Повесть «Гробовщик» - одна из пяти «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», написанных в 1830 г. в так называемую Болдинскую осень. Пушкин издал их анонимно, потому что они очень отличались от привычных романтических повестей и знаменовали начало нового направления – реализма. Первой была написана повесть «Гробовщик». Готовя повести к изданию, Пушкин сделал «Гробовщика» третьим по счёту. Писатель вводит образ повествователя Белкина, не тождественного личности самого Пушкина. В каждой повести тридцатилетний Пушкин ищет смысл человеческого существования.
Проблематика
«Гробовщик» - самая странная из пяти повестей Пушкина. Решая проблему страха смерти, Пушкин изображает героя, постоянно с ней сталкивающегося. Смех перед лицом смерти – защитная реакция человека на пугающую неизвестность. С первого же предложения поставлена основная проблема: как живёт человек, ежедневно наблюдающий смерть? Меняет ли это человека? Потому ли угрюм Адриян, что у него в кухне и гостиной помещаются гробы?
С тостом на серебряной свадьбе соседа сапожника Шульца связана другая проблема повести. Один из гостей предлагает выпить за здоровье мертвецов. Если гробовщик живёт за счёт мёртвых, то может ли он радоваться смерти человека, наживаться на ней? Гробовщик так благодарен своим мертвецам, похоронами которых он разбогател, что даже зовёт их на пир. Когда мертвецы к нему приходят (во сне), у Адрияна подкашиваются ноги. Ужас достигает крайней точки, когда гробовщик встречается с первым своим покойником – отставным сержантом гвардии Петром Петровичем Курилкиным, превратившимся в скелет (как будто оживает поговорка «жив курилка, жив»). Даже первого своего покойника гробовщик похоронил нечестно, продав ему сосновый гроб как дубовый. Какие потрясения должен пережить человек, чтобы перестать жить обманом?
Герои повести
Гробовщик Адриян – главный герой повести. Несмотря на новоселье в давно желанном жёлтом домике, гробовщику грустно. Вся его жизнь – сплошное беспокойство. Он волнуется, не позовут ли наследники умирающей купчихи Трюхиной другого гробовщика. А прибыль его нечестная, о чём говорят его сны. В первом сне гробовщику привиделось, что купчиха Трюхина всё-таки умерла. Гробовщик обещал обо всём похлопотать и не брать лишнего, но при этом он многозначительным взглядом обменялся с приказчиком, то есть как раз собирался взять лишнее.
У героя две дочери, воспитанные в строгости, которые ничуть не страдают от зловещей профессии отца. В повести много эпизодических персонажей: сапожник Шульц, пригласивший в гости гробовщика с семьёй, чухонец будочник Юрко, предлагавший гробовщику в гостях выпить за здоровье мертвецов, скелет отставного сержанта Курилкина. Последние два героя подталкивают гробовщика к пробуждению совести, но результат остаётся неизвестным.
Жанр
«Гробовщик» входит в цикл «Повестей Белкина». Во времена Пушкина повестью называлось то, что сегодня мы зовём рассказом: небольшое прозаическое произведение с малым количеством героев, повествующее об одном событии в одной сюжетной линии. Так что с точки зрения современного литературоведения «Гробовщик» - это рассказ. В середине 19 в. мистическая тематика с последующим пробуждением была распространена.
Сюжет и композиция
Повесть «Гробовщик» условно можно разделить на две части: первая повествует о переезде гробовщика, знакомстве с соседом и праздновании его серебряной свадьбы. Там все порядочно захмелели и пили за здоровье тех, на кого работают.
Вторая часть – сны гробовщика. Первый, о смерти и погребении купчихи Трюхиной, очень реалистичен. И читатель, и гробовщик воспринимают его как жизнь. Гробовщику снится, что после утомительного дня похорон купчихи он возвращается домой. И тут начинается вторая часть сна, фантасмагорическая: к гробовщику приходят все похороненные им (и обманутые) мертвецы. От смерти его спасает только пробуждение. Нападение мертвецов – момент наивысшего напряжения, кульминация. Экспозиция – рассказ о переезде, развитие действия – пирушка у сапожника, сны гробовщика, развязка – счастливое пробуждение. В кольцевой композиции всё заканчивается тем же, чем и начиналось – семейными хлопотами. Все мистические предупреждения забыты.
- «Гробовщик», краткое содержание повести Пушкина
- «Капитанская дочка», краткое содержание по главам повести Пушкина
- «Борис Годунов», анализ трагедии Александра Пушкина
Гробовщик Адриан Прохоров купил новый дом за приличную сумму и теперь перевозил свои пожитки с Басманной на Никитскую улицу.
Адриан грустил, вспоминая свою старую лачужку, где восемнадцать лет все шло своим чередом. А тут, в новом доме, суматоха и суета. Он побранил своих дочек – Акулину и Дарью – за нерасторопность и тоже стал помогать.
Вещи были расставлены, над воротами появилась вывеска, информирующая об услугах гробовщика, и на новом месте тоже установился привычный Прохорову порядок.
