-ям Эрнста Теодо-ра Амадея Гофмана.
Они увлек-лись Гофма-ном ещё в самом нача-ле сво-е-го твор-че-ства. Приду-ман-ный ими балет — «Крошка Цахес» или «Волшеб-ный кам-зол» на музы-ку Николая Карет-ни-ко-ва, ждал сво-е-го часа 17 лет. Его запре-ща-ли к поста-нов-ке даже не столь-ко из-за аван-гард-ной музы-ки, сколь-ко из-за сюже-та о Крошке Цахесе — мерз-ком кар-ли-ке, ода-рен-ным феей маги-че-ской силой при-сва-и-вать себе чужие заслу-ги. «А кого это вы име-е-те в виду?!» — зву-чал вопрос и оста-нав-ли-вал реа-ли-за-цию спек-так-ля в тече-ние мно-гих лет.
Их сле-ду-ю-щая встре-ча с Гофма-ном —
«Щелкун-чик» П.И.Чайков-ско-го. Стремясь мак-си-маль-но при-бли-зить-ся к замыс-лу авто-ра, они вво-дят в дей-ствие Короле-ву Мышиль-ду, её семи-гла-во-го сына —
Принца Мышей и пре-вра-ще-ние Принца-Щелкун-чи-ка в юно-го Дроссельмейера.
Что же каса-ет-ся «Коппе-лии», то на этот раз они взя-ли за осно-ву фабу-лу либ-рет-то, кото-рое архи-ва-ри-ус Grand Opera Шарль Нюиттер и хорео-граф Артур Сен Леон напи-са-ли по «ноч-ной пове-сти» Э.Т. А.Гофма-на «Песоч-ный чело-век» —
«жут-кой и насквозь поэ-тич-ной» новел-ле в духе роман-ти-че-ско-го трил-ле-ра. Внача-ле они назва-ли спек-такль «Автома-ты», но, по ком-мер-че-ским сооб-ра-же-ни-ям, ему при-сво-и-ли дру-гое, поэ-ти-че-ское назва-ние —
«Коппе-лия или Девуш-ка с голу-бы-ми гла-за-ми» —
в духе роман-ти-че-ско-го 19 века. В бале-те моло-дой «сту-ди-о-зус» Франц отвер-га-ет свою неве-сту Сваниль-ду и влюб-ля-ет-ся в скон-стру-и-ро-ван-ный Масте-ром Коппе-ли-усом авто-мат-кук-лу Коппе-лию. Однако, финал, в отли-чие от новел-лы Гофма-на, счаст-ли-вый. Сен-Леон счи-тал сво-им дол-гом раз-вле-кать зри-те-ля, а не поучать его.
Часто срав-ни-ва-ют оче-вид-ную слож-ность мисти-ки тек-ста Гофма-на в новел-ле и неза-тей-ли-вую исто-рию балет-но-го либ-рет-то. Но это раз-ные жан-ры, и Александр Бенуа, у кото-ро-го бла-го-да-ря «Коппе-лии» «про-бу-ди-лась лич-ная эсте-ти-ка», при-ми-рил, как он выра-зил-ся, «вели-кий серьез» Гофма-на и «потеш-ную шут-ку» Делиба: — «Я убеж-ден, что, если бы Гофман услы-хал музы-ку Делиба, он пер-вый при-шел бы в без-ого-во-роч-ный вос-торг. Получи-лось, во вся-ком слу-чае, не урод-ли-вое иска-же-ние, а нечто само-до-вле-ю-щее в сво-ей убе-ди-тель-ной прелести».
«Коппе-лия» — это балет фран-цуз-ско-го ком-по-зи-то-ра Делиба, кото-рый напи-сал музы-ку с вен-гер-ски-ми инто-на-ци-я-ми на немец-кую исто-рию Гофма-на, и в кото-ром «схо-дят-ся» тра-ди-ции фран-цуз-ской, ита-льян-ской и рус-ской хорео-гра-фии. Жизнь людей и авто-ма-та-робо-та, их вза-и-мо-от-но-ше-ния — пусть даже в роман-ти-че-ски-опо-э-ти-зи-ро-ван-ном повест-во-ва-нии жан-ра бале-та, впер-вые постав-лен-но-го 25 мая в 1870 году в Париже, по-преж-не-му нахо-дят-ся на гребне вол-ны зри-тель-ско-го интереса.
Касат-ки-на и Василёв сохра-ни-ли в спек-так-ле атмо-сфе-ру гоф-ма-нов-ской таин-ствен-но-сти, одна-ко, без намё-ка на мрач-ность первоисточника.
Версия «Коппе-лии» теат-ра клас-си-че-ско-го бале-та гото-вит для зри-те-лей мно-же-ство неожи-дан-но-стей: про-цесс созда-ния совер-шен-но-го авто-ма-та — подвиж-ной Куклы, раз-дво-е-ние Коппе-лии; «живые»: крес-ло, шкаф, музы-каль-ный ящик, фан-та-сти-че-ские меха-низ-мы, изоб-ре-та-тель-ные деко-ра-ции и рос-кош-ные костю-мы Елиза-ве-ты Дворки-ной. Новый образ бале-ту при-да-ёт соб-ствен-ная яркая хорео-гра-фия и талант-ли-вая адап-та-ция ста-рин-ных тан-це-валь-ных фраг-мен-тов, выпол-нен-ная хорео-гра-фа-ми-поста-нов-щи-ка-ми Натали-ей Касат-ки-ной и Влади-ми-ром Василевым.
