Жан-Батист Гренуй. Гений или чудовище?! Жалкий и ничтожный, ничем не отличающаяся личность, либо великий человек, достойный всеобщего уважения? Безжалостный убийца, а может, несчастный юноша, никогда не испытывавший на себе любви? Какие только вопросы не возникают при чтении романа Патрика Зюскинда насчет Жана-Батиста Гренуя. Ну, а все же, кто он?
«Парфюмер. История одного убийцы» - от одного всего лишь названия возникают непонятные ощущения. Как же могут взаимодействовать слова «парфюмер» и «убийца». Вот главная загадка тех, кто только впервые взял эту книгу в руки. Однако мне не пришлось с ней столкнуться. Моя учительница литературы, не успев посоветовать книгу, моментально же дала ее характеристику, не вспомню дословно, но суть была такова – «Парфюмер убивал девушек-девственниц и из их кожи создавал запахи». В моем воображение сразу предстал кровожадный серийный убийца над обнаженной девицей, что вызвало отвращение. Но после этого неприятного чувства возникла заинтересованность, можно сказать, интрига – как можно человеческую кожу превращать в ароматы. Просто какое-то недоразумение! И в тот момент я почувствовал, что «Парфюмер» - именно та книга, которая мне нужна. Это и послужило толчком на прочтение романа.
Немецкая литература. Что можно о ней сказать или вспомнить? Лично я вспоминаю изящное произведение Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» или же, сказки братьев Гримм. У меня на уме только более детские, чем взрослые книги. Может, это говорит только о моем узком кругозоре в сфере немецкой литературы, но дело не в этом. Во мне она открывает по-детски милые и приятные воспоминания. На душе становится так тепло и уютно. А тут появляется «Парфюмер» и перечеркивает все мои представления.
Немного подумав, я все-таки решил взять для эссе роман Патрика Зюскинда «Парфюмер» и незамедлительно приобрел книгу. Начинался он с по-исторически верных фактов – зловонных улиц средневековья. Вообще, одно из самых главных достоинств книги – это соответствие с историей. Ведь очень тяжело передать атмосферу того времени тогда, когда был написан роман – в 1985 году. И автору это несомненно удалось. Можно начинать со столь яркого описания запахов городов, природы и заканчивать образом жизни людей тех времен. А самое интересное, Патрик Зюскинд очень подробно расписал средства получения ароматов. Я считаю, что любому современному парфюмеру будет полезно прочитать данный роман и узнать, как создавались духи 250 лет назад.
Жан-Батист Гренуй с самого появления на свет был обречен на смерть. Только за счет своего упорства он выжил. Гренуй был с рождения борцом за жизнь. Достаточно вспомнить то самое его появление на свет или же, его стойкость к голоду. Он мог питаться всякими отбросами и быть довольным и сытым. Гренуя пытались убить дети, жившие у мадам Гайар, впрочем, как и он, но ничего не получалось. Его находили всего в синяках, измученного, но живого. А сколько болезней пришлось пережить Греную. Это были корь и чума, и холера, и дизентерия, и много других. Но все равно, болезни уходили точно так же, как и приходили – внезапно, оставляя за собой только оспины, шрамы, а также сильный иммунитет. Гренуй все время избегал смерти, будто оно так и надо. Если бы его той темной ночью не отпустил на все четыре стороны парфюмер Бальдини, то ему бы пришлось на следующий день провалиться вместе с домом в реку. А что говорить про отречение Гренуя от людской жизни на семь лет в центральном массиве Оверни. Если он хотел жить, то он выживал несмотря на все препятствия любой ценой.
Но, безусловно, главным спасением Жана-Батиста Гренуя был его тонкий нюх. Его чувствительное обоняние – вот одно из самых основных отличий от людей. Благодаря ему Гренуй научился называть вещи своими словами. Если он слышал названия каких-либо предметов, то произносил их только при ощущении запахов. Благодаря обонянию Гренуй предсказывал явления. Он чуял людей и предметы за много километров. Нюх во многом помогает Греную в жизни. А самое главное, в парфюмерном деле. Впечатлил момент, когда Жан-Батист мальчишкой явился к парфюмеру Бальдини с просьбой забрать работать к себе. Естественно, хозяин воспринял это несерьезно, но потом сам убедился, что этот человечек прославит его на всю страну. Гренуй в точности повторил без использования парфюмерных предметов аромат Пелисье, шествующий популярностью по Парижу, в нужных консистенциях и пропорциях. Это поражает! На следующий день Бальдини выкупил Гренуя у кожевника Грималя. Вот тогда этот мальчишка начал изучать парфюмерное дело, все его правила и законы. Но однажды, еще работая у Грималя, нюх Гренуя натолкнул его на ужасный поступок – убийство молодой девушки. Это случилось в Париже во время празднования рождения дофина, пускания фейверков. Гренуй унюхал в толпе нежный и тонкий аромат – аромат той девушки. Найдя дорогу к благоуханию, он увидел ее, сидевшую на террасе и чистившую сливы. И тогда Греную пришлось хладнокровно задушить ее, дабы насытиться прекрасным ароматом. На этом эпизоде я прервал свое чтение, ибо был очень шокирован.
Но однако, Греную было мало знаний в парфюмерном деле. Он отправился в парфюмерную столицу Франции – город Грас. Там же его настиг аромат, близок к тому, чей был у убиенной девушки в Париже. Но на этот раз, он хотел сохранить это благоухание. Одно из особенностей Гренуя – это отсутствие своего запаха. Именно поэтому от него отказалась первая кормилица и взяла мадам Гайар, не имевшая обоняния. Этот факт очень настораживал Гренуя. По этой причине он имитировал человеческие запахи. Но Греную хотелось создать настоящий человеческий аромат. Благодаря своему, полученному в Грасе, знанию способа получения запаха в виде холодного анфлеража, он добился желаемого. Для этого ему пришлось убить 25 девушек во главе последней одной, самой ароматной – Лаурой, дочерью чиновника города Граса Антуана Риши. Но последнее его убийство доказали и обвинили в нем с заключением-казнью. И когда Гренуй предстал перед народом, то стал уже совсем другим – он имел безупречный в мире запах, тот, который повлек за собой многочисленные убийства девушек. Тогда, весь народ, будто бы одурел, начал восхищаться убийцей, а потом совершать непристойные вещи. Этот же аромат и стал его проводником к смерти. Греную удалось бежать. Он вернулся в Париж, где облился духами с головы до ног. И тогда стал жертвой убийц, воров и проституток. Они его разорвали и сожрали, как дико бы не звучало. Гренуй ушел из жизни только тогда, когда сам этого захотел.
Жан-Батист Гренуй необычайно одарен обонянием, памятью и умом. Все запахи он хранил в своей голове не забывая ни одного. Жан Батист Гренуй одновременно и гений, и чудовище. Он покорно и идеально выполнял поручения своих хозяев. Но не смотря на свой невинный вид и послушность являлся безжалостным и хладнокровным убийцей, идущим к единой цели – смыслом всей его жизни. «Парфюмер» - величайшая книга про трагическую судьбу Гренуя.
“Парфюмер” – книга Патрика Зюскинда, по которой сняли крутой фильм. Сама книга не менее интересна. Для тех, кому лень читать, ловите видеоотзыв о романе:
Впервые роман был напечатан в Швейцарии в 1985 году. На сегодняшний день он признан самым знаменитым романом, написанным на немецком языке со времен и выдержал множество изданий общим тиражом более 12 миллионов экземпляров. Книга переведена на 45 языков, включая латынь.
Герои и жертвы Парфюмера:
1. Жан-Батист Гренуй - протагонист, у него невероятно тонкое и сильное обоняние наряду с полным отсутствием собственного запаха.
2. Мать Гренуя - обвинена в детоубийстве.
3. Жанна Бюсси - простодушная кормилица.
4. Отец Террье - знаток церковной догматики.
5. Мадам Гайар - хозяйка приюта. Относится к детям только как к способу заработка.
6. Грималь - кожевник. Очень грубый и жестокий человек
7. Девушка с улицы Марэ - первая жертва Гренуя.
8. Джузеппе Бальдини - парижский парфюмер. Не обладая никакими творческими талантами в парфюмерии, имеет огромные знания в самой технологии производства и сохранении ароматов.
9. Шенье - подмастерье Бальдини.
10. Пелисье - конкурент Бальдини, самый популярный парфюмер. Только упоминается, лично не появляется.
11. Маркиз де ла Тайад-Эспинасс - эксцентричный создатель «флюидальной теории».