Только после этого он приказал работнице ставить самовар, однако настроение у него не улучшилось, потому что угрюмый характер гробовщика полностью соответствовал его мрачной профессии.
Итак, предаваясь привычным печальным размышлениям, Адриан, сидя у окна, пил уже седьмую чашку чая. В числе всего прочего он еще подсчитывал предстоящие расходы, так как уже необходимо было покупать одежду для покойников. Убыток выместить гробовщик планировал на купчихе Трюхиной, находившейся почти год при смерти. Но сейчас в связи с тем, что Прохоров переехал, он боялся, что родственники воспользуются услугами другого гробовщика, поближе.
Вдруг кто-то постучал в дверь. Это оказался их сосед, приветливый немец Готлиб Шульц, который работал сапожником. Он пришел познакомиться и по-приятельски пригласить новых жильцов на свою серебряную свадьбу.
На другой день Адриан Прохоров с дочками нарядно оделись и направились к соседу на торжество. Гостей было много, в основном немецкие ремесленники с семьями. Веселье шло полным ходом, напитки лились рекой.
В какой-то момент хозяин предложил тост за свою супругу Луизу, затем выпивали за здоровье гостей, потом стали пить за каждого гостя в отдельности, после - за здоровье Москвы, за немецкие города, за мастеров, подмастерьев. Даже неразговорчивый Адриан произнес какой-то забавный тост.
Вдруг какой-то толстый булочник предложил тост за тех, для кого они все работают, – за клиентов. Тост гостям понравился, ведь все они - портные, булочники, сапожники – так или иначе являлись клиентами друг друга. Гробовщику же предложили пить за его мертвецов, благодаря которым он имеет доход. Прохоров рассердился и обиделся за свое ремесло.
Разошлись поздно. Адриан был пьян и зол и тут же решил, что завтра созовет «своих» покойников к себе в гости на пир. Он до такой степени разгорячился, что произнес все это вслух. И с теми словами пошел спать.
Среди ночи Прохорова разбудили и сообщили, что Трюхина только что скончалась. Гробовщик поспешил туда. Целый день он был занят похоронами купчихи и домой пошел только к ночи. Дорогу ему освещала луна. Адриан благополучно добрался до дома, но вдруг увидел, как в его калитку кто-то вошел.
Гробовщик подумал, что это или вор, или любовник одной из дочерей. И не знаешь, что хуже. Прохоров решил уже позвать на помощь, как вдруг еще кто-то приблизился к калитке его дома.
Увидев хозяина, незнакомец снял шляпу, и Адриану показалось, что раньше они где-то встречались, но не мог вспомнить точно. Они вошли.
Каково же было изумление гробовщика, когда он обнаружил в своем доме много … мертвецов! Яркая луна освещала их ввалившиеся рты, полузакрытые мутные глаза, желто-синие лица. Это были люди, когда-то погребенные Адрианом.
К остолбеневшему гробовщику обратился бригадир жутких гостей и сказал, что они приняли его приглашение. Пришли все, кто еще не совсем разложился.
А один покойник, от которого остались лишь кости, не смог не прийти, так как именно ему Прохоров продал свой первый гроб, когда еще сосновый выдал за дубовый.
К Адриану хромая медленно приближался какой-то скелет, и лишь клочки сгнившей холстины и ветхого сукна свисали с него. Некогда это был Петр Петрович Курилкин, отставной сержант гвардии. Мертвец простер было Адриану костяные объятия, но тот в ужасе вскрикнул и оттолкнул покойника.
Хрупкий скелет Курилкина тут же рассыпался, и мертвецы в негодовании с угрозами стали наступать на гробовщика со всех сторон. Прохоров со страха упал на кости Петра Петровича и потерял сознание.
Наступило утро, гробовщик лежал на своей постели. Солнце светило ему в глаза, а работница Аксинья ставила самовар. Адриан с ужасом вспоминал вчерашнюю ночь и боялся начать разговор. Она подала халат хозяину, посетовала, что он так долго спит, и так, слово за слово, завязалась беседа.
Выяснилось, что Трюхина жива, никаких похорон не было, а Адриан как пришел от Шульца пьян, завалился спать, проснулся только сейчас к обедне.
Гробовщик обрадовался и приказал подавать чай и позвать дочерей.
Гробовщик Адриян Прохоров переезжает с Басманной улицы на Никитскую в давно облюбованный домик, однако не чувствует радости, так как новизна немного пугает его. Но вскоре порядок в новом жилище устанавливается, над воротами прикрепляется вывеска, Адриян садится у окна и приказывает подать самовар.
Распивая чай, он погрузился в печальную думу, так как от природы был мрачного нрава. Житейские заботы смущали его. Главной же заботой было то, чтобы наследники богатой купчихи Трюхиной, умиравшей на Разгуляе, вспомнили бы в последнюю минуту о нем, а не сговорились с ближайшим подрядчиком. Пока Адриян предавался этим размышлениям, к нему с визитом пожаловал сосед, немец-ремесленник. Он назвался сапожником Готлибом Шульцем, объявил, что живёт через улицу, и пригласил Адрияна на следующий день к себе по случаю своей серебряной свадьбы. Приняв приглашение, Адриян предложил Шульцу чаю. Соседи разговорились и быстро подружились.