Предлагаем Вашему вниманию либретто балета "Коппелия". Балет "Коппелия" в трех действиях. Композитор Л. Делиб. Либретто Ш. Ньютерра, А. Сен-Леона по мотивам сказки Э. Гофмана. Постановка А. Сен-Леона.
Действующие лица: Коппелиус. Коппелия. Сванильда. Франц. Бургомистр. Подруги Сванильды. Девушки и юноши, горожане.
Площадь маленького города в Галиции. В одном из домов, стоящих в глубине площади, отворяется слуховое окно. В нем показывается голова молодой девушки. Озираясь, она выходит из дома и осторожно направляется к жилищу старого Коппелиуса. Девушка смотрит на большое окно, за которым видна неподвижно сидящая фигура с книгой в руках. Это, вероятно, дочь Коппелиуса. Каждое утро ее можно видеть на одном и том же месте, потом она исчезает. Таинственная девушка никогда не появляется на улице, никто не слыхал ее голоса. Однако красота ее привлекает многих юношей, и они часто проводят время под ее окном. Некоторые даже пытались проникнуть в дом, но двери его крепко заперты.
Сванильда (так зовут девушку, которая подошла к дому Коппелиуса) подозревает, что ее жених Франц неравнодушен к таинственной Коппелии. Может быть, он даже любит ее? Сванильда с досадой и болью смотрит на свою соперницу, но девушка за окном не обращает на нее внимания.
На площадь выходит Франц. Он сначала приближается к дому Сванильды, потом останавливается в нерешительности и, видимо, изменив свое решение, идет к дому Коппелиуса. Сванильда, спрятавшись, наблюдает за ним. Франц кланяется девушке в окне, она отвечает на поклон. Но в тот момент, когда Франц уже готов послать девушке воздушный поцелуй, Коппелиус отворяет окно, наблюдая за тем, что происходит на улице.
Стараясь побороть волнение, Сванильда беззаботно выскакивает из своей засады и бежит за летящей бабочкой. Увидев свою невесту, Франц присоединяется к ней. Поймав бабочку, он булавкой прикрепляет ее к отвороту своей куртки.
Сванильда возмущена жестокостью Франца. Она говорит, что больше не любит его. Франц тщетно пытается оправдаться, но Сванильда не хочет его слушать.
Вскоре на площади появляется толпа молодых девушек и юношей. Бургомистр объявляет, что завтра большой праздник - освящение колокола. Все толпятся вокруг Бургомистра. Он приближается к Сванильде и напоминает о ее свадьбе с Францем. Не хочет ли она, чтобы свадьба состоялась завтра? Молодая девушка лукаво поглядывает на своего жениха и говорит Бургомистру, что она сейчас расскажет историю про соломинку, которая выдает тайны людей. Сванильда берет из снопа колос, ломает его в знак того, что между ними все кончено. Франц с досадой покидает праздник.
Наступает ночь. Площадь пустеет. Тишина. Из своего дома выходит Коппелиус. Он запирает дверь и направляется в соседний кабачок выпить стакан доброго вина. Ватага молодежи окружает его и просит пойти с ними. Старик вырывается и уходит, проклиная все на свете. Сванильда прощается с подругами.
Одна из девушек замечает на земле что-то блестящее. Оказывается, это ключ Наверное, его потерял Коппелиус. Девушки решают проникнуть в таинственный дом старика.
Они уговаривают и Сванильду пойти с ними. Сванильда колеблется, но любопытство и ревность заставляют согласиться. И вот ключ в замке, дверь открыта. На площади никого. Показывается одинокая фигура Франца. Отвергнутый Сванильдой, он хочет попытать счастья у Коппелии. Может быть, она ждет его, может, согласится бежать от старика, который так зорко ее охраняет? В ту минуту, когда Франц приставляет к балкону свою лестницу, возвращается Коппелиус. Обнаружив, что потерял ключ, он решил вернуться домой. Что это? Кто-то лезет в его дом? Франц успевает быстро скрыться.
Ночь. Мастерская Коппелиуса. Таинственный свет. Вокруг множество автоматов: старик с длинной седой бородой, негр, маленький мавр, китаец. Повсюду книги, инструменты, оружие. Сванильда и ее подруги осторожно ходят по комнате. Они поднимают плотные занавески и замечают Коппелию, сидящую все на том же месте с книгой в руке. Девушки раскланиваются с незнакомкой, которая остается неподвижной и немой. Уж не уснула ли она? Но ее глаза открыты. Сванильда осторожно берет руку Коппелии и отступает назад - она прикоснулась к кукле Девушки громко смеются. Так вот кому Франц посылал поцелуи!
Проказницы чувствуют себя свободно, им нечего бояться. Они нажимают пружины, и автоматы Коппелиуса начинают действовать.
У Сванильды возникает план переодеться в платье куклы, и она прячется за занавеску.
Входит Коппелиус. Изгнав непрошеных гостей, он направляется к Коппелии и тревожно рассматривает куклу. Она, к счастью, цела! Старик с облегчением вздыхает. Снова слышен шум. В глубине окна появляется еще один непрошеный гость. Это Франц, который все же решил проникнуть в жилище Коппелиуса. Франц направляется к тому месту, где сидит Коппелия. Две цепкие руки схватывают его. Франц хочет убежать, но Коппелиус не отпускает его. Франц признается старику, что хотел увидеть девушку, в которую влюблен. При этих словах Коппелиус сменяет гнев на милость и предлагает Францу выпить вместе с ним. Франц пробует вино и замечает, что оно имеет странный вкус. Коппелиус между тем почти не пьет. Франц хочет увидеть Коппелию, но ноги его подгибаются, он падает и засыпает.