12. Мадам Арнульфи - вдова парфюмера из Грасса.
13. Доминик Дрюо - мастер-парфюмер из Грасса и любовник Мадам Арнульфи.
14. Антуан Риши - Второй Консул Грасса, проницательный человек.
15. Лаура Риши - его дочь, рыжеволосая красавица. Последняя жертва Гренуя.
Краткое содержание романа “Парфюмер” из Википедии
Часть первая
В Париже, у смердящей рыбной лавки, рядом с Кладбищем невинных появляется на свет Жан-Батист Гренуй. Его мать хочет избавиться от нежеланного ребёнка, но замысел раскрывается. Её обвиняют в детоубийстве и казнят, а младенца передают на попечение монастыря и назначают ему кормилицу. Женщина отказывается ухаживать за ребёнком, потому что, по её словам, он «не пахнет, как другие дети» и одержим дьяволом. Священник, отец Террье, отстаивает права младенца, но испугавшись, что тот «бесстыдно его обнюхивает», устраивает Гренуя подальше от своего прихода - в приют мадам Гайяр.
Здесь ребёнок живет до восьми лет. Другие дети сторонятся его, считая слабоумным, к тому же он некрасив и увечен. Но за Гренуем замечаются поразительные поступки: благодаря скрытым способностям, он не боится ходить в темноте, умеет предсказывать дождь. Никто не догадывается, что Гренуй - уникум, человек, обладающий острейшим обонянием, которое может улавливать даже запахи, которым нет названия. Когда Гренуй, благодаря своему носу, находит спрятанные хозяйкой приюта деньги, она решает избавиться от него и передает в чернорабочие кожевнику.
Гренуй работает в тяжелых условиях, перенося побои и болезни, единственная отрада для него - изучение новых запахов. И духи, и помойная вонь одинаково ему интересны. Однажды на улице он чувствует необыкновенное благоухание, его источник - юная девушка, которая пахнет как «сама красота». Гренуй, желая завладеть ароматом, душит девушку, наслаждается её запахом и скрывается незамеченным. Совесть не мучает его, наоборот, он счастлив, что обладал самым драгоценным ароматом в мире. После этого случая Гренуй понимает, что узнал о запахах всё, и его призвание - быть их творцом, великим парфюмером.
Чтобы научиться этому ремеслу, он нанимается в ученики к мэтру Бальдини, сделав для него замечательные духи вне всяких правил. У Бальдини он учится языку формул и тому, как «отнимать» у цветов их запах, используя сублимацию. Все формулы ароматов, изобретённые Гренуем, Бальдини присваивает себе. Героя ждёт разочарование - далеко не каждый запах можно заключить в стеклянный флакон, как цветочные духи. Гренуй так несчастен, что даже заболевает и приходит в себя лишь тогда, когда узнает от мэтра, что существуют другие способы получать запахи из различных тел. Передав тщеславному Бальдини все известные ему формулы духов и получив за это патент подмастерья, Гренуй покидает его. Вскоре после этого Бальдини трагически погибает при обрушении в Сену моста Менял, на котором располагался его дом.
Часть вторая
Теперь цель героя - город Грасс, парфюмеры которого владеют другими секретами мастерства. Но по дороге Гренуй попадает в необитаемую пещеру, где наслаждается одиночеством несколько лет. Случайно его посещает ужасная догадка: сам он никак не пахнет. Ему необходимы такие духи, чтобы люди перестали сторониться его и приняли за обычного человека. Из своего убежища Гренуй попадает под покровительство маркиза Тайад-Эспинасса, приверженца «флюидальной теории», следуя которой, тот, по собственному мнению, из пещерного зверя вновь сделал Гренуя человеком. Но в действительности это произошло благодаря хорошему мылу и духам, которые Гренуй создал из кошачьих экскрементов и куска сыра.
Часть третья
Жан-Батист покидает маркиза и добирается до Грасса, где поступает в подмастерья к мадам Арнульфи, вдове парфюмера. Здесь он учится самым тонким способам овладения запахами. Неожиданно рядом с чьим-то садом он снова чувствует аромат, ещё более роскошный, чем аромат когда-то задушенной им девушки. Это запах юной Лауры Риши, которая играет в саду, и Гренуй решает, что нашел вершину его будущих духов - его главного творения в жизни: аромата абсолютной красоты, внушающего каждому вдохнувшему чувство истинной любви. В течение двух лет он постигает науку сбора запахов и убеждается, что аромат кожи и волос красивой женщины лучше всего принимает ткань, обработанная лишенным запахов жиром. Но поскольку Гренуй в глазах окружающих представляет собой грязного, невоспитанного, полусумасшедшего бродягу, он не может получить запах иным образом, кроме как убив его носительницу. В городе начинается волна странных убийств - их жертвами становятся юные девушки. Они принадлежат разным слоям общества, и установлено, что они не подвергались сексуальному насилию - связи между убитыми нет никакой, на то, что это дело рук одного убийцы, указывает лишь то, что все жертвы были красивы подлинной красотой только что сформировавшейся женщины, и то, что все они были найдены обнаженными и обритыми налысо. Убийца - Гренуй, но он действует так осторожно, умело пользуясь своей незаметностью, что никто не может заподозрить в нем убийцу. И Гренуй продолжает свою страшную и гениальную работу по сбору нот для его будущих духов.
Лишь один человек в Грассе оказывается настолько проницательным, что начинает прозревать истинные мотивы убийцы. Это отец Лауры, консул Риши. Он видит, что все жертвы представляют собой своего рода коллекцию подлинной красоты, и в его сердце закрадывается страх: Риши осознает, что в городе нет никого, кто превосходил бы в этой тонкой, роскошной красоте его дочь, и рано или поздно неизвестный убийца захочет убить и её.
Риши решает помешать этому. Он тайно увозит Лауру из города и прячется вместе с ней на отдалённом островке. Одного лишь он не учёл: убийца находит своих жертв по аромату, и все предосторожности, которыми он обставил их с дочерью бегство из города, были бессильны против главного: стоит Лауре исчезнуть, как исчезнет и её аромат. И именно его исчезающий шлейф выдаёт направление бегства и убежище, где спрятана Лаура.
Гренуй получает последнюю ноту своих духов. Но как только его работа закончена, его арестовывают.
Гренуй разоблачён и приговорён к смертной казни. Риши, обезумевший от потери дочери, предвкушает казнь колесованием. Он посещает в тюрьме Гренуя и описывает предстоящие ему мучения, не скрывая, что это будет бальзамом для его разбитого сердца.
Однако, прежде чем отправиться на казнь, Гренуй извлекает чудом утаённый от стражей флакончик с завершённым ароматом.
Одной капли этого божественного запаха оказалось достаточным для того, чтобы стражи отпустили Гренуя, а у палача опустились руки. Запах летит над толпой зрителей, собравшихся полюбоваться на казнь грасского чудовища, - и подчиняет их себе. Аромат возбуждает в людях желание любить и будит плотскую страсть. Люди ищут удовлетворения тут же, на площади, всё перерастает в настоящую страстную оргию. Гренуй стоит среди толпы и наслаждается эффектом, который произвёл. На помост поднимается Антуан Риши и припадает к Греную, признавая в нём своего сына.
Пользуясь всеобщим безумием, Гренуй исчезает.
После того как дурман аромата любви проходит, люди обнаруживают себя раздетыми в объятьях друг друга. Смущённо одеваясь, все негласно решают «забыть» о произошедшем. Вместо Гренуя казнят невиновного, лишь бы поставить точку в этой истории.
Часть четвёртая
Гренуй свободен, он уходит из города. Теперь он знает силу своей власти: благодаря духам он может стать богом, если захочет. Но он понимает, что среди слепо поклоняющихся ему не будет ни одного человека, который сможет оценить настоящую красоту его аромата. Он возвращается в Париж и направляется к Кладбищу невинных - месту, где появился на свет. Здесь у костра собрались воры и бродяги. Гренуй с головы до ног опрыскивает себя духами, и люди, ослеплённые влечением к нему, разрывают его на части и пожирают останки великого парфюмера.