В полдень следующего дня Адриян с двумя дочерьми направился в гости к сапожнику. В доме собрались друзья Готлиба Шульца, немцы-ремесленники с жёнами. Началось застолье, хозяин провозгласил здоровье своей жены Луизы, а потом здоровье своих гостей. Все пили очень много, веселье сделалось шумнее, как вдруг один из гостей, толстый булочник, предложил выпить за здоровье тех, на кого они работают. И все гости начали друг другу кланяться, ибо все были клиентами друг друга: портной, сапожник, булочник... Булочник Юрко предложил Адрияну выпить за здоровье его мертвецов. Поднялся всеобщий хохот, который обидел гробовщика.
Разошлись поздно. Адриян вернулся домой пьян и сердит. Ему показалось, что инцидент был намеренной насмешкой немцев над его ремеслом, которое он почитал ничем не хуже других, ведь гробовщик не брат палачу. Адриян даже решил, что пригласит на новоселье не новых своих знакомцев, а тех, на кого работает. В ответ на это его работница предложила ему перекреститься. Но Адрияну эта мысль понравилась.
Разбудили Адрияна ещё затемно, так как прискакал приказчик купчихи Трюхиной с сообщением, что она этой ночью скончалась. Адриян отправился на Разгуляй, начались хлопоты и переговоры с родственниками покойной. Закончив дела, он уже вечером пешком отправился домой. Подойдя к дому, он заметил, что кто-то отворил его калитку и вошёл в неё. Пока Адриян соображал, кто бы это мог быть, подошёл ещё один человек. Лицо его показалось Адрияну знакомым. Войдя в дом, гробовщик увидел, что комната полна мертвецами, освещёнными луной, сиявшей через окно. С ужасом узнал в них гробовщик своих бывших клиентов. Они приветствовали его, а один из них даже попытался обнять Адрияна, но Прохоров оттолкнул его, тот упал и рассыпался. С угрозами обступили его остальные гости, и Адриян упал и лишился чувств.
Открыв утром глаза, Адриян вспомнил вчерашние события. Работница сказала, что заходили соседи справиться о здоровье его, но она не стала его будить. Адриян поинтересовался, не приходили ли от покойницы Трюхиной, но работница удивилась словам о смерти купчихи и рассказала, что гробовщик, как вернулся от сапожника пьян и завалился спать, так и дрых до этой самой минуты. Тут только понял гробовщик, что все ужасные события, так напугавшие его, произошли во сне, и приказал ставить самовар и звать дочерей.
Пересказал
Цикл: Повести покойного Ивана Петровича Белкина
Год издания повести: 1831
Повесть Пушкина «Гробовщик» стала первым произведением в знаменитом цикле писателя «Повести покойного Ивана Петровича Белкина». В качестве главного героя взят реальный персонаж, который проживал напротив дома невесты Пушкина – Натальи Николаевны Гончаровой. В произведении сквозит ирония над масонством и мистификациями, которой автор пытался передать свое отношение к ним.
Сюжет повести «Гробовщик» кратко
В повести Белкина «Гробовщик» кратком содержании вы узнаете о событиях, произошедших с гробовщиком Адрияном Прохоровым. Начало этим событиям положил переезд главного героя, двух его дочерей – Акулины и Дарьи, а также домработницы — Аксиньи в новый желтый домик на Никитской. На своем старом доме, в котором он прожил осьмнадцать лет на Басманной, он прибил объявление, что дом сдается в аренду или продается. И вместе с последней четвертой дрогой, набитой вещами, отправился на новоселье. Но переступив порог незнакомого дома ему сначала пришлось бранить дочерей и помогать им расставлять вещи. И лишь расставив гробы различных размеров и цветов и вывесив вывеску изображающую Амура с перевернутым факелом и словами «Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются напрокат и починяются старые», он велел ставить самовар.
Главный герой повести «Гробовщик» Пушкина человек был полностью соответствующий своей профессии. Поэтому хмуро допивая седьмую чашку чаю, он размышлял о том, что процессия на прошлой неделе попала под дождь. Это привело к порче шляп и мантий. Возместить ущерб он надеялся за счет купчихи Трюхиной, которая вот уже год была присмерти. Но умирала она на Разгуляе и Прохоров серьезно опасался, что наследники забудут о своем обещании и сторгуются с ближайшим подрядчиком. Сии размышления прервал приход немца-ремесленника – Готлиба Щульца. Он жил через улицу как раз напротив его окошек. Этот веселый и разговорчивый человек пришел дабы познакомится с новым соседом и заодно пригласить его на свою серебряную свадьбу, отмечать которую собрался завтра днем. Они перекинулись несколькими шутливыми словами по поводу ведения бизнеса и сапожник откланялся.