Коппелиус торжествует: он сможет, наконец, исполнить то, что задумал. Он открывает магическую книгу и начинает искать кабалистические заклинания. Потом подкатывает пьедестал, на котором сидит Коппелия, поближе к уснувшему Францу. Коппелиус хочет передать силу и жизнь Франца кукле, которую он создал ценой стольких усилий, опытов и бессонных ночей. Коппелия приподнимается и идет. Один шаг, другой. Она сходит по ступенькам пьедестала. Коппелиус вне себя от восторга.
Наконец-то его творение превзойдет все то, что может создать человек. Пока он весь поглощен своей радостью, Коппелия постепенно оживает. Украдкой она даже делает ему угрожающий жест, потом принимает свое прежнее положение. Ее глаза устремляются на Коппелиуса. Да! Она на него смотрит. Коппелиус хочет похитить у Франца еще одну искорку жизни, чтобы передать Коппелии.
Походка куклы теперь гораздо легче и живее, чем прежде. Она начинает танцевать сначала медленно, потом так быстро, что Коппелиус едва может поспеть за ней. Она даже хочет выпить вина из кубка Франца.
Заметив книгу, брошенную на пол, она спрашивает Коппелиуса о ее содержании. Остановившись перед уснувшим Францем, она рассматривает его и, схватив шпагу, хочет проколоть Франца. Коппелиус не знает, как успокоить расшалившуюся Коппелию. Он надевает на нее испанскую кружевную мантилью, и Коппелия танцует испанский танец. Надев шотландский шарф, она танцует жигу. Коппелиус хочет схватить куклу, но она ловко ускользает от него, прыгая и швыряя на пол все, что попадается под руки. Наконец Коппелиусу удается остановить и усадить куклу на прежнее место.
Старик устал и хочет отдохнуть. Он будит Франца и старается поскорее спровадить его. Франц просыпается, не совсем понимая, что с ним произошло. Из-за занавески выходит Сванильда, и они, точно сговорившись, поспешно сбегают по лестнице.
Коппелиус бежит за занавеску. Бедный старик начинает понимать, что сделался жертвой злой шутки. Его кукла раздета и валяется на полу. Так вот кто был Коппелией! Он падает, рыдая, среди своих автоматов, которые двигаются и как бы смеются над горем своего хозяина.
Праздник. Всюду царит веселье. Франц и Сванильда помирились. Франц больше не думает о таинственной девушке, которую видел в окне Коппелиуса.
В толпе происходит движение: старый Коппелиус направляется на площадь, несмотря на то, что его не хотят пустить на праздник. Он пришел искать правосудия - его жилище разгромлено, его автоматы сломаны. Кто покроет убытки? Сванильда, которая только что получила приданое, предлагает его Коппелиусу. Но Бургомистр отклоняет предложение Сванильды. Он сам покроет расходы старого Коппелиуса. Бургомистр бросает Коппелиусу кошелек с деньгами и дает знак к началу праздника.
Звонарь возвещает наступление утра. Выходит Аврора, окруженная полевыми цветами. Снова раздается звон колокола. Это час молитвы. Аврора исчезает. Ее сменяют часы дня Пряхи и жнецы принимаются за свой труд. Колокол звонит вновь: свадьба. Появляется Гименей в сопровождении маленького Амура.
Раздаются мрачные зловещие звуки. Это - война. Оружие поднято, пламя пожара освещает потемневшее небо. Наконец все успокаивается. Колокол, который только что призывал к оружию, радостно звучит в честь мира. Мир водворен, и вместе с часами утра, дня, вечера и ночи люди затевают пляски и игры.
Финальный дивертисмент.
|
Сванильда (Мария Александрова) способна постоять за себя, как настоящая прима-балерина (Коппелиус - Геннадий Янин) |
|
|
Татьяна Кузнецова. . "Коппелия" в Большом театре (Коммерсант, 16.3.2009 ). Анна Гордеева. . В Большом театре поставили «Коппелию» (Время новостей, 16.3.2009 ). Лейла Гучмазова. . Реставрация старых балетов сегодня так же модна, как аутентизм в классической музыке и винтаж в повседневной одежде (Итоги, 16.3.2009 ). Наталия Звенигородская. . "Коппелия" в Большом театре (НГ, 16.3.2009 ). Светлана Наборщикова. Балетная труппа Большого театра представила "Коппелию" (Известия, 16.3.2009 ). |
Коппелия. Большой театр. Пресса о спектакле
Коммерсант , 16 марта 2009 года
Сергей Вихарев блеснул стариной
"Коппелия" в Большом театре
На Новой сцене Большого театра петербургский знаток классического наследия Сергей Вихарев представил "новую хореографическую редакцию" старинного балета Лео Делиба "Коппелия". ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА оценила педагогический дар постановщика.
"Коппелия" Сергея Вихарева обворожила Москву семь лет назад: руководимый петербуржцем Новосибирский балет отхватил за нее "Золотую маску", оставив на бобах Мариинку с шемякинским "Щелкунчиком" и балетами живого классика Джона Ноймайера. "Коппелия" стала вторым спектаклем, сделанным господином Вихаревым по записям балетного режиссера Николая Сергеева, заставшего еще Петипа; и споры - подлинник это или подделка и стоит ли вообще реанимировать имперскую классику, довели балетную общественность до точки кипения. С тех пор реконструкция балетов стала не только научным, но и коммерческим делом - мода на старину пошла по всему миру, но баталии не утихают и по сей день.