Книга получилась весьма интересной за счёт описания запахов и построение мира через призму этих описаний. Сам Жан-Батист “Парфюмер” показан автором весьма однозначно и не вызывает сожалений. При этом тонко описан его душевный мир и все терзания. Да, не , но убийства тут изощреннее…
“Парфюмер, история одного убийцы”: отзывы
Есть книги, после прочтения которых я спокойно ложусь и засыпаю, а есть другие – к которым я мысленно возвращаюсь время от времени, продолжаю анализировать. “Парфюмер” не слишком подходящее чтиво перед сном – это точно. Противного и омерзительного там не больше чем в любом современном бестселлере, особенно, наваянного нашими соотечественниками. Но чувства, охватившие меня после прочтения сего творения очень -очень необычные, и совершенно новые. Не вызывает такой депрессии как произведения Хемингуэя (извените за сравнение), но в чем -то очень сродни. Мне кажеться тут затронута наша темная сторона что-ли. Ведь почти все читавшие Парфюмера, хоть не долго, но сочувствовали ему, вроде-бы, были в его шкуре..Может даже радовались его успехам…Или это это только со мной такие метаморфозы происходят?!
Я даже в детстве, когда смотрела мультик ‘Ну погоди!” больше как-то волку сочувствовала, уж такой он был неудачник…К сожалению,на русском языке это произведение оказалось не на своем поле, и это не дает читателям возможность оценить его по достоинству. Неточный перевод названия “Das Parfum” (правильно было бы “Запах” или “Аромат”) сразу уводит читателя от от замыслов автора в раздел маньячной литературы. И уже никто не ищет скрытые подтексты (они начинаются со сходства имен героя Жан-Батист Гренуй и английского режиссера – Питер Гринуэй). Почему-то часто говорят о близости романа Зюскинда с “Коллекционером” Фаулза, хотя, по-моему мнению, сходства между ними не больше, чем между “Всадником без головы”Майн Рида и “Чапаевым” Фурманова. “Парфюмер” – новаторский роман, в котором привычный психологизм заменен развитием идеи запаха. Автор решил показать, как много значит в нашей жизни обоняние – один из пяти органов чувств.
Думаю,что со временем “Парфюмер” займет свое достойное место в ряду тех произведений, которые изменили европейскую литературу, таких как “По направлению к Свану”М.Пруста или “Уллисс”Д.Джойса.
Когда унижаете прыщавого сокурсника, помните, что в тихом омуте черти водятся. Вполне возможно, что этот забитый и несчастный студент, может оказаться маньяком, который придумает способ, как стать властелином на все времена…
Еще одна мысль меня не покидает с момента почтения книги со странным названием “Парфюмер. История одного убийцы” Патрика Зюскинда: всем в мире правит химия. все основывается на симпатии. и у красоты есть совершенно определенный аромат. вернее не совсем так. Красота пахнет по особенному. Да, именно так. красивые люди имеют совершенно особы аромат. И по этой причине верю, что если бы такой парфюмер на самом деле был, то реакция тех, кто вдохнул аромат, выделенный из тел красавиц, вполне мог вызвать повальное сумасшествие…
Афродизиаки создаются по принципу, о котором хотел сказать автор произведения.
“Парфюмер. История одного убийцы” читается довольно легко. Слог легкий, доступный. Сцены не для слабонервных, но после прочтения нет ощущения мерзопакостного послевкусия.
Финал, конечно, сильнее, чем в фильме, но в этом кинематограф уступает, всегда проще написать, переложить на пленку намного сложнее…
Правда, не все в восторге от этого всего:
После прочтения осталось чувство омерзения и отвращения к герою, к сюжету, к книге. Автор слишком “смакует” каждую деталь безумия и маниакального увлечения главного героя. Слишком реалистично и оттого омерзительно. Но для тех, кто обожает сюжеты типа “Молчание ягнят”, думаю, будет интересно. Я бы читать не стала, если бы знала, что у меня останется такой неприятный осадок. Но фильм посмотрю, так как ожидаю от него смягчения впечатления. Все-таки слово автора плюс фантазия читателя порой сильнее, чем запечатленный образ.
Слушал господина,
который другому говорил: «Смешно, как они одинаково пахнут, горелым
сквозь духи, все эти сухие хорошенькие шатеночки»,
и, как часто бывает, пошлость, неизвестно к чему
относившаяся, крепко обвилась вокруг воспоминания, питаясь его грустью.
Владимир Hабоков.
«Весна в Фиальте»
Жандарму, который конвоировал осужденную из зала суда,
показалось, что она стала спокойней. Она угадала,
что он служил в Алжире, и даже сказала, какой
одеколон он употребляет, потому что когда-то у неё был знакомый, который им душился.
Себастьян Жапризо.
«Ловушка для Золушки»
В 1985 году немецкий писатель Патрик Зюскинд опубликовал свой роман, перевод которого вышел в «Иностранной литературе» под названием «Парфюмер» (в новом русском переводе - «Аромат», а в оригинале - «Das Parfum») . Роман был признан настолько же восхитительным, насколько мерзостно главное действующее лицо - безродный подмастерье парфюмера Жан-Батист Гренуй.
Место и время действия: Франция XVIII века, страна изысканных духов и неописуемого уличного зловония. Там-то и появился на свет отвратительный ублюдок с одним-единственным талантом и сокровищем - феноменально острым, гениальным обонянием. И вот случилось ему обнаружить, что не все запахи, исходящие от человека, плохи, а встречаются среди них ароматы более совершенные, чем любые творения парфюмеров. Он не читал ни Песни Песней, ни античных поэтов, а потому благоухание юных девушек оказалось его собственным поразительным открытием, которое и определило его судьбу. В конце концов, девушки - те же цветы, аромат можно и должно отнять у них, действуя по правилам парфюмерного искусства, и рядом с розовой водой и эссенцией жасмина на полочке встанет эссенция Любви…
Не будем говорить о блестящей эрудиции и остроумии романиста, а остановимся лишь на одном его утверждении: все чувства, которые мы питаем к себе подобным, всё эмоциональное восприятие мира основано на запахах. Мы не властны над своими симпатиями и антипатиями потому, что не обращаем должного внимания на эти тайные сигналы нашему второму «я». Критики с лёгкостью разъясняют читателям, что запахи у Зюскинда - «метафора всеохватной связи между людьми» и «символ непознанного в человеческой натуре». Однако в основе этой метафоры (или символа) лежат конкретные факты, которые не одно десятилетие привлекают внимание учёных.
Какую информацию человек извлекает из запахов? Возможно ли это в принципе, при нашем-то притуплённом цивилизацией обонянии? Если это происходит, то почему мы как бы вовсе не отдаём себе в этом отчёта? И существует ли на самом деле «эссенция любви»?
Запах её духов
Все знают, как трудно бывает припомнить запах или описать его словами. Собственно, подходящих слов в нашем языке и нет. Свежий, резкий, сладкий, терпкий - самые общие, малозначащие термины. (Даже применимы они не только к запаху, но также к осязанию и вкусу.) Недаром поэты и писатели предпочитают называть запах по его источнику: пахнет ёлкой, мандарином, дымом… А ведь наш язык вовсе не так беспомощен, если речь идёт, например, о зрении: мы не говорим «цвет ясного неба» или «цвет травы», а уверенно называем цвет синим или зелёным. Что же помешало человеку придумать такие же точные названия для запахов?
Причина - в устройстве нашего организма, в анатомии центральной нервной системы. Обонятельные луковицы теснее связаны с гипоталамусом и лимбической системой, чем зрение и слух, и гораздо слабее - с корой полушарий. Если сказать по-другому, запахи прочно связаны с эмоциями и слабо - с логическим мышлением, речью. Отсюда мучительное противоречие: знаешь, что любишь этот запах или терпеть его не можешь, узнаёшь его среди других, а объяснить, какой он, - не получается.
Бессмысленно бороться с собственной анатомией и изобретать специальное слово для запаха нарциссов. Но можно попытаться понять, какими преимуществами обладает наш аппарат восприятия запахов - такой, какой он есть. Это удалось человеку, который был писателем, поэтом и естествоиспытателем. «И духи у неё были недорогие, сладкие, назывались «Тагор». Этот запах, смешанный со свежестью осеннего парка, Ганин теперь старался опять уловить, но, как известно, память воскрешает всё, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним ». (В. Hабоков. «Машенька») .
Блестящая формула. Запах духов - единственное «слепое пятно» в зримом и осязаемом образе девушки, и так должно быть, потому что запах - не часть картины, зашифрованной в памяти, а ключ к ней. Это уже не поэзия, а физиология. «Flashbulb memory», «память обонятельных луковиц» - так называют способность запаха мгновенно оживлять воспоминания. Запах служит клавишей экстренного вызова, извлекающей на свет некую сцену из прошлого со всеми давно позабытыми малозначительными подробностями, мыслями и чувствами.