Далее в повести Белкина «Гробовщик» читать можно о том, как на следующий день ровно в 12 часов Прохоров со своими дочерями отправились на празднование. Квартирка сапожника была набита гостями и из русских был только булочник Юрко. С ним то и свел знакомство Адриян. И когда сели за стол оба ели за четверых. А потом посыпались тосты. Сначала за здоровье, а потом полушутливые тосты. Адриян даже сам предложил один такой. Но затем один из гостей предложил выпить за здоровье тех, на кого мы работаем. Все поддержали, а Юрко поддел гробовщика, что ему то придётся пить за здоровье мертвяков. Никто этого не заметил и веселье продолжилось и разошлись уже изрядно навеселе, когда благословили к вечерне.
Но главный герой повести Пушкина «Гробовщик» пришел домой сердитым. «Что ж это значит, коль я гробовщик, так мне палач брат?» — рассуждал он. «Хотел я их позвать на новоселье, но не бывать тому! Я созову тех, на кого работаю – мертвецов православных!». Работница хотела была возразить, но Адриян с тем и оправился в кровать. 
Далее в нашем повести Белкина «Гробовщик» кратком содержании вы узнаете, что Прохорова разбудили еще затемно. Купчина Трюхина скончалась. С этим известием приехал приказчик, которому гробовщик дал гривневый на водку. Когда он приехал к дому покойницы там уже расхаживали купцы и полиция. Сама покойница лежала на столе, а в помещении теснились родственники и соседи. Он подошел к наследнику и пообещал, что все необходимое будет доставлен во всей исправности. Наследник же поблагодарил и сказал, что торговаться он не намерен и во всем полагается на совесть Адрияна. Тот не преминул побожится и обменялся многозначительным взглядом с приказчиком. Целый день он был в разъездах и лишь под вечер отпустил извозчика. Домой он шел пешком, благо ночь была лунная. Около Вознесения его окликнул Юрко и пожелал доброй ночи.
Уже подходя домой главный герой повести «Гробовщик» Пушкина увидел тень, которая вошла в его калитку. Прохоров уже хотел кликнуть Юрка опасаясь воров, но потом подумал, что уж не любовники ли бегают к его дурам. Тут он увидел еще одну тень, которая узнав хозяина остановилась и сняла шляпу. Второпях он не разглядел гостя, хотя силуэт показался знакомым. Но церемонится было некогда, и он сам проводил гостя. Тут то и начинается чертовщина как в . В комнатах его было полно народу – это были мертвецы, погребенные его стараниями. А вошел он в дом с бригадиром, которого хоронили под дождем. Он то и озвучил, что все они с радостью откликнулись на его приглашение. Некоторые правда постеснялись своего нынешнего вида и не пришли. Но вот отставной сержант Петр Петрович Курилкин, которому гробовщик продал свой первый гроб в 1799 году, выдав сосновый за дубовый, не удержался и тоже пришёл. В это время вперед выбился скелет в ботфортах, череп его улыбался. Скелет уже простер руки для объятий, но Адриян оттолкнул его. Тот упал и рассыпался. Это вызвало бурю негодования и угроз. Прохоров потерял присутствие духа и сам упал прямо на кости, а затем лишился чувств.
Н.А. Петрова
«ГРОБОВЩИК» - ПРОЗА ПОЭТА
Когда речь заходит о «прозе поэта», обычно имеется в виду проза поэтов ХХ века. «Русская классическая литература не знает прозы поэта в современном понимании этого слова. <.. .> Перелом начинается на рубеже веков, когда, благодаря появлению русского символизма, инициатива, начинает вновь переходить в руки поэзии»1. Между временем становления русской прозы, «эстетическое восприятие» которой «оказалось возможным лишь на фоне поэтической культуры»2, и временем возвращения к поэтической доминанте определенные схождения хиазматических очертаний. Противопоставляя пушкинскую прозу «поэтической прозе» Марлинского или Гоголя, Б. Эйхенбаум приходит к парадоксальному выводу: «Пушкин создавал свою прозу на основе своего же стиха <...> дальнейшая проза развивается на развалинах стиха, тогда как у Пушкина она рождается еще
из самого стиха, из уравновешенности всех его элементов» .
Различие языка прозы и поэзии осуществляется по разнообразным
параметрам: ритмической организации; соотношению смысла и звука, слова и вещи6 и т.д. Проза, по мысли И. Бродского, «научается» у поэзии «зависимости удельного веса слов от контекста. опусканию самого собой разумеющегося», - «чисто лингвистической перенасыщенности», обусловливающей «поэтическую технологию» построения 7.