Можно, конечно, поймать постановщиков на неувязках - отличий в новосибирской и московской версиях, сделанных вроде бы по одному первоисточнику, не заметить нельзя. Сибирская балерина накручивала 32 фуэте, а московской доверено всего 16, причем по диагонали - как в австралийском варианте "Коппелии"; в финале балета сибиряки составляли неподвижную группу, москвичи же отплясывают хороводный галопчик до закрытия занавеса; в Большом начало вариации героини в па-де-де позаимствовано у москвича Александра Горского - оно гораздо эффектнее и позволяет щегольнуть прыжком, а в Новосибирске балерина довольствовалась унылой полечкой петербургского оригинала. Зрителям все эти сугубо балетоманские частности знать ни к чему, но тут дело в принципе: если разрешено менять мелкие детали, тогда позволены и переделки покрупнее - раз новые танцы или мизансцены выглядят поинтереснее старых.
Но Сергей Вихарев, настаивая на нетленной ценности петербургской постановки Мариуса Петипа и Энрико Чекетти, сочинительских вольностей себе не позволяет. Мизансцены и танцы в вихаревском спектакле выглядят достаточно старомодно, и как-то верится, что именно про них рецензенты столетней давности писали: ""Коппелия" по-прежнему производила впечатление милого в своей очаровательной наивности балета далекого прошлого". Действительно, сюжет про то, как девица Сванильда приревновала своего жениха Франца к дочери мрачного старика Коппелиуса, торчащей у окна с книгой в руках, как проникла в его дом, чтобы выяснить отношения с соперницей, а обнаружив, что разлучница всего лишь заводная кукла, переоделась в ее платье, одурачила кукольного мастера мнимым "оживанием" его изделия, проучила любвеобильного Франца и, вполне удовлетворенная, вышла за него замуж, даже век назад воспринимался не иначе как милая стилизация старины.
А тем более сегодня: декорации, мастерски воспроизведенные Борисом Каминским по черно-белым фотографиям позапрошлого века, выглядят очаровательно архаичными. Экзотичны богатые (иногда - слишком богатые и экзотичные) костюмы художницы Татьяны Ногинской - впрочем, куратор постановки Павел Гершензон объяснил в буклете, что, хотя действие происходит в провинциальном городке на границе Галиции, на деле подразумевается империя во всем великолепии - хоть Австро-Венгерская, хоть Французская, хоть Российская.
Нельзя сказать, что хореография "Коппелии" впечатляет имперским блеском. В сравнении с почти ровесницами - "Спящей красавицей" или "Пахитой" - она куда элементарнее: и по композиции, и по лексике. Выглядит так, будто француз Петипа и итальянец Чекетти только начали по кирпичикам складывать то, что потом назовут "русской школой". Вот вам французская элегантность неторопливых па, а вот - итальянская боевитая резвость.
В постановке Большого эти контрасты выделены с наглядностью учебного пособия. В первом акте на "Славянских вариациях" Сванильды и ее подруг дирижер Игорь Дронов то замедлял темпы чуть не до полной остановки, то резко взбадривался - однако не настолько, чтобы ножки танцовщиц сверкали, как спицы в колесе. Из скоростного огня в умирающее полымя артистки кидались с прилежностью отличниц: постановщик Вихарев оказался замечательным педагогом. Москвичи и раньше гордились своими женщинами, прекрасно выглядевшими в реконструированных "Корсаре" и "Пахите", но "Коппелия" потребовала полного самоотречения - господин Вихарев учил их петербургскому произношению. И ведь научил: кордебалет начал "дышать" ручками, стал отличать высокое passe от маленького sur le cou de pied, а в проходном glissade - фиксировать пятую позицию. И самое невероятное: целая толпа народа (кроме неуправляемой Анастасии Меськовой в "Мазурке" и безнадежной Марии Исплатовской, отчего-то выдвинутой в солистки "Чардаша") обучилась pas gala, "ключам" и "веревочке" - которые, впрочем, обязана была затвердить еще в пятом классе училища.
За пределы балетной школы в "Коппелии" вышли лишь ведущие балерины. Обе - Мария Александрова и Наталья Осипова - танцуют Сванильду замечательно: легко, виртуозно, щеголяя техническими и актерскими достоинствами. Но совершенно по-разному: балерина Александрова играет со стилем, балерина Осипова разыгрывает сюжет. Первая танцует отчетливее и чище, вторая - ярче и непринужденнее. Первая изображает приму, изображающую удалую горожанку; вторая заразительно проживает любовные перипетии своей героини. Словом, Мария Александрова постаралась стать петербурженкой, Наталья Осипова осталась чистокровной москвичкой. В чем ее поддержал ее партнер Вячеслав Лопатин, превосходно станцевавший Франца: у этой влюбленной парочки все виртуозности оказались нанизаны на сквозное актерское действие. Кавалер же Марии Александровой вариацию оттанцевал чисто, мимировал в меру, в нужный момент оказывался в поле зрения своей дамы, не валил ее на поддержках - и для Руслана Скворцова все это уже достижение.
В отличие от новосибирской "Коппелии" семилетней давности московская открытием не выглядит - все-таки клон. К тому же за истекшие годы публика уже набаловалась балетным антиквариатом - подлинным или стилизованным. Академически сдержанная постановка петербуржцев заставила многих балетоманов со стажем пожалеть об утрате старомосковской версии Александра Горского - демократичной и веселой. Однако местного Вихарева для нее не нашлось. Так что спасибо за урок.