Яркие, насыщенные эмоциями воспоминания вызывают запахи знакомых мест. (Наполеон на острове Святой Елены писал: «С закрытыми глазами я узнал бы мою Корсику по запаху ».) Можно вспомнить и другие ситуации, менее поэтические, но тоже важные для человека. Запах эфира в приёмной зубного врача вызывает у пациентов чувство тревоги, учащённое сердцебиение - иначе говоря, повышается содержание адреналина в крови. Бормашины ещё не видно и не слышно, но организм уже готов к стрессу.
Очевидно, что «обонятельная память» может быть весьма полезна в борьбе за существование. Вместо длительного анализа известных данных, логических сопоставлений и моделирования дальнейшего хода событий - мгновенное восстановление позабытого опыта, которое из-за своей внезапности и спонтанности кажется чудом. Не случайно о запахах пишут поэты, и не случайно слово «вдохновение» в нескольких языках происходит от «вдоха» (inspiration) , а художественную прозорливость называют «чутьём». Знание, приходящее как бы из ниоткуда…
С другой стороны, именно это «опережение мысли», выводы, возникающие вне логики, немотивированные эмоции компрометируют обоняние в глазах мыслителей, делают его низменным, животным чувством (так, например, у Канта) . И в самом деле, не унизительно ли, что запах цветочных духов или плохого бензина возвращает разумного человека к давно изжитым глупостям и ошибкам? Какое в этом преимущество, какая целесообразность? Одна только дань животному естеству.
Ваши пальцы пахнут ладаном
Пока поэты и философы спорили, люди с фантазией активно применяли на практике феномен «памяти обонятельных луковиц». Запах, воссоздающий определённое настроение, - могучая сила, которой жаль было бы не воспользоваться. И не случайно у самых различных народов религиозные обряды сопровождаются воскурением благовоний. Предполагается, что богам это угодно, и несомненно, что сами верующие при этом яснее ощущают особенность богослужения по сравнению с обыденной жизнью, свою общность и причастность к таинству. Знакомый запах помогает настроиться на празднично-возвышенный лад, снова воскрешает однажды испытанный трепет… (Просим верующих не обижаться. Понимание законов природы и следование им - будь это благовонный дым ладана или «золотое сечение» в пропорциях храма, - на наш взгляд, свидетельствует только о мудрости.)
Способность получать удовольствие от запахов - даже от тех, которые не связаны ни с чем полезным! - скорее всего, является врождённой, а не приобретённой. Доказать это было не очень просто, и всё же эксперименты с маленькими детьми подтверждают: умение наслаждаться ароматами, по-видимому, присуще человеку от природы. Возможно, поэтому люди разных культур проявляют большое единодушие, разделяя запахи на «приятные» и «неприятные» - гораздо большее, чем, скажем, при различении «красивого» и «некрасивого». Изваяние чужого бога может быть нелепым, безобразным, но благовоние - всюду благовоние. И ладан (ароматическая смола деревьев рода босвелия, произрастающих в Южной Африке) , и фимиам (он же тимьян, он же чабрец ползучий - неприметная травка, обычная для Подмосковья) пахнут приятно на чей угодно вкус. А на острове Майотт неподалеку от Мадагаскара молодые люди перед обрядом инициации вдыхают дым особого курения: в горшочке тлеют морские водоросли, лимонные корочки, кокосовое масло и семена местных растений. Вроде бы подобрано неплохо, во всяком случае, этнографам-европейцам запах понравился…
Всё это навевает мысли о семиотике природных запахов - о фиксированном значении (или, если угодно, физиологическом действии) того или иного аромата. Действительно, существуют запахи с определёнными свойствами, одинаковыми для всех людей, - своего рода модуляторы душевного состояния. Так, есть запахи, повышающие бдительность (этим словом физиологи называют пристальное внимание, не ослабевающее со временем) , - запах мяты, а также некоторых цветов из семейства лилейных. Это наблюдение не прошло незамеченным: в американской армии мятная жвачка включена в рацион солдат, и жевать её не возбраняется даже часовым. Охранники в супермаркетах тоже… обоняющих лилии ни разу не видела, а жвачку жуют постоянно.
Ароматерапия - это тема для отдельной большой статьи. Но в общем и целом воздействие ароматов на психику считается благотворным, хотя не всегда его удается продемонстрировать в эксперименте. Возбуждающие или успокаивающие, приятные запахи поднимают настроение, делают жизнь легче, даруя «внелогические» положительные эмоции. Как сказал сэр Генри юному Дориану Грею, который, пережив потрясение, жадно нюхал сирень: «Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа ».
Однако окончательное восприятие запаха, положительная или отрицательная его оценка все-таки зависит от личного опыта. В том и состоит сущность «обонятельной памяти», что она восстанавливает события НАШЕЙ жизни, единственной и неповторимой. Один и тот же одеколон кому-то навеет воспоминания о первой любви, а кому-то - о ненавистном начальнике.
Заядлому антиклерикалу отвратителен запах ладана. Запах еловой хвои считается светлым, внушающим оптимизм. И в самом деле, девять из десяти граждан ассоциируют его с праздником, с шампанским и с фильмом «Ирония судьбы»… а десятый, не про нас будь сказано, вспоминает венок из еловых лап на свежей могиле. Недаром Йозеф Кнехт у Гессе, говоря о субъективных и потому непригодных для Игры ассоциациях, приводит в качестве примера именно запах.
Так существуют ли запахи универсального действия? Буквы летучего алфавита, которые всегда и всеми читаются одинаково?
Дух лидерства
Естественно было поискать такие запахи среди тех, что исходят от нас самих. Мы знаем, что животные получают массу полезной информации из запаха сородичей: определяют по запаху и сексуальный, и социальный статус, и сиюминутное настроение собеседника. Достаточно посмотреть, как собака обнюхивает столб: это вам не какие-то там невыразимые словами чувства, а прямо-таки работа с базой данных!
Народы, иногда называемые «примитивными», уделяют запаху тела много внимания. Австралиец из племени гиджингали, провожая друга в дальний путь, проводит рукой у себя под мышкой и потом - по голой груди друга: дескать, расстаёмся, но дух мой останется с тобой. Бушмены Калахари производят подобные действия во время магических обрядов лечения, аборигены Папуа-Новой Гвинеи - при родовспоможении. Значение символического действия очевидно: запах человека воспринимается как часть его самого, и люди стремятся передать частицу себя тем, кому хотят помочь.
Цивилизованному человеку, разумеется, и подумать неприятно о таком символизме. Однако европейская культура сохраняет его следы. Основной источник запаха у человека - подмышечные впадины. Вполне вероятно, что жестикуляция, сопровождающая речь - всплёскивание руками от удивления или возмущения, приветственные и прощальные взмахи, - исторически связана именно с необходимостью открыть подмышку, чтобы привлечь к себе дополнительное внимание, послать собеседнику своего рода химическое подтверждение слов. В этом свете совершенно иначе смотрятся простёртые над толпою руки вождей и торжественные партийные салюты…
В одном из отчётов британских спецслужб высказывалось язвительное предположение, что фюрер, воздымая руку, наслаждается собственным запахом. С тех пор Адольф Гитлер не любил англичан…
Папуасские племена, живущие у моря, находят, что папуасы-горцы пахнут плохо, не так, как соплеменники. Выяснилось, что запахи «своих» и «чужих» может различить даже современный горожанин. В эксперименте люди безошибочно выбирали из нескольких одинаковых рубашек те, которые носили их кровные родственники. Запах своего ребёнка матери предпочитают запаху чужих детей. Детям же запах мамы не просто нравится - он обладает чётко выраженным успокаивающим действием. (Как и запах любимой мягкой игрушки, с которой современный ребёнок иногда проводит больше времени, чем с мамой.) Запахи сексуальных партнёров кажутся более приятными, чем запахи незнакомых людей… Выходит, не случайно во многих языках до сих пор сохранилось страшное оскорбление, с особым смаком произносимое по адресу чуждых элементов, - «вонючий».
Коль скоро факты налицо, должна быть и химическая подоплёка. Чем пахнет человек?
Формулы любви
С тех пор как в 1959 году была получена крохотная капля вещества, неодолимо притягательного для самцов тутового шелкопряда, об аттрактантах и феромонах животных были написаны целые тома. (Сразу определимся: аттрактант - привлекающее вещество, противоположность репеллента; феромон - более широкий термин, так называют любое вещество, запах которого несёт смысловую нагрузку.) И придурковатые фруктовые моли, и хитроумные крысы сдавались перед силой запаха. Начали появляться синтетические феромоны, не уступающие натуральным. Задумались и о человеческих феромонах. Ведь особенное значение запаха для влюблённых известно давно: сколько об этом спето и рассказано, от Овидия до Бунина и Куприна!