Литературоведение начала века, опираясь на опыт русской классической литературы, рассматривало прозу и поэзию как «замкнутые семантические категории» . Исследования последних десятилетий демонстрируют возможность прочтения нарративных произведений XIX века способами, генерированными спецификой «прозы поэта» и собственно поэтических текстов, ретроспективно обращенными ко времени зарождения прозы. Ис-
следование того, как «язык поэзии инфильтруется в язык прозы и наобо-рот»9, наиболее последовательно проведено В. Шмидом. «Поэтическое прочтение» «Повестей Белкина» предполагает выявление «интратексту-альных эквивалентностей и парадигм», аллюзий, реализации фразеологизмов и тропов - того, что «символисты, а вслед за ними и формалисты, обозначили как «словесное искусство»10. Акцент переносится с организации текста на его восприятие, а обнаруженные особенности нарративной структуры интерпретируются как «поэтические приемы в прозаическом повествовании».
Основное отличие пушкинских повестей от «прозы» поэта» заключается в том, что они рассказывают историю, предполагающую следование определенной фабуле, основу ее составляющей. «Проза поэта» ХХ века
представляет собой «свободную форму»11 автобиографического или мему-
арного типа, лишенную «в старом смысле слова - фабулы» , «фрагментарную», построенную по «принципу коллажа или монтажа»13, исключающую возможность однозначного жанрового определения, которое может быть замещено обозначением языка повествования («Четвертая проза»). Прозу поэта», «густо насыщенную мыслью и содержанием»14, -«лучшую русскую прозу XX века»15 - «нельзя задумать прозой и написать стихами, нельзя переложить в стихи»16. В начале XIX века только устанавливаемая граница между прозой и стихом еще не приобрела такой жесткости: Пушкин составлял прозаические планы своих поэтических произведе-
ний и «перекладывал» в стихи чужую прозу. С повестью «Гробовщик» связан опыт Л. Толстого, обнаружившего, что пушкинскую «побасенку» невозможно пересказать18.
Невозможность адекватного пересказа «Гробовщика» свидетельствует о том, что в повествовании не соблюдается принцип линейности - основополагающий по определению для прозаической речи. Все пишущие о «Гробовщике» отмечают эту особенность его фабулы. «Пушкин задержи-
вает бег новеллы, заставляя ощущать каждый ее шаг. При простой фабуле
получается сложное сюжетное построение»19. «Гробовщик» отличается от
остальных повестей, где «сюжет идет прямо к своей развязке» . По поводу другой фабульной «прозы поэта», «Египетской марки» О. Мандельштама,
Н. Берковский заметил, что в ней «методика образов идет наперекор сю-
жету. «Всегдашний» образ не может и не желает «развертываться» .
«Гробовщик», как положено прозаическому повествованию, имеет линейную фабулу, но в качестве «прозы поэта» строится «по закону обратимости поэтической материи», напоминающему «фигуру вальсирова-ния»22 или «эхо» - «естественную многократную, со всеми подробностями,
разработку воспоследовавшего за начальным» . В «прозе поэта» каждый последующий шаг не столько наращивает фабулу, сколько возвращает повествование назад и пробуждает в уже сказанном новые смыслы.
В повести «Гробовщик», занимающей шесть с половиной стандартных страниц, большая часть текстового пространства отдана насыщенным деталями описаниям явлений и событий, не мотивированным логикой фабульного развития. Само фабульное действие, не имеющее временных лакун, может быть сведено к двум событиям - переезд героя и его поход в гости. Знаменитое высказывание Пушкина о необходимости «точности и краткости» к «Гробовщику» никак не применимо: «замысловатость» (А.В. Дружинин) его повествования давно замечена, а с краткостью не согласуется ни количество введенных персонажей, ни способы их характеристики.
С фабульной точки зрения необязательно троекратное упоминание дочерей гробовщика, их имен, имен жены и дочери сапожника, имени работницы. Не обоснован развитием действия экскурс в историю будки, да и сама фигура будочника отнюдь не вызвана необходимостью - спровоцировать гробовщика мог бы сапожник или любой из ремесленников. Обилие персонажей, не вовлеченных в действие, оправдывает прозаический дис-
курс. Примечательно, что в последующих повестях Пушкин сокращает
число персонажей; так, в плане «Станционного смотрителя» присутствовал влюбленный писарь, посредничающий между дочерью и отцом.
Фабула «Гробовщика» удваивается сном, также переполненным подробностями, персонажами, именами, прямого отношения к действию не имеющими. В этом удвоенном состоянии она развивается линейно: гробовщик поселяется на новом месте и начинает обживать его, сон кончается благополучным пробуждением. На фабулу нарастают многочисленные сюжетные пласты. Один из них связан с внутренним перерождением героя и мотивирует упоминание дочерей, которых он сначала «журил», а потом позвал чай пить. Другой - с осмыслением парадокса жизни и смерти, их существования за счет друг друга. Третий - с формированием метатекста, подставляющего автора на роль героя25. Четвертый - с литературной полемикой и становлением нового типа прозаического рассказывания. Этот ряд, возможно, не полон. Все эти сюжеты раскрываются, прежде всего, на лексическом уровне, но не все из них развиваются линейно, как положено прозаическому повествованию. Более того, некоторые сюжетные ходы могут быть ориентированы одновременно на линейное и «обратимое» развитие.