Время новостей, 1 6 марта 2009 года
Анна Гордеева
Пляшут только девушки
В Большом театре поставили «Коппелию»
«Коппелия» Мариуса Петипа, воскрешенная на сцене Большого театра хореографом-реставратором Сергеем Вихаревым, - вещь редкая, продукт для Москвы уникальный. Не только потому, что это балетная комедия. (Спектаклей, заставляющих зрителей хохотать или хотя бы улыбаться, в мировом репертуаре раз в двадцать меньше, чем сочинений, требующих выжимания носовых платков.) Главное - это воспроизведенный памятник забытой эпохи, эпохи, преодоленной и, казалось, похороненной балетным ХХ веком. Эпохи, в которой балет был игрушкой - игрушкой сложной, чрезвычайно дорогой, знатной, но все же твердо помнящей свое место.
«Коппелия» была впервые сочинена Артуром Сен-Леоном в 1870 году, потом ее переделывал Мариус Петипа, приложил руку и Энрико Чекетти; реставраторы (Вихарев и его помощник Павел Гершензон) говорят сейчас о воспроизведении версии 1894 года. То есть затакт ХХ века, еще немножко, и балетные начнут утверждать, что они вольные люди искусства, в моду войдут темы бунта и достоинства, и уж весь советский ХХ век будет настойчиво говорить о свободе творческого человека (параллельно балет снова становился придворным развлечением Кремля, но это никого не волновало). Но «Коппелия», рассказывающая о том, как решительная девушка Сванильда разбиралась с влюбленностью своего молодого человека в механическую куклу и, разумеется, эту куклу побеждала, - это еще образцовый кукольный балет.
В куклы тогда играли сплошь мужчины, и потому балет был женским; танцовщики лишь «подавали» драгоценных кукол. В сегодняшней «Коппелии» это правило тщательно соблюдено: есть Сванильда, есть восемь ее подруг, есть аллегорические вариации (Заря, Молитва, Работа), все обеспечены танцами, а вот молодой человек, из-за которого случилась вся эта история, почти не танцует. Он ходит по сцене, посылает пламенные приветы сидящей на балконе механической девушке (о том, что это всего лишь автомат, не зная), ссорится-мирится с девушкой живой и в него влюбленной, забирается в ночи в дом прекрасной незнакомки и, застигнутый хозяином дома, мастером Коппелиусом, напивается с ним до бессознательного состояния. Но попрыгать над сценой, хорошенько полетать над ней - то, что так хорошо умеют делать танцовщики московской школы, - ему удается лишь в финале третьего акта, на собственной свадьбе. (И то постановщики пошли на компромисс - вариация принадлежит не Петипа, а позднее записывавшему хореографию Николаю Сергееву, по нотации которого, собственно, и восстановлен спектакль.) Вашему обозревателю довелось увидеть два из трех премьерных составов: в первом Руслан Скворцов воспроизводил все приключения героя со снисходительным добродушием, во втором Артем Овчаренко кидался в игру со всем пылом юности (сцена, когда незваного гостя ловит хозяин дома и тащит его за ухо через гостиную, вышла у вчерашнего школьника значительно более смешной). Но аккуратность Скворцова или порыв Овчаренко (ничуть не сказавшийся на чистоте танца - антраша были отчеканены безупречно), радуя зрителей, все же немногое определяли в балете. «Коппелия» - сугубо балеринский спектакль.
Очень сложный, узорчатый, не из банальностей составленный текст. Требуется не только владение классическим танцем, но и колоссальная выносливость. Три акта на сцене - Сванильда ревнует к странной девушке на балконе, Сванильда рассказывает «балладу о колосе»; Сванильда забирается в дом к Коппелиусу и притворяется куклой (огромная сцена, где она «учится ходить» и «оживает», танцует вариации на испанские и шотландские темы); Сванильда выходит замуж. Необходим балеринский шик - и одновременно готовность играть по правилам мужского мира.
Мария Александрова и Анастасия Горячева сотворили совсем разных героинь. Что вполне понятно, учитывая разность темпераментов да и просто физических кондиций. Александрова - одна из самых ярких прим сегодняшнего Большого театра, танцовщица отважная, не боящаяся эксперимента как в совсем новой, так и заново пересмотренной старой хореографии. Дерзкая, умная, способная послать подальше и «традиции» и предрассудки, для нее игра в придворную балерину (играющую в свою очередь в Сванильду) стала примеркой той участи, которая ее участью никогда не будет. Ей никогда не быть декорацией - в театре или в Госдуме, ее дело - движение, полет, управление собственной судьбой. Так почему бы не поиграть в покорную игрушку? Но нрав берет свое, и лучшей сценой выходит та, где Сванильда морочит Коппелиуса и от души топчет ногами его «черномагическую» книгу. Александрова очень забавно смотрится с играющим Коппелиуса Геннадием Яниным - противостояние нос к носу, но девушка отчетливо глядит на незадачливого мага свысока.
Иначе с Горячевой. Она не балерина бунта, но вот именно что балерина-игрушка, статуэтка на каминной полке. Миниатюрная барышня (чтобы гордо взглянуть в лицо своему Коппелиусу - Андрею Ситникову, ей надо аж запрокинуть голову), она взлетает в тихих и невесомых прыжках, это лучшая Сильфида театра. (Редкое амплуа, редкий дар - и сложно складывающаяся карьера, потому что в сегодняшнем театре надо уметь схватить свою роль и, рыча, ее не отдавать.) Она играет все то же - и иначе. Даже восстание против Коппелиуса получается у нее каким-то милым и интеллигентным: не молотит она книжку ногами, так, топнула пару раз. У Александровой «превращение куклы» выглядит очень ярко: вот только что была деревянная пластика - и вот руки обрели плавность, исчезла острота локтей, кисти вздохнули и запели. У Горячевой та же сцена лишь обозначена - в ее «кукле» изначально было меньше «дерева», тихая и ясная душа пробивалась сквозь маскарадную маску.