Бомбикол - аттрактант самки тутового шелкопряда. Потребовалось 313000 насекомых, чтобы получить около 4 миллиграммов этого вещества
Парфюмер Зюскинда в поисках эссенции любви убивал девушек, заворачивал тела в простыню, смазанную жиром, а затем спиртом экстрагировал аромат из жира и волос. Современные исследователи предпочитают более гуманные подходы. Добровольца сажают «под колпак» или надевают ему на руку муфту. Летучие вещества, испаряющиеся с кожи, уносит поток воздуха, а затем их связывают полимеры-адсорбенты. В других экспериментах испытуемые носят стандартные хлопчатобумажные рубахи или прокладки под мышками.
Аналитическая химия, как и следовало ожидать, дала точные ответы на все вопросы о химическом составе «человечьего духа». Мускусной железы, выделяющей пахучий сальный секрет, у человека, к счастью, нет - есть железы сальные и потовые, последние - двух типов. Жидкий пот, близкий по составу к плазме крови, выделяют эккринные железы. А самым близким аналогом «органов запаха» других млекопитающих у человека считаются апокринные потовые железы. Они, как и сальные железы, завершают своё развитие к концу полового созревания, причём развитие их и работу регулируют гормоны.
Именно в секрете апокринных желез были обнаружены вещества из класса стероидов, за которыми закрепилась слава «человеческих аттрактантов», - андростенон (5-альфа-андрост-16-ен-3-он ) с характерным запахом, похожим на аммиачный, и андростенол (5-альфа-андрост-16-ен-3-а-ол ) со сладковатым мускусным запахом.
Достаточно взглянуть на их формулы, чтобы сказать: старая загадка отгадана, именно это искали изобретатели эликсира любви. Цибетон и мускон, душистые начала циветина (он же цибетин, цивет и сивет) , секреторного вещества виверровых кошек, и мускуса кабарги, давно известны парфюмерам как носители «чувственных», «тяжёлых», «возбуждающих» запахов (которые, однако, могут быть отвратительны при передозировке или в неудачно составленной композиции) . Это же относится и к «искусственному мускусу», «экзальтолиду», или 15-пентадеканолиду , синтезированному около полувека назад. Ценнейшие компоненты модных духов, оказывается, имитировали стероиды пота! Более того, андростенон и андростенол были обнаружены в трюфелях и сельдерее - пищевых «афродизиаках».
Оставались пустяки: проверить, как эти вещества влияют на поведение человека. Уж не окажутся ли очищенные концентрированные стероиды приворотным зельем убойной силы?
В эксперименте, когда майку, «надушенную» андростенолом, предъявляют испытуемому вместе с майками, которые носили мужчины и женщины, сладковатый мускусный запах опознаётся как женский. У андростенона более резкий, мужской запах. (Заметим, кстати, что чувствительность к обоим этим запахам очень сильно варьирует - некоторые люди не различают их вовсе.) Кресло в приёмной врача или зале ожидания, ароматизированное андростеноном, привлекало женщин - они выбирали это место с частотой, исключающей ошибку эксперимента; мужчины же, наоборот, проникались неприязнью к надушенному креслу, на вид такому же удобному, как все остальные. Но что удивительно - точно так же мужчины реагировали и на кресло с андростенолом!
Подобных экспериментов было множество. И ни разу не приключилось ничего этакого… Никаких оргий в лаборатории, никаких экстазов и вакханалий. «Предпочтение, лежащее за пределами ошибки», - вот и всё. А, собственно, чего вы хотели? Человек устроен сложнее большинства животных: феромон самца млекопитающего не образуется в организме самки, тогда как андростенон и андростенол выделяются с потом и у мужчин, и у женщин. Разница только в соотношении: у женщин выше относительное содержание андростенола, зато суммарное количество обоих стероидов больше у мужчин. Если бы оба этих вещества без промаха вызывали эротическое возбуждение… ох и сложно было бы жить на свете.
Конечно, это не помешало немедленно приступить к выпуску содержащих стероиды эротических духов и одеколонов, которые просто обязаны уронить навзничь всех девушек на милю вокруг клиента. «Она всегда была «не в настроении», а теперь она в настроении каждую ночь! Заставьте женщину пройти путь от « нет, нет, нет » к « да, да, да »…» Одеколоны и спреи в секс-шопах не залёживаются, а массовый экстаз, соответствующий рекламным обещаниям и количеству проданного, что-то никак не начнётся…
Запах страсти: в офисе не применять
Итак, андростенон и андростенол - не «приворотные зелья», а тонкие модуляторы поведения. Иначе и быть не может: слишком многими факторами управляются наши чувства. Кстати, не мешает напомнить, что в животном мире любовь тесно связана с войной, возбуждение - с агрессией.
Существо, источающее запах, привлекательный для противоположного пола, рискует получить по голове от существа своего пола. Да и противоположный пол может отреагировать парадоксально. Продавщицы московских секс-шопов жалуются, что запахи спреев (которые, естественно, приходится проверять на исправность перед продажей) к вечеру способны довести до бешенства. Но, может быть, запахи не так уж виноваты, а всё дело в клиентах? Ведь «память обонятельных луковиц» может сыграть против духов с феромонами: достаточно повстречаться с одним нехорошим человеком, надушенным мускусом, чтобы негативная реакция сохранилась надолго.
Впрочем, что это мы всё о мужчинах? Как насчёт женских аттрактантов? Помимо андростенола с его приятным (хотя и не столь неотразимым, как предполагалось) запахом, был найден ещё один женский «приворот» - летучие алифатические жирные кислоты, выделенные из влагалищного секрета. Как и со стероидами, сцен экстаза не воспоследовало, а эксперименты давали противоречивые результаты - то учащались половые акты у счастливых дам, надушившихся духами с «приворотом», по сравнению с теми, кому достались обычные духи, то как будто ничего подобного… Это опять-таки не помешало ни патентованию, ни распространению приворотного зелья.
Попутно выяснилась ужасная подробность. Оказывается, все женщины делятся на две популяции: у одних в организме синтезируются эти самые кислоты, у других - нет. Вот откуда идёт вековая несправедливость мужской любви! Определить, к каким популяциям принадлежим мы с вами, дорогие читательницы, в принципе несложно: хроматография, например, на силикагеле… но зачем? Не обнаружатся приворотные кислоты - обидно будет, а обнаружатся - этак можно усомниться в чистых и светлых чувствах окружающих.
Не могу не предупредить потенциальных покупательниц приворота о любопытном результате одного из экспериментов. Когда девушки, надушенные алифатическими жирными кислотами, выступили в роли соискательниц работы, процент отказов по сравнению с контролем резко возрос.
Аромат твоих бактерий
Итак, вроде бы получается, что запахи индивидуальных веществ не возбуждают безумной страсти. Но ведь остается ещё одна возможность: композиция запахов! Не случайно в романе Зюскинда целых двадцать пять девушек отдали свой аромат, чтобы получилась эссенция любви.
В сущности, даже запах одного человека исключительно сложен и не похож ни на какой другой (это вам подтвердит любая собака) . Запах - такая же неотъемлемая особенность индивидуума, как отпечатки пальцев и генотип. Причём неповторим не только качественный и количественный состав секрета - неповторима ещё и бактериальная флора.
Свежий стерильный человеческий пот не пахнет практически ничем. Запах, в том числе и запах стероидов, о которых мы только что говорили, появляется в результате деятельности бактерий. (Конечно, речь идёт не о болезнетворных микробах, а о так называемых сапрофитах - безвредных созданиях, которые тихо и мирно живут на тёплой человеческой коже.)
Дело в том, что андростенол и андростенон, как и положено гидрофобным веществам, выделяются в виде растворимых сульфатов или глюкуронидатов. За высвобождение гидрофобных форм, которые и создают запах, отвечают бактериальные ферменты.
На коже головы, под волосами, живут дрожжеподобные грибки. Из липидов, выделяемых сальными железами, они синтезируют вещества, которые придают волосам «ореховый», «персиковый» запах - словом, тот самый «смешанный аромат смолы, мускуса и кокосового масла», воспетый Шарлем Бодлером. (Хорошо, что он не знал про эти дрожжи…)
А вот кожные микрококки способствуют выделению веществ, запахи которых не навевают никакой поэзии: 4-этилгептановой (она же «козлиная») , изовалериановой и других похожих кислот. Вот почему появились дезодоранты, мыла, присыпки с антибактериальными свойствами. Приморить как следует микрококков - и даже в адскую жару пот не приобретает мерзкого запаха! Удаление волос в подмышечных впадинах преследует ту же цель - уменьшить поверхность, на которой могут обосноваться бактерии.