Легче всего выявляется и поддается лексическому оформлению сюжет, концентрируемый образом гробовщика. Его характер описывается сначала по принципу механического перевертыша: все гробокопатели, представленные предшествующей литературой веселы, а этот - нет. Потому он и не «гробокопатель», а «гробовщик», который, выпадая из типа, приобретает характер, и, следовательно, возможность стать героем рассказа. Сон возвращает героя в типовое лоно, избавляя от тягот рефлексии. Лексически этот сюжет обозначается как не радость (угрюмство) - радость (веселие).
К линейному, прозаическому ряду относится также игра именами героя. Он дважды назван Адрияном Прохоровым, двадцать два раза - гро-
бовщиком, двадцать один - Адрияном, два - Прохоровым, один - Адрия-ном Прохоровичем. Адрияном Прохоровым герой именуется при первом представлении его читателю (гробовщик Адриян Прохоров) и при характеристике его нрава («Адриян Прохоров обыкновенно был угрюм и задум-чив»26). Далее простым желанием избежать повтора смену имен трудно объяснить. Логично допустить, что герой будет Адрияном в семье и гро-
бовщиком в профессиональной деятельности. Действительно, герой, сидящий под окошком за чаем, называется по имени, но на стук в дверь отзывается гробовщик («“Кто там?” - спросил гробовщик»). Когда речь идет о семейных делах, разговаривают между собой ремесленники («Гробовщик просил сапожника.»), когда о ремесле - два частных человека («спросил Адриян» - «отвечал Шульц), расходятся снова профессионалы («сапожник встал и простился с гробовщиком»). Двойственность спародирована в отношении к Юрко, с которым Адриян знакомится «как с человеком, в котором рано или поздно может случиться иметь нужду». В обществе ремесленников едящий и пьющий герой упорно называется Адрияном, домой же приходит пьяный и сердитый гробовщик, рассуждающий о своем ремесле. Звать в гости мертвецов собирается Адриян, засыпает Адриян и кажется, что его разбудили, Адрияну, похоронами он занимается в качестве гробовщика (называется так четыре раза подряд), а собственных гостей принимает в качестве Адрияна (десять раз подряд). Мертвецы обращаются к хозяину по фамилии, но в конце, из уст переставшей быть безымянной работницы, Адриян получает новое звание Адрияна Прохоровича. Смена имен от Адрияна Прохорова к Адрияну Прохоровичу линейна и работает на сюжет о духовном возрождении, неслучайно пробудившемуся герою объявляют, что он «частный именинник»28, а «отчаяние», проступавшее в «седьмой чашке чаю», сменяется «чаянием» - ожиданием. Но рефлексия о несоответствии собственного душевного состояния благополучию момента, приписывается гробовщику («старый гробовщик чувствовал с удивле-
нием...») - смена имени и профессионального обозначения выходит за рамки линейности и обыгрывает в разных сюжетных пластах заявленный вначале каламбур «гробовщик переселялся всем своим домом». К этой игре, возможно, подключены и другие имена: имя умирающей Трюхиной содержит фонетическую ассоциацию с трухой и трупом29, тогда «покойница Трюхина» - тавтология.
Пласты сюжета, связанные с парадоксом жизни-смерти и метатекстом не линейны, но «обратимы», о чем свидетельствует сложная языковая игра, не образующая однозначных оппозиций и линейных лексических цепочек.
Анекдотическое ядро повествования, сводимое к присловью «мертвый без гроба не живет», становится основой вариативного развития темы,
свойственного сюжету поэтического произведения. Его лексическое оформление осуществляется за счет игры названиями прижизненного и посмертного жилища.
«Домом» это жилище (в таком наименовании - «свое» и «новое») обозначается пять раз, причем в трех случаях контекст не содержит в себе подразумеваемой стабильности («переселялся всем своим домом», «дом продается», «новокупленный дом») и в двух - обнаруживает парадоксальный подтекст: герой «пришел домой», чтобы наполнить его мертвецами («Созывать мертвых на новоселие!»), но «те, которым уже не в мочь, которые совсем развалились» не пришли - «остались дома».
Новый дом Адрияна, «купленный им за порядочную сумму» довольно просторен (гостиная, светлица, задняя комната, кухня), но именуется домиком, у сапожника - «тесная квартирка», у Юрко - «будка». Мотив «тесноты» пробуждает в «доме» значение «домовины», подкрепляемое указанием на цвет («желтый домик», желтая, а затем «новая, серенькая» будка - «гробы всех цветов», «гробы простые и крашеные»), упоминанием «новоселья», платы, возможности ремонта и аренды. Отличие от лексиче-
ского ряда веселие-угрюмство здесь состоит в отсутствии сюжетной мотивировки смены значений. Их полисиментичность зафиксирована начальным предложением повести («Последние пожитки гробовщика Адрияна Прохорова были взвалены на похоронные дроги, и тощая пара в четвертый раз потащилась с Басманной на Никитскую, куда гробовщик переселялся всем своим домом»), и каждый раз, чтобы осознать игру смыслов нам приходится оборачиваться назад, к уже прочитанному тексту. Так, «ветхая холстина», облекающая скелет, отсылает нас назад, к «ветхой лачужке», старому дому, о котором вздыхает Адриян.