В спектакль вложена масса работы и масса денег, и это сразу видно: тщательно выписаны по старинным эскизам декорации (фантастическая работа Бориса Каминского), мастерски сочинены (опять-таки по старинным источникам) костюмы Татьяной Ногиновой. Сергей Вихарев постарался вправить мозги и ноги размашистому московскому кордебалету, и массовые танцы выглядели более чем пристойно. (Правда, в первом акте в танцах восьмерки подруг, вероятно, ради того, чтобы уменьшить «грязь» в танце, оркестру было велено играть в таком темпе, что от одной ноты к другой можно было заснуть и проснуться.) Игрушка вышла очень удачной. Ну а для тех зрителей, что скучают без мужских танцев, есть весь остальной репертуар Большого театра.
Итоги , 16 марта 2009 года
Лейла Гучмазова
Восстановлению подлежит
Реставрация старых балетов сегодня так же модна, как аутентизм в классической музыке и винтаж в повседневной одежде
На премьере "Коппелии" в Большом театре - успех, полный аншлаг и общее возбуждение публики. Почти три часа отреставрированного балета Мариуса Петипа 1894 года смотрятся на одном дыхании, несмотря на вящую наивность заимствованного у Гофмана сюжета. Юноша влюбляется в куклу, его невеста отыгрывает ситуацию, финальный дивертисмент аллегорий с отточенными построениями и идеальным изяществом линий радует глаз и расслабляет ум. Словом, "классический балет есть замок красоты". Выстроила этот замок команда из Мариинского театра, чья специализация - петербургские балеты XIX века. В прошлом году они получили "Золотую маску" за реставрацию "Пробуждения Флоры" в родном театре. Сейчас добавили антиквариата в афишу Большого. Почему же так востребованы сегодня старинные балеты и какие перспективы у модного тренда?
Реставрации балетной старины начались у нас десять лет назад с банального повода - с аврала. Внезапно выяснилось, что на очередные гастроли балету Мариинского театра нечего везти: нет свежего, не заезженного вдоль и поперек эксклюзива. К этому моменту в театре уже полвека танцевали "Спящую красавицу" Мариуса Петипа в грубой редакции советских времен, затирающей блеск совершенной старинной хореографии. Предлагать ее для гастролей было бессмысленно. А вот восстановить былой, оригинальный, именно в Мариинском театре поставленный балет Мариуса Петипа показалось крайне заманчивым. За советскую версию держался репетиторский корпус (ибо только ею и владел) и артисты (кому хочется лишней работы?). Но идея реставрации понравилась руководству театра, поскольку предлагать продюсерам в виде русской классики "Лебединое озеро" - вещь, безусловно, великую, но очень надоевшую - в условиях сильно участившихся гастролей было уже невозможно. Хореограф Мариинского Сергей Вихарев и его помощник Павел Гершензон восстановили махину "Спящей красавицы". Через три года последовала "Баядерка", затем "Пробуждение Флоры". Новенький петербургский антиквариат вызвал бурю критических споров, но стал несомненной художественной ценностью. И столь желанным эксклюзивом, правда, страшно неудобным для менеджмента: вывозить такие спектакли на гастроли - все равно что отправлять в путешествие весь царский двор.
Впрочем, в балетных кругах были и есть люди, понимающие, что выдаваемые за творения Петипа балеты имеют отдаленное отношение к первоисточнику. Балет - дело тонкое. Оперная партитура при всех отличиях разных оркестровок все-таки предполагает внятно прописанный нотный текст. Другое дело танец, где разворот головы, положение рук и даже интенсивность па в доинформационный век никак не фиксировались. Традиционная передача "из ног в ноги" естественным путем меняла хореографию до неузнаваемости. Что уж говорить о редакциях более или менее образованных балетмейстеров, на свой вкус корректировавших классику. Положение дел не изменилось бы, если б в перестройку не случился прорыв - российские специалисты получили доступ к Театральной коллекции Гарвардского университета (The Harvard Theatre Collection).
Дело в том, что среди кинувшихся после революции врассыпную артистов Императорских театров был Николай Сергеев, помощник Мариуса Петипа, записавший в особой нотации многие его работы. После смерти хранителя его архив попал на аукционы и был приобретен Гарвардским университетом - понятно, что родине было не до него. Ларец открылся, к исторически достоверной ценности прибавился нормальный интерес публики. Гарвардский архив стал манком для реставраторов и гарантией интриги для публики. Первым преуспел Мариинский театр: и потому, что менеджмент там быстрее чувствует конъюнктуру, и потому, что пресловутая историческая справедливость рано или поздно торжествует - пропавшее с петербургской сцены должно было на нее вернуться. Дом Петипа всего лишь восстанавливал утраченное, дополняя представление о нем забытыми раритетами, - здесь искали афиши, разработки для машинистов сцены, эскизы костюмов и декораций.
В Москве на том же поле работает Юрий Бурлака, ныне художественный руководитель балетной труппы Большого театра. На его счету уже три реставрации в Большом, включающие капитального "Корсара" и недавнюю "Пахиту". Бурлака пользуется документами того же Гарвардского архива и, хотя отстаивает реставраторские ценности без жара петербургских коллег, имеет очень четкое представление о своих задачах. Желания Петербурга и Москвы уже легонько столкнулись на "Пробуждении Флоры" - ею Бурлака занимался камерно и автономно от мариинцев. Смелее, чем петербуржцы, он говорит о несовершенстве гарвардских записей и выводимых из них трактовок. Дальше соперничество-сотрудничество будет только усугубляться. С одной стороны, Большой театр и худрук его балета создали все условия для нынешнего успеха "Коппелии", поставленной в Москве петербуржцами. С другой - у Большого были и остаются амбиции на восстановление балетов ученика Мариуса Петипа - Александра Горского. Наследие этого "Петипа Большого театра" остается в запасниках и ждет своего часа. И все-таки, как бы ни сталкивались интересы, реставраторы работают на одну цель - сохранение подлинной классики, не замусоренной временем и пылом редакторов.