При гигиенических мерах, однако, погибают и коринебактерии, ответственные за высвобождение стероидов. В опыте с «обнюхиванием рубашек» тестируемые не могли угадать, мужчина носил эту одежду или женщина, если носитель пользовался дезодорантом. Есть над чем задуматься…
Впрочем, если человек комплексует по поводу запаха своего тела (то есть уверен, что вонючие кислоты сводят на нет положительный эффект стероидов) , он может отважиться и на более жёсткие меры. В странах Востока (например, в Японии) резкий запах пота считается болезнью. Именно японцы разработали хирургическую методику для лечения этого недостатка: в подмышки пересаживают кожу с другой части тела, лишённую апокринных желез. Далее, если пациент мужчина и опасается нескромных вопросов - отчего, дескать, подмышки голые, бреешь, что ли? - на пересаженную кожу подсаживают ещё и волосы… Нам бы их проблемы.
Так вот, бактериальная флора у каждого человека своя. Кого-то угораздило развести сплошных микрококков, а кто-то в самый жаркий день сладостно благоухает мускусом… (Последнее, правда, происходит главным образом на страницах женских романов.) Получается, что пренебрегать микрофлорой при варке приворотного зелья ни в коем случае не следует.
Может быть, взять незаметно у злой разлучницы пробу, вырастить на питательной среде, затем посеять на собственную кожу, предварительно обеззараженную карболкой или мылом «Сейфгард»… А если новая кожа понравится только зловонным бактериям?! Будет невезучая ворожея благоухать не как соперница, а как рейсовый автобус летом в час пик. Более разумный способ - попытаться подобрать ингибиторы к реакциям, высвобождающим из водного раствора вонючие вещества, а стероидам позволить свободно улетучиваться. Или убить специфическим антисептиком только микрококков, а коринебактерий пощадить. Такие дезодоранты облагородили бы естественный запах тела, убрав только нежелательные его компоненты. Однако задача пока что далека от разрешения.
…И все-таки, как насчёт эссенции любви? Тема не закрыта. Некоторые исследователи предполагают, что эликсир ещё будет найден. Ведь аттрактанты, повышающие вероятность спаривания, так очевидно полезны для выживания, что вряд ли наш вид никогда к ним не прибегал. Может быть, наши далёкие предки привораживали друг дружку химическими призывами, которые впоследствии стали неслышны? Вон сколько мелких пиков на хроматограммах человеческого пота, так, может, среди них «он» и скрывается?
А может быть, Патрик Зюскинд все-таки был не прав? (Если говорить о правоте научной, а не художественной.) Может быть, не существует запаха, одинаково неотразимого для всех, но существуют тонкие соответствия между «любимыми» запахами и «любящими» рецепторами?
Представьте себе множество сигналов и рецепторов, попарное соответствие которых ведёт к контакту, а несоответствие - к враждебности или отсутствию интереса: одна пара отвечает за эротическое влечение, другая - за симпатию в быту, третья - за доверие типа «пошел бы с ним в разведку»… Ну что ж, и эта идея уже освоена фантастами. А в реальной жизни - о молекулярном механизме обоняния можно было бы рассказать многое… но уже не в этой статье.
Е. Клещенко
«Химия и жизнь - XXI век»
Парфюмер
Флакон первый
Состав: восприятие, одиночество, ксенофобия
Роман Патрика Зюскинда «Парфюмер» я медленно, с удовольствием перечитывал во время всеобщих зимних каникул, когда мир остановился, застыл в сладкой гуще праздничных дней, как залитый медом муравейник. Роман (всего-то около трехсот страниц карманного формата) оказался слишком велик, чтобы втиснуть разговор о нем в одно эссе, поэтому я разлил его по трем разным флаконам, подражая современным коллегам Гренуя, которые любят выпускать новые ароматы сразу «линиями», акцентируя сходство основы и различие нюансов.
В глазах рядового образованного читателя (на которого, собственно говоря, и ориентирован роман) Жан-Батист Гренуй - монстр, урод, чудовище (добавить по вкусу, нужное подчеркнуть). Для меня же, варвара, взирающего на сокровищницы мировой литературы не только с восхищением вечного неофита, но и по-хозяйски сверяя высоту притолок с собственным ростом, образ Гренуя - в первую очередь повод в очередной раз проанализировать необходимое и достаточное условие абсолютного человеческого одиночества: несовпадение индивидуального восприятия мира с общепринятыми нормами. Отсюда отсутствие языковых средств для адекватного общения - при том, что в распоряжении Гренуя тот же словарный запас, что и у его современников. Возможности восприятия Жан-Батиста Гренуя значительно превышают лексические возможности. Более того, его индивидуальная система символов как бы вовсе не существует для окружающих.
Образ «чудовища» Гренуя умело и достоверно очерчен несколькими штрихами: уникальное обоняние, сверхъестественная живучесть, несгибаемое упорство в достижении поставленной цели, невероятно интенсивная внутренняя жизнь при внешней покорной флегматичности и… ничего человеческого, кроме непривлекательной (зато неброской) внешности. Ничего - даже запаха. Обладай Гренуй хоть каким-то мостиком, связывающим его с человечеством, можно было бы смело заключить, что именно из такого теста пекутся стоики, подвижники и герои, и оставить его в покое (впрочем, в этом случае он и не был бы главным действующим лицом ЭТОГО романа). Однако даже намека на возможность возвести такого рода мост нет и быть не может: обостренное восприятие Гренуя стало непреодолимым препятствием между ним и прочими людьми. Фигурально выражаясь, подобное одиночество должно быть знакомо аквариумной рыбке, которая не может передать странным существам, то и дело подсыпающим ей корм, свои знания о девяти тысячах семистах пятидесяти трех свойствах воды (и к тому же твердо знает, что сей предмет, составляющий, возможно, единственный смысл ее бытия, им совершенно неинтересен).
Только не надо толковать о "гении и злодействе" применительно к «Парфюмеру» Зюскинда. И «гений», и «злодейство» - обязательные, но второстепенные смысловые фигуры в личной «лингвистической» драме Жан-Батиста Гренуя. Человек намертво привязан к языку, потребность в непрерывном диалоге держит нас на коротком поводке. Гренуй - дважды чужак в мире людей, его косноязычие фатально: обязательный в человеческом обществе язык слов слишком беден, чтобы позволить ему хотя бы начать переговоры; с другой стороны, природа загадочным образом лишила его возможности сойти за «своего» на сенсорном уровне. От него не пахнет человеком. Этим все сказано.
Отсутствие общего языка (точнее, обоюдно приемлемой системы символов) - одна из первопричин ксенофобии. Забавно (трагикомично), что в романе Зюскинда ксенофобией одержимы обе стороны: и сам Гренуй, и окружающие его люди. Кормилица, даже за повышенную плату отказавшаяся держать у себя мальчика, младенца, который "ничем не пахнет"; патер Террье, в панике отправивший младенца на другой конец города, чтобы больше никогда его не видеть; дети в сиротском приюте, которые пытались его удавить… Их жалкого, зачаточного (по сравнению с восприимчивым носом Гренуя, конечно) обоняния вполне хватало, чтобы учуять чужака. В таком случае степень ксенофобии повзрослевшего Гренуя может лишь отдаленно вообразить тот, кому доводилось проехаться в битком набитом, плотно закупоренном пригородном автобусе в разгар летнего полудня (мне, увы, доводилось, и не раз; боюсь, что именно этот опыт делает мое сопереживание Греную особенно острым).
Чудовищный эксперимент парфюмера Гренуя (Зюскинд трактует его как стремление изгоя ЗАСТАВИТЬ людей полюбить себя) представляется мне попыткой гения заставить мир выучить ЕГО ЯЗЫК. Причем попыткой удавшейся. Другое дело, что он не захотел (не смог?) воспользоваться плодами своей победы. Почему? Ответ прост: отвращение. Не забывайте, ксенофобия была обоюдной. Впрочем, эта тема заслуживает отдельного разговора.
Флакон второй
Состав: обладание, отвращение, немощь
Мы заключили, что Жан-Батисту Греную было абсолютно нечего сказать людям. Если завтра ученые научатся расшифровывать язык насекомых и дадут возможность представителям армии домашних тараканов завязать беседу с человечеством, тараканы, скорее всего, промолчат, не в силах найти хоть одну общую тему для беседы (или разразятся бессмысленными проклятиями, если они не столь бесстрастны, как мне представляется)… Сходная логика в юности мешала мне поверить в возможность какого бы то ни было диалога между людьми и инопланетянами; вдумчивое чтение научно-фантастических романов какого угодно качества лишь усугубляло сомнения.