Тема дома-гроба осложняется тем, что дом, в отличие от гроба, не является однородно замкнутым пространством. Между ним и внешним миром существуют места перехода: «незнакомый порог», «дверь», «ворота», «калитка», «окно» («окошки»).
Адриян пребывает в доме, если не в кровати, то «у окошка» или «под окном». Окно - граница между миром жизни и миром смерти: в доме покойницы Трюхиной «все окны... открыты», во сне «Луна сквозь окна» смотрит на заполнивших дом мертвецов, «глазеть» в окно дочерям гробовщика запрещено.
Следующая ограда-граница - ворота (упоминаются 5 раз) и калитка (4). Гробовщик как проводник в царство смерти закономерно перемещается к «Никитским воротам», над воротами укрепляется его вывеска, дом покойницы не упомянут, но обозначен открытыми воротами («у ворот покойницы»). Так же отпертой пришедшими гостями-мертвецами оказывается и калитка, из которой выходил гробовщик с дочерьми, отправляясь на свадьбу. И, наконец, весь город, как замкнутое пространство отделен от кладбища «заставой».
Миры живых и мертвых в повести постоянно замещают друг друга: то гробы и «похоронные принадлежности» поселяются в доме, то мертвецы приходят на новоселье, то скелет, как живой простирает объятья и за-
ново умирает, рассыпаясь костьми. Даже вертикальная их распределенность («все мы поднялись на твое приглашение») перестает быть значимой, когда мертвый гость идет «на лестницу», а вслед за ним и Адриян.
Развитие сюжета, связанного с героем, движется процессом осознания им особости собственной профессии, ставящей его в промежуточное состояние между мертвыми и живыми. Но в системе нелинейных, обратимых связей он в этой функции оказывается не одинок. В качестве посред-
ника выступает Юрко - московский Гермес, но в этой роли ему мало уступает Г отлиб Щульц. Домик сапожника находится «через улицу», против адрияновых окошек, так что гробовщик может видеть его или сапожник может заглядывать в дом, как та луна, что смотрит на мертвых. Появлению сапожника, который весел так, как полагается гробокопателю у В. Скотта и Шекспира, предшествуют «три франкмасонских удара» в дверь, которая отворяется самим нежданным «соседом». Приход фантастического Каменного гостя описан Пушкиным как явление заурядное («Что там за стук?»), приход соседа озвучен как явление судьбы, с беседы с ним и начинается приключение героя.
Интертекстуальные переклички переводят повествование на уровень метатекста, целиком построенного на обратимых ассоциациях. Так, определение «свои произведения» в отношении гробов возвращает нас к «изделиям хозяина», проясняя парадоксальность «несчастия» - «удовольствия». Цвет домика и будки с их явной отсылкой к сумасшествию, отзываясь в окраске гробов («всех цветов»), шляпок и покойницы Трюхиной, имеет
смысл только в биографическом контексте, а «костяные объятия» - в контексте пушкинских стихов33. Кроме того, гробовщик наделен «воображением». В совокупности с присущим ему «угрюмством», которое, в конечном счете, сменяется «радостью» устанавливается ассоциация с «диким
и суровым» поэтом.
В «Г робовщике» - единственной из повестей - как будто бы нет любовной тематики, если не считать упоминания серебряной свадьбы и гипотетических любовников дочерей. Но сон - «ужасное видение» - не лишено любовной окраски. По наблюдению М. Гершензона, «Пушкин часто называет любовь сном»35, в «грезе воображения» мертвецы принимаются сначала за любовников, скелет простирает объятья, а все вместе возвращает нас к «дородному Амуру с опрокинутым факелом». Любовь Адрияна к «клиентам» попадает в разряд «роковых страстей».
Так, даже функционально фабульные элементы в «Гробовщике» переключаются в «обратимый» поэтический план, для этого достаточно, чтобы встреча ремесленников состоялась по поводу серебряной свадьбы, -«линейное (аналитическое) развитие» сменяется «кристаллообразным (синтетическим) ростом»36. Знаменательно, что реакцию Баратынского на повести («бился и ржал») Пушкин фиксирует на цитатном уровне словами Петрарки.