Труд их будет востребован. Какое-то время мы по инерции кивали на сложность постсоветской ситуации, когда в результате многолетней замкнутости оторвались от мирового развития и не смогли вырастить новых балетмейстеров, дающих театрам свежий репертуар. Но быстро обнаружилось, что и мировая ситуация ненамного лучше. Выражаясь модно, с бэкграундом там порядок, а вот с креативом тоже не густо. В мире танцуют свою более или менее каноническую классику ХIХ–ХХ веков и ждут новых хореографов уровня если не Мариуса Петипа и Августа Бурнонвиля, то Иржи Килиана и Уильяма Форсайта. На этом фоне при всех поправках на разность жанров страсть к балетной старине сродни моде на аутентизм в классической музыке, на винтаж в расхожей одежде, на бесконечную книжную серию "Повседневная жизнь", наконец, на исторические ролевые игры. Тяга к старине - объяснимая реакция на социальные проблемы, и классический балет в этом контексте выглядит идеальным способом эскапизма. Однако штучка из XIX века на музыку Делиба, в которой девушки мимируют и лукаво порхают на пуантах, а кордебалет выстукивает галицийские по французским представлениям мазурку и чардаш, выглядит много современнее подавляющего числа сегодняшних балетов. Вот в чем парадокс. Не иначе присутствующий в "Коппелии" бог времени Хронос что-то напутал в расчетах.
НГ , 16 марта 2009 года
Наталия Звенигородская
Обязательства на пятилетку
"Коппелия" в Большом театре
Только что Москва увидела очередной результат реставраторской работы Сергея Вихарева – номинированный на «Золотую маску» балет Михаила Фокина «Карнавал», а уж выяснилось: все подарки бывшего солиста Мариинки любимой труппе – не раз оспоренные и возвеличенные «Спящая красавица», «Баядерка», «Пробуждение Флоры» – исключены из репертуара Мариинского балета новым руководством. Как бы то ни было, а в результате от новой метлы и порфироносной вдове перепало: очередной эксперимент по реконструкции классики Вихарев предпринял в Большом театре. Отныне главному театру страны на пять лет принадлежит эксклюзивное право на реанимированную «Коппелию».
Впервые балет «Коппелия, или Красавица с эмалевыми глазами» по мотивам новеллы Гофмана «Песочный человек» был поставлен на сцене Парижской оперы в мае 1870 года. Музыку сочинил Лео Делиб, хореографию – Артур Сен-Леон. Одна из немногих комедий на балетной сцене, история о легкомысленном юноше, чуть было не сменявшем живую невесту на автоматическую красавицу, с тех пор не сходит с афиш самых знаменитых театров мира. К ней обращались и Джордж Баланчин, и Ролан Пети, и Маги Марен. В Москве «Коппелия» Делиба и Сен-Леона впервые появилась в 1882 году. А в 1884-м свою версию представил Мариус Петипа в Петербурге. Спустя десять лет в бенефис Пьерины Леньяни в Мариинском театре «Коппелию» возобновил Энрико Чекетти. В программке нынешнего спектакля в Большом значатся два хореографа – Петипа и Чекетти. В Петербурге балет шел до 1926 года и в начале века был записан танцовщиком и режиссером Николаем Сергеевым в системе хореографической нотации Степанова. Записи Сергеева, хранящиеся в Театральной коллекции Гарвардского университета, не в первый раз служат благородному делу возвращения шедевров, которым вот уже более десяти лет занимается Сергей Вихарев. Он утверждает: в его новой хореографической редакции «принципиально нет ничего нового».
Вообще-то аутентизм в балете – тема скользкая. В музыке хотя бы сохраняются инструменты эпохи. А в балете инструмент – человеческое тело. Попробуйте представить сегодня на сцене танцовщицу комплекции Пьерины Леньяни. С костюмами тоже проблемы. Художник Татьяна Ногинова собирала их с бору по сосенке. Отдельные эскизы Петра Григорьева и Евгения Пономарева остались от версий 1884 и 1894 годов. В чем-то пришлось опереться на эскизы Адольфа Шарлеманя времен создания «Коппелии». Но как приладить былые фасоны к совершенно иной фактуре современных тел, как приспособиться к нынешним тканям и краскам? Их высокотехнологичный цвет, признается Татьяна, поначалу «немного покрикивал». Зато сценографу Борису Каминскому о колорите пришлось позаботиться самому, ведь от декораций Петра Ламбина и Генриха Левота к различным постановкам «Коппелии» ему достались лишь два фото и один эскиз. Полагался на опыт и чутье. Они не подвели.
Так как же аутентизм? И есть ли смысл в бесконечных реставрациях, если подлинности все равно не добиться? Думается, есть. И смысл этот не столько в цели, сколько в изначальном подсознательном импульсе. Декларируемое Сергеем Вихаревым и идеологом нынешней редакции Павлом Гершензоном стремление к «идеальному художественному порядку» есть не что иное, как свойственная человеку вообще жажда вновь обрести потерянный рай, попытка приобщения к утраченному идеалу.