Но, в отличие от инопланетян или того же таракана, Гренуй обладал внешним сходством с людьми и мощным инстинктом собственника. Очень человеческим инстинктом, одним из основных, хотя его проявления в случае Гренуя, конечно, отличаются известной эксцентричностью: неистовая жажда обладания для существа, в чьей картине мира единственной ценностью являются эфемерные ароматы, - почти неразрешимая проблема (когда он сам решил, что она неразрешима, он начал умирать и вернулся к жизни, лишь убедившись, что выход существует). Со временем Гренуй не только справился с этой проблемой, но и научился манипулировать присвоенными ароматами. И (если бы он захотел) манипуляции эти могли бы завести далеко и самого экспериментатора, и его подопытных. Но он не захотел. Потому что…
Для имитации этого человеческого запаха - пусть недостаточной, по его мнению, но вполне достаточной, чтобы обмануть других - Гренуй подобрал самые незаметные ингредиенты в мастерской Рунеля.
Горстку кошачьего дерьма, еще довольно свежего, он нашел за порогом ведущей во двор двери. Он взял его пол-ложечки и положил в смеситель с несколькими каплями уксуса и толченой соли. Под столом он обнаружил кусочек сыра величиной с ноготь большого пальца, явно оставшийся от какой-то трапезы Рунеля. Сыр был уже достаточно старый, начал разлагаться и источал пронзительно-острый запах. С крышки бочонка с сардинами, стоявшего в задней части лавки, он соскреб нечто, пахнувшее рыбными потрохами, перемешал это с тухлым яйцом и касторкой, нашатырем, мускатом, жженым рогом и пригоревшей свиной шкваркой. К этому он добавил довольно большое количество цибетина, разбавил эти ужасные приправы спиртом, дал настояться и профильтровал во вторую бутылку. Запах смеси был чудовищен. Она воняла клоакой, разложением, гнилью, а когда взмах веера примешивал к этому испарению чистый воздух, возникало впечатление, что вы стоите в жаркий летний день в Париже на пересечении улиц О-Фер и Ленжери, где сливаются запахи рыбных рядов, Кладбища Невинных и переполненных домов1.
"Отвращение" - вот еще одно кодовое слово в описании бытия Гренуя. Он был счастлив только в течение семи лет, проведенных в полном одиночестве на вершине вулкана Плон-дю-Канталь. Докучливые, агрессивные, алчные, тупые, назойливо пахнущие существа остались где-то далеко, вне его восприятия. Одиночество для Гренуя - не просто символ свободы, оно и есть свобода. Которой, не премину заметить, он не сумел воспользоваться.
Семь лет, проведенные в бесконечных грезах, в непрерывных мечтах о собственном величии и великолепии, - в этом смысле Гренуй, который "ушел от людей единственно для собственного удовольствия, лишь для того, чтобы быть близко к самому себе", похож на тех, от кого бежал. А растранжирив свое одиночество, он вернулся к людям, отвращение к которым было одним из самых сильных его чувств. Эксгибиционизм - неотъемлемая часть человеческой природы. Самому заядлому мизантропу требуется хоть какое-то окружение: публика, которой можно демонстрировать свои «достижения». Однако Гренуй был слишком искренним человеконенавистником, чтобы не отшатнуться от толпы, одуревшей от созданного им аромата.
Эта своеобразная разновидность душевной немощи, не позволяющая воспользоваться результатами упорного, неистового труда, роднит маньяка Гренуя с многими историческими и литературными персонажами (особенно, кстати сказать, с Мартином Иденом, которым на последнем отрезке его пути тоже руководило исключительно отвращение).
Смерть Гренуя столь же чудовищна, сколь чудовищна была его жизнь. Но мерзость подробностей удивительно гармонично сочетается с кощунственно прекрасной цитатой. Не следует забывать, что Зюскинд писал в первую очередь для европейского читателя, по большей части имеющего хотя бы минимальный опыт участия в католических церковных обрядах. На последнем выдохе автор недвусмысленно дает понять, что нищие с Кладбища Невинных, сожравшие Гренуя, восприняли свой каннибализм именно как причастие, "впервые совершили нечто из любви".
В некотором роде эти существа решили для себя проблему обладания любимым существом - не так изощренно, как делал это съеденный ими Гренуй, но все же… Круг, можно сказать, замкнулся.
Флакон третий
Состав: несколько разных смертей
Коллекцию разновидностей поганых способов умереть, собранную мною на страницах романа Патрика Зюскинда, я намеренно приберег "на сладкое". Коллекция эта весьма наглядна, вполне самодостаточна и вряд ли нуждается в дополнительных комментариях. Она открывается казнью матери Гренуя на Гревской площади (сомневаюсь, что ограниченные способности этого жалкого существа в области конструирования цепочек причинно-следственной связи позволили ей осознать, что именно с ней происходит и почему так случилось) и увенчивается феерической кончиной самого Гренуя, сожранного возлюбившими его бродягами.
Страницы «Парфюмера» кишат великолепными образцами человеческой глупости, низости и уродства (сам Гренуй на этом фоне выглядит - вопреки или согласно авторской воле, не знаю - почти невинным свихнувшимся ангелом). Неудивительно, что перечень смертей, к которым Зюскинд (не без известного удовольствия, я полагаю) приговорил своих героев, куда более поучителен, чем вялотекущие страдания персонажей дантова «Ада». Возможно, особенно поучительна (и трагикомична) смерть мадам Гайар, женщины, которая душой умерла еще в детстве и (вероятно, отчасти по этой причине) была озабочена исключительно тщательной подготовкой к смерти. Мадам Гайар хотела позволить себе частную смерть и всю жизнь положила на достижение одной-единственной цели: позволить себе помереть дома, а не околевать в Отель-Дьё, как ее муж.
…В 1797 году - ей тогда было под девяносто - она потеряла все свое скопленное по крохам, нажитое тяжким вековым трудом имущество и ютилась в крошечной меблированной каморке на улице Кокий. И только теперь, с десяти-, с двадцатилетним опозданием, подошла смерть - она пришла к ней в образе опухоли, болезнь схватила мадам за горло, лишила ее сначала аппетита, потом голоса, так что она не могла возразить ни слова, когда ее отправляли в богадельню Отель-Дьё. Там ее поместили в ту самую залу, битком набитую сотнями умирающих людей, где некогда умер ее муж, сунули в общую кровать к пятерым другим совершенно посторонним старухам (они лежали, тесно прижатые телами друг к другу) и оставили там на три недели принародно умирать. Потом ее зашили в мешок, в четыре часа утра вместе с пятьюдесятью другими трупами швырнули на телегу и под тонкий перезвон колокольчика отвезли на новое кладбище в Кламар, что находится в миле от городских ворот, и там уложили на вечный покой в братской могиле под толстым слоем негашеной извести1.
Следующей жертвой не Гренуя, - однообразные смерти многочисленных жертв его маниакального стремления к обладанию идеальным ароматом вряд ли достойны пристального внимания, - а так называемого "неотвратимого рока" (когда речь идет о книге, "неотвратимым роком" является, разумеется, автор текста) стал ювелир Бальдини - живое воплощение столь популярного в среде хомосапиенсов самообмана, самообольщения и самодовольства. Перед смертью он (человек, как большинство его современников, искренне верующий) в очередной раз отложил посещение храма ради "более важных" дел. Метафора прозрачна как диетический бульон.
…Ночью произошла небольшая катастрофа, каковая спустя приличествующее случаю время дала повод королю издать приказ о постепенном сносе всех домов на всех мостах города Парижа; без видимой причины обвалился мост Менял - с западной стороны между третьей и четвертой опорой. Два дома обрушились в реку так стремительно и внезапно, что никого из обитателей нельзя было спасти. К счастью, погибло всего два человека, а именно Джузеппе Бальдини и его жена Тереза1.
Трагифарс достигает апогея, когда речь заходит о «подвижнической» гибели маркиза де ла Тайад-Эспинасса, изобретателя и пропагандиста "теории флюидов". Эта метафора не менее прозрачна, чем прочие; от себя же добавлю, что маркиз - единственный экспонат этой коллекции, который вызывает у меня не отвращение, но сочувствие. И теория у него была дурацкая, и умер он, что греха таить, глупо, и последователи его выглядят полными идиотами… Но, по крайней мере, в его существовании присутствовало некоторое (пусть тщеславное) вдохновение, а последние минуты отмечены суматошной, но искренней экзальтацией.