«Гробовщик» - первая из написанных повестей и первое завершенное прозаическое произведение Пушкина - «изображает. наиболее прозаическую действительность и в то же время обнаруживает наиболее отчетливо выраженную поэтическую структуру»37. «Гробовщик» - скорее не повесть, а новелла38, которая могла бы быть рассказана в жанре новеллистической поэмы, или, учитывая фантастический, «ужасный компонент» и способ рассказывания с фиксацией настоящего времени, в жанре баллады. На уровне сюжетного пласта в ней обнаруживается «сниженное изложение державинской оды», послужившей источником эпиграфа39, на уровне метатекста - элегические мотивы40. Характерный пушкинский перифраз («Все это значило, друзья.») осуществляется здесь в обратном порядке: проза перафрастируется поэзией. «Гробовщик», мотивы которого развертываются в потенциальных сюжетных линиях остальных повестей (тайные любовники, незавершенная дуэль цеховых сотоварищей, в «Гробовщике» -
словесная), в судьбах героев с «воображением», переходящих от «угрюмства» к «веселию», в перекличке имен («разве гробовщик брат палачу?» -Самсон, парижский палач, записки которого анонсировались в 1830 г.), становится их спрятанным поэтическим «замком».
1 Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе: Очерки истории и теории. Воронеж, 1991. С. 69.
2 Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 83.
3 Эйхенбаум Б. Сквозь литературу: Сб. ст. Л., 1924. С. 162, 16, 168.
4 Белый А. О художественной прозе, 1919; Томашевский Б. О стихе. Л. 1929, Гиршман М. Ритм художественной прозы. М., 1982 и др.
5 Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 52.
6 Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987, С. 324-338.
7 Бродский И. Сочинения: В 4 т. Т. 4. СПб., 1995. С. 65, 71.
8 ТыняновЮ. Указ. соч. С. 55.
9 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940. С. 380.
10 Шмид В. Проза Пушкина в поэтическом прочтении. «Повести Белкина». СПб., 1996. С. 41, 39.
11 Саакянц А. Биография души творца // Цветаева М. Проза. М., 1989. С. 4.
12 Филиппов Б.А. Проза Мандельштама // Мандельштам О.Э. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2.
М.,1991. С. IX.
13 Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. М., 1998. С. 269.
14 Мирский Д.С. О.Э. Мандельштам. Шум времени // Литературное обозрение. 1991. №
15 Волков С. Указ. соч. С. 268. А. Чехов писал о классической литературе: «все большие русские стихотворцы прекрасно справляются с прозой» (Русские писатели XIX века о Пушкине. Л., 1938. С. 374).
16 Цветаева М.И. О поэзии и прозе // Звезда. 1992. № 10. С. 4.
17 ГершензонМ.О. Статьи о Пушкине. М., 1926. С. 19.
Русские писатели XIX века о Пушкине. Л., 1938. С. 378. Пушкинских «Цыган» Толстой «с особой силою» оценил в прозаическом пересказе П. Мериме.
19 Эйхенбаум Б. Указ. соч. С. 165-166.
20 Бочаров С.Г. О художественных мирах. М. 1985. С. 41.
Берковский Н. Мир, создаваемый литературой. М., 1989. С. 300.
22Мандельштам О. Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. М., 1991. С. 237, 241.
23 Бродский И. Указ. соч. С. 71.
24 «Повествование о более чем трех действующих лицах сопротивляется почти всякой поэтической форме, за исключением эпоса». Бродский И. Указ. соч. С. 65.
25 Турбин В.Н. Пролог к восстановленной, но неизданной авторской рукописи книги «Пушкин. Гоголь. Лермонтов» (1993) // Вопросы литературы. 1997. № 1. С. 58-102.
26 Текст «Гробовщика» цитируется по изданию: Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 6 т. Т. IV. М., 1949. С. 80-86.
27 То, что «Гробовщик» - рассказ о профессиях, заметил В.С. Узин (О «Повестях Белкина». Птб., 1924. С. 31).
28 «Добрый именинник до трех дней или три дня» (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 2. М., 1981. С. 43). Три дня занимает действие в повести.
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. М., 1981. С. 438; ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1986-1987. Т. 4. С. 111.
ТомашевскийБ.В. Теория литературы. М.; Л. 1930. С. 181.
31 Шмид В. Указ. соч. С. 282-284.
32 «Надобно нам посадить его в желтый дом: не то этот бешеный сорванец нас всех заест, нас и отцов наших», писал П. Вяземский А. Тургеневу (Русские писатели XIX века о Пушкине. Л., 1938. С. 19).
33 «В слезах обнял меня дрожащею рукой И счастье мне предрек, незнаемое мной» («К Жуковскому»), знаемое скелетом счастье - смерть.
34 «Угрюмство» откликнется у Блока («О, я хочу безумно жить.»).
35 Гершензон М.О. Указ. соч. С. 64.
36 Бродский И. Указ. соч. С. 66.
37 Шмид В. Указ. соч. С. 259. Семантика прозаического и поэтического у Шмидта сохраняет характер противоположения «прозы действительности» (П. Вяземский) и его метафизического осмысления.
38 О жанровой природе «Выстрела» см.: Соколянский М.Г. И несть ему конца. Статьи о Пушкине. Одесса, 1999. С. 84-95.
Ронкин В. Сюжетная квинтэссенция прозы [Электронный ресурс]. Электронные данные. [М.], 2005. Режим доступа: http://ronkin.narod.ru.hb.htm, свободный. Заглавие с экрана. Данные соответствуют 31.01.2006.
40 Узин В.С. Указ. соч. С. 50.