Между тем в сакральные дебри создатели спектакля вряд ли углублялись. Решали более насущные задачи. «В Большом театре не стесняются играть!» – пришел в восторг Вихарев. Да и чего, в самом деле, стесняться, если получается. Хорошо получается у Марии Александровой (Сванильда), не очень – у Руслана Скворцова (Франц). Но кто воистину неподражаем, так это Геннадий Янин (Коппелиус). Обаяние не купишь. И не спрячешь ни под седым париком, ни под чудаческой хламидой.
Немалые трудности, должно быть, вызвала постановка характерных танцев. Культура эта во многом утрачена. Да и нелегко договориться питерскому хореографу и московскому кордебалету. Даже одни и те же движения в двух столицах порой называются по-разному. Но так ли это важно? То есть так ли важно для зрителя? Знать о мелочах, разбираться в тонкостях надлежит постановщикам. Без сохранения мелочей не соблюсти законов жанра и стиля. А именно с ними к зрителю придет ощущение гармонии. Ведь для этого все, в сущности, и затевается.
Известия , 16 марта 2009 года
Светлана Наборщикова
Только без рук!
Балетная труппа Большого театра представила "Коппелию" - третью премьеру 233-го сезона. Постановочная команда - хореограф Сергей Вихарев, дирижер Игорь Дронов, художники Татьяна Ногинова (костюмы) и Борис Каминский (сценография) - уверена, что почти в таком виде спектакль шел в Мариинском театре начала 1900-х годов.
Хореографу-реставратору Вихареву приходится верить на слово - точной системы записи хореографического текста в балете не было и нет. Джордж Баланчин вообще утверждал, что балет, как бабочка. Сегодня живет, завтра умирает. Однако для г-на Вихарева реанимация балетных бабочек стала делом жизни. Самыми крупными экземплярами его коллекции можно считать четырехактные "Спящую красавицу" образца 1890 года и "Баядерку" 1900-го. А самыми миниатюрными - показанный недавно в Москве "Карнавал" (1910) и отмеченное прошлогодней "Золотой маской" "Пробуждение Флоры" (1894) с живым козлом в качестве самого привлекательного персонажа.
"Коппелия", или "Красавица с эмалевыми глазами", впервые увидела свет в 1870 году на сцене Парижской оперы. Спустя 12 лет создание композитора Лео Делиба, либреттиста Шарля Нюиттера и хореографа Артюра Сен-Леона поставили в Москве, а еще через два года Мариус Петипа перенес его в Петербург. Ныне балет идет на сценах мира в различных хореографических версиях. Неизменными остаются роскошная музыка Делиба (Петр Ильич Чайковский ставил ее выше собственной) и сюжет, заимствованный из сказки Гофмана "Песочный человек".
Сюжет, главными героями которого являются красавица-ревнивица Сванильда (Мария Александрова), простоватый юноша Франц (Руслан Скворцов), алхимик Коппелиус (Геннадий Янин) и дивной красоты кукла, постановщики развернули с помощью немыслимо пестрых костюмов (образчик старинной колористики - серо-желто-черно-малиновое одеяние Сванильды), благостных, как рождественская картинка, декораций и обильно прослоенной танцами пантомимы. Танцы - классические и характерные - очаровательны и станут еще краше, если танцовщики прибавят элегантности в выделке старинных па. Последнее не относится к Марии Александровой. Ее балеринский шик и артистическая свобода дорогого стоят.
Что касается пантомимы, то от ее обилия отечественный зритель давно отвык. Возможно, поставленный сейчас Алексеем Ратманским в Мариинке "Конек-горбунок", где пантомимы тоже предостаточно, изменит ситуацию, но пока вложенный в программку словарик, поясняющий разговор руками, в новой-старой "Коппелии" не помешал бы.
Проблема заключается и в том, что персонажи "Коппелии", лишенные танцев, - а среди них Франц, на чью долю приходится единственное па-де-де, - выглядят круглыми идиотами. Вот, например, Франц приставляет указательные пальцы к вискам ("Вы думаете, я пришел наставить вам рога?") и мотает головой с риском повредить шейные позвонки ("Ничего подобного!"). Коппелиус реагирует аналогичной пальцевой фигурой ("Рога?"), затем сламывается пополам, выставив вперед руки и повернув голову на манер китайского болванчика ("С куклой?"), после чего принимает вертикальное положение и энергично стучит кулаком по ладони ("Ну и дурак же ты, парень...").
Таких бесед в балете множество, и, как свидетельствуют источники, нашим прапрадедам они нравились. Впрочем, умнейшие из них понимали, что потомки, увидев подобное, всерьез задумаются о душевном здоровье героев. Иначе постановщик "Коппелии" Мариус Петипа не сказал бы провидческих слов: "Я великий поклонник всего изящного, но отнюдь не скелетов, с которыми в хореографическом искусстве делать нечего. Талантливый балетмейстер, возобновляя прежние балеты, будет сочинять танцы в соответствии с собственной фантазией и вкусами публики своего времени и не станет терять время и труд, копируя то, что было сделано другими в стародавние времена".
Почему это наставление не принимает к сведению талантливый г-н Вихарев - загадка. Тем более что в нынешнем виде судьба балета внушает опасения. Балетоманов, способных оценить его аутентичные прелести, - единицы. Широкий зритель предпочтет ему блокбастер типа "Корсара" или танцевальную феерию а-ля "Дочь Фараона". Для детей спектакль слишком длинен. Поклонники Делиба не променяют искрометные записи лучших коллективов мира на тяжеловатую игру балетного оркестра. Остаются любители взглянуть на интерьеры Новой сцены БТ. Но для них в репертуаре театра и так довольно названий.