Этот ученый муж, стоявший на пороге старости, приказал доставить себя на вершину высотой 2800 метров и там в течение трех недель подвергнуть воздействию самого настоящего, самого свежего витального воздуха, дабы, как он объявил во всеуслышание, точно к Рождеству снова спуститься вниз в качестве крепкого двадцатилетнего юноши.
Адепты сдались уже сразу за Верне, последним человеческим поселением у подножия ужасной горы. Однако маркиза ничто не могло остановить. На ледяном холоде он сбросил с себя одежду и, исторгая громкие вопли ликования, начал восхождение один. Последнее воспоминание о нем - это его силуэт с экстатически воздетыми к небу руками, исчезающий с песней в снежной буре2.
Заканчиваю ворошить эту коллекцию литературных смертей со странным ощущением: в истории, известной читателям под названием «Парфюмер», действовал не один гениальный маньяк, а два. В то время как Жан-Батист Гренуй безжалостно потрошил молодые тела прекрасных незнакомок, чтобы извлечь из них божественный аромат любви, Патрик Зюскинд столь же безжалостно уничтожал и препарировал человеческий мусор.
Я не стану фальшиво резюмировать, что автор превзошел своего героя в этом странном марафоне от «гения» к «злодейству»: живому человеку нелегко соревноваться с литературным персонажем. Но для живого человека Зюскинд действовал безупречно: воздействие жестокого обаяния его прозы на читательскую аудиторию уже прошло "полевые испытания" и не может не быть признанным максимально эффективным.
Вот уже неделю (ровно столько времени прошло с того момента, когда я принялся абсорбировать ароматы "Парфюмера") меня преследует маниакальное желание написать одну-единственную фразу: "Художник, который не способен обнаружить Жан-Батиста Гренуя в сумерках собственной личности, или врет, или не является художником".
Теперь все.
)
Тут только последовательность какая-то ><___>< А таг - очень даже.
1766 год. Грасс, юг Франции.
Толпа народу собралась на городской площади, чтобы услышать приговор, который будет вынесен парфюмеру Жан-Батисту Греную. Толпа взрывается криками, когда его, закованного в кандалы, выволакивают на балкон цитадели; крик перерастает в рев, когда преступнику объявляют смертный приговор.
22 года назад, Париж.
Гренуй родился в самый жаркий день года на зловонном парижском рыбном рынке. Его мать (попыталась избавиться от нежеланного ребенка, закопав его в кучу рыбьей требухи, набросанной у нее под прилавком. Однако новорожденный, словно назло своей матери, заорал так громко и отчаянно, что был спасен случайным прохожим. Мать же была арестована и повешена за покушение на убийство ребенка.
Первые несколько лет жизни Гренуй проводит в сиротском приюте мадам Гайар. Другим детям кажется, что с ним что-то неладно, и в первый же вечер в приюте они пытаются его задушить. Однако мадам Гайар, не желая терять денежное пособие, которое она получает на вновь прибывшего сироту, спасает его. К трем годам он не научился ни ходить, ни говорить, однако совершенно очевидно, что у него феноменально развито обоняние. Он ползает по приюту и познает окружающий мир, используя свой удивительный нюх.
Город перестает выплачивать мадам Гайар деньги на воспитание мальчика по достижении им 13 лет. За 10 франков она уступает его кожевнику Грималю. Работа в дубильных ямах, наполненных вонючими нитратами и гниющими шкурами, тяжела и опасна, однако мальчик выживает в этих адских условиях и превращается в сильного молодого человека.
Во время своей первой прогулки по Парижу, окруженный смесью городских запахов, Гренуй вдруг ощущает донесенный до него порывом ветра удивительный, упоительный аромат, которого он никогда раньше не встречал. В исступлении спешит он по залитым лунным светом улицам и переулкам туда, куда его ведет запах - к прелестной Плюм Селлер. Девушка ощущает внезапный холод в воздухе, оборачивается - и видит устремленные на нее глаза Гренуя. Она не успевает вскрикнуть - Гренуй зажимает ей рот и тащит в тень, чтобы их не увидела проходящая мимо парочка. Наблюдая за прохожими из темноты, Гренуй видит, как они целуются, в то время как девушка бьется в его руках, пытаясь вдохнуть глоток воздуха. Наконец парочка поворачивает за угол, Гренуй отпускает девушку и видит, что она мертва. Он отчаянно пытается завладеть ее запахом, выпить его, набрать пригоршни этого аромата, как если бы он был жидкостью. Но этот неотразимый запах тает, уходит, как уходит жизнь из тела девушки, и Гренуя охватывает невыносимое чувство утраты - потери запаха, который исчез совсем. Теперь это станет делом его жизни - найти и завладеть им опять...
Гренуй становится учеником парфюмера Бальдини, бизнес которого пришел в упадок и который отчаянно хочет создать новые собственные духи Очень скоро становится ясно, что Гренуй обладает удивительным талантом составления превосходных духов, которые помогут восстановить репутацию Бальдини. Он же, в свою очередь, просит старого мастера научить его экстрагировать аромат и сохранять его. Когда же он узнал, что запах живого существа нельзя подвергнуть перегонке и превратить в эссенцию, Гренуй едва не умер от отчаяния. Бальдини говорит ему, что единственное место в мире, где применяется таинственный метод enfleurage - это город Грасс. Там он найдет то, что ищет.
И Гренуй немедленно отправляется в Грасс. В горной пещере посреди Центрального Массива он обнаруживает, что не имеет никакого собственного запаха, как будто бы его самого не существует. Этот факт потрясает его до глубины души, и он решает создать для себя совершенно неотразимый аромат.
По дороге в Грасс ему встречается экипаж, в котором едет дочь торговца - красавица Лаура. Гренуй втягивает ноздрями воздух. Это опять он, этот волшебный запах, уже встреченный им однажды. Запах, который должен принадлежать ему...
Гренуй поступает на работу в небольшую парфюмерную мастерскую мадам Арнульфи. Ему положено небольшое жалование и крошечная комнатка без окон, в которой он спит. Он приступает к изучению искусства enfleurage с тем, чтобы уметь экстрагировать и сохранять любой запах.
В течение нескольких ближайших недель убиты несколько исключительно красивых девушек. Торговец Риши подозревает, что злодей-убийца одержим манией - что-то вроде коллекционирования красоты. Поначалу убитые - простые девушки: пастушка, продавщица лимонов, скотница. Но после убийства красавиц-близнецов, дочерей его друга Талльена, найденных обнаженными и с обритыми головами, Риши начинает бояться за жизнь своей дочери Лауры.
И вот убиты уже двенадцать девушек. Гренуй открывает маленький шкафчик и внимательно разглядывает двенадцать крошечных стеклянных флакончиков, каждый из которых содержит всего несколько капель масла янтарного цвета. Теперь ему нужен только один аромат, одна заключительная нота - и его духи будут готовы.
Паника охватила город: жители запирают двери, заколачивают окна. Арестован человек, подозреваемый в совершенных убийствах, однако Риши убежден, что схвачен невиновный. Под покровом ночи Риши, взяв с собой дочь, покидает город и привозит девушку в маленькую неприметную приморскую гостиницу. Однако Гренуй следует за Лаурой, за зовущим его запахом, до самого Средиземного моря. На следующее утро Риши находит мертвое обнаженное тело своей дочери, ее локоны сострижены. Риши в отчаянии.
Гренуй стоит на коленях перед маленьким костром, разложенным в лесу, рядом он расположил свои принадлежности. Последняя капля масла падает в маленький флакон из носика перегонного аппарата. Он перемешивает последнюю составляющую с остальными двенадцатью. Втягивает ноздрями аромат и прячет флакончик в карман. Вдруг его окружают солдаты: он арестован. На допросе в Грассе он легко сознается в совершенных им преступлениях, однако хранит молчание о мотивах, побудивших его их совершить.
Огромная толпа собралась на центральной площади Грасса в день казни, но Греную удается тайком капнуть себе на запястье несколько капель своих духов. Ветер разносит аромат по площади, доносит до зрителей - и вдруг в толпе все как один бросаются друг другу на шею. Даже рыдающий Риши заключает в объятия убийцу своей дочери, моля о прощении. Гренуй, которого никто в жизни никогда не любил, падает без чувств. Как же он собирается использовать остатки своего парфюма?..
